Ответ на этот вопрос: «Да, но...» Человек мо­жет делать искусственные алмазы, но не рассчи­тывайте, что в скором будущем их у нас будет навалом.

Когда вы поймете, каково было матушке-при­роде делать алмазы, вы согласитесь, что это дале­ко не легкая работа. Образование естественных алмазов началось около ста миллионов лет назад, когда Земля только начинала остывать. В те вре­мена под земной корой находились раскаленные массы жидких горных пород. Эти массы подверга­лись воздействию таких температур и такому дав­лению, что в веществе, известном нам как уголь, менялась кристаллическая решетка. Именно так и получается алмаз — самое твердое из веществ, известных человеку — изменением кристалличе­ской решетки угля.

Поскольку алмазы представляют собой боль­шую ценность для человека, естественно, были предприняты попытки производить их искусствен­ным путем, то есть делать синтетические алмазы. Честь первооткрывателей в этой области, счита­лось, принадлежит трем разным людям, работав­шим над проблемой относительно недавно. Пер­вым достиг успеха англичанин Д. Б. Хэнней в 1880 году, вторым — Анри Муассан во Франции (1893), третьим — сэр Уильям Крукс, тоже в Ан­глии (1906).

Метод Муассана заключался в следующем: уголь растворялся в расплавленном железе в электрической печи. Потом расплавленное железо погружалось в соляной раствор. Охлаждение и сжатие верхнего слоя создавали сильнейшее дав­ление на находящийся внутри расплавленный ма­териал. И при этом, считалось, должны получать­ся алмазы.

Но при повторении опытов этих людей ника­ких алмазов не получалось. Поэтому теперь счи­тается, что первый синтетический алмаз был по­лучен в 1954 году на специальном прессе, в кото­ром уголь подвергался действию температуры в 2800 градусов по Цельсию и давлению в 56 245 килограммов на квадратный сантиметр. Первые из получившихся алмазов были желтого цвета, а са­мые большие были немногим больше полутора миллиметров в длину.

Синтетические алмазы обычно несовершенной формы и пока используются больше для произ­водства режущих инструментов, чем в качестве украшений. Но когда-нибудь человеку, может, и удастся сделать действительно совершенный ал­маз!

При рекламе часов обычно упоминается коли­чество камней в них, как гарантия их качества. Что же это за «камни» в часах и зачем они там?

Часы (наручные, стенные и пр.) нужны нам, если они ходят точно и не ломаются постоянно. В среднем в часах имеется около двухсот одиннад­цати различных деталей, и, очевидно, это весьма сложный механизм. Давайте посмотрим, что же заставляет часы ходить и какую роль в этом иг­рают камни.

Механическую энергию, необходимую для своего хода, часы получают от главной пружины, которая является свернутой стальной лентой, в расправленном состоянии имеющей длину около шестидесяти сантиметров. Когда вы заводите часы, вы плотно закручиваете эту пружину.

От главной пружины энергия передается через систему колесиков, называемую зубчатой переда­чей, на колесо, называемой балансом. Эта систе­ма колес двигает стрелки часов по циферблату. Баланс выполняет те же функции в наручных ча­сах, что и маятник — в настенных. Это — сердце часов, регулирующее их ход.

Внутри баланса находится волосковая пружи­на, представляющая из себя свернутую кольцами стальную проволоку, тонкую, как волос. Из пол­килограмма стали нужной марки можно сделать целых 12 километров такой проволоки!

По краю баланса расположены маленькие вин­тики из стали или из золота. Их положение и вес регулируют скорость движения стрелок часов. Они настолько малы, что в обычный наперсток можно поместить целых двадцать тысяч таких винтиков! Еще в часах есть пусковое колесо, ко­торое, соединяясь с балансом, заставляет его дви­гаться. Оно регулирует движение, и именно от него и исходит звук, который мы называем «ти­каньем».

Мы упомянули различные колесики, которые постоянно движутся в часовом механизме. Они располагаются на стерженьках, и постоянное дви­жение колес вызывает трение. Чтобы не стираться при этом, стерженьки укреплены на крохотных драгоценных камнях, таких, как рубин, сапфир или гранат. Это и есть камни часов. Чем больше камней, тем меньше вероятность того, что под действием сил трения движущие детали часов бу­дут изнашиваться, в результате чего часы будут «отставать».

Первыми людьми, принявшими год в качестве единицы измерения времени и разделившими его на приблизительно равные части, были древние египтяне. Они создали лунный (месячный) кален­дарь, в основу которого было положено появле­ние новой луны каждые двадцать девять — тридцать дней. Но этот календарь был не совсем точным.

Римляне тоже приняли лунный календарь, и, чтобы согласовать его с солнечным годом, они по необходимости должны были добавлять дополни­тельные месяцы. В конце концов Юлий Цезарь утвердил календарь, принимающий долготу сол­нечного года за 365 дней. Были сделаны некото­рые изменения в единицах, на которые делился год,— месяцах — чтобы добиться большей точно­сти календаря. Вот какие изменения относительно месяцев были сделаны Цезарем и другими рим­скими императорами.

Январь раньше был одиннадцатым месяцем и имел двадцать девять дней. Цезарь сделал его первым месяцем года и увеличил его до тридцати одного дня. В его календаре февраль имел двад­цать девять дней, а в високосные года — тридцать. Император Август забрал у этого месяца один день и прибавил его к месяцу, названному в его честь августом.

Количество дней в марте всегда равнялось тридцати одному. Апрель как лунный месяц имел двадцать девять дней. Цезарь добавил к нему еще один день и получил тридцать. В мае всегда был тридцать один день, и это осталось без измене­ния. В июне было двадцать девять дней, и Цезарь сделал тридцать. Длительность июля (этот месяц был назван в честь Юлия Цезаря) он установил тридцать один день.

Когда август был лунным месяцем, в нем было двадцать девять дней. Цезарь увеличил его до тридцати. Император Август, который назвал этот месяц в свою честь, добавил к нему еще один день, отобранный у февраля, чтобы сделать его равным июлю, названному в честь Юлия Цезаря. В сентябре было двадцать девять дней, когда он был месяцем лунного года. Цезарь увеличил его до тридцати одного, но Август сократил его до тридцати дней.

Октябрь, имевший в юлианском календаре тридцать дней, был увеличен Августом до тридца­ти одного дня. В ноябре, согласно юлианскому календарю, был тридцать один день, а Август со­кратил его до тридцати. Первоначально в декабре было двадцать девять дней, Цезарь сделал трид­цать, а потом Август добавил еще один день, до­ведя их число до тридцати одного.

Чтобы календарь был удобным, надо исходить из предпосылки, что общее количество дней в го­ду — триста шестьдесят пять. Количество дней в месяцах, как вы видите, было произвольно уста­новлено сначала Юлием Цезарем, а затем — Авгу­стом. Наш календарь мы позаимствовали у римлян.

Называя точное время, англичане добавляют к цифрам две буквы латинского алфавита: A.M. или P.M.,— которыми они указывают, имеется ли в виду время до полудня или после полудня. Знаете ли вы, какие латинские слова скрываются за эти­ми буквами и что они обозначают?

Как известно, вращение Земли создает иллю­зию, что Солнце и другие небесные тела движут­ся по небу. И мы говорим, что день начинается, когда солнце «встает» на востоке, и кончается, когда оно «садится» на западе. А нахождение сол­нца высоко в небе, между этими двумя положе­ниями, означает, что прошла половина дня.

По положению солнца в небе уже древние лю­ди могли определять время дня. А ночью это де­лалось по положению звезд.

Для определения времени очень важно знать в точности, когда будет (или уже был) полдень. Для каждого из нас, где бы мы ни находились, полдень — это когда солнце стоит прямо над го­ловой. Представьте себе воображаемую линию, меридиан, проведенный по небу начиная с север­ной точки вашего горизонта и кончая южной точ­кой.

Когда Солнце пересекает этот ваш меридиан, наступает полдень. Пока Солнце находится вос­точнее этой линии меридиана, длится дополуден­ное время. После того, как Солнце пересекает этот меридиан, наступает послеполуденное время.

По-латыни полдень называется «меридиес», и от этого слова произошло слово меридиан. Со­кращение A.M. расшифровывается как «анте меридием», что означает «до полудня», a P.M.— «пост меридием», то есть «после полудня».

Каждый из временных поясов Земли имеет ширину в пятнадцать градусов долготы, что при­мерно равняется тому расстоянию, которое солн­це проходит по небу за час. Все люди, живущие в одном временном поясе, наблюдают полдень в одно и то же время. Поэтому поясное время из­меняется на час, когда вы передвигаетесь из од­ного временного пояса в другой.

Две основные единицы времени, которыми мы пользуемся,— это сутки и год. Обе они определя­ются они Земли. Вращение Земли вокруг своей оси дает нам солнечные сутки. Вращение ее вок­руг Солнца дает солнечный год.

Солнечные сутки делятся на двадцать четыре часа. Час делится' на шестьдесят минут, а мину­та — на шестьдесят секунд. Тем не менее долгота солнечных суток изменяется. Одна из причин этого — изменение скорости, с которой Земля вращается вокруг Солнца. Но несмотря на то, что солнечные сутки иногда длиннее, а иногда коро­че, чем ровно двадцать четыре часа, можно счи­тать, что средняя продолжительность суток — двадцать четыре часа.

Для того, чтобы было удобнее определять мес­тонахождение географических точек на Земле, человек разметил ее с помощью меридианов — окружностей, проходящих через полюса. Места, расположенные на одном и том же меридиане, имеют одно и то же солнечное время. Разница в солнечном времени — один час на каждый мери­диан.

Есть меридиан с номером 0, проходящий через город Гринвич в Англии. Он называется началь­ным меридианом. Это точка отсчета для всех ос­тальных меридианов, которые отмечаются как расположенные восточнее или западнее Гринвич­ского.

Астрономическое время по всей Земле ориен­тируется на среднее солнечное время в Гринвиче. Астрономы из Гринвичской обсерватории сверяют свои часы с Солнцем или какой-нибудь определенной звездой. Они проверяют точность време­ни, когда Солнце или звезда пересекает мериди­ан.

В обсерваториях других стран тоже следят за точностью времени. Они передают сигналы точ­ного времени по радио. В Соединенных Штатах точное время определяет Навигационная обсерва­тория в Вашингтоне. Для определения точного времени используются специальные часы. В этой обсерватории используются часы на кварцевых кристаллах, колебания которых контролируют ра­боту электрического механизма часов. Погреш­ность этих часов в сутки составляет лишь 1/500 секунды.

Можете ли вы себе представить нечто абсо­лютно необходимое для жизни, находящееся по­всеместно вокруг нас, но которое нужно «захва­тить», чтобы использовать? Это азот.

Примерно четыре пятых воздуха, которым мы дышим, состоит из газа азота. И выдыхаем мы его обратно таким же, каким и вдохнули, исполь­зовав азот только для того, чтобы разбавить кис­лород, не вдыхать его слишком много за раз.

Протоплазме, то есть веществу, из которого со­стоят все живые клетки, требуется кислород для ее формирования. А протеин, основная питатель­ная материя, образуется на основе азотных со­ставляющих

Итак, возможность выделять азот из воздуха имеет жизненно важное значение. Этот процесс называется фиксацией азота. Большую часть это­го процесса выполняют за нас бактерии.

Существует два типа азотофиксирующих бак­терий. Один из них живет на корнях растений, а другой — в почве в свободном виде. Как же они «фиксируют» азот? Эти бактерии берут азот пря­мо из воздуха, соединяют его с кислородом, а по­том на основе этой комбинации строят протеины.

Живущие в корнях бактерии селятся только на корнях таких растений, как бобы, клевер, лю­церна и горох. Но они фиксируют больше азота, чем нужно этим растениям, и в результате этого в корнях накапливаются излишки азота. Когда растение погибает или его верхняя часть срезает­ся во время уборки урожая, излишки азота пере­ходят в землю.

Когда поле в течение многих лет используется под сельскохозяйственные культуры и урожай ре­гулярно убирается, азот не возвращается в почву. Почва из-за этого теряет способность питать рас­тения. Именно поэтому фермерам приходится ис­пользовать удобрения.

Удобрениями, замещающими азот в почве, яв­ляются натриевая селитра, сульфат аммония и по­мет животных и птиц, например навоз.

В наши дни существуют также и искусствен­ные методы фиксации азота для восстановления нужного его количества в почве.

Если вы исследуете под микроскопом каплю воды из пруда, одно из маленьких существ, кото­рое вы увидите, будет иметь вытянутую форму, напоминающую туфельку: один конец ее закруг­лен, а другой — заужен. Трудно поверить, но это малюсенькое существо можно классифицировать как животное на том основании, что оно, как и другие животные, добывает себе пропитание само, поедая микроскопические растения и другие орга­низмы (а растения, как мы знаем, сами произво­дят для себя пищу), и ему приходится передви­гаться в поисках пищи.

Это животное — инфузория-туфелька, или па­рамеция. Ее тело почти полностью покрыто то­ненькими, похожими на волоски жгутиками, ко­торые мы называем ресничками. Эти реснички равномерно двигаются, подобно тысячам малень­ких весел, заставляя тело двигаться вперед, назад или по кругу.

Инфузория живет в пресной воде, питаясь бактериями, в том числе дрожжевыми, и другими одноклеточными простейшими организмами — маленькими, похожими на животных, микробами. Вероятно, она способна управлять движением ре­сничек, так как может быстро менять направле­ние в погоне за пищей или для того, чтобы избе­жать опасности.

Как и все живые организмы, инфузория-ту­фелька способна размножаться. Во взрослом со­стоянии она может разделиться надвое и образо­вать два независимых организма. Инфузория так­же может размножаться, меняясь определенными частицами тела с другой инфузорией.

В инфузориях примечательно то, что они спо­собны выполнять многие из жизненных функций, которые выполняет человек и крупные животные, осуществляя все это в одной-единственной клет­ке, в то время как в человеческом теле эти функ­ции выполняются миллионами клеток, собранных в определенный орган для выполнения специфи­ческих заданий.

Но определенная специализация функций есть и в одноклеточной инфузории-туфельке. Внутри клетки есть две шарообразные массы, причем од­на больше другой. Это ядра. Меньшее ядро вы­полняет функции размножения. Большее — все остальные функции организма.

Инфузория-туфелька — это один из сотни ты­сяч различных видов микроорганизмов, открытых и изученных человеком. (Микроорганизмы слиш­ком малы, чтобы их можно было исследовать без сильной лупы или микроскопа). Первые живые существа на земле, вероятно, были чем-то вроде этих микроскопических животных.

Многим детям очень нравится держать в своем доме хомяков и морских свинок. За этими очень приятными и сообразительными грызунами легко присматривать.

Золотой хомяк достигает в длину примерно двенадцати—пятнадцати сантиметров и весит от ста до ста пятидесяти граммов. Его родина — Ев­ропа и Азия. Английское название этого зверька «хэмстер» происходит от немецкого слова, обоз­начающего «запасать».

Это из-за того, что хомяки на воле только тем и занимаются, что запасают продукты впрок. Они набивают свои большие защечные мешки пищей, которую потом припрятывают про запас в своих норках, вырытых в земле.

В защечных мешках хомяк может унести пищу весом в половину своего собственного. Чтобы вы­трясти эти запасы из своих щек, хомяк нажимает на них передними лапками и сильно дует. У него пухленькое тельце и коротенькие лапы. На спин­ке густой и мягкий мех окрашен в красновато-зо­лотистый цвет, а на брюхе — в серовато-белый.

Хомяк — одно из самых быстро размножающихся животных. В год у него бывает от четырех до пяти пометов. Мать ухаживает за своими дете­нышами в течение примерно четырех недель.

При содержании хомяков дома необходимо помнить о следующем: они должны иметь воз­можность двигаться, в противном случае у них может случиться что-то вроде паралича. Поэтому клетка хомяка должна быть оборудована вращаю­щимся колесом для упражнений. А если у вас в клетке нет такого колеса, необходимо почаще вы­пускать хомяка из клетки и разрешать ему бегать для моциона.

Никто не любит разговоров о крысах из-за то­го, что они весьма неприятные создания. Но они в значительной мере влияют на жизнь человека. Бурые крысы разносят на себе блох, которые мо­гут распространять ужасное заболевание — бубон­ную чуму, или Черную Смерть. От этой болезни умерло людей больше, чем за все войны в исто­рии человечества вместе взятые!

Бурая крыса, которая является обычной до­машней крысой, родом из Азии. Она появилась в Европе ориентировочно во времена крестовых по­ходов. Частично эти твари добрались по земле, частично — на кораблях, на которых крестоносцы возвращались на родину. Через короткий проме­жуток времени крысы распространились по всей Европе. Во время Американской революции они попали в Соединенные Штаты, а потом постепен­но распространились по всей стране, следуя за пионерами, продвигающимися дальше, на запад.

Почему человеку так трудно бороться с этими существами? Причина состоит в том, что у крыс поразительно сильная способность приспосабли­ваться. Чем благополучней жизнь человека, тем лучше живется и крысам, потому что чем больше вокруг пищи, тем больше перепадает и им. С другой стороны, как свидетельствует история по­следних столетий, когда для человека наступали плохие времена, крысы начинали «заботиться» са­ми о себе: становились каннибалами и пожирали друг друга.

Обычная крыса — чрезвычайно хитрое создание. Ее невозможно провести на одном и том же трюке дважды. Смешанная с ядом пища, может, и убьет несколько крыс поначалу, но другие крысы быстро научатся избегать ее.

Обычная домашняя крыса весит обычно около четверти килограмма. Ее цвет может быть от чис­то серого до красноватого и черно-коричневого. В длину она достигает примерно сорока — пятидесяти сантиметров. Если в округе появляются крысы какого-нибудь другого вида, бурые крысы прого­няют их и сохраняют территорию за собой. Их можно найти везде, где только живет человек, кроме Крайнего Севера и районов с очень засуш­ливым климатом. Кстати, далеко не всякая кошка способна поймать и загрызть крысу.

Если у вас в доме есть собака, вы, вероятно, замечали, что иногда во сне она издает какие-то звуки, дергается или дрыгает лапами, как будто гонится за кем-то. Большинство владельцев со­бак, замечавших это, считают, что это является признаком того, что их пес видит сон. Хотя эти люди не могут со всей определенностью сказать, что их собаки видят сны, ученые, скорее всего, скажут, что собаки, вероятно, все-таки их не ви­дят.

Чтобы понять эту теорию ученых, мы должны вспомнить, что и человек и животные стали таки­ми, какие они есть, в результате эволюции. Это значит, что в течение миллионов лет мы посте­пенно претерпевали изменения. Хотя человек и животные во многом похожи, разум и чувства животных развивались в несколько отличном от людей направлении. И в результате животные то­же живут в отличном от нашего мире.

Поскольку чувства и мыслительные процессы животных отличаются от наших, мы не можем ут­верждать, что их органы чувств и мозг дают про­дукцию, аналогичную той, которую дают наши органы чувств и мозг. Интеллект и личностные качества животных не являются «уменьшенной моделью» человеческих.

Мы не можем знать, каким образом происхо­дит мыслительная деятельность животных. И если мы, видя что собака дергает во сне лапами и по­скуливает, считаем, что они видит сон, у нас нет никаких способов доказать, что мы правы. Может быть, клетки мозга просто продолжают посылать сигналы мышцам, и собаку в этот момент не по­сещают никакие сновидения. У животных, имею­щих строение мозга, похожее на наше, могут воз­никать мысли и образы, похожие на наши, но они, конечно, гораздо примитивнее.

Люди любят слушать болтовню попугая: это очень забавно. Но, кажется, до сих пор неизвест­но, как этим птицам удается так хорошо имити­ровать человеческую речь!

Некоторые считают, что попугай может гово­рить благодаря особому строению языка, который у него такой большой и толстый. Возможно, та­кое устройство языка и помогает ему говорить, но все же оно не является таким уж обязатель­ным условием для говорения. Другие «говорящие» птицы, например тропический скворец-майка, ворона и ворон, не имеют такого толстого и боль­шого языка. А у ястребов и соколов как раз та­кие языки, но они говорить не могут!

Может, попугай говорит благодаря тому, что у него уровень интеллекта выше, чем у других птиц? Это, вероятно, тоже не является причиной его говорения. Кстати, большинство биологов считает, что попугаи и другие говорящие птицы не понимают значения слов, которые выговарива­ют, хотя, возможно, и улавливают какую-то связь между определенными выражениями и дей­ствиями, обозначаемыми ими.

Может быть, попугаи могут «говорить» потому, что голосовые и слуховые механизмы у них рабо­тают медленнее, чем у других птиц. И, вероятно, звуки, произносимые человеком, напоминают звуки, свойственные попугаям от природы, и поэ­тому их легче имитировать.

Попугаи довольно-таки интересны и с других точек зрения. Они могут приспосабливаться прак­тически к любым условиям жизни. Именно поэ­тому моряки брали их с собой в длительные путе­шествия. И хотя их родина — тропики, попугаи, находясь в неволе, прекрасно себя чувствуют в зонах и с умеренным климатом, и даже с холод­ным климатом.

Попугаи — очень смелые птицы и всегда под­держивают собратьев, попавших в беду. Если од­ному из них угрожает какая-то опасность, то за него вступится вся стая. В поисках пищи они пе­репрыгивают с ветки на ветку, как обезьяны, ис­пользуя не только лапы, но и клювы. В принци­пе, они вполне могут использовать свои лапы как руки, особенно во время еды.

Когда наступают зимние холода, мы можем закрыться в своем доме, разжечь огонь в камине и сидеть у него, пока не захочется на волю. Хотя мы и теплокровные животные, мы не можем впа­дать в спячку. А если бы человек был бы спосо­бен к этому, как вы думаете, не смог ли бы он жить дольше, переживая таким образом холода?

Птицы, увы, тоже не могут впадать в спячку. Но все же они способны переносить очень низкие температуры. Даже маленькая канарейка, кото­рая, возможно, живет у вас в клетке, может вы­носить температуру воздуха на улице до минус сорока пяти градусов по Цельсию, если, конечно, у нее будет чего поклевать в достаточном количе­стве. Птицам, способным добывать себе пищу и не улетающим на зиму в теплые страны, зимняя спячка не нужна.

Впадение в спячку определяется специальным температурно-регуляторным центром в мозгу. Ор­ганизм реагирует на холод, посылая кровь, нахо­дящуюся в коже, во внутренние органы тела, взъерошивая шерсть или перья, чтобы увеличить теплосохраняющий слой, заставляя животных дрожать, что тоже способствует согреванию.

Впадающие в спячку животные просто «вы­ключают» этот терморегулятор в своих телах, когда наступает пора заснуть на зиму. Они дела­ются практически холоднокровными животными.

Этот процесс вызывается понижением внешней температуры, недостатком пищи, укорачиванием дня и другими условиями.

Когда животное впадает в спячку, его темпе­ратурный регулятор начинает давать сбои: когда понижается температура тела, он не будет на это реагировать так же, как и в нормальном состоя­нии, повышением температуры. Вместо этого тем­пература тела приводится в соответствие с темпе­ратурой воздуха. Дыхание становится медленным и нерегулярным, как и само сердцебиение, а раз­личные нервные рефлексы вовсе перестают дейст­вовать.

Если температура воздуха падает ниже нуля, некоторые находящиеся в спячке животные начи­нают дышать быстрее, и тело при этом вырабаты­вает немного больше тепла. Некоторые из них при этом просыпаются. Те, которые вовсе не реа­гируют на резкое понижение температуры, могут замерзнуть до смерти.