СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЯПОНИЯ
В 642 г. на японский престол вступила царица Когёку. С её воцарением против господствующего дома Сога выступил его потомственный враг — род Накатоми (позднее стал называться Фудзивара). Представитель этой семьи Накатоми-но Камако вступил в сговор с царевичем Нака-но Оэ. Заговорщики в присутствии царицы убили наследника Сога-но Ируки. Его отец попытался поднять войска, но его принудили сдаться и казнили. Царица Когёку отреклась от престола. По настоянию принца Нака-но Оэ и Накатоми-но Камако царём в 645 г. стал Котоку, объявивший принца наследником. Главным советником — ооми — стал Камако. Всё решалось, как он хотел. Его называли «Куромаку» — «Чёрный занавес», т. е. суфлёр, подсказчик. Так в результате дворцового переворота власть перешла от дома Сога к домам Сумэраги и Фудзивара. Это время стали называть Тайка — Великая реформа.
Новыми властями в 645—646 гг. был проведён
В 642 г. на японский престол вступила царица Когёку. С её воцарением против господствующего дома Сога выступил его потомственный враг — род Накатоми (позднее стал называться Фудзивара). Представитель этой семьи Накатоми-но Камако вступил в сговор с царевичем Нака-но Оэ. Заговорщики в присутствии царицы убили наследника Сога-но Ируки. Его отец попытался поднять войска, но его принудили сдаться и казнили. Царица Когёку отреклась от престола. По настоянию принца Нака-но Оэ и Накатоми-но Камако царём в 645 г. стал Котоку, объявивший принца наследником. Главным советником — ооми — стал Камако. Всё решалось, как он хотел. Его называли «Куромаку» — «Чёрный занавес», т. е. суфлёр, подсказчик. Так в результате дворцового переворота власть перешла от дома Сога к домам Сумэраги и Фудзивара. Это время стали называть Тайка — Великая реформа.
Новыми властями в 645—646 гг. был проведён
АРАБЫ И АРАБСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ
В эпоху раннего средневековья на Ближнем и Среднем Востоке произошли гораздо более серьёзные перемены, чем в Европе, ещё не оправившейся от крушения Рима. За считанные десятилетия образовалось государство с территорией большей, чем Римская империя. Самая молодая из мировых религий породила понятие «исламский мир». Именно из того времени пришли к нам выражение «калиф на час», слова «арабеска», «арсенал», «шахматы», «астролябия», арабские цифры, названия звёзд и, конечно, сказки о Гаруне-ар-Рашиде, Синдбаде-мореходе. Современные мореходы бороздят Гибралтарский пролив и Чёрное море, названные так арабами.
Ещё в VI в. н. э. Аравийский полуостров воспринимался как «край света». На большей части «каменистой Аравии» кочевали племена арабов-бедуинов, живших в шатрах и пивших верблюжье молоко. Лишь на юге, в Йемене, «счастливой Аравии», существовало со времён легендарной царицы Савской древнее государство с процветающими торговыми городами. В западной части Аравии также было несколько городов, в которых правило купечество. Среди них выделялись Ятриб (Медина) и Мекка — центр территории, занятой племенем курейша (курейшитов).
В эпоху раннего средневековья на Ближнем и Среднем Востоке произошли гораздо более серьёзные перемены, чем в Европе, ещё не оправившейся от крушения Рима. За считанные десятилетия образовалось государство с территорией большей, чем Римская империя. Самая молодая из мировых религий породила понятие «исламский мир». Именно из того времени пришли к нам выражение «калиф на час», слова «арабеска», «арсенал», «шахматы», «астролябия», арабские цифры, названия звёзд и, конечно, сказки о Гаруне-ар-Рашиде, Синдбаде-мореходе. Современные мореходы бороздят Гибралтарский пролив и Чёрное море, названные так арабами.
Ещё в VI в. н. э. Аравийский полуостров воспринимался как «край света». На большей части «каменистой Аравии» кочевали племена арабов-бедуинов, живших в шатрах и пивших верблюжье молоко. Лишь на юге, в Йемене, «счастливой Аравии», существовало со времён легендарной царицы Савской древнее государство с процветающими торговыми городами. В западной части Аравии также было несколько городов, в которых правило купечество. Среди них выделялись Ятриб (Медина) и Мекка — центр территории, занятой племенем курейша (курейшитов).
САСАНИДСКИЙ ИРАН
Золотая колесница Митры, бога Солнца, устремилась ввысь, словно он не хотел ни видеть побоище, ни слышать его страшные звуки. Там, внизу, в кровавой сече сошлись войска парфянского царя Артабана V и правителя области Парс Ардашира. Ардашир считался подчинённым Артабана, но, не спросив его, занял пограничную область Керман. Для наказания ослушника Артабан явился с войском в Парс. Сражение состоялось на Хормузанской равнине к востоку от Ахваза. Исход двухдневного побоища предрешила гибель Артабана. Он погнался за Ардаширом, сделавшим вид, что отступает. Когда Артабан приблизился, Ардашир, повернувшись в седле, в упор сразил царя, а рать его обратилась в бегство.
С Артабана сняли кожу и натянули её на стену храма богини Анахиты. Так Ардашир почтил властительницу животворящих вод, жрецом храма которой был когда-то его дед, Сасан, принадлежавший к роду правителей Парса. Папак, отец Ардашира, был ревностным приверженцем Анахиты.
В 226 г. у персов появился новый правитель — шахиншах (царь царей) Ардашир I Папакан из рода Сасана. Он положил начало династии Сасанидов. Ираншахр — так стало называться сасанидское государство. Своей столицей первый шахиншах сделал города Селевкию, называвшуюся в то время Вех-Ардашир, и Ктесифон, расположенные на правом и левом берегах Тигра. Сообщение между двумя частями новой столицы осуществлялось по плавучему мосту.
Золотая колесница Митры, бога Солнца, устремилась ввысь, словно он не хотел ни видеть побоище, ни слышать его страшные звуки. Там, внизу, в кровавой сече сошлись войска парфянского царя Артабана V и правителя области Парс Ардашира. Ардашир считался подчинённым Артабана, но, не спросив его, занял пограничную область Керман. Для наказания ослушника Артабан явился с войском в Парс. Сражение состоялось на Хормузанской равнине к востоку от Ахваза. Исход двухдневного побоища предрешила гибель Артабана. Он погнался за Ардаширом, сделавшим вид, что отступает. Когда Артабан приблизился, Ардашир, повернувшись в седле, в упор сразил царя, а рать его обратилась в бегство.
С Артабана сняли кожу и натянули её на стену храма богини Анахиты. Так Ардашир почтил властительницу животворящих вод, жрецом храма которой был когда-то его дед, Сасан, принадлежавший к роду правителей Парса. Папак, отец Ардашира, был ревностным приверженцем Анахиты.
В 226 г. у персов появился новый правитель — шахиншах (царь царей) Ардашир I Папакан из рода Сасана. Он положил начало династии Сасанидов. Ираншахр — так стало называться сасанидское государство. Своей столицей первый шахиншах сделал города Селевкию, называвшуюся в то время Вех-Ардашир, и Ктесифон, расположенные на правом и левом берегах Тигра. Сообщение между двумя частями новой столицы осуществлялось по плавучему мосту.
ТАМЕРЛАН (ТИМУР)
Он был высокого роста, хромой на правую «ногу, с глазами, похожими на огонь свечи, но без блеска, с могучим голосом. Он не боялся смерти, был крепок в мысли и бесстрашен, как твёрдая скала. Он не был мрачен в несчастье и не был весел в случае успеха», — так писал современник о человеке, прозванном Тимур Ленг — Железный Хромец. В устах европейцев его имя звучало как Тамерлан, приводя в трепет правителей Востока и Запада.
О нём услышали, когда разгорелась борьба за наследство в государстве Чагатая, сына Чингис-хана, владения которого объединяли земли Средней Азии и Семиречья. К середине XIV в. в стране не оказалось потомков Чагатая по мужской линии. Последний хан погиб в борьбе со своими вассалами. Среди победителей силой и богатством выделялся правитель города Самарканда — эмир Хусейн.
Но вскоре у него появился соперник. Им был вождь монголо-тюркского рода, обитавшего на землях по течению реки Кашка-Дарья. Звали его Тимур.
Хусейн и Тимур решили объединить свои силы и стали вместе нападать на соседей: грабить, уводить в плен жителей, присоединять чужие владения к своим. Тогда-то, в одном из набегов, Тимур и был тяжело ранен в ногу, охромев на всю жизнь.
Он был высокого роста, хромой на правую «ногу, с глазами, похожими на огонь свечи, но без блеска, с могучим голосом. Он не боялся смерти, был крепок в мысли и бесстрашен, как твёрдая скала. Он не был мрачен в несчастье и не был весел в случае успеха», — так писал современник о человеке, прозванном Тимур Ленг — Железный Хромец. В устах европейцев его имя звучало как Тамерлан, приводя в трепет правителей Востока и Запада.
О нём услышали, когда разгорелась борьба за наследство в государстве Чагатая, сына Чингис-хана, владения которого объединяли земли Средней Азии и Семиречья. К середине XIV в. в стране не оказалось потомков Чагатая по мужской линии. Последний хан погиб в борьбе со своими вассалами. Среди победителей силой и богатством выделялся правитель города Самарканда — эмир Хусейн.
Но вскоре у него появился соперник. Им был вождь монголо-тюркского рода, обитавшего на землях по течению реки Кашка-Дарья. Звали его Тимур.
Хусейн и Тимур решили объединить свои силы и стали вместе нападать на соседей: грабить, уводить в плен жителей, присоединять чужие владения к своим. Тогда-то, в одном из набегов, Тимур и был тяжело ранен в ногу, охромев на всю жизнь.
СРЕДНЕВЕКОВАЯ МОНГОЛИЯ
Задолго до рождения Темуджина (Чингис-хана), создавшего великое монгольское государство, его предки населяли обширные пространства от Великой китайской стены до верховьев реки Селенги. Китайские летописцы называли эти племена мэнгу и делили на белых, чёрных и диких. Сами монголы называли себя по-разному. Обитавшие в бассейне рек Онона, Керулена и Толы звались хамаг-монголами; жившие на реке Онон — джалаирами; кочевавшие между долиной реки Онон и верховьями Селенги — тайчиутами; между Хангайским и Хэнтэйским хребтами — кэрэитами. На запад от их кочевий, в долинах Хангайских и Алтайских гор пасли свои стада найманы. Верховья Селенги были владениями меркитов. На севере они граничили с землями «лесных» племён — звероловов и рыболовов, обживавших глухие таёжные леса. В Забайкалье обитали племена хори, баргут, тумэт, булагачин, кэрэмучин, урянхай, урасут и теленгуты, а в области Восьмиречья — ойраты.
На своей территории каждое племя определяло угодья для кочевий составлявших его родов и семей. Кочевали монголы куренями — сообществами, которые насчитывали до тысячи семей. На стойбищах они располагались кольцом. В центре находилась ставка вождя, а по краям кольца размещались коновязи, телеги и загоны для скота. Всё это составляло своеобразное укрепление.
Задолго до рождения Темуджина (Чингис-хана), создавшего великое монгольское государство, его предки населяли обширные пространства от Великой китайской стены до верховьев реки Селенги. Китайские летописцы называли эти племена мэнгу и делили на белых, чёрных и диких. Сами монголы называли себя по-разному. Обитавшие в бассейне рек Онона, Керулена и Толы звались хамаг-монголами; жившие на реке Онон — джалаирами; кочевавшие между долиной реки Онон и верховьями Селенги — тайчиутами; между Хангайским и Хэнтэйским хребтами — кэрэитами. На запад от их кочевий, в долинах Хангайских и Алтайских гор пасли свои стада найманы. Верховья Селенги были владениями меркитов. На севере они граничили с землями «лесных» племён — звероловов и рыболовов, обживавших глухие таёжные леса. В Забайкалье обитали племена хори, баргут, тумэт, булагачин, кэрэмучин, урянхай, урасут и теленгуты, а в области Восьмиречья — ойраты.
На своей территории каждое племя определяло угодья для кочевий составлявших его родов и семей. Кочевали монголы куренями — сообществами, которые насчитывали до тысячи семей. На стойбищах они располагались кольцом. В центре находилась ставка вождя, а по краям кольца размещались коновязи, телеги и загоны для скота. Всё это составляло своеобразное укрепление.
ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ
По степным и пустынным просторам ветер гонит перекати-поле... А что заставило сняться с кочевий в туркменских степях и пойти на запад туркменов племени кайы под началом Эртогрула? Вряд ли кто-нибудь даст точный ответ. Известно только, что Эртогрул со своими людьми оказался в Малой Азии и получил от сельджукского султана Ала ад-Дина Кай-Кубада I (1219—1236 гг.) в качестве удела (удж) землю.
Эртогрул, как гласит восточное предание, видел во сне пророка. Он будто бы сказал Эртогрулу: «Так как ты читаешь и соблюдаешь с благоговением вечные истины Корана, то потомки твои будут возвеличены из поколения в поколение». Со смертью Эртогрула султан Ала ад-Дин Кай-Кубад III утвердил за его сыном Османом (1258—1324 гг.) лен и княжеское звание, пожаловав ему знаки достоинства:
саблю, знамя, барабан и бунчук (лошадиный хвост). По имени Османа стало называться княжество (бей-лик), ставшее в 1299 г. независимым, а Осман именуется уже султаном.
Сын же Османа Орхан (1324—1360 гг.) чеканит собственные деньги. С 12 лет он участвовал в военных походах отца, а после смерти Османа продолжил борьбу против присутствия Византии в Малой Азии. Орхан завоевал всю северо-западную часть Малой Азии до Мраморного и Чёрного морей и земли, прилегающие к восточному побережью пролива Дарданеллы.
По степным и пустынным просторам ветер гонит перекати-поле... А что заставило сняться с кочевий в туркменских степях и пойти на запад туркменов племени кайы под началом Эртогрула? Вряд ли кто-нибудь даст точный ответ. Известно только, что Эртогрул со своими людьми оказался в Малой Азии и получил от сельджукского султана Ала ад-Дина Кай-Кубада I (1219—1236 гг.) в качестве удела (удж) землю.
Эртогрул, как гласит восточное предание, видел во сне пророка. Он будто бы сказал Эртогрулу: «Так как ты читаешь и соблюдаешь с благоговением вечные истины Корана, то потомки твои будут возвеличены из поколения в поколение». Со смертью Эртогрула султан Ала ад-Дин Кай-Кубад III утвердил за его сыном Османом (1258—1324 гг.) лен и княжеское звание, пожаловав ему знаки достоинства:
саблю, знамя, барабан и бунчук (лошадиный хвост). По имени Османа стало называться княжество (бей-лик), ставшее в 1299 г. независимым, а Осман именуется уже султаном.
Сын же Османа Орхан (1324—1360 гг.) чеканит собственные деньги. С 12 лет он участвовал в военных походах отца, а после смерти Османа продолжил борьбу против присутствия Византии в Малой Азии. Орхан завоевал всю северо-западную часть Малой Азии до Мраморного и Чёрного морей и земли, прилегающие к восточному побережью пролива Дарданеллы.
ТУРЕЦКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ.
БОРЬБА ЕВРОПЫ С
ТУРЕЦКИМ НАШЕСТВИЕМ
Ранним утром 29 мая 1453 г. предрассветную тишину над Босфором разорвали барабанный бой и грохот пушек. Осаждающие ринулись на штурм древнего Константинополя — столицы некогда могущественной Византийской империи. Город второй месяц героически оборонялся от полчищ турок-османов. Их султан Мехмед II, известный под именем «Завоеватель», поклялся сокрушить последний оплот «неверных» на Востоке.
Величественные стены города оказались плохой защитой. 100-тысячному войску османов противостояло около 7 тыс. человек, половину из которых составляли венецианцы и генуэзцы, защищавшие не столько город на Босфоре, сколько связанные с ним свои торговые прибыли. Даже в дни осады купцы-конкуренты находили время для междоусобиц — генуэзцы тайком продавали осаждавшим военные секреты. Западная Европа так и не прислала обещанной помощи. Константинополь был обречён. Сквозь пролом в стене турки ворвались в город. Император Константин погиб в бою, христианские воины были частью перебиты, частью взяты в плен. Лишь немногие сумели спастись на итальянских кораблях.
БОРЬБА ЕВРОПЫ С
ТУРЕЦКИМ НАШЕСТВИЕМ
Ранним утром 29 мая 1453 г. предрассветную тишину над Босфором разорвали барабанный бой и грохот пушек. Осаждающие ринулись на штурм древнего Константинополя — столицы некогда могущественной Византийской империи. Город второй месяц героически оборонялся от полчищ турок-османов. Их султан Мехмед II, известный под именем «Завоеватель», поклялся сокрушить последний оплот «неверных» на Востоке.
Величественные стены города оказались плохой защитой. 100-тысячному войску османов противостояло около 7 тыс. человек, половину из которых составляли венецианцы и генуэзцы, защищавшие не столько город на Босфоре, сколько связанные с ним свои торговые прибыли. Даже в дни осады купцы-конкуренты находили время для междоусобиц — генуэзцы тайком продавали осаждавшим военные секреты. Западная Европа так и не прислала обещанной помощи. Константинополь был обречён. Сквозь пролом в стене турки ворвались в город. Император Константин погиб в бою, христианские воины были частью перебиты, частью взяты в плен. Лишь немногие сумели спастись на итальянских кораблях.
ЮСТИНИАН I
Будущий император Византии родился около 482 г. в маленькой македонской деревушке Таурисий, в семье бедного крестьянина. В Константинополь он попал подростком по приглашению своего дяди Юстина, влиятельного придворного. Своих детей у Юстина не было, и он покровительствовал племяннику: вызвал в столицу и, несмотря на то, что сам так и остался неграмотным, дал ему хорошее образование, а потом нашёл должность при дворе. В 518 г. сенат, гвардия и жители Константинополя провозгласили престарелого Юстина императором, а тот вскоре сделал своим соправителем племянника. Юстиниана отличали ясный ум, широкий политический кругозор, решительность, настойчивость и исключительная работоспособность. Эти качества делали его фактически правителем империи. Огромную роль играла и его молодая, красивая жена Феодора. Её жизнь сложилась необычно: дочь бедного циркового артиста и сама цирковая артистка, она 20-летней девушкой порвала со своим кругом и уехала в Александрию, где попала под влияние мистиков и монахов и преобразилась, став искренне религиозной и благочестивой. Красивая и обаятельная, Феодора обладала железной волей и оказалась незаменимой подругой императору в трудные минуты. Юстиниан и Феодора были достойной парой, хотя злым языкам долго не давал покоя их союз.
В 527 г., после смерти дяди, 45-летний Юстиниан стал автократором — самодержцем — Империи ромеев, как называлась тогда Византийская империя.
Будущий император Византии родился около 482 г. в маленькой македонской деревушке Таурисий, в семье бедного крестьянина. В Константинополь он попал подростком по приглашению своего дяди Юстина, влиятельного придворного. Своих детей у Юстина не было, и он покровительствовал племяннику: вызвал в столицу и, несмотря на то, что сам так и остался неграмотным, дал ему хорошее образование, а потом нашёл должность при дворе. В 518 г. сенат, гвардия и жители Константинополя провозгласили престарелого Юстина императором, а тот вскоре сделал своим соправителем племянника. Юстиниана отличали ясный ум, широкий политический кругозор, решительность, настойчивость и исключительная работоспособность. Эти качества делали его фактически правителем империи. Огромную роль играла и его молодая, красивая жена Феодора. Её жизнь сложилась необычно: дочь бедного циркового артиста и сама цирковая артистка, она 20-летней девушкой порвала со своим кругом и уехала в Александрию, где попала под влияние мистиков и монахов и преобразилась, став искренне религиозной и благочестивой. Красивая и обаятельная, Феодора обладала железной волей и оказалась незаменимой подругой императору в трудные минуты. Юстиниан и Феодора были достойной парой, хотя злым языкам долго не давал покоя их союз.
В 527 г., после смерти дяди, 45-летний Юстиниан стал автократором — самодержцем — Империи ромеев, как называлась тогда Византийская империя.
ВИЗАНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
Восточная Римская империя возникла в начале IV в. н. э. В 330 г. римский император Константин Великий — первый император-христианин — основал на месте древнегреческой колонии Византий (отсюда и название, данное историками «христианской империи ромеев» уже после её падения) город Константинополь. Сами же византийцы считали себя «ромеями», т. е. «римлянами», державу — «ромейской», а императора — василевса
— продолжателем традиций римских императоров. Византия была государством, в котором централизованный бюрократический аппарат и религиозное единство (в результате борьбы религиозных течений в христианстве господствующей религией Византии стало православие) имели огромное значение для сохранения преемственности государственной власти и территориальной целостности в течение почти 11 веков её существования.
В истории развития Византии условно можно выделить пять этапов.
На первом этапе (IV в. — середина VII в.) империя — многонациональное государство, в котором рабовладельческий строй сменяют раннефеодальные отношения. Государственный строй Византии
Восточная Римская империя возникла в начале IV в. н. э. В 330 г. римский император Константин Великий — первый император-христианин — основал на месте древнегреческой колонии Византий (отсюда и название, данное историками «христианской империи ромеев» уже после её падения) город Константинополь. Сами же византийцы считали себя «ромеями», т. е. «римлянами», державу — «ромейской», а императора — василевса
— продолжателем традиций римских императоров. Византия была государством, в котором централизованный бюрократический аппарат и религиозное единство (в результате борьбы религиозных течений в христианстве господствующей религией Византии стало православие) имели огромное значение для сохранения преемственности государственной власти и территориальной целостности в течение почти 11 веков её существования.
В истории развития Византии условно можно выделить пять этапов.
На первом этапе (IV в. — середина VII в.) империя — многонациональное государство, в котором рабовладельческий строй сменяют раннефеодальные отношения. Государственный строй Византии
ЛЮДОВИК XIV
«Скрип шагов по песку заставил её обернуться. Людовик XIV был без шляпы; взмахом трости он сшиб бабочку, которую поднял с травы шедший с ним де Сент-Эньян.
— Видите, принцесса, я тоже охочусь за бабочками, — сказал он, подходя. — Господа, — прибавил он, оборачиваясь к своей свите, — займитесь охотой и принесите добычу своим дамам.
Это означало — отойдите от нас подальше.
Забавно было видеть, как старые почтенные вельможи, давно забывшие о стройности и изяществе, принялись бегать за бабочками, теряя шляпы и колотя тростями кусты мирта и дрока, точно они сражались с испанцами».
Разве могут оставить равнодушными слова Александра Дюма, приглашающие в мир приключений его героев, развёртывающихся на фоне блистательного и вероломного времени «короля-солнца» («Le roi soleil») Людовика XIV Бурбона. Эпоха его правления насыщена и событиями, и страстями; к ней не раз обращались и продолжают обращаться писатели, драматурги, художники, композиторы, кинорежиссёры, архитекторы.
«Скрип шагов по песку заставил её обернуться. Людовик XIV был без шляпы; взмахом трости он сшиб бабочку, которую поднял с травы шедший с ним де Сент-Эньян.
— Видите, принцесса, я тоже охочусь за бабочками, — сказал он, подходя. — Господа, — прибавил он, оборачиваясь к своей свите, — займитесь охотой и принесите добычу своим дамам.
Это означало — отойдите от нас подальше.
Забавно было видеть, как старые почтенные вельможи, давно забывшие о стройности и изяществе, принялись бегать за бабочками, теряя шляпы и колотя тростями кусты мирта и дрока, точно они сражались с испанцами».
Разве могут оставить равнодушными слова Александра Дюма, приглашающие в мир приключений его героев, развёртывающихся на фоне блистательного и вероломного времени «короля-солнца» («Le roi soleil») Людовика XIV Бурбона. Эпоха его правления насыщена и событиями, и страстями; к ней не раз обращались и продолжают обращаться писатели, драматурги, художники, композиторы, кинорежиссёры, архитекторы.
КАРДИНАЛ РИШЕЛЬЕ
Д'Артаньян стоял и разглядывал этого человека. Сначала ему показалось, что перед ним судья, изучающий некое дело, но вскоре он заметил, что человек, сидевший за столом, писал, или, вернее, исправлял строчки неравной длины, отсчитывая слоги по пальцам. Он понял, что перед ним поэт. Минуту спустя поэт закрыл свою рукопись, на обложке которой было написано «Мирам, трагедия в пяти актах», и поднял голову. Д'Артаньян узнал кардинала».
Так описал Дюма в романе «Три мушкетёра» первого министра Франции. Да, кардинал Ришелье считал себя не только государственным деятелем, но и творческой личностью. По крайней мере он говорил, что сочинение стихов доставляет ему самое большое удовольствие. Однако мы знаем Ришелье не по его поэтическим сочинениям. Он прежде всего первый министр, основатель Французской академии, создатель единого государства и творец абсолютизма.
Арман-Жан дю Плесси, герцог де Ришелье (1585—1642), — всемогущий кардинал, 18 лет державший в своих руках политику Франции. Его деятельность по-разному оценивали современники и потомки. Ришелье определил направление развития государства на 150 лет. Созданная им система рухнула лишь во время Французской революции. Неблагодарная революционная Франция в 1793 г. с ненавистью швырнула останки министра Людовика XIII под ноги бушующей толпе, не без основания видя в нём одного из столпов старого режима.
Д'Артаньян стоял и разглядывал этого человека. Сначала ему показалось, что перед ним судья, изучающий некое дело, но вскоре он заметил, что человек, сидевший за столом, писал, или, вернее, исправлял строчки неравной длины, отсчитывая слоги по пальцам. Он понял, что перед ним поэт. Минуту спустя поэт закрыл свою рукопись, на обложке которой было написано «Мирам, трагедия в пяти актах», и поднял голову. Д'Артаньян узнал кардинала».
Так описал Дюма в романе «Три мушкетёра» первого министра Франции. Да, кардинал Ришелье считал себя не только государственным деятелем, но и творческой личностью. По крайней мере он говорил, что сочинение стихов доставляет ему самое большое удовольствие. Однако мы знаем Ришелье не по его поэтическим сочинениям. Он прежде всего первый министр, основатель Французской академии, создатель единого государства и творец абсолютизма.
Арман-Жан дю Плесси, герцог де Ришелье (1585—1642), — всемогущий кардинал, 18 лет державший в своих руках политику Франции. Его деятельность по-разному оценивали современники и потомки. Ришелье определил направление развития государства на 150 лет. Созданная им система рухнула лишь во время Французской революции. Неблагодарная революционная Франция в 1793 г. с ненавистью швырнула останки министра Людовика XIII под ноги бушующей толпе, не без основания видя в нём одного из столпов старого режима.
ГЕНРИХ IV
Известный французский писатель Морис Дрюон назвал один из своих исторических романов «Когда король губит Францию». События этой книги происходят в XIV в. и не имеют никакого отношения к Генриху IV. Мы вспомнили об этой книге только потому, что Генриха IV, напротив, можно назвать королём, спасшим Францию.
К тому времени, когда Генрих смог предъявить права на королевский престол, Франция, казалось, не существовала как сильное и единое государство. Юг и Север страны уже около 30 лет вели между собой кровавые междоусобные войны, а королевскую корону примеряли на свою голову представители непокорных феодальных родов. Испанский король Филипп II раздумывал о том, кого из своих ставленников он сможет посадить на французский трон. Уважение к королевской власти исчезло не только среди дворян, но и среди простого народа: в 1589 г. более 100 тыс. парижан вышли на улицы города с зажжёнными свечами. По сигналу они гасили свои свечи и громко выкрикивали: «Так да погасит Господь династию Валуа!» Парижане имели в виду ненавистного им Генриха III, последнего представителя династии Валуа, правившего с 1574 по 1589 г., но доставалось от них и будущему королю Генриху IV, происходившему из рода Бурбонов. После того как последний Валуа был заколот монахом-фанатиком, пробравшимся в королевский лагерь, по Парижу ходили листовки такого содержания:
Известный французский писатель Морис Дрюон назвал один из своих исторических романов «Когда король губит Францию». События этой книги происходят в XIV в. и не имеют никакого отношения к Генриху IV. Мы вспомнили об этой книге только потому, что Генриха IV, напротив, можно назвать королём, спасшим Францию.
К тому времени, когда Генрих смог предъявить права на королевский престол, Франция, казалось, не существовала как сильное и единое государство. Юг и Север страны уже около 30 лет вели между собой кровавые междоусобные войны, а королевскую корону примеряли на свою голову представители непокорных феодальных родов. Испанский король Филипп II раздумывал о том, кого из своих ставленников он сможет посадить на французский трон. Уважение к королевской власти исчезло не только среди дворян, но и среди простого народа: в 1589 г. более 100 тыс. парижан вышли на улицы города с зажжёнными свечами. По сигналу они гасили свои свечи и громко выкрикивали: «Так да погасит Господь династию Валуа!» Парижане имели в виду ненавистного им Генриха III, последнего представителя династии Валуа, правившего с 1574 по 1589 г., но доставалось от них и будущему королю Генриху IV, происходившему из рода Бурбонов. После того как последний Валуа был заколот монахом-фанатиком, пробравшимся в королевский лагерь, по Парижу ходили листовки такого содержания: