Существует также гипотеза о милоградском субстате зарубинецкой культуры, отстаиваемая Л.Д. Поболем , которая вполне объяснима на основании материалов Белоруссии, однако никак не подтверждается материалами Среднего Поднепровья, учитывая их малочисленность, ограниченность территории и раннее время функционирования (VI—IV вв. до н. э.), указывающее на наличие временной лакуны между этими культурами.
Вместе с тем, анализ материалов хотовской группы — ее территории, устройства жилищ, кухонной керамики, погребального обряда кремации, имевшего место наряду с более распространенным обрядом ингумации — с несомненностью указывают на эту культуру, как на субстрат зарубинецкой культуры Среднего Поднепровья.
Однако при этом следует иметь в виду неоднородность хотовской группы, обширная территория которой отчетливо разделяется на три региона: ирпенский, стугнянский, поросский. Указанная неоднородность была обусловлена тем, что возникшие на основе белогрудовской культуры эпохи поздней бронзы различные хотовские регионы испытывают далеко не одинаковое влияние мощной чернолесской культуры раннего железного века, связанной своим происхождением с фрако-иллирийским миром, и степной, собственно скифской, кочевнической культуры VI—IV вв. до н. э.
Там, где это двойное влияние сказывалось особенно сильно — в бассейне р. Тясмин — местная культура приобрела новые черты, не отвечающие древним белогрудовским, праславянским традициям и не нашедшие своего продолжения в среднеднепровской зарубинецкой культуре.
В то же время в более северных, удаленных от степи и лесостепного пограничья районах, чернолесское и скифское воздействие оказалось менее значительным — в междуречье Роси — Стугны, хотовская группа сохранила свои древнеславянские особенности, проявившиеся затем в местном зарубинецком погребальном обряде, кухонной керамике, устройство поселений и жилищ.