Ворона в павлиньих перьях.
Ворона нарядилась в павлиньи перья и полетела к павлинам. Она важно выступала, гордясь своей красотой. Но павлины скоро увидели, что это ворона. Они бросились на нее, осмеяли и ощипали ее. Вернулась она к воронам, но те не узнали ее и прогнали.
Ворона нарядилась в павлиньи перья и полетела к павлинам. Она важно выступала, гордясь своей красотой. Но павлины скоро увидели, что это ворона. Они бросились на нее, осмеяли и ощипали ее. Вернулась она к воронам, но те не узнали ее и прогнали.
Черепаха и утки
Черепахе захотелось увидеть мир. Две утки согласились помочь ей в этом. Нашли длинную палку, черепаха уцепилась лапами за эту палку, каждая из уток взяла конец этой палки в клюв. Утки подняли от земли черепаху и полетели. Черепаха возгордилась этим. Люди увидели необычайное зрелище и сказали: — Посмотрите-ка, какие чудеса: летят две утки, а посереди их черепаха! Это, наверно, королева черепах. — Да, я королева,— сказала черепаха.— Не смейтесь надо мной. Лучше бы черепаха молчала. Ей пришлось выпустить палку изо рта, чтобы ответить людям, она упала к ногам удивленных зрителей и разбилась.
Черепахе захотелось увидеть мир. Две утки согласились помочь ей в этом. Нашли длинную палку, черепаха уцепилась лапами за эту палку, каждая из уток взяла конец этой палки в клюв. Утки подняли от земли черепаху и полетели. Черепаха возгордилась этим. Люди увидели необычайное зрелище и сказали: — Посмотрите-ка, какие чудеса: летят две утки, а посереди их черепаха! Это, наверно, королева черепах. — Да, я королева,— сказала черепаха.— Не смейтесь надо мной. Лучше бы черепаха молчала. Ей пришлось выпустить палку изо рта, чтобы ответить людям, она упала к ногам удивленных зрителей и разбилась.
Лев и осел
Лев и осел порешили жить вместе и отправились на охоту. Пришли они к пещере, где были дикие козы, и лев остался у входа, чтобы подстеречь выбегающих коз, а осел забрался внутрь и начал голосить, чтобы напугать их и выгнать. Когда лев переловил уже немало коз, вышел к нему осел и спросил, славно ли он бился и хорошо ли гнал коз. Ответил лев: — Еще бы! Я и сам бы испугался, кабы не знал, что ты — осел. Так многие выхваляются перед теми, кто их отлично знает, и по заслугам становятся посмешищем.
Лев и осел порешили жить вместе и отправились на охоту. Пришли они к пещере, где были дикие козы, и лев остался у входа, чтобы подстеречь выбегающих коз, а осел забрался внутрь и начал голосить, чтобы напугать их и выгнать. Когда лев переловил уже немало коз, вышел к нему осел и спросил, славно ли он бился и хорошо ли гнал коз. Ответил лев: — Еще бы! Я и сам бы испугался, кабы не знал, что ты — осел. Так многие выхваляются перед теми, кто их отлично знает, и по заслугам становятся посмешищем.
Садовник и шиповник
Однажды шиповник спросил садовника: — Скажи-ка, добрый Джон, что я тебе такого сделал, что ты обращаешься со мной таким образом? Ты считаешь, что я занимаю то место, которого заслуживаю? Почему ты не обращаешься со мной с тем же уважением, какое ты оказываешь другим деревьям? Мне кажется, Джон, ты мог бы относиться ко мне приличнее. Что мне за слава стоять в изгороди, как сторож, как будто мне и делать больше нечего? Нет, ты уж, пожалуйста, посади меня в саду, ведь в моих ветвях течет такой же благородный сок, как и в других растениях, хотя они и задирают передо мной носы. Прошу тебя, если тебя хоть сколько-нибудь заботят твои собственные интересы и интересы своей семьи, сделай так, как я тебя прошу. Хотя бы попробуй, и, я тебе обещаю, ты получишь от этого большую пользу. Кроме того, ухаживать за мной нужно меньше, чем за каким- либо другим растением. Тебе почти ничего не надо будет делать, только поливать иногда да прикрывать немножко от северного ветра. А я уж вознагражу тебя за твою заботу самыми ароматными и вкусными плодами; что же до цветов, то твоим лилиям и розам далеко будет до моих. Я мог бы еще много чего порассказать, если бы не скромность — не люблю себя хвалить. Ты только попробуй и, я уверен, через некоторое время сам придешь ко мне и скажешь, что все, что я пообещал, не идет ни в какое сравнение с тем, что я сделал. В своей похвальбе бесполезное растение проявило всю свою гордыню и себялюбие, однако бедняга Джон был так глуп, что поверил каждому слову, поскольку, видите ли, в те времена, когда растения умели говорить, садовники не были так хитры, как в наше время. Итак, Джон пересадил шиповник в хорошее место, где его защищала от ветра каменная стена, поливал его три, а то и четыре раза на день, ведь нельзя было надеяться на росу, а у Джона были большие ожидания. В конце концов Джон стал все свое время посвящать одному шиповнику, а тот держал свое слово: разросся самым чудесным образом, простер далеко свои ветви и корни и превратился в великолепный красивый куст. Но — увы! — его колючие ветки стали ранить соседние растения, все вокруг него стало увядать, даже самые яркие и живые цветы склоняли свои головки и увядали. Только тогда бедняга Джон понял, что совершил глупость, и с тех пор никогда не доверял словам ни одного растения, как бы красноречиво оно ни было. Не следует верить ничему, что говорит хвастун.
Однажды шиповник спросил садовника: — Скажи-ка, добрый Джон, что я тебе такого сделал, что ты обращаешься со мной таким образом? Ты считаешь, что я занимаю то место, которого заслуживаю? Почему ты не обращаешься со мной с тем же уважением, какое ты оказываешь другим деревьям? Мне кажется, Джон, ты мог бы относиться ко мне приличнее. Что мне за слава стоять в изгороди, как сторож, как будто мне и делать больше нечего? Нет, ты уж, пожалуйста, посади меня в саду, ведь в моих ветвях течет такой же благородный сок, как и в других растениях, хотя они и задирают передо мной носы. Прошу тебя, если тебя хоть сколько-нибудь заботят твои собственные интересы и интересы своей семьи, сделай так, как я тебя прошу. Хотя бы попробуй, и, я тебе обещаю, ты получишь от этого большую пользу. Кроме того, ухаживать за мной нужно меньше, чем за каким- либо другим растением. Тебе почти ничего не надо будет делать, только поливать иногда да прикрывать немножко от северного ветра. А я уж вознагражу тебя за твою заботу самыми ароматными и вкусными плодами; что же до цветов, то твоим лилиям и розам далеко будет до моих. Я мог бы еще много чего порассказать, если бы не скромность — не люблю себя хвалить. Ты только попробуй и, я уверен, через некоторое время сам придешь ко мне и скажешь, что все, что я пообещал, не идет ни в какое сравнение с тем, что я сделал. В своей похвальбе бесполезное растение проявило всю свою гордыню и себялюбие, однако бедняга Джон был так глуп, что поверил каждому слову, поскольку, видите ли, в те времена, когда растения умели говорить, садовники не были так хитры, как в наше время. Итак, Джон пересадил шиповник в хорошее место, где его защищала от ветра каменная стена, поливал его три, а то и четыре раза на день, ведь нельзя было надеяться на росу, а у Джона были большие ожидания. В конце концов Джон стал все свое время посвящать одному шиповнику, а тот держал свое слово: разросся самым чудесным образом, простер далеко свои ветви и корни и превратился в великолепный красивый куст. Но — увы! — его колючие ветки стали ранить соседние растения, все вокруг него стало увядать, даже самые яркие и живые цветы склоняли свои головки и увядали. Только тогда бедняга Джон понял, что совершил глупость, и с тех пор никогда не доверял словам ни одного растения, как бы красноречиво оно ни было. Не следует верить ничему, что говорит хвастун.
Гадюка и напильник
Забралась гадюка в кузницу и стала у всех кузнечных орудий просить подачки; собрав, что давали, подползла она к напильнику и его тоже попросила подать ей чего-нибудь. Но тот возразил ей так: — Глупа ты, видно, коли от меня поживы ждешь: я ведь не давать, а только брать ото всех привык Басня показывает, что глупы те, кто надеется разжиться у скряги.
Забралась гадюка в кузницу и стала у всех кузнечных орудий просить подачки; собрав, что давали, подползла она к напильнику и его тоже попросила подать ей чего-нибудь. Но тот возразил ей так: — Глупа ты, видно, коли от меня поживы ждешь: я ведь не давать, а только брать ото всех привык Басня показывает, что глупы те, кто надеется разжиться у скряги.
Пчела и трутни
«До каких пор я буду тратить свою жизнь, в тяжких трудах, зарабатывая себе скудное пропитание,— однажды сказала пчела,— в то время как трутни, которые вообще ничего не делают, живут себе и горя не знают?» Пчела подумала-подумала и решила последовать примеру трутней и перестать работать. Пасечник, увидев, что пчела не работает, стал укорять ее, пчела же, которую возмутило такое к ней отношение, покинула улей и полетела к трутням. Там она провела все лето, ничего не делая и весело проводя время. Когда же стало холодать и в воздухе ощущалось приближение зимы, трутни разлетелись и попрятались в свои зимние жилища. Пчеле не оставалось ничего иного, как вернуться назад в улей. Однако, когда она прилетела домой, оказалось, что все летки закрыты на зиму, и в конце концов бедняжка пчела умерла от холода и голода. Никто не имеет права бездельничать.
«До каких пор я буду тратить свою жизнь, в тяжких трудах, зарабатывая себе скудное пропитание,— однажды сказала пчела,— в то время как трутни, которые вообще ничего не делают, живут себе и горя не знают?» Пчела подумала-подумала и решила последовать примеру трутней и перестать работать. Пасечник, увидев, что пчела не работает, стал укорять ее, пчела же, которую возмутило такое к ней отношение, покинула улей и полетела к трутням. Там она провела все лето, ничего не делая и весело проводя время. Когда же стало холодать и в воздухе ощущалось приближение зимы, трутни разлетелись и попрятались в свои зимние жилища. Пчеле не оставалось ничего иного, как вернуться назад в улей. Однако, когда она прилетела домой, оказалось, что все летки закрыты на зиму, и в конце концов бедняжка пчела умерла от холода и голода. Никто не имеет права бездельничать.
Звери и башмак.
В темном лесу, где жили дикие звери, лежал башмак. Как он туда попал, уже трудно сказать. Люди туда не заходили, по крайней мере, звери за всю свою жизнь не видели ни одного человека. Но башмак лежал, и когда звери нашли его, то все собрались вокруг и начали обсуждать этот странный предмет. Хотя раньше они такого не видели, но каждый был уверен, что точно знает, что это такое. — Тут все ясно,— сразу заявил медведь.— Это, вне сомнения, кожура какого-то плода. Я полагаю, плода пробкового дерева. Ведь совершенно очевидно, что это пробка. — И с этими словами он показал собравшимся подошву башмака. — И вовсе нет,— возразил волк.— Совершенно очевидно, что это чье-то гнездо. Посмотрите— вот дыра, в которую залезает птица, а вот более глубокая часть, где прячутся птенцы и лежат яйца. Так что это не плод, какой же это плод?» — И не плод, и не гнездо,— заговорил козел.— Вы что, сами не видите? Посмотрите на эти корни! — и он показал копытом на шнурок: — Это явно корень растения. Звери продолжали разговор, споря о происхождении своей находки, пока в конце концов не перессорились. Тут подала голос старая сова, все это время молча сидевшая на соседнем дереве: —Если позволите, то я, мне кажется, смогу вам сказать, что это такое. Мне случалось бывать в таких местах, где подобных вещей больше, чем вы можете сосчитать. Это человеческий башмак. — Что-что? — вскричали звери и птицы.— А что такое человек и что такое башмак? — Человек,— пояснила сова,— это такое существо, с двумя ногами, но без перьев. Он умеет ходить, есть и говорить как мы, но может делать еще много такого, чего мы не умеем. — Этого не может быть,— сказали звери.— Как существо на двух ногах может уметь больше, чем мы, четвероногие? Это, конечно, сказки. — Конечно, сказки,— согласились птицы.— Крыльев-то у них нет. — Что ж,— продолжила сова,— крыльев у них действительно нет, и тем не менее это чистая правда. И они умеют делать такие вещи как эта. Они называют их башмаками и надевают на лапы. — Неправда! Неправда! — закричали остальные. — Мы знаем, что такие штуки на лапах не носят. Как их носить? Ты сама знаешь, что говоришь неправду, и тебе не место среди нас. Ты должна покинуть наш лес. Они прогнали несчастную сову из леса и велели не возвращаться. — А ведь я говорила правду,— сокрушалась сова, и была права. Глупо называть неправдой то, о нем мы не имеем ни малейшего представления.
В темном лесу, где жили дикие звери, лежал башмак. Как он туда попал, уже трудно сказать. Люди туда не заходили, по крайней мере, звери за всю свою жизнь не видели ни одного человека. Но башмак лежал, и когда звери нашли его, то все собрались вокруг и начали обсуждать этот странный предмет. Хотя раньше они такого не видели, но каждый был уверен, что точно знает, что это такое. — Тут все ясно,— сразу заявил медведь.— Это, вне сомнения, кожура какого-то плода. Я полагаю, плода пробкового дерева. Ведь совершенно очевидно, что это пробка. — И с этими словами он показал собравшимся подошву башмака. — И вовсе нет,— возразил волк.— Совершенно очевидно, что это чье-то гнездо. Посмотрите— вот дыра, в которую залезает птица, а вот более глубокая часть, где прячутся птенцы и лежат яйца. Так что это не плод, какой же это плод?» — И не плод, и не гнездо,— заговорил козел.— Вы что, сами не видите? Посмотрите на эти корни! — и он показал копытом на шнурок: — Это явно корень растения. Звери продолжали разговор, споря о происхождении своей находки, пока в конце концов не перессорились. Тут подала голос старая сова, все это время молча сидевшая на соседнем дереве: —Если позволите, то я, мне кажется, смогу вам сказать, что это такое. Мне случалось бывать в таких местах, где подобных вещей больше, чем вы можете сосчитать. Это человеческий башмак. — Что-что? — вскричали звери и птицы.— А что такое человек и что такое башмак? — Человек,— пояснила сова,— это такое существо, с двумя ногами, но без перьев. Он умеет ходить, есть и говорить как мы, но может делать еще много такого, чего мы не умеем. — Этого не может быть,— сказали звери.— Как существо на двух ногах может уметь больше, чем мы, четвероногие? Это, конечно, сказки. — Конечно, сказки,— согласились птицы.— Крыльев-то у них нет. — Что ж,— продолжила сова,— крыльев у них действительно нет, и тем не менее это чистая правда. И они умеют делать такие вещи как эта. Они называют их башмаками и надевают на лапы. — Неправда! Неправда! — закричали остальные. — Мы знаем, что такие штуки на лапах не носят. Как их носить? Ты сама знаешь, что говоришь неправду, и тебе не место среди нас. Ты должна покинуть наш лес. Они прогнали несчастную сову из леса и велели не возвращаться. — А ведь я говорила правду,— сокрушалась сова, и была права. Глупо называть неправдой то, о нем мы не имеем ни малейшего представления.
Лисица и индейка
Индейки спрятались на дерево от лисицы. Ей было не достать их. Тогда она придумала хитрость. Луна ярко светила, и индейкам были видны все ее увертки: лисица то притворялась мертвой, то воскресала, то вставала на задние лапы, то бегала взад и вперед, то поднимала свой пушистый хвост и вертела им во все стороны. Индейки не могли уснуть и следили за каждым ее движением. Но от большого напряжения они уставали и падали вниз. Лисица хватала их и уносила в свою нору.
Индейки спрятались на дерево от лисицы. Ей было не достать их. Тогда она придумала хитрость. Луна ярко светила, и индейкам были видны все ее увертки: лисица то притворялась мертвой, то воскресала, то вставала на задние лапы, то бегала взад и вперед, то поднимала свой пушистый хвост и вертела им во все стороны. Индейки не могли уснуть и следили за каждым ее движением. Но от большого напряжения они уставали и падали вниз. Лисица хватала их и уносила в свою нору.
Дуб и ива
Однажды вышел спор между дубом и ивой по поводу силы и терпения, а также о том, какое из этих качеств предпочтительнее. Дуб упрекал иву в том, что она слабая и клонится при каждом порыве ветра. На это ива ответила, что ближайшее испытание решит их спор. Через некоторое время налетела страшная буря. Ива пригнулась к земле, а когда буря прошла, выпрямилась, такая же, как и раньше. Упрямый же дуб предпочел быть сломанным, чем склониться перед бурей. Мудрый и стойкий человек может склониться, но только лишь для того, чтобы потом выпрямиться.
Однажды вышел спор между дубом и ивой по поводу силы и терпения, а также о том, какое из этих качеств предпочтительнее. Дуб упрекал иву в том, что она слабая и клонится при каждом порыве ветра. На это ива ответила, что ближайшее испытание решит их спор. Через некоторое время налетела страшная буря. Ива пригнулась к земле, а когда буря прошла, выпрямилась, такая же, как и раньше. Упрямый же дуб предпочел быть сломанным, чем склониться перед бурей. Мудрый и стойкий человек может склониться, но только лишь для того, чтобы потом выпрямиться.
Лисица и козел
Лисица упала в колодец и сидела там поневоле, потому что не могла выбраться. Козел, которому захотелось пить, подошел к тому колодцу, заметил в нем лисицу и спросил ее, хороша ли вода? Лиса, обрадовавшись счастливому случаю, начала расхваливать воду — уж так-то она хороша! — и звать козла вниз. Спрыгнул козел, ничего не чуя, кроме жажды; напился воды и стал с лисицей раздумывать, как им выбраться. Тогда лисица и сказала, что есть у нее хорошая мысль, как спастись им обоим: — Ты обопрись передними ногами о стену да наклони рога, а я взбегу по твоей спине и тебя вытащу. И это ее предложение принял козел с готовностью; а лисица вскочила ему на крестец, взбежала по спине, оперлась о рога и так очутилась возле самого устья колодца: вылезла и пошла прочь. Стал козел ее бранить за то, что нарушила она их уговор, а лиса обернулась и молвила: — Эх ты! Будь у тебя столько ума в голове, сколько волос в бороде, ты бы, прежде чем войти, подумал, как выйти. Так и умный человек не должен браться за дело, не подумав сперва, к чему оно приведет.
Лисица упала в колодец и сидела там поневоле, потому что не могла выбраться. Козел, которому захотелось пить, подошел к тому колодцу, заметил в нем лисицу и спросил ее, хороша ли вода? Лиса, обрадовавшись счастливому случаю, начала расхваливать воду — уж так-то она хороша! — и звать козла вниз. Спрыгнул козел, ничего не чуя, кроме жажды; напился воды и стал с лисицей раздумывать, как им выбраться. Тогда лисица и сказала, что есть у нее хорошая мысль, как спастись им обоим: — Ты обопрись передними ногами о стену да наклони рога, а я взбегу по твоей спине и тебя вытащу. И это ее предложение принял козел с готовностью; а лисица вскочила ему на крестец, взбежала по спине, оперлась о рога и так очутилась возле самого устья колодца: вылезла и пошла прочь. Стал козел ее бранить за то, что нарушила она их уговор, а лиса обернулась и молвила: — Эх ты! Будь у тебя столько ума в голове, сколько волос в бороде, ты бы, прежде чем войти, подумал, как выйти. Так и умный человек не должен браться за дело, не подумав сперва, к чему оно приведет.
Купец и моряк
Однажды, плывя на корабле, купец спросил капитана, от чего умер его отец. Тот ответил, что его отец, а до этого дед и прадед, утонули. — Скажите,— спросил купец,— а вы сами не боитесь утонуть, как и они? — Нет, я не боюсь,— ответил моряк— Однако позвольте узнать, как умерли ваши отец, дед и прадед? — В своей постели»,— ответил купец. — Ну что ж, — сказал капитан, — почему же тогда я должен больше бояться выходить в море, чем вы — ложиться в постель? Не стоит судить о чувствах других по своим собственным.
Однажды, плывя на корабле, купец спросил капитана, от чего умер его отец. Тот ответил, что его отец, а до этого дед и прадед, утонули. — Скажите,— спросил купец,— а вы сами не боитесь утонуть, как и они? — Нет, я не боюсь,— ответил моряк— Однако позвольте узнать, как умерли ваши отец, дед и прадед? — В своей постели»,— ответил купец. — Ну что ж, — сказал капитан, — почему же тогда я должен больше бояться выходить в море, чем вы — ложиться в постель? Не стоит судить о чувствах других по своим собственным.
Олень.
Олень подошел к речке напиться, и увидал себя в воде, и стал радоваться на свои рога, что они велики и развилисты, а на ноги посмотрел и говорит: — Только ноги мои плохи. Вдруг выскочи лев и бросься на оленя. Олень пустился скакать по чистому полю. Он уходил, а как пришел в лес, запутался рогами за сучья, и лев схватил его. Как пришло погибать оленю, он и говорит: — То-то глупый я! Про кого думал, что плохи, те спасли, а на которые радовался, от тех пропал.
Олень подошел к речке напиться, и увидал себя в воде, и стал радоваться на свои рога, что они велики и развилисты, а на ноги посмотрел и говорит: — Только ноги мои плохи. Вдруг выскочи лев и бросься на оленя. Олень пустился скакать по чистому полю. Он уходил, а как пришел в лес, запутался рогами за сучья, и лев схватил его. Как пришло погибать оленю, он и говорит: — То-то глупый я! Про кого думал, что плохи, те спасли, а на которые радовался, от тех пропал.