ЦЕХ

Цех — союз ремесленников одной или родст­венных специальностей в средневековом ев­ропейском городе. Средневековые города рождались и росли как центры ремесла и торговли. Становление городов сопровождалось для горожан-ремесленников множеством трудностей и опаснос­тей. Нужно было бороться с феодалами, на землях которых возникли города. Ни один из этих сеньоров и не помышлял о вольностях для свободолюбивых бюргеров. Лишь объединение сил позволило дать отпор нападкам феодалов и их наместников. Такое объединение было необходимо и для защиты го­родских ремесленников от конкуренции со стороны их коллег из соседних деревень и городов. Долгое время покупателей ремесленных изделий было ма­ло. Привлечь покупателя или заказчика считалось большой удачей. Из-за этого соперничали город­ские и сельские мастера. Союз ремесленников мог не только прогнать чужаков с городского рынка, он гарантировал высокое качество изделия — главный

козырь в борьбе с соперниками. Общие интересы подталкивали мастеров к созданию союзов, полу­чивших название «цех».

Первые цехи появились почти одновременно с самими городами: в Италии — уже в X в. (здесь они частично унаследовали традиции древнеримских ремесленных коллегий), во Франции, Англии, Гер­мании — с XI — начала XII вв. Среди ранних цехов известен, например, парижский цех свечников, возникший в 1061 г. Больше всего в средние века было цехов, занимавшихся производством пище­вых продуктов: цехи булочников, мельников, пи­воваров, мясников и т. п. Много цехов занималось изготовлением одежды и обуви: цехи портных, скорняков, сапожников. Важную роль играли и це­хи, связанные с обработкой металлов и дерева: цехи кузнецов, столяров, плотников и т. п. Известно, что в союзы объединялись не только ремесленники; су­ществовали цехи городских врачей, нотариусов, жонглёров, учителей, садовников, могильщиков.









Схожие объединения — гильдии — создавали куп­цы, а в Англии гильдиями назывались и собственно цехи.

Полноправными членами цехов были только мастера, работавшие в собственных мастерских вместе с помогавшими им подмастерьями и учени­ками. Главным органом управления цеха было об­щее собрание мастеров. Оно принимало устав (ста­тут) цеха и избирало старшин, которые и следили за соблюдением цеховых порядков. Именно цехо­вые уставы позволяют узнать многое об устройстве и жизни цехов. Цеховые правила отличались осо­бой строгостью. Они были направлены на поддер­жание высочайшего качества изделий. С этой це­лью запрещалось использовать недоброкачествен­ное сырьё. Например, в шёлкоткацких цехах не до­пускалось употребление шёлка-сырца, в котором имелись узлы, т. к. из него получалась ткань низ­кого качества. Запрет был наложен и на исполь­зование растительной краски — вайды, которую в средние века называли дьявольской. Ремесленник, выпустивший плохое изделие, позорил весь цех, по­этому его строго наказывали. Самым обыденным наказанием были штрафы, которые шли в кассу цеха. В Лондоне пекаря, продавшего булку непол­ного веса, могли посадить в клетку и возить по го­роду для всеобщего осмеяния.

Другой важной заботой цехов было поддержание равенства их членов. Для того чтобы одни мастера не обогащались за счёт других, цеховые правила закрепляли одинаковые для всех мастеров условия в производстве и продаже изделий. Каждый цех ус­танавливал для своих членов размеры мастерской, количество размещённых в ней приспособлений и станков, число работающих подмастерьев и учени­ков. Цеховой устав определял объём материала, ко­торый мастер имел право приобрести для своей ма­стерской (например, сколько кусков ткани мог за­купить портной). В некоторых цехах, производство которых нуждалось в дорогом или редком привоз­ном материале, сырьё закупалось коллективно и поровну распределялось между членами союза. Мастерам запрещалось переманивать друг у друга подмастерьев и сманивать заказчиков. Во многих цехах мастерам не разрешалось даже выбегать на улицу и зазывать заказчиков и покупателей к себе в мастерскую. Выставка в окне мастерской не долж­на была быть слишком высокой и пышной, чтобы не затмевать витрины соседей. Цеховые правила учитывали семейное положение мастера. Холостой ремесленник не мог брать столько же работы, сколько семейные мастера, которые должны были содержать жену и детей, т. к. холостяк мог отбить у них клиентов. Многие цехи имели общие склады, мельницы, красильни и т. п. Чужие, внецеховые ре­месленники безжалостно изгонялись с городских рынков. А в Германии даже существовало так назы­ваемое право заповедной мили. В соответствии с ним город запрещал на определённом расстоянии от своих стен заниматься некоторыми ремёслами. Сельские мастера лишались возможности соперни­чать с городскими.

По мере развития средневекового города число цехов росло. К середине XIV в. в Париже, напри­мер, было уже около 350 ремесленных цехов, в Лон­доне — 60, в Кёльне — 50. Цехи дробились. Чем уже была специализация мастера, тем большего со­вершенства достигал он в своём ремесле. Сапожное дело разделилось на несколько цехов, выпускав­ших разные виды обуви. Среди кузнецов в отдель­ные цехи выделились мастера, ковавшие подковы и лемеха плугов, и ремесленники, ковавшие мечи; особый цех составили ножовщики. Некоторые цехи ограничились изготовлением одного-единственного изделия: цехи кошелёчников, перчаточников, се­дельщиков. Особые цехи образовали портные, шью­щие новую одежду, и портные, занимающиеся по­чинкой старой.

Цех объединял бюргеров не только в труде, но и в других областях жизни. Он участвовал в охране города и выставлял свой отряд в городское опол­чение. Каждый цех имел своего покровителя — свя­того, а часто и свою церковь или часовню. Цех осу­ществлял взаимопомощь, помогал нуждавшимся мастерам и их семьям в случае болезни или смерти кормильца.

Каждый ремесленный союз имел свой герб и своё знамя, строил своё особое здание, где заседали стар­шины и время от времени рядовые члены цеха соби­рались на совет или на пирушку. Многие цехи име­ли свои оркестры и танцы. В большие праздники работа замирала, а в положенный час начиналось торжественное шествие. Каждый цех шёл особой колонной под развевающимися знамёнами с эмбле­мами ремесла. Сложенные ремесленниками песни разливались на всю улицу. Песни сменялись мас­совыми танцами. Своей пляской особенно слави­лись нюрнбергские ножовщики. Они располагались широким кругом и, ритмично двигаясь, бросали вверх ножи, которые затем на лету ловко подхваты­вали. В веселье забывались горести напряжённых трудовых будней.

К XIV—XV вв. цехи достигли наивысшего рас­цвета. Перед этим цеховым мастерам пришлось вы­держать нелёгкую борьбу за доступ к городскому управлению. После высвобождения городов из под­чинения феодалам власть в них захватил патрициат (представители наиболее знатных и богатых город­ских родов), игнорирующий интересы рядовых бюргеров. Цехи, значительно окрепшие к этому времени, поднимали вооружённые восстания про­тив городской верхушки. Борьба шла с переменным успехом. В одних городах, где ремесленное произ­водство получило большое развитие, победили цехи (Кёльн, Базель, Флоренция и пр.). В других, где ведущую роль играли широкомасштабная торговля и купечество, победителем из борьбы вышел город­ской патрициат (Гамбург, Любек, Росток и другие города Ганзейского союза). Известны случаи, когда это противостояние, которое иногда называют «це­ховыми революциями», завершалось полюбовными соглашениями между городской верхушкой и наи­более влиятельными цехами. А такие цехи, отлича­ющиеся силой и богатством («старшие», «большие»), выделились во всех крупных городах. На­ряду с ними существовали и более бедные («млад­шие», «малые»). Ведь не мог союз кожевников, за­казчиками которого были простые крестьяне и скромные горожане, сравниться с цехом ювелиров, имеющим дело с дорогими металлами и драгоцен­ными камнями, обслуживающим состоятельных феодалов и городских патрициев.

В первые века существования цехов ремес­ленник-мастер, его подмастерья и ученики совмест­но трудились и одинаково дорожили честью своего цеха. Прилежный ученик со временем мог стать подмастерьем, а способный подмастерье мог полу­чить звание мастера. Постепенно положение их ухудшалось. Безотрадной была доля ученика-под­ростка. Мастер не торопился обучить его секретам своего ремесла. Первые несколько лет ученичества мальчика не допускали ни к каким ремесленным работам. Он убирал помещение, чистил платье и обувь хозяина и членов его семьи, был на побегуш­ках, безропотно исполнял все поручения мастера и его жены, угождая им исполнительностью и беспре­кословным послушанием. Постепенно ученика на­чинали допускать к работе в мастерской, сначала доверяя самые простые вспомогательные работы, а позднее приучая к более трудному делу. Ученики должны были безропотно сносить крутой нрав и сварливость хозяев. Не случайно договоры о найме учеников учитывали возможность бегства или ги­бели мальчика в доме мастера. Беглый ученик чаще всего был обязан вернуться к прежнему хозяину, чтобы отбыть весь срок своего ученичества. В пос­ледний день ученик получал от мастера удостове­рение, свидетельствующее о том, что отныне он мо­жет стать подмастерьем и получать от мастера воз­награждение за свою работу.

Ближайшими помощниками мастера были под­мастерья. Их рабочий день часто продолжался от восхода и до заката солнца. В уставе Любекского янтарного цеха он был определён в пятнадцать ча­сов летом и четырнадцать часов зимой. Кёльнские мастера-оружейники были обязаны работать с пяти часов утра до девяти часов вечера. Плата, получае­мая подмастерьями, была невелика.

Подмастерьям-кожевникам города Амьена в 1349 г. была установлена ничтожная оплата в раз­мере трёх су; подмастерья, не подчинявшиеся этому постановлению, подвергались строгому наказанию. Но подмастерье был готов переносить все трудности и невзгоды, пока его согревала мысль о тех вре­менах, когда он подкопит денег и, сдав экзамен, заведёт собственное дело или, если повезёт, женит­ся на дочери хозяина и унаследует его мастерскую. Сотни юношей-крестьян, придя в город, станови­лись подмастерьями; эта армия росла год от года, и каждый подмастерье надеялся стать мастером. Старшины цеха с тревогой видели это. Мастера боя­лись, что доход станет ничтожным, если их число сильно возрастёт. Поэтому доступ новых людей в цех всячески преграждался — цех «замыкался». Присвоение звания мастера обрастало всё более строгими условиями. Нужно было получить отличную характеристику от своего мастера по итогам обучения, уплатить крупный вступительный взнос в кассу цеха и изготовить образцовое изделие — так называемый шедевр. Но если когда-то изготовление шедевра было простой формальностью (канатчик должен был изготовить хорошую верёвку, сапож­ник — сшить три башмака), то теперь оно превра­тилось почти в непреодолимое препятствие, т. к. предмет, который нужно было сделать, назначался из числа очень дорогих и трудоёмких. Не случайно впоследствии шедеврами стали называться выдаю­щиеся произведения искусства. Но даже всего этого было недостаточно. Требовалось ещё устроить пи­рушку для многочисленных членов цеха. Звание мастера делалось недоступным для подавляющего большинства подмастерьев. Лишь сыновья и зятья мастеров получали заветный статус. Права подмас­терьев ограничивались. Например, в немецких го­родах подмастерьям запрещено было посещать тан­цы, на которых могли присутствовать жёны мас­теров, возвращаться позже девяти часов вечера зи­мой и десяти — летом, носить серебряные укра­шения. В городах появилось множество так назы­ваемых «вечных подмастерьев», которые не могли стать мастерами.

«Вечные подмастерья», недовольные хозяевами, стали чаще покидать своих мастеров, менять место работы, перебираться из города в город. Для того чтобы совместно бороться за улучшение условий труда, подмастерья объединялись в свои собственные союзы — братства. Во многих го­родах такие союзы запрещались. В от­вет на это подмастерья соседних горо­дов объединялись и могли объявить забастовку. Подмастерья города Виньштедта обратились в 1470 г. с письмом к подмастерьям Страсбурга с призывом прекратить работу, пока мастера не сог­ласятся соблюдать старые обычаи. «Мы, подмас­терья, должны крепко держаться друг за друга, ибо мастера других городов поддерживают страсбургских мастеров», — писали виньштедтские подмас­терья.

Разделение цехов на «большие» и «малые», не­равенство между подмастерьями внутри одного со­юза, «замыкание» цехов, образование братств под­мастерьев — всё это было проявлением разложения цеховой системы организации производства. Ухо­дили в прошлое времена, когда цехи способство­вали развитию ремесла, появлению новых специ­альностей, выпуску хороших и разных изделий. Несомненно, цех был важным завоеванием Средне­вековья, цеховая организация ремесла была зна­чительным шагом вперёд в совершенствовании про­изводства. Но в последние столетия Средних веков, запрещая всякие новшества и изобретения, цехи стали тормозить его развитие. На смену им шла мануфактура с её разделением труда и новым уров­нем техники. Впереди была фабричная эпоха, когда слово «цех» приобрело новый смысл. Так стали на­зывать отделения фабрик и заводов.