Это «освобождение от двойственности» в христианской мифоло­гии является открытием Царствия Небесного на земле. В эзотеричес­ком, сакральном смысле такое открытие не является состоянием всего положительного и отсутствия отрицательного, но состоянием осуще-.ствления «непротивополагания» или «недвойственности». В «Евангелии от Фомы» написано: «Они сказали ему: Что же, если мы младенцы, мы войдем в царствие? Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих од-1ним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону [как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину од-[ним... тогда вы войдете в [царствие]».

На поверхности возникшей мандалы остаются лишь основные эк­зистенции личности, что воспринимается как самая благородная са­моактуализация в социуме. Примером такого рода в православии мо­гут быть биографии святых Сергия Радонежского, Иоанна Кронштад-ского, Серафима Саровского и др.

«Не-Я» — это просто возможный выбор поведения, деятельности, активности, эмоционального состояния и т. д. Можно интегрировать напряжение между противоположностями, в результате чего возни­кает некое новое пространство в структуре личности. И это новое про­странство мы называем «Равностностью». Это пустое пространство, здесь человек ни с чем не отождествлен и вообще никем не является. Во всех мистических традициях мира человека, который видит исти­ну сквозь иллюзию противоположностей, бинарностей отрицания и утверждения, называют «освобожденным». Поскольку он «свободен от двойственности» противоположностей, он свободен в своей жизни и от всех бессмысленных проблем и конфликтов, вызываемых борь­бой противоположностей, отождествленностей «Я» и «не-Я». Не доб­ро против зла, а ницшеанский выход за пределы добра и зла. Не жизнь против смерти, а центр осознания, превосходящий и то, и другое. Са­мосовершенствование и достижение Равностности заключается не в том, чтобы структурировать бинарность и добиваться «положитель­ного прогресса» в психотерапевтическом процессе. Смысл Равностно­сти состоит в том, чтобы объединять и гармонизировать противопо­ложности — как положительные, так и отрицательные, открывая за пределами «Я» и «не-Я» ту основу, которая превосходит и включает в себя обе полярности.

Мы уже указывали, что на первом этапе изменения личность дви­жется к «Я»-потенциальному. Этот этап связан с социальной и психо­логической реализацией личности. Затем наступает тупик, человек проявлен — исчезает перспектива самосовершенствования. При дос­тижении самореализации у человека возникает ощущение невыноси­мой легкости жизни.

Жизнь становится удивительно доступной и понятной. Ты отда­ешь энергию пространству, а пространство начинает питать тебя еще больше. Это напоминает ситуацию, когда маленький ребенок начина­ет говорить, и окружающие его взрослые испытывают огромный эн­тузиазм по этому поводу. Умение говорить — это своеобразная точка реализации ребенка.

В точке реализации человек перестает встречать сопротивление. Наступает некий застой в самосовершенствовании. Человеку некуда меняться. Реализуется так называемый кризис стабильности. Все есть, но само постоянство и стабильность невыносимы.

Именно эта невыносимая тоска стабильности вызывает к жизни одну из главных потребностей человека — потребность к изменению. С одной стороны, личность стремится к внутреннему космосу и по­рядку, с другой стороны, заявляет о себе тенденция к первичному ха­осу, дестабилизации.

Стержень человека — это «Я»-социальное. Личность и группа под­держивают нормальный баланс, когда их не «сносит» в какую-то сторо­ну. Внутренняя идея гармонии личности и социальных общностей зак­лючается в триединстве этих эго-идентификаций: «Я»-духовного, «Я»-материального, «Я»-социального. Важна идея баланса. Только тогда, когда поддерживаешь баланс, выглядишь социально успешным человеком. Если в триединстве «Я»-материального, «Я»-социальногои и «Я»-духов-ного происходит перекос, появляется преступность, какие-то негатив­ные и деструктивные, девиантные элементы в поведении и т. д.

Первая тенденция, которая существует в индивиде и манифести­руется на всех уровнях, подструктурах личности, — это расширение пространства. Мы уже писали, что понятие тенденции было введено В. Н. Мясшцевым в его психологии отношений и понимается как на­пряженная направленность психической активности человека. Что касается нашего осмысления первой тенденции, то мы должны при­нять тезис Мясищева о том, что потребности как одна сторона основ­ного отношения «можно определить как конативную (от латинского слова сопаге — 'стремиться', 'домогаться') тенденцию овладения».

Пока человек или группа расширяет пространство своего «Я»-ма­териального, это считается позитивным эволюционным и биографи­ческим шагом. Детское стремление «стать большим» (овладеть боль­шим — если перефразировать тезис Мясищева) доминирует в чело­веке и в группе до тех пор, пока они имеют достаточный уровень ви­тальности. Вещи становятся элементом тела, материального «Я». К телу и материальным вещам человек относится как к наиболее значимым, наиболее важным элементам индивидуального бытия. Когда мы говорим «Он (она) или группа имеет вес», то указание на чисто материаль­ную сторону (вес — понятие физическое) показывает, что «Я»-мате­риальное в человеке и в оценке группы значимы. Чем «раздутее» Яч, тем он (человек) ценнее не только в социальном плане, но и в плане внутренней самооценки, значимости принадлежности к группе.

Когда я сформулировал название этой главы, кто-то во мне захи­хикал и сказал: «Какой ты несерьезный». Я сразу откликнулся на эту критику и начал придумывать другие названия: «Теоретические под­ходы к пониманию сознания», «Теории сознания в психологии», «Кон­цептуальное пространство понятия «сознание» в психологии»... Сей­час я почувствовал даже какой-то энтузиазм в продуцировании этих обозначений.

Вспомнились слова великого Гегеля: «Если вы скажете, что Бог един, это верно. И если вы скажете: нет, Он двоичен, это тоже верно. И если вы скажете: Он троичен, то это верно, ибо такова природа мира».

Сейчас мне очень хочется оставить прежнее название этой главы, тем более, что суть вещей не изменяется от того, как мы их называем, и вообще — «такова природа мира».

Театр — красивая метафора для любой теории, а для теории созна­ния в особенности.

Отмечая эту чрезвычайно важную для человеческого сознания за­кономерность, мы должны понимать, что для реальной работы в прак­тической психологии или психотерапии нам нужны определенные кар­ты сознания, обладающие тремя качествами:

• относительной адекватностью по отношению к психической реальности;

• доступностью для понимания;

• удобством для применения.

Понимая и принимая всю сложность описания целостностей пси­хической реальности, вначале мы все-таки сделаем несколько замеча­ний по топологической соотнесенности этих целостностей, а также их динамическим, генетическим и энергетическим характеристикам.

Топологически те целостные системы, интеграция или частичная трансформация которых осуществляется в психотерапевтическом процессе, локализируются в структуре бессознательного, но представ­лены и проявлены в сознательной деятельности человека со всей ее сложной многоуровневой архитектоникой, в его поведении, способе мышления и наполнения смыслами внешней и внутренней реальнос­ти, в творчестве и спонтанности.

Концепция языков сознания для нас является попыткой описать то сложное содержание феноменов, которое определяет индивидуальную субъектную реальность.

Субъектная реальность — это индивидуальное и уникальное вос­приятие-представление о внутренней и внешней реальности, которое формируется в процессе социализации и является интегративным образованием, определяющим эмоциональные, когнитивные и пове­денческие особенности реагирования индивида на стимульное содер­жание внутренней и внешней среды.

В 1994 году мы предложили для обозначения субъектной реальнос­ти термин «карты психической реальности», основываясь на идее о том, что вся реальность, данная нам в модальностях опыта, является продуктом самой психической организации, которую сознание напол­няет структурой, смыслом, отношением и переживанием.

Эксперименты, проведенные нами с экстраординарными состоя­ниями сознания за последние 12 лет, показали, что термин субъектной реальности более подходит, так как объемлет не только способы отра­жения привычных модальностей опыта, но и феномены интерперсо­нального и трансперсонального характера, далеко выходящие за их пределы. При этом субъектность преполагает только одну значимую переменную — существование индивидуального свободного сознания, не обусловленную даже самой средой функционирования.

Лидерам на самом деле есть что сказать участникам своих тренин­гов. Одновременно у каждого лидера есть задача удивительной слож­ности — передать свой опыт переживаний другим. Многие лидеры поддерживают в себе некое состояние, которое каким-то образом чув­ствуют участники тренингов. Редко индуцируемое состояние адекват­но отражается в переживаниях участников. Поэтому возникает необ­ходимость передачи состояния другими способами. Я осознаю, что для этого наш внешний язык чрезвычайно беден. Словесное объяснение часто настолько не подходит для изложения глубинных переживаний, что возникает чувство бессилия, стыда, грусти. '

Проблема выбора игры весьма древняя.

Если мы вспомним каноническую историю жизни Будды Шакья-муни, то можем определить такую ситуацию и в его жизни. С малолет­ства Сиддхартха узнал о четырех стадиях жизни брахмана. В молодос­ти брахман изучает Веды. На второй стадии он женится, обзаводится семьей и служит обществу. На третьей стадии, когда его дети подрас­тают, он может освободиться от этой службы и посвятить себя рели­гиозным занятиям. И, наконец, на четвертой стадии освобожденный от всех связей и обязательств брахман может жить жизнью монаха. £иддхартха обдумал это и заключил, что когда человек становится ста­рым, бывает уже поздно учиться Пути. Он не хотел ждать так долго.

В профессиональной деятельности важно осознание нескольких моментов:

1) материала, над которым ты работаешь, предмета, на который направлены твои усилия;

2) твоей цели, того, что ты с этим хочешь делать;

3) способа достижения цели.

Очень кратко мы можем обозначить предмет как индивидуальное или групповое сознание.

Цель кратко обозначим как холистическую интеграцию сознания, достижение того уровня целостности сознания, который в состоянии обозначить клиент, группа клиентов или вы сами.

Способ — интенсивные психотехнологии с применением расши­ренных или каких-то других необычных состояний сознания.

В конце 1960-х годов в США появилась трансперсональная психо­логия. Этот подход исследует трансперсональные переживания, их природу, разнообразные формы, причины их возникновения. Станис­лав Гроф, один из основателей данного направления, выделил особое состояние сознания (холотропное), в котором возможны трансперсо­нальные переживания (Grof, 1992).

Данное состояние сознания (на мой взгляд, и я надеюсь, что чита­тели по мере знакомства с этой книгой присоединятся к моему мне­нию) заслуживает того, чтобы быть выделенным из всех остальных состояний сознания, и требует пристального анализа.

Предмет этого раздела книги необычен в силу нескольких обстоя­тельств. Во-первых, каждый достаточно образованный психолог представ­ляет, что в науке не существует ни одной однозначно толкуемой клас­сификации состояний сознания. Во-вторых, главный термин, который будет предметом нашего исследования, слишком нов и спорен. В-треть­их, если придерживаться логики Оккама, в науке и так много ненуж­ных и бессодержательных понятий, стоит ли вводить еще и новые?

В соответствии с изложенными выше тезисами и в их развитие летом 2002 года, во время научно-практического семинара на берегу великолепной красоты Алтайского озера Алтан-Коль, мы решили сфор­мировать исследовательскую программу, которая была названа «Про­ект Сознания».

В течение следующих десяти лет мы собираемся направить свои усилия на исследование природы сознания — базовых состояний, ме­ханизмов возникновения и функционирования, языковых сред су­ществования и др.

Актуальность исследования ресурсных («потоковых», творческих, эвристических состояний сознания) формируется несколькими при­чинами.

Во-первых, возникла необходимость теоретического осмысления психологии и феноменологии пиковых творческих состояний со­знания.

Во-вторых, в настоящее время требуется определить условия про­дуктивности активного творчества