Понимание единства и целостности человечества при одновременном признании биологических и культурных отличий народов, не нарушающих эту целостность, лежит в основе воспитания толерантности к ним, и является одной из актуальнейших задач современности. Единство человечества обеспечивает общность происхождения, смещение и перемешивание народов, но в различных местах обитания возникают их дивергентные характеристики. Развивая образное описание Эрвина Ласло, этногенез можно сравнить со своеобразной волной, находящей на иную волну; изменяясь, новая волна распространяется в едином океане Вселенной. Понимание единства человечества может обеспечить изучение фольклора разных народов и эпических произведений древней литературы, близкой отечественным преданиям по анимизации природы, патриотизму, героическому пафосу, etc. Произведения раскрывают собственное понимание каждым народом мира природы, этнопсихологическую и архетипическую обусловленность его восприятия [2]. Художественное пространство такого произведения часто представляет собой модель в сознании человека естественного пространства. В странствиях и испытаниях героя немаловажное место занимает проверка экологических традиций, моральных норм, принципов поведения и доброты по отношению к животным или растениям. Здесь проявляются этнические традиции, культурные установки, особенности самого языка, через многообразие которого открывается богатство мира [2-4], предоставлены образцы ключевых социальных психологических стимулов, являющиеся кристаллизацией опыта конкретного народа, в которых заключена специфика эмоционально маркированных значений.
Условия обитания этносов определяют их возникновение и исчезновение, отличительные черты и особенности, изменяющиеся в историческом времени под влиянием изменения среды. Стереотип поведения как фундамент этнической традиции и этническое самосознание могут быть использованы для этнической идентификации [10]. Мысль Ю.М. Лотмана о том, что готовые идеи в мыслительной деятельности человека выступают формообразующими элементами для реальной жизни [6], позволяет полагать фольклор и литературные произведения различных народов базисом воспитания сознания человека. Именно фольклор и древние литературные произведения целесообразно применять для развития и формирования экологического сознания и культуры подростков. На их примере студенты убеждаются в справедливости утверждения о роли пространства [1] и ипостасей земли (биогеоценозы, территории, почвы) в этногенезе [4]. Поскольку родиной новой системы этноса, по мнению Л.Н. Гумилёва, является сочетание ландшафтов, понятие «родная земля» должно означать землю, породившую народ. Для лучшего понимания народа надо ознакомиться с этими ландшафтами, отраженными в литературных и фольклорных источниках. Чистое поле, темнодубравный лес или заоблачные вершины являются такими же элементами складывающегося этноса, как «… и угро-славянская и татаро-славянская метисация, … былинный эпос и сказки о волшебных волках и лисицах» [4, с. 190]. Влияние на этногенез места обитания: территории, ландшафта, климатических характеристик, особенностей мира природы во многом определяет условия проживания этноса и специфику адаптаций. Они способствуют дифференциации или слиянию этносов [4, с. 181]. С другой стороны – содействуют консервации специфических характеристик культуры (типа хозяйствования, отношений, организации общества и т.п.), наиболее соответствующих условиям обитания. Перемещение и включение этноса в новые экосистемы изменяет направление его развития [4, с. 193].
В архаичном повествовательном фольклоре вследствие господства синкретизма отмечается отсутствие четкого отделения мифа и исторических преданий от сказки; разновидности сказки начинают дифференцироваться, но сохраняют многие реликты мифа [9]. Это позволяет абстрагироваться от отличий указанных жанров в рамках анализа экологического сознания народов.
Рассматриваемая тема активно дискутируется с конца двадцатого века. Исследовалось влияние природы на этногенез Л.Н. Гумилевым, проведен сравнительный анализ экологического сознания русского на
рода (на материале произведений ХХ века) и сознания востока, раскрыты аспекты экологических отношений личности, выявлены некоторые особенности эволюции экологического сознания, ее зависимость от свойств природного окружения в работах В.А. Ясвина, С.Д. Дерябо, В.И. Медведева, Н.Н. Моисеева, Ё. Накамуры, Дж. Голд, C.A. Ember, S. Huntington, E. Russell, B. Wyndham и некоторых других авторов. Рассмотрены анимистическая картина мира и тотемизм ингушского, черкесского, осетинского народов А.А. Туаллаговым, Ф.Б. Хубиевой. Изучены лирические образы произведений, нравственно-эстетическая организация в сознании русской языковой личности, базовые элементы культуры и поэтика кавказского эпоса «Нарты», словесные образы мира русской природы, нравственно-эстетические аспекты в работах Д.С. Ворт, М. Бабовича, И.В. Мишачевой, С.А. Курбатовой, У. Хао, А.Х. Бязырова, И.Н. Колясникова, М. А. Кумахова и иных ученых [5, 8, 12, 13]. Осуществлен литературоведческий, историко-литературный, лингвистический и искусствоведческий анализ «Слова о полку Игореве» в сравнении со средневековыми литературными памятниками Европы, японским эпосом, оценен интерес школьников к комментариям природоведческого характера к «Слову о полку Игореве» [8, с. 419] и т.п. Этнографами исследовано «этническое пространство культуры» на примере монголов, тюрков Южной Сибири, народов Кавказа [11]. Однако цельная экологическая картина мира, сравнительные аспекты восприятия мира природы и отношений к нему различных народов еще недостаточно освещены с экологических позиций.
Выявить типичные характеристики экосистем, окружающих этнос, и раскрыть влияние природного окружения на этногенез позволяет, в частности, частотный и контекстный анализ употребления тех или иных
наименований объектов природы. Рассмотрим, например, образ мира в следующих древнерусских произведениях, былинах, сказках народах Кавказа и Сибири:
1) Великорусские сказки / Худяков ИА. СПб: тропа Трояна, 2001. Т.
6: «Царь Соломон». С. 236–240; «Иван Вечерней зори». С. 243-247;
«Иван-царевич и Марья Моревна». С. 78–87; «Учитель и ученик». С.
296–300; «Три вьюноши». С. 87-90; «Милан-царевич и купеческая дочь»
С. 76–77.
2) Слово о полку Игореве / пер. Д.С. Лихачева // Изборник: Повести
Древней Руси / сост. Л. Дмитриева, Н. Понырко. М.: Худож. литер., 1987.
С. 78-95. (Классики и современники. Рус. классич. лит.)
3) Русский фольклор / сост. и примеч. В. Аникина. – М.: Худож. литерат., 1986: Вольга и Микула Селянинович С. 221-225.
4) Мифы, предания, сказки хантов и манси. М.: Гл. ред. восточ. литер., 1990: «Старик Лампаск и его внук» С. 136-141; «О богатырях –
предках» С. 168–169; «Сыновья мужчины с размашистой рукой» С. 141–
160.

5) Старшая Эдда. М.: изд-во: Азбука-классика, 2008, 464 с.: песнь
«Изречение Высокого».
6) Сокровище нартов / сост. И.Х. Бабаев, пер. В.Г. Кузьмин. Нальчик: Эльбрус, 1980: «О том как Ёрюзмек стал предводителем нартов» С.
3–8, «Нартский кузнец Дебет» С. 91–94.
7) Сказания о нартских богатырях / пер и лит. обраб.
Ю. Либединского. М.: Советская Россия, 1960: «Нарты в гостях у уадмера» С. 297–300, «Как Сослан женился на Ведухе» С. 126–133.
В анализируемом фольклоре отмечается два типа восприятия пространства. Точечное восприятие (А. Леруа-Гуран) охотника и собирателя представляет его маршрут в виде участков, особо благоприятных для охоты или отдыха, использование которых регулируется межэтническими контактами, выражающимися в переговорах, спорах, конфликтах, войнах. Подобное восприятие отражено в сказках хантов и манси, его отголоски отмечаются и в сказаниях о нартских богатырях, и в «Слове о полку Игореве». Концентрическое восприятие земледельца размещает в центре территории его деревню, далее в пространстве концентрически располагаются интенсивно используемые выгоны и пастбища, лесные угодья общины, дальние и неизвестные пространства. Отсюда возникают такие словосочетания, как «земля незнаемая» или «темный лес» «Слова…», «тридевятое царство, тридесятое государство» русских сказок.
Необходимо учитывать обусловленность восприятия природной среды характером деятельности человека, выражающуюся, например, в
русских сказках присутствием чистого поля, прекрасных лугов и хлебов,
в сказках хантов и манси – рыбы, в осетино-балкарском эпосе – объектов набегов, охоты и хлебов. Сказочное отображение и психологическая значимость природных условий существования формирующегося этноса позволяет глубже осмыслить их влияние на образование и культурное развитие народа. Например, природные объекты могут выступать и отрицательными социальными психологическими релизерами: негативное отношение у хантов выражается термином «собака», а у нартов –
козёл («козлиная борода»). Врановые выступают негативными психологическими релизерами в «Слове о полку Игореве»: галок сравнивают с половцами, птичий грай предупреждает князя о грядущих бедах.
Частотность употребления многообразных наименований природных объектов у различных народов представлена в таблице. Ее анализ убеждает студентов в существенном отличии словаря исследуемых этносов. Отмечаются особенности питания, занятия народов, частотность
употребления наименования разных деревьев, трав, различных животных. Целесообразно обратить внимание первокурсников на то, как в сказке отражается местность – горная или равнинная, в которой обитает
конкретный народ, и попросить предположить, какой из этносов может
проживать на берегах реки.

Наиболее насыщено терминами «Слово о полку Игореве», отражающее богатейший природный мир Древней Руси (табл.). Наименования животных встречаются в тексте 69 раз.
Учитывая, что во фрагменте «Боянъ бо вещии, аще кому хотяше
песнь творити, то растекашеться мыслию по древу» Боян на самом деле мог растекаться мысию, то есть белкой, таких обозначений будет еще больше. Из животных чаще встречаются названия птиц: соколов
(17 раз), с которыми сравниваются храбрые князья (о далеко залетел
сокол, птиц побивая, к морю!), соловьев (4 раза) и лебедей (6 раз), ассоциирующихся с Вещим Бояном (соловей старого времени) и его струнами (тогда напускал десять соколов на стадо лебедей). Из хищных птиц дополнительно упоминаются орел и кречет, из врановых – сорока, (черный или серый) ворон (5 раз) и галка (4 раза). Например, во фрагментах «Щекот соловьиный уснул, говор галок пробудился», «…не буря соколов занесла через поля широкие – стаи галок летят к Дону великому…», галки обозначают и птиц, и половцев. Упоминаются в тексте дятел, кукушка, воробей, чайка, а из водоплавающих – гусь, гоголь, чернядь. Среди млекопитающих наиболее часто применяются два термина: «волк» – 10 раз, например, скакнул серым волком, «тур» – 6 раз (буй тур Всеволод; …куда, тур, поскачешь, своим золотым шеломом посвечивая…). По одному разу употребляются названия черного соболя, лисицы, белки, горностая и гепарда (по Русской земле простерлись половцы, точно выводок гепардов). Из водных обитателей вспоминается щука.
Необычайно многообразны экосистемы Древней Руси, о чем можно судить по изображению в произведении ландшафтов: чистое поле, овраги, холмы, лукоморье (то есть берег залива или бухты), болото, топкое место, тростники, горы, пустыня и прочие. Многочисленные упоминания различных рек, озер, ручьев, потоков, струй позволяют создать образ богатой водными источниками страны. Наиболее часто используется название разных рек. Они, вместе с морем и горами, служат географическими ориентирами. Например, «…половцы непреложными дорогами побежали к Дону великому…», «…половцы идут от Дона и от моря…», «…скакнул волком до Немиги с Дудуток…». Указанное позволяет
использовать фрагменты произведения для характеристики многообразной природы Руси.

Особо хочется отметить, что «Слово о полку Игореве» показывает прекрасные примеры экологического сознания и включенности человека в мир природы. Для автора «Слова…» все объекты вокруг живые, стремящиеся помочь герою произведения. В этом убеждает нас то, что
«Солнце ему (князю Игорю) тьмою путь заступало», предупреждая о предстоящих бедах, и диалог Игоря с Донцом, который «лелеял князя на волнах, постилая ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевая его теплыми туманами под сенью зеленого дерева; … стерег
его гоголем на воде, чайками на струях, чернядями на ветрах», обеспечивая защиту и пропитание беглецу. Однако же Природа может противостоять человеку, недаром Солнце и Ветер помогли погубить полки Игоря, и Ярославна упрекает силы природы за метание стрел или беспощадный зной, скрутивший луки и заткнувший колчаны. На противопоставленность двух обращений к природе обратил внимание еще М.А. Максимович: «после того как Певец с напрасной надеждой взывал к князьям и думою уносился в минувшее, он обратился к Природе голосом женской любви… И Природа услышала сей голос и отозвалась на него благосклонно своими стихиями, дотоле враждовавшими с Игорем» [8, с. 108-109].
Указанные особенности произведения позволяют применять образы и фрагменты «Слова…» для создания заданий, требующих серьезного размышления и активации мыслительной деятельности. Например, фрагмент «соколъ въ мытехъ» (означающий линьку) утверждает: «Но мудрено ли братцы, и старому помолодеть? Когда сокол линяет, высоко птиц взбивает: не даст гнезда своего в обиду». На первый взгляд, это противоречит здравому смыслу. В период линьки птица слабеет и не проявляет сильных бойцовских качеств. Получается загадочная картина: сокол находится в ослабленном состоянии, но почему-то «высоко птиц взбивает», что противоречит его природе [7, с. 176]. В чем же тут дело, и неужели автор «Слова…» ошибся? В результате обсуждения студенты вспоминают, что у сокола – дневной хищной птицы – линька постепенная, проходит по перышку. Это приспособление к хищному образу жизни, поскольку необходимо догонять и ловить добычу. Кроме того, животное питание обеспечивает потребности повышенного белкового обмена, наблюдающегося в состоянии линьки. Полная линька проходит после гнездования в конце лета, но лётные способности взрослеющих птиц ухудшаются незначительно. Поэтому автор произведения, прекрасно зная природу, правомерно употребил указанное сравнение.
Вышеприведенный фрагмент беседы Игоря с Донцом может использоваться в заданиях, предполагающих характеристику прибрежных экосистем и создание цепей питания.
Расширить представления о природе России помогают великорусские сказки. В них фигурируют такие животные, как собака, ястреб, голубь. Среди водных обитателей представлены жемчужница, лягушка, собирательное понятие «рыба» и конкретные «щука» и «ёрш». В сказках однократно упоминаются и весьма «неприятные» создания: вошь или муха. Растительность показана в виде прекрасных лугов, разнообразных лиственных деревьев (осина, береза). В сочетании с обнаруженными в древнерусской литературе калиной, ракитой, тисом, кленом, ковылем, цветами, создается представление необычайного видового многообразия экосистем и красоты русской природы. Сказки позволяют также судить и о природопользовательских занятиях людей. Задается вопрос: о чем свидетельствуют понятия: «хлеб», «рожь», «скирда», «солома», «овес», «куры» и некоторые другие? Обращается внимание на появление наряду со старыми культурами (яблоки) новых: огурцов, грецкого ореха. На этом примере подчеркивается изменение видового состава агроценозов под влиянием деятельности человека и раскрывается смысл интродукции растений.
В тексте великорусских сказок довольно часто, 65 раз, встречается употребления образа коня (кобылица, лошадь, жеребенок). В сравнении с древнерусской литературой, на примере «Слова…», в котором упоминается это понятие не более 7 раз, и былины «Вольга и Микула Селянинович», где это животное встречается 22 раза, можно подчеркнуть усиление роли лошади в жизни населения России, используемой в качестве средства передвижения и для крестьянской работы.
В сказаниях о нартских богатырях высокая частота употребления термина «конь» (аргамак, скакун) – 35 раз указывает на значительную роль лошади в жизни человека в качестве ездового животного. Здесь, на Кавказе, богатейшая природа, поэтому мы встречаем в первую очередь упоминания о кабане и оленях, как правило, служащих объектами охоты. Часто вспоминаются собаки, змеи, из домашних животных – овцы, козы, собирательное «скот». Угнетатель народа дважды характеризуется с применением термина «козлиная борода». Наиболее разнообразно описание ландшафтов: лèса с полянами, степи, равнины, тростниковых зарослей, курганов, заоблачных вершин, ущелий, утесов, скал. Многообразны водные источники. Помимо речных струй, рек или ручьев Руси, здесь встречается горные ключи (7 раз) и родники. Однако почти не упоминаются рыбы, не являющиеся для местного населения основной пищей. Из растительности называются дуб и сосна, среди феноменов неживой природы, в отличие от великорусских сказок, описывается жестокая засуха, от которой погибли все посевы. Интересны исторические сведения о быте нартов, содержащиеся в сказаниях, например: «давным-давно, когда люди жили в пещерах», о выплате дани, или многочисленных набегах на соседей.
В описание природы, даваемой сказками хантов и манси (ЗападноСибирские племена), мы снова встречаем разнообразный животный мир, среди которого присутствуют медведь (4 раза), олени (8 раз), фигурирующие в качестве домашних или диких животных, выдра (3 раза), горностай, соболь, мамонт, но конь встречается значительно реже, чем у русских и нартов (всего 5 раз). Наряду с уже наблюдающимися птицами: чайкой, гоголем, уткой, гусем и кукушкой – появляется филин. Студенты отмечают преобладание в указанном перечне птиц прибрежной зоны и водоплавающих. В целом, в описываемых сказках многообразнее, чем у предыдущих народов, представлены водные животные. Обобщающее понятие «рыба» применяется часто, причем, не только для обозначения водных обитателей (11 раз), но и пищи (8 раз); употребляются также конкретные понятия «ёрш» и «чебак». Неоднократность их упоминания указывает на особенности питания населения Сибири. Из насекомых однократно описываются вошь и блоха, дважды
– комар. Термин «собака» употребляется 11 раз и в основном выражает негативное отношение (брань). Своеобразны сравнительные образы:
«каменноглазый богатырь», «журавлиные» ноги или шея. Среди растительности отмечаются лиственница, береза (береста – 8 раз), кедр (3 раза), дуб (дубрава), орехи, черемушник, крушник, трава (травяная стрела), мох, олений мох (то есть ягель, 2 раза). Описания ландшафтов
в основном характеризуют холмы (дубравный, темнодревесный, поросший лесом) и особенности берегов: берег, юр, мыс, плес; остров. Часто упоминается недифференцированное – «вода» (13 раз). Обращая внимание студентов на эти особенности, можно увидеть, что жизнь людей концентрировалась преимущественно по берегам рек. Последнее утверждение, судя по сказкам, более справедливо для манси, обитающих по левым притокам Оби. Поэтому для передвижения ими использовались чаще лодки и реже – олени. В отображениях осадков преобладают туман, снег, дождь, иней. Отмечается и такое явление, как холод от металла, возможный только в морозы. Это указывает на суровость
климата, в котором живут ханты и манси. В сказках содержатся и упоминания об эволюционных и исторических изменениях: «море было, а потом лес пошел», раньше люди «жили под землей». Предлагая студентам фрагменты сказок, по описываемым особенностям можно установить, что ханты и манси вели полукочевой образ жизни и были сильно привязаны к речным водным путям. Первокурсникам можно предложить выявить, чем преимущественно питались эти народы, и с какими природными особенностями это, вероятно, связано. Представляя фрагменты сказок хантов, в которых фигурируют холмы, кедр, реки, и нартского эпоса, упоминающего заоблачные вершины, жестокую засуху и тростники, можно попросить студентов определить, где живут герои – в Сибири или на Кавказе.
В произведении «Изречение высокого» из «Старшей Эдды» содержится довольно бедное описание природы. Упоминаются: конь (6 раз), волк (2 раза), собака (2 раза, причем, в отличии от ханты-мансийских сказок, этот образ не несет в себе негативного смысла), и по одному разу – кабан, медведь, лань. Из птиц называются ворон (2 раза), орел, из пресмыкающихся – змея. В растительности попадаются сосна, дуб, кусты, камыши, травы. Упоминается и спорынья: гриб, паразитирующий на злаках. Чаще, чем само дерево, описываются различные изделия из него, в том числе дубина, руны, деревянный болван, лыко (предположительно, ивовое). Довольно редко встречаются поэтические сравнения с природными объектами: птица забвенья (2 раза), «мало песку в малом море имеется мало ума у людей». О способе хозяйствования народа можно судить, исходя из однократного употребления слов «колосья», «спорынья» и «стада скота», двукратного «всходы». Значительно чаще, чем в русских, нартских или ханты-мансийских сказках, упоминается огонь (головни, пламени, искры) – 14 раз. Эта деталь, в сочетании с глаголом «застыли», указывает студентам на особенности климата. Горы, скалы, камень, песок, море и лёд; камыши и боры представляют основные элементы экосистем, в которых обитали скандинавы.
Таким образом, сравнивая указанные произведения (их фрагменты), на занятиях по экологии студенты наглядно убеждаются в том, что мир природы является базисом всей культуры народов, а условия обитания и природные образы дают великолепные возможности для развития языка, психики, сознания. Природные условия определяют особенности этногенеза с позиций биологической и культурной адаптированности. Общие семиотические коды для описания окружающего мира с помощью пяти органов чувств и сходство мифологических сюжетов у различных народов демонстрируют общность происхождения человечества. Отличия в деталях, обозначения элементов реальной
жизни человека, местные наименования космических сил, воплощенных потусторонними сущностями, указывают на роль среды в появлении культурных различий родственных народов. Следовательно, мысленно обращая взор в прошлое и помещая себя в пространство, реализованное в тексте данной сказки, данного эпоса, студенты узнают причины появления некоторых национальных особенностей, что позволяет им лучше понять соседей. Поскольку каждое произведение показывает элементы использования природных объектов человеком, целесообразно применять их и с целью заложения основ эмоционального и позитивного отношения к природе на основе положительных психологических релизеров, более глубокого осознания необходимости ее охраны, усвоения норм поведения в окружающей среде. Следовательно, широкое применение экологически ориентированного фольклора и древнерусских произведений способствуют важнейшей задаче воспитания толерантности, экологического развития и влияют на формирование личности в целом.

Список литературы
1. Бердяев Н. Русская идея. – «Вопросы философии». 1990, № 1.
2. Гумбольдт В. Язык и философия культуры / пер. – О.А. Гулыга. – М., 1985, С. 370-382.
3. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. – М.: Рольф, 2001. – С. 35, 262-266.
4. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Рольф, 2001. – 560 с.
5. Лагутин А.О. Экологическая культура в системе образования и воспитания // Развитие социально-культурной сферы Северо-Кавказского региона:
Сб. докл. – Краснодар – Новороссийск. 2001.
6. Лотман Ю.М. Внутри развивающих миров. Человек – текст – семиосфера – история. – М.: Языки русской культуры, 1996.
7. Робинсон М.А., Сазонова Л.И. Новый опыт комментирования «Слова о полку Игореве» (фрагмент «соколъ въ мытехъ) // Слово о полку Игореве: комплексные исследования / отв. ред. А.Н. Робинсон.– М.: Наук, 1988. – С. 175–176.
8. Слово о полку Игореве: комплексные исследования / отв. ред. А.Н. Робинсон.– М.: Наук, 1988. – 440 с.
9. Структура волшебной сказки: традиция – текст – фольклор / отв ред. С.Ю. Неклюдов., М.: РГГУ, 2001. –С. 12.
10. Тимерханов Ю. Когда «мифы» становятся реальностью. 5.01.2008. \ Ингуш_RU История Ингушетии.htm
11. Тишков В.А. Культурный смысл пространства / В.А. Тишков – Реквием по этносу: исследования по социально-культурной антропологии. – М.: Наука, 2003, С. 339-369.
12. Черная А.В. Толерантное взаимодействие в празднично-игровой культуре: исторический аспект // Толерантность в межличностном общении:
Материалы региональной науч.-практ. конф. – Ростов-н/Д.: Издательство РГУ, 2002. – С. 56-57.
13. Эфендиев Ф.С., Мазаева Т.А.. Этнонациональные культуры в реалиях современного мира. 2010