Это «освобождение от двойственности» в христианской мифоло­гии является открытием Царствия Небесного на земле. В эзотеричес­ком, сакральном смысле такое открытие не является состоянием всего положительного и отсутствия отрицательного, но состоянием осуще-.ствления «непротивополагания» или «недвойственности». В «Евангелии от Фомы» написано: «Они сказали ему: Что же, если мы младенцы, мы войдем в царствие? Иисус сказал им: Когда вы сделаете двоих од-1ним, и когда вы сделаете внутреннюю сторону как внешнюю сторону, и внешнюю сторону как внутреннюю сторону, и верхнюю сторону [как нижнюю сторону, и когда вы сделаете мужчину и женщину од-[ним... тогда вы войдете в [царствие]».

На поверхности возникшей мандалы остаются лишь основные эк­зистенции личности, что воспринимается как самая благородная са­моактуализация в социуме. Примером такого рода в православии мо­гут быть биографии святых Сергия Радонежского, Иоанна Кронштад-ского, Серафима Саровского и др.





Целостная личность, транслируя основные экзистенциальные цен­ности, является хранителем человеческой духовности. При достиже­нии высокого уровня интеграции Равностность приобретает качество целостности — пространства ничем не ограниченных четырех пре­красных драгоценных состояний сознания: Любящей доброты (при­носящей чистую радость), Сострадания (удаляющего страдание), Ра­дости (счастье в счастье других), Равностности (состояния без рассуж­дений о приобретении и потере, без хватания, цепляния за веру как за истину, вне отношений, без гнева и горестей).

Любящая доброта — это Любовь вне страсти, вне отношений к объекту желаний, вне обусловленности объектом. Любовь как состоя­ние дарения доброты и милости, как благостность, жертвенность отда­чи, божественная любовь Христа на кресте, милосердный взгляд Будды Шакьямуни ко всему живому и неживому под деревом бодхи... «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы вся­кий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную...» (Иоанн, 3:16).

Сострадание — это состояние вне страдания, полное знания, силы и ясности, открытости для честной и безупречной помощи другим суще­ствам. Сострадание существует вне эмоциональных переживаний со­чувствия, жалости, эмпатии. Когда мы захвачены чувствами, мы теря­ем ясность и осознанность, теряем знание. Мы становимся чувствами. Когда мы сострадаем, мы не вовлечены в чувства другого человека и в чувства, которые возникают у нас по отношению к ситуации. Великое сострадание — это открытость в энергии, помощи другому и другим вне осуждения, вне отношения к тому, что делает человек, как он про­является. Великое сострадание находится за пределами добра и зла.

Третий аспект целостности — это Радостность. Радостность — это гимн жизни, чистое проявление чувства. Радостность — это когда че­ловек свободен в потоке чувств, когда тело, глаза, голос, уши — все в человеке празднует жизнь. Радостность — это состояние сознания, когда человек является носителем чистой энергии жизни, которая светлыми лучами струится на все существующее.

Равностность — это состояние равного ко всем и ко всему отноше­ния — глубинное выражение фактуальности жизни. Для нас жизнь — это всегда вовлеченность в отношения. Мы кого-то любим, кого-то ненавидим, к кому-то равнодушны, кого-то презираем, что-то счита­ем правильным, что-то неправильным... В Равностности нет разницы между людьми независимо от пола, возраста, расовой, кастовой или этнической принадлежности, достатка, образования, родственных от­ношений...

Из точки Равностности нет различия между негром и русским, японцем и чеченцем, евреем и татарином, моей женой и матерью, моим сыном Вадимом и эвенком, сидящим в чуме, миллиардером и нищим, нет сущностного различия между Христом и Буддой Шакьямуни, Мохаммедом и Ошо.

Из пространства Равностности нет различия между человеком и другими живыми существами. В этом смысле кот Максим, лежащий прямо сейчас рядом на кресле, на сущностном уровне равен Бодхид-харме и обладает той же природой. Равностность — это не равноду­шие. В православной религии аналогом этого состояния является Ве­ликое смирение. Равностность — это состояние беспристрастного от­ношения к реальности — к живой и неживой, пробужденной и спя­щей, к духовной и бездуховной, к словесной, эмоциональной, перцеп­тивной, символьной, знаковой... Человек наблюдает за рекой жизни и является наблюдением вне отношений и вовлеченности.

Это состояние личности, когда ее предельным выражением явля­ется служение людям, и она полностью проявлена в своей духовной потенции, одновременно свободна от отождествлений, желания быть кем-то и чем-то.

Человек ни за что не хватается и ничего не считает своим, у него ничего нет, и в то же время есть все. В нем все есть: все состояния, все идеи, все реакции — и он ничем не является. Он встал над полем чело­веческих переживаний. И уже из этой точки имеет возможность вхо­дить в любую форму, в любое переживание, в любое состояние, в лю­бое отношение, в любой контакт с реальностью, не теряя связи с со­стоянием Равностности.

В буддизме Равностность называется пространством великого со­страдания (Махакаруна). Пространство великого сострадания имеет связь с реальностью. Отношение к реальности — неоценочное. Рав­ностность никогда не приходит одна. Сострадание и милосердие — границы, через которые фильтруется Равностность.

Объем Равностности — это любовь и радостность. Эти четыре ка­чества являются драгоценными состояниями сознания в буддизме, ламаизме, христианстве, магометанстве, потому что они чрезвычайно редко встречаются. Если нет какого-либо из этих состояний сознания, то нет и пространства великого сострадания (Махакаруны).

Для человека возможна разработка этого пространства, знание о нем, знание пути к этому пространству. Выработанная Равностность как основное психическое состояние или осознанное психическое со­стояние является той Родиной, которая, с одной стороны, питает, а с другой стороны, приводит человека в состояние баланса и гармонии в любой момент, и в которой ничья помощь не нужна, где становишься свободным.

Именно в целостности бьется духовное сердце самосовершенство­вании за пределами всех форм, за пределами отождествлений, за пре­делами человеческой дуальности. Путь самосовершенствования и раз­вития личности — это путь не изменения форм, а их интеграции в целостности. В соответствии с этой целью психология третьего тыся­челетия должна опираться на опыт психодуховных традиций, быть открытой огромному полю психотехник, начиная от различных эзо­терических практик и заканчивая искусством.

Возможен последний шаг в трансформации — полная интеграция личности за пределами брахма-вихары. Это совершенная мандала ин­теграции (см. рис. 15).





Уже нет личности, ни «Я», ни «не-Я», нет служения, нет милосер­дия, нет четырех драгоценных состояний сознания, нет отношения и связи с реальностью, нет пульсации желаний. Ничто человеческое не узнаваемо в этой мандале. Говорят, что в этой мандале пульсирует окно в божественное. Я видел это, когда впервые мой сын после рождения открыл глаза и посмотрел на меня, сквозь меня, за пределы меня. Я там увидел вечность за пределами человеческого, я не увидел там ничего человеческого. Сейчас я знаю, что нас «не минует чаша сия».

Сейчас я знаю, что полная интеграция, тотальное уничтожение лич­ности, полет в Брахму, где пройдена точка возврата и служения лю­дям, абсурдна. В брахма-вихаре рождается Божественный Ребенок, сдувающий своим дыханием пыль суеты с зеркала Равностности.

Равностность — это одновременно состояние и срединный, интег-ративный путь жизни. Смысл этого пути в том, что он вбирает в себя все остальные формы возможного духовного пути. И рассматривает все остальные традиции как некие возможности, как некие формы, переживаемые сознанием, которые человек может объективизировать, наполнить их личным смыслом и, таким образом, выстраивать свой уникальный, индивидуальный путь к интеграции.

При этом традиции являются лишь временным материалом, а пси­хотехники, используемые в традициях, — временным инструментом для личностной интеграции и существования в Махакаруне, Великой Равностности.

Главное — это то, что личность не отождествляется ни с одной тра­дицией.

Человек, идущий этим путем, — ни даос, ни буддист, ни христиа­нин, ни тантрист, но при этом использует формы этих традиций в хо­листических целях, в целях достижения целостности и поддержания этого состояния.

Человек, выбравший Равностность как цель и идущий срединным путем, похож на ребенка, который знакомится с игрушками, а потом выбрасывает их. Он также знакомится с традицией, играет с традици­ей и выбрасывает традицию, зная о ее существовании. И в таком смыс­ле это срединный путь, предполагающий неотождествленность с тра­диций. Это божественная игра, где ребенок имеет все игрушки и не имеет ни одной.

Равностность не противоречива и не становится в оппозицию, по­тому что вообще не имеет никакой позиции.

Сохраняя Равностность, ты все понимаешь: что хочет этот человек и что другой. Уши твои открыты голосам жизни. Сердце твое живет в Любящей доброте, Радостности и Великом сострадании сущему. Од­новременно зеркало твоего осознания чисто и отражение четко и ясно.

Психология призвана извлекать и интроецировать в свое концеп­туальное поле психодуховный опыт, накопленный в неистовом поиске человеком своих высших духовных состояний для усиления его само­понимания и самосовершенствования.

Провозглашая в 1990-е годы принцип многомерности истины в ка­честве частнометодологического принципа прикладной психологии, мы имели ввиду ее открытость и необходимость встроить существующие практики работы с человеком, которые уже показали свою эффектив­ность и надежность в течение тысячелетий, удовлетворяя базовую по­требность человека в духовных аспектах своего существования, но не применялись в академической психологии из-за идеологических шор.

Уже второе десятилетие, занимаясь психологическими практика­ми, опираясь на огромный практический опыт взаимодействия с десятками тысяч людей, я могу сказать, что не может существовать уни­версальной психологической модели для всех.

На феноменологическом уровне мы не можем встретить двух одина­ковых людей даже по структуре, не говоря о содержании. Да, есть тип людей, идентифицированных в основном с «Я»-материальным, или с «Ял-социальным, или, что реже встречается, — с «Я»-духовным. Уже на уров­не этой дифференциации мы можем говорить о различной мотивации, о различном поведении, о различном восприятии и оценке реальности, о различных типах людей и соответственно о потребности развертывать различные типы психологии, как теории, так и психотехники.

В реальной социальной культуре существуют совершенно разные образы человека. В современной психологии в соответствии с реаль­ностью многообразия предмета должны существовать совершенно разные типы психологической концептуализации и методологии прак­тической работы с человеком, разные языки осмысления психическо­го и соответствующие психотехнические пространства.

И потому, господа психологи и психотерапевты, творите каждый раз с каждым человеком новый мир — простор психического открыт и нет границ ни во времени, ни в пространстве.