Социология в России возникает во второй половине XIX в., после рефор­мы 1861 г., провозгласившей отмену крепостного права и означавшей на­чало новой эпохи в развитии не только экономических, но и социальных, политических, духовных процессов в жизни страны. Наличие сильных остаточных феодально-крепостнических явлений, господство сельской общины привели к необходимости специальных научных трактовок. В них нуждалось и объяснение процессов усложнения и изменения социальной структуры российского общества в связи с появлением новых классов и слоев городской и сельской буржуазии, городского и сельского пролета­риата, разночинцев и т.д.

В качестве важного социального явления возника­ет общественное мнение, изучать и учитывать которое становится необ­ходимым для всех господствовавших и оппозиционных структур. Таким образом, оказываются налицо социально-экономические и политические предпосылки появления новой для России науки — социологии.

Первый этап (1860-1890 гг.). Развитие социологии идет в русле позитивизма, ощущается только влияние взглядов О. Конта. Заимствование позитивизма не является прямым, поскольку российская социология считает свою науку высшей наукой, синтезирующей все научные знания, изучающую всеобщие социальные законы, которая строится на обширном эмпирическом материале.

На этом этапе предмет социологии аморфен, в него вкладывается различное содержание, происходит переплетение с социальной философией. Представители позитивизма Мечников, Роберти, Южаков. На этом этапе социология выступает как радикальный социально- политический проект, не была воспринята властью и научным сообществом. В 1897 г. был опубликован первый учебный обзор по социологии, где было отмечено более 800 работ, из которых более 200 были русских авторов, другие направления находились в зачаточном состоянии.

Российская социологическая мысль возникла в 60-х годах 19 века. Развивалась в рамках закономерностей мировой науки. В то же время она более тесно переплеталась с русской литературой и практической общественной жизнью. Это объясняется спецификой российской истории, особенностями национального характера, социально- культурным контекстом и даже в некоторой степени географическим положением (на стыке Европы и Азии).

Социология, как разновидность социального познания в России характеризуется активным включением в социальную среду не созерцательностью, а непосредственным вмешательством в социальную практику в виде оппозиционно- критической теории. Как правило, предлагались проекты «правильного выбора» оптимального реформирования общества. Российская социология зародилась в рамках философии истории, затем социальной философии с оттенком христианской, а затем перешла в стадию собственной социологии.

Социология в России шла в условиях «догоняющей» индустриальной модернизации. В ней переплелись представления о традиционном и индустриальном обществах, патриархальное мышление и зачатки новой трудовой этики наемного труда, ломка социальной структуры и маргинализация общества, наследие самодержавия и слабость гражданского общества, либерализм, а так же правый и левый радикализм.

Сквозь всю теоретическую социологию Сорокина красной нитью проходит идея интегрализма. По сути, она оказалась сквозной для всего творчества уче­ного, коснувшись различных социальных субъектов, процессов и структур.

Наиболее ярко она проявилась, пожалуй, в анализе личности и общества. «Но­вая интегральная теория личности, — писал ученый, — не отрицает, что чело­век является животным организмом, наделенным "бессознательным", рефлек­сивно-инстинктивным механизмом тела, но она подчеркивает, что, помимо этой формы бытия, человек является сознательным, рациональным мыслите­лем и сверхсознательным творцом или духом».

Человек интегрален, считал социолог, прежде всего по своей природе, ко­торая складывается под комплексным влиянием ряда факторов космическо­го, биологического, психологического, социокультурного характера. Для по­лучения истины, являющейся главной целью деятельности человека, он пользуется тремя основными каналами — чувствами, разумом, интуицией. В результате их интегрального использования знание о мире человека стано­вится полным. Цитита Сорокина: «Истина, полу­ченная с помощью интегрального использования всех трех каналов позна­ния — чувства, разума и интуиции, — это более полная и более ценная истина, нежели та, которая получена через один из этих каналов. История человечес­кого знания — это кладбище, заполненное неправильными эмпирическими наблюдениями, неправильными рассуждениями и псевдоинтуициями. При интегральном использовании этих трех каналов познания они дополняют друг друга и контролируют».

Основные теоретические концепции Сорокина были направлены на объ­яснение изменений в мире. Среди них центральное место занимает теория социокультурной динамики. В ней заметно стремление социолога проана­лизировать источники и движущие силы социальных изменений и их ди­алектику в обществе. Признавая большую роль теорий, в которых подчер­кивается значение географического, биологического и психологического факторов в социокультурном изменении, он считает, что «основные до­стижения и основной взгляд принадлежат социологическим теориям, ко­торые рассмотрели различные социальные и культурные факторы как главные движущие силы социокультурного изменения».

Анализируя общественную реальность в историческом срезе, Сорокин характеризовал ее как иерархию различных социальных и культурных си­стем, начиная с мелких и кончая самыми крупными и объемными — супер­системами. Последние существуют на протяжении столетий, охватывают все виды социальных взаимодействий, все формы материальной и духов­ной жизни людей, включая науку, искусство, религию, язык и т.д. В процес­се анализа суперсистем Сорокин особое внимание уделяет характеристике культурных суперсистем, где главную роль играют ценности. Эта катего­рия занимает в концепции социокультурной динамики одно из централь­ных мест, о чем чуть ниже будет специально сказано.

Важнейшая социологическая концепция, раскрытая Сорокиным в книге «Социальная мобильность» (1927), посвящена анализу и изложению основ теории социальной стратификации и социальной мобильности. В книге предлагается следующее определение социальной стратификации: «...это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на клас­сы в иерархическом ранге. Она находит выражение в существовании выс­ших и низших слоев. Ее основа и сущность — в неравномерном распределе­нии прав и привилегий, ответственности и обязанности, наличии или отсутствии социальных ценностей, власти и влияния среди членов того или иного сообщества». Говоря о многочисленных конкретных ипостасях социальной стратификации, Сорокин сводит их многообразие к трем ее основным формам: эконо­мической, политической и профессиональной.

Социолог доказывает, что социальная стратификация — это постоян­ная характеристика любого организованного общества. Она есть всюду — в экономике и политике, науке, культуре и образовании, менеджменте и банде преступников. Нестратифицированного общества не бывает. Не­возможно рассматривать изменения в положении социальных групп и слоев, если не представлять себе четко сами эти слои (страты).

Рассмотрим основные идеи и теории Сорокина, изло­женые им в работах американского периода жизни и творчества. В книге «Социология революций» он доказывает, что революции и сопутствующие им войны, как правило, усиливают и ускоряют дезинтеграцию общества. Цен­ности и идеалы, воспроизводимые в революционный период, чаще всего ил­люзорны. Их анализ позволил социологу сформулировать закон «социально­го иллюзионизма». Для доказательства действенности и жизненности этого закона он сравнивает ряд лозунгов, выдвинутых Февральской и Октябрьской революциями в России 1917 г., с действительностью, наступившей через два-три года. Например, ставилась задача ликвидировать, разрушить пирамиду социального неравенства, но вместо одного неравенства появилось другое — у людей не стало даже формальных прав, включая право на жизнь. Обещали всем хлеба — получили голод и вымирание, хотели и обещали уничтожить капитализм — разрушили средства производства и обращения.

Социолог отмечает, что революции, несмотря на побуждения самих рево­люционеров, изменяют поведение людей не в лучшую сторону, культивируя вражду, ненависть, злобу, обман, разрушение. Освободиться от этих явлений никому не дано, они неизбежны, ибо революции биологизируют и даже кри­минализируют поведение людей. Они приводят к установлению авторитарного режима, который держится на культивировании образа врага и поддер­жании дефицита. Сорокин прогнозировал падение власти коммунистов в России в связи с прекращением войны и ростом «сытости» населения, одна­ко ошибся в сроках, полагая, что это произойдет достаточно быстро.

«Система социологии» была манифестом русского социологического бихевиоризма, что убедительно обнаруживалось в теоретико-методологической программе работы и полученных результатах. Он предлагал создавать «объективную социологию» на следующих принципах:

«Социология может и должна строиться по типу естественных наук» - этими словами он открывает свою программу «Системы социологии». В дальнейшем, на протяжении всей работы Сорокин подчеркивает, что в подобное понимание социологии он вкладывает не столько онтологический, сколько методо-гносеологический смысл, подчеркивая объективность и строгость общих методов, а не тождество предметов исследования. «Различны объекты тех и других дисциплин, но методы изучения этих объектов одни и те же. Ни о каком противопоставлении «наук о природе» и «наук о культуре»... не может быть речи». Предшествующая социология до сих пор была наукой, в значительной мере изучающей «психические реальности», которые непосредственно не даны наблюдению, ибо не имеют «предметного характера». Их нельзя «ощупать, взвесить и измерить». Это ведет и вело к психологизму и субъективизму, освобождение от которых - насущная задача социологии. Эта задача выполнима, если социология будет изучать только акты поведения, доступные наблюдению и измерению.

Питирим Сорокин, русско-американский социолог (1889—1968), переехал в США из Чехословакии осенью 1923 г. по приглашению американских со­циологов (биографический очерк о жизни в России и анализ российского этапа творчества Сорокина см. в первой части учебника). В его автобиогра­фическом романе «Дальняя дорога», состоящем из пяти частей, первые три посвящены российскому периоду творчества, четвертая и пятая части — американскому. Автобиография доведена до конца 1962 г. После ее напи­сания Сорокину было отпущено судьбой еще почти 6 лет жизни.

Первые годы американского периода деятельности он работал в универ­ситетах штатов Миннесота, Иллинойс и Висконсин, с осени 1930 г. — в Гар­вардском университете, куда был приглашен возглавить новый социологиче­ский факультет, открывшийся осенью 1931 г., и где работал до выхода на пенсию. Так что все творчество в США выдающегося социолога XX в. может быть рассмотрено в рамках двух периодов — миннесотского и гарвардского.

Генетическая социология и теория прогресса

С использованием сравнительно-исторического метода тесно связано развитие так называемой генетической социологии Ковалевского, по существу его теории эволюционного развития. «Генетической социологией, — писал он — называют ту часть науки об обществе, его организации и поступатель­ном ходе, которая занимается о происхождении общественной жизни и общественных институтов, каковы: семья, собственность, религия, государство, нравственность и право, входящие на первых порах в состав од­ного и того же понятия дозволенных действий в противоположность дейст­виям недозволенным». Российский социолог говорит об особом интересе к проблеме происхождения и развития общественных институтов в России, поскольку в стране накоплен чрезвычайно богатый эт­нографический материал для изучения этого вопроса.

Генетическая социология призвана выявлять стадии социальной эво­люции и законы, лежащие в ее основе. На этом базируется обращение Ко­валевского к теории прогресса. Она всегда составляла «ядро» всей его со­циологии (равно как и позитивизма в целом). Сущность социального прогресса он усматривал в развитии солидарности как универсального средства сближения классов, социальных групп, народов, государств. Зада­ча социологии, по мнению ученого, состоит в анализе солидарности, ее сущности, форм и видов. Наряду с объективными процессами укрепления солидарности существуют и субъективные процессы усиления чувства со­лидарности, которые проходят три ступени: сознание родового единства, патриотизм, космополитизм. Результирующей роста социальной солидарности выступает у ученого расширение равенства и свободы личности.

Основное внимание Ковалевский уделял рассмотрению связи социологии с историческими науками, сравнительно-историческому методу, многофакторности социального развития, а также социальным закономерностям и прогрессу.

Он считал, что социология «является синтезом результатов, полученных конкретными общественными науками». Социология, в отличие от истории, этнографии, права и других наук, которые изучают общество лишь с какой-либо одной стороны, например, с точки зрения развития хозяйства, права, государства и т.п., дающих только эмпирические обобщения, способна отвлечься от случайных событий. Благодаря ей можно определить общую тенденцию. По мнению Ковалевского, цель социологии состоит в том, чтобы «раскрыть причину покоя и движения человеческих обществ, устойчивости и развития порядка в разные эпохи в их преемственной и причинной связи между собой».

Он считал также — что социология,— это наука, имеющая своей целью установление законов и тенденций общественного развития. Поэтому особое внимание он уделял исследованию сходных и типичных черт в истории различных народов и стран.

Среди всех русских социологов конца XIX - начала XX в. самую важную роль в духовном объединении и взаимном понимании Запада и России играл М. Ковалевский, жизнь которого была интересной и поучительной. Он был выходцем из богатой дворянской семьи, в кругу которой получил превосходное домашнее образование, прежде всего знание основных европейских языков. Его отец участвовал в кампании 1812 г., командуя полком кирасир, и вошел с русской армией в Париж, который покорил недавнего помещика-степняка. Он стал часто ездить за границу, захватывая с собой сына после того, как тому исполнилось десять лет. Еще в дошкольные годы Максим увлеченно читает книги по истории и этнографии. Дальнейшее образование было продолжено в гимназии, которую он закончил с золотой медалью, и с 1866 г. в Харьковском университете, где Ковалевский испытывал сильное интеллектуальное влияние со стороны профессора истории Д. И. Каченовского, поклонника французского позитивизма. Позднее Ковалевский называл его "незабвенным учителем".

Подготовка магистерской диссертации заставила Ковалевского провести несколько лет за рубежом. Там он слушает лекции специалистов в Берлине и Париже, много работает в Библиотеке Британского музея и государственном архиве. В Париже знакомится с профессором И. Лучницким, человеком, преданным позитивизму, который вводит его в круг лиц, собиравшихся вокруг "Журнала позитивной философии", куда позднее писал и сам Ковалевский. Этот первый в мире философский журнал редактировал Г. Н. Вырубов (задушевный друг Герцена, незаурядный химик, участник Парижской коммуны). Он был хорошо известен в научных кругах Парижа, и не случайно сменил П. Лафита (ученика О. Конта) в заведовании кафедрой истории науки в Колледж де Франс. Добросердечные отношения с Вырубовым Ковалевский поддерживал потом всю свою жизнь.