Процедура банкротства на предприятии "Ростовский республиканский ипподром", по всей вероятности, будет прекращена в связи с восстановлением его платежеспособности. Соответствующее ходатайство готовит сейчас в арбитражный суд внешний управляющий ипподромом.
Покупатель - агрохолдинг "Юг Руси" предложил сохранить направление деятельности предприятия, осуществив тем самым волеизъявление кредиторов, давших добро на покупку. Прими они иное решение, на ровном участке в центре Ростова площадью 28 гектаров уже б не кони скакали, а возводился элитный жилой микрорайон, и в музейных архивах осталась бы запись, что ипподром в донской столице просуществовал ровно 99 лет. Его юбилей будет отмечаться второго августа 2002 года: вековой день рождения вкупе с возрождением.
Здешняя причина банкротства мало отличается от аналогичной на многих других предприятиях, чья история корнями уходит далеко в советскую эпоху. Ипподром не сумел вписаться в рыночную коммерческую игру. По большому счету у него не оказалось конкретного хозяина, заинтересованного в процветании игорного бизнеса.
Земельный участок являлся федеральной собственностью. Деятельность развивалась под эгидой облминсельхоза: развитие племенного коневодства, испытания лошадей, скачки.
"Когда я начал восстанавливать документы, заниматься паспортизацией и инвентаризацией имущества, - рассказывает внешний управляющий ипподрома Андрей Барутенко, - было сложно понять, что кому принадлежит. Имелся лишь техпаспорт на основную трибуну и административное здание. 90 объектов, построенных в разное время, нигде не числились. Потребовалось каждый описать, узаконить строительство..."
Ипподрому катастрофически не хватало средств. Ни тех, что платили немногочисленные арендаторы, ни выручки от скачек, которая за зиму проедалась, да так, что деньги приходилось еще и в долг брать.
На что расходовались средства? На повседневную жизнь. Содержание аптечки для лошадей, к примеру, это уже 100 тысяч рублей. Стоимость воды для хознужд - 17 тысяч рублей в месяц. Правовой статус - госпредприятие - не позволял ипподрому развивать дополнительную коммерческую деятельность.
Долги накручивались. Персонал не получал зарплату в течение девяти месяцев. Общая сумма долгов с пенями и штрафами достигла 2240 рублей. Третье тысячелетие ипподром встретил банкротом: процедура была объявлена 26 декабря 2000 года.
Пожар раздула вторая, новая, часть Налогового кодекса. Она предусматривала введение 35-процентного налога на рисковые виды игр. То есть, если прежде 30 процентов от общей суммы по ставкам на скачках шло в доход ипподрома, 70-разыгрывалось, то кодекс предлагал забрать у игроков еще 35 процентов и столько же оставить им. Естественно, такой подход никого не устраивал, и количество участников бы резко упало.
Потом ту статью Налогового кодекса федеральные власти, одумавшись, отменили. Вместе с нею с ипподрома свалилось полноши. Его судьба теперь оставалась только в руках кредиторов ("Водоканала", налоговой службы и т.п.)
Как показывает арбитражная практика, нынешние кредиторы преследуют собственный интерес довольно жестко. Оттого 90 процентов судебных дел о банкротстве сводится к конкурсной продаже имущества должника. Закон защищает от такой публичной смерти лишь немногие, градообразующие, объекты. Ипподром к их числу не отнесешь...
Его продали агрохолдингу "Юг Руси" в середине лета. Решающей каплей для кредиторов могло быть многое. Например, факт, что Ростовский ипподром - крупнейший на Юге России, и при умелом управлении, значительных инвестициях его можно вывести в процветающе-доходные. По утверждению знатоков, Пятигорский и Краснодарский ипподромы и размерами поменьше, и публика там не та, не умеет по настоящему, как ростовчане, впадать в азарт и создавать эмоциональную атмосферу во время скачек.
Возможно, на исходе дела также сказалось имя инвестора и фигурировавшее в процессе ходатайство казаков, за подписью атамана В.Водолацкого.
В нем говорится, что на ипподроме дислоцируется учебно-спортивный центр, где проходят конную подготовку кадеты казачьих учебных заведений, что скоро Ростовская область будет иметь казачью кавалерию для охраны общественного порядка. Ходатайство заканчивается словами: "Все эти задачи решаются при самой активной поддержке руководства агрохолдинга Юг Руси"... Войсковое казачье общество "Всевеликое войско Донское" обращается к уважаемому собранию кредиторов решить вопрос в сторону агрохолдинга "Юг Руси". Деятельная, как считают казаки, работа агрохолдинга "Юг Руси" по возрождению донского коневодства заключается в приобретении им нескольких племконезаводов. Покупка завода имени Буденного в Сальском районе через процедуру банкротства началась и закончилась примерно в те же сроки, что и банкротство ипподрома. Связка "завод-ипподром", по свидетельству специалистов, способна дать предприятию вторую жизнь. Прочих, помимо "Юга Руси", крупных инвесторов, желающих вкладывать деньги в донское коневодство, Ростовская область не знает.
Плана перспективного развития ипподрома пока нет. Но некоторым заинтересованным лицам будущее тем не менее уже видится. Оно прежде всего - в увеличении поголовья лошадей и их испытании. В более благополучные годы на ипподроме находилось до 400 лошадей, сейчас 210. На круг выходило 10-15 скакунов, сейчас 6. Состязания продолжались с 10 утра до 20 часов вечера, сейчас они вдвое короче и перерывы между забегами долгие, страсти на трибунах, естественно, гаснут.
Количество и контингент зрителей за эти годы тоже изменились. Уже не 10-тысячная аудитория, а сгрудившаяся у финиша толпа наблюдает за скачками. Поклонники комфортного время препровождения предпочитают отдыхать в иных местах. Привлечь их сюда можно единственным способом - сервисом.
Есть мнение, что ипподрому очень нужна и собственная школа жокеев. В числе дополнительных услуг, могущих принести доход, - трансляция скачек с Центрального ипподрома в Москве. Абхазские конезаводчики предпочитают отправляться на соревнования именно туда. Там азартней и призы 100 тысяч рублей, а не пять, как в Ростове (призы - финансовый источник содержания лошадей). Повышение престижа ростовского предприятия сместит пристрастия конезаводчиков и игроков.
Насколько реальны все эти соображения и насколько верным было решение кредиторов, можно будет сказать не ранее, чем через год, когда предприятию действительно стукнет сотня. Такие дни рождения, как правило, без общественного интереса не остаются.