Вторую сотню химических элементов в таблице Менделеева открывает эле­мент, названный в честь её создателя. Увлекательную и захватывающую исто­рию открытия 101-го элемента расска­зали Альфред Гиорсо, Беруэлл Харви, Грегори Чоппин и Стенли Томпсон — сотрудники Гленна Сиборга, получив­шего в 1951 г. Нобелевскую премию за изучение химических свойств трансура­новых элементов.

«Новый элемент — менделевий был получен путём бомбардировки эйнштей­ния, 99-го элемента, ядрами гелия. Ядер­ная реакция предельно проста: ²⁵³₉₉Es+⁴₂He ®²⁵⁶₁₀₁Md+¹₀n. Мы осуществили её в циклотроне, где пучок ядер гелия уда­ряется о небольшую мишень. Мишень — это кусочек очень тонкой золотой фоль­ги, на заднюю поверхность которой нанесён электролитическим способом неразличимый простым глазом слой эйн­штейния — не более, чем несколько мил­лиардов атомов. Если некоторые атомы эйнштейния превратятся в результате бомбардировки в менделевий, то они должны покинуть мишень, будучи выби­ты из неё при соударении с ядрами ге­лия. Позади мишени расположена ещё одна золотая фольга, которая захваты­вает атомы нового элемента, как только они вылетают из мишени. Ядра гелия, об­ладающие большой скоростью, были по­лучены  на старом полутораметровом циклотроне, расположенном на спортив­ной площадке Калифорнийского универ­ситета в Беркли. Если позволить мощно­му потоку ядер гелия пройти мимо мишени и вырваться наружу, в воздух, то его можно увидеть — это узкий голубой пучок света. Его даже можно сфото­графировать через полутораметровый слой воды, который служит смотровым окном, ведущим в помещение, где распо­ложен циклотрон. Это и есть тот самый пучок, который падает на мишень и, при­бавляя два протона гелия к 99 протонам эйнштейния, превращает последний в менделевий.

В реальных условиях эксперимен­та — во время бомбардировки мишени всё помещение, где расположен цикло­трон, было наглухо закрыто. Харви и Гиорсо находились снаружи, за „водяной дверью" — большим баком на ролико­вых катках, наполненным водой. Остава­лось лишь ожидать стартового выстрела, чтобы начать эту необычную скачку с препятствиями. Мы рассчитывали в на­шем первом опыте получить всего толь­ко один или, может быть, два атома 101-го элемента. И эти один или два ато­ма нужно было выделить из миллиардов атомов эйнштейния и идентифицировать менее чем за полчаса. Как только был подан сигнал отбоя, Харви и Гиорсо немедленно отодвинули „водяную дверь" и ринулись внутрь. Гиорсо быстро вынул из мишени „держатель", Харви снял дву­мя пинцетами вторую золотую фольгу и

запихнул её в пробирку. Затем он пом­чался по коридорам и вверх по лестни­цам в комнату, предназначенную для временной лаборатории. В этой, с позво­ления сказать, лаборатории Харви пере­дал фольгу Грегори Чоппину, который стал нагревать её в растворе, с тем что­бы золото растворилось. В итоге мы по­лучили жидкость, содержащую золото, смесь некоторых других элементов и, возможно, несколько атомов менделе­вия...

Остальные необходимые химиче­ские операции надо было производить за милю от циклотрона, на вершине холма, в Радиационной лаборатории. Гиорсо уже сидел за рулём автомаши­ны возле здания циклотрона, готовый сорваться с места и с бешеной скоро­стью мчаться на холм.

У нас имелось — мы надеялись, что это так, — несколько атомов элемента № 101, и наша задача заключалась в том, чтобы выделить и идентифицировать их раньше, чем они успеют распасться. Менделевий является настолько короткоживущим элементом, что полови­на любого количества его распадается приблизительно за полчаса, превращаясь в изотоп фермия, который в свою оче­редь распадается путём самопроизволь­ного (спонтанного) деления. Драгоцен­ные капли раствора были привезены на холм Беркли в корпус ядерной химии. Чоппин и Харви бросились в лабора­торию, где их ожидал Стенли Томпсон с аппаратурой, предназначенной для от­деления 101-го элемента от эйнштейния и всех других элементов, которые могут присутствовать в растворе.

Вначале жидкость была пропущена через ионообменную колонку, чтобы избавиться от золота. Золото задержи­вается в колонке, в то время как раст­вор, содержащий менделевий, капает со дна её. Эти капли были высушены и вновь растворены, после чего Томпсон пропустил их через вторую колонку для отделения менделевия от любых других элементов, которые всё ещё могли оста­ваться в растворе.

Эти капли, падающие со дна колон­ки, последовательно принимались на небольшие платиновые пластинки, ко­торые затем подставлялись по нагре­вательную лампу и высушивались. Далее пластинки были перенесены в „счётную комнату", где Гиорсо поместил их в спе­циальные счётчики — каждую пластин­ку в свой счётчик. Если какое-то коли­чество менделевия присутствовало в одной из исследуемых капель, то его можно было бы выявить по характеру радиоактивного распада. Когда атом нового элемента распадается, то обра­зовавшиеся при этом осколки создают в счётчике „вспышку" сильной иониза­ции. Этот импульс тока вызывает ска­чок пера на регистрационной ленте за­писывающего прибора.

Характерным для этих неуловимых тяжёлых элементов является то, что мы не можем положительно идентифици­ровать атом до тех пор, пока он не пе­рестанет быть именно этим элементом и не распадётся в какой-то иной атом. Это несколько напоминает человека, который считает деньги только тогда, когда расстаётся с ними.

Во время первого эксперимента нам пришлось ждать более часа, преж­де чем перо подскочило до середины шкалы и упало обратно, нарисовав ли­нию, что означало распад впервые открытого атома менделевия. Посколь­ку произошло чрезвычайное событие в жизни Радиационной лаборатории, мы подключили к счётчикам пожарный звонок, находящийся в коридоре, так что каждый раз, когда распадался атом элемента №101, раздавался сигнал тре­воги. Это был наиболее эффектный способ оповещения о важном событии в мире атомного ядра, но вскоре он был заменён более совершенным средством связи, не противоречившим предписа­ниям пожарной охраны.

Мы обнаруживали приблизительно по одному атому менделевия в каждом из наших первых экспериментов. Было поставлено около дюжины опытов, и наш общий итог составил 17 атомов но­вого элемента!».

В книге Г. Сиборга и Э. Вэленса «Эле­менты вселенной», откуда взят этот от­рывок, помешена фотография части ленты самописца, на которой зарегист­рированы несколько резких отклонений

пера, а около них — довольно чёткие по­метки экспериментаторов. Вначале сто­ит дата: 2.19.55 (19 февраля 1955 г.) и запись: «Начало отделения 101 — 100», т.е. момент отделения менде­левия и продукта его распада — фер­мия от других элементов. У первого пика — восклицание: «Hooray» («Ура!») и приписка: «впервые — ²⁵⁶Mv» (в совре­менной таблице символ менделевия — Md). У второго пика записано: «Двойное ура», у третьего: «Тройное ура», и после окончания опыта — заключительная за­пись на ленте: «Этот эксперимент убе­дительно доказывает химическую иден­тификацию элемента 101» и подписи: A. Ghiorso, В. Harvey. В год открытия Гиорсо исполнилось 40 лет, Харви — 63.

В настоящее время получено уже 14 изотопов менделевия — от ²⁴⁷Md до ²⁶⁰Md. Последний оказался и самым долгоживущим: период его полураспа­да составляет 27,8 суток.

В заключение выдержка из книги Э. Хайда, И. Перлмана и Г. Сиборга «Трансурановые элементы»:

«Для нового элемента было предло­жено наименование „менделевий"... в знак признания заслуг великого русско­го химика Д. И. Менделеева, который первый использовал для предсказания химических свойств неоткрытых эле­ментов периодическую систему элемен­тов, принципы которой явились ключом для открытия большинства трансурано­вых элементов».