Во второй половине ХХ в. интеграционные процессы получили развитие в различных регионах мира. Заключая региональные торгово-экономические соглашения, государства брали курс на устранение ограничений в движении товаров, услуг, капиталов, людских ресурсов, на создание надгосударственных механизмов управления хозяйственным взаимодействием, на гармонизацию национальных законодательств. Однако, по мнению исследователей, в большинстве случаев региональное сотрудничество в Латинской Америке, Южной Азии, Африке, Среднем Востоке пока еще находится на начальных этапах и не дает существенного эффекта [1, с. 13]. Вместе с тем, некоторым интеграционным объединениям, таким как Европейский Союз, НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле), АТЭС (Форум «Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество») удалось достичь реального прогресса в осуществлении поставленных целей. В частности, европейские государства последовательно сформировали таможенный союз, единый внутренний рынок, Экономический и валютный союз, а также дополнили экономическое измерение интеграции сотрудничеством в области обеспечения внутренней и внешней безопасности.
В Западной Европе существовали весомые предпосылки для развития интеграционных процессов. «Здесь раньше, чем в других районах мира, сложилась достаточно развитая рыночная экономика, имелась сравнительная близость экономической, общественнополитической, правовой и культурной среды, а относительно небольшие размеры территорий государств подчеркивали узость национальных границ и внутреннего рынка, подталкивая страны к взаимовыгодному объединению усилий» [3, с. 21]. Различные авторы, начиная с эпохи Средневековья, разрабатывали проекты объединения европейских государств. Практическая реализация «европейской идеи» во второй половине ХХ века была представлена несколькими моделями.
Во-первых, западноевропейские государства сформулировали общие цели и создали организации межправительственного сотрудничества в определенных областях. Так, в 1948 г. были образованы Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС) и Совет Европы. ОЕЭС была призвана решить проблему восстановления экономики Европы в рамках плана Маршалла; Совет Европы – обеспечить эффективную защиту прав человека. После того, как основные задачи ОЕЭС были выполнены, ее заменила Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Она была создана в декабре 1960 г. для содействия экономическому росту и повышению уровня жизни в государствах-членах, для выработки согласованной экономической политики в отношении третьих стран, для развития мировой торговли на многосторонней и недискриминационной основе. Данная организация не распределяет финансовые средства и не обладает развитым механизмом принятия решений. По выражению бывшего генерального секретаря ОЭСР Ж.К. Пайе, «ОЭСР – это не наднациональная организация, а место, где творцы политики могут встретиться и обсудить свои проблемы, где правительства могут сравнить свои точки зрения и свой опыт» [Цит. по: 2, с. 132].
Во-вторых, Франция и Германия выдвинули инициативу создания Европейского объединения угля и стали (ЕОУС), в рамках которого предлагалось подчинить всю совокупность сталелитейного и угледобывающего производства государств-участников наднациональному органу. Парижский договор о создании ЕОУС был подписан в 1951 г. шестью европейскими государствами (Францией, Германией, Италией, Бельгией, Люксембургом, Нидерландами). Центральное место в системе институтов ЕОУС было отведено Высшему руководящему органу. Он был наделен правом принимать решения, обязательные, причем во всех своих частях, для государств-членов. В 1957 г. этими же государствами были созданы два новых интеграционных объединения – Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) и Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом). В 1992 г., на основе Европейских Сообществ, дополненных новыми «политиками и формами сотрудничества», был создан Европейский Союз.
В-третьих, на этапе создания ЕЭС, основой которого должен был стать таможенный союз, усилились разногласия между европейскими государствами по вопросу о более предпочтительной модели либерализации торговли. В 1956 г. Англия выступила с предложением ограничиться созданием зоны свободной торговли, которая должна была охватить все страны-участницы ОЕЭС. Однако, как уже говорилось выше, в 1957 г. были подписаны договоры об учреждении ЕЭС и Евратома, а в декабре 1958 г. британский проект
«большой» зоны свободной торговли не был принят на сессии Совета ОЕЭС [2, с. 169]. Тогда семь из оставшихся вне ЕЭС государств (Австрия, Великобритания, Дания, Норвегия, Португалия, Швейцария и Швеция) подписали в 1960 г. Стокгольмскую конвенцию о создании Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ). В отличие от таможенного союза, данная модель позволяла избежать существенного ограничения национального суверенитета во внешнеторговой сфере, предоставляя государствам-членам свободу действий в области торговли с третьими странами. Соответственно, взаимодействие в рамках ЕАСТ осуществлялось на межгосударственной основе, без создания сильных наднациональных институтов. Данная организация продолжает существовать и в настоящее время, но сейчас в ее состав входят всего четыре государства – Швейцария, Норвегия, Исландия и Лихтенштейн.
В-четвертых, в 1949 г. по инициативе СССР был создан Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), членами которого стали государства Центральной и Восточной Европы, а затем и ряд неевропейских государств (Монголия, Куба, Вьетнам). Исследователи поразному характеризуют данное объединение. Одни видят в нем
«пример интеграционной группировки не рыночного, а плановораспределительного, командно-административного типа» [1, с. 322]. Другие полагают, что «в СЭВ имела место система квазиинтеграционных международных отношений, внешне весьма схожая с реальной интеграцией, но по существу таковой не являвшаяся» [7, с. 108].
В-пятых, в Европе возникали субрегиональные интеграционные объединения, которые иногда даже опережали общеевропейские тенденции. Так, в 1921 г. был создан Бельгийско-Люксембургский экономический союз как союз таможенный и валютный. В 1943 г. Бельгия, Нидерланды и Люксембург подписали валютное соглашение, а в 1944 г. – таможенную конвенцию, которая вступила в силу в январе 1948 г. Таможенный союз Бенилюкс просуществовал до ноября 1960 г. 3 февраля 1958 г. Бельгия, Нидерланды и Люксембург заключили в Гааге договор об учреждении экономического союза Бенилюкс, вступивший в силу 1 ноября 1960 г., после его ратификации парламентами трёх стран. Договор предусматривал создание единого рынка его участников, свободное движение лиц, товаров, капиталов и услуг между тремя странами, координацию их экономической, финансовой и социальной политики, выступление странучастниц как единого целого в области внешних экономических связей [17]. Государства Бенилюкса уделили внимание и развитию инструментов коллективной безопасности. Кроме того, уже в 1960 г. они подписали соглашение «О переносе личных проверок на внешние границы пространства Бенилюкс» [14], опередившее более чем на двадцать лет Шенгенские соглашения. Примером развития интеграционных процессов на субрегиональном уровне может служить также опыт стран Северной Европы в области создания Северного паспортного союза в 1950-х гг., а также в сфере гармонизации социального законодательства, защиты окружающей среды, развития транспортных сетей и др.
В 1990-е гг., после распада социалистической системы, сформировалась так называемая «Вышеградская группа». В феврале 1991 г. в венгерском городе Вышеграде была подписана Декларация о сотрудничестве между Польшей, Чехословакией и Венгрией с целью последующей интеграции в структуры Европейских сообществ / Европейского Союза. В декабре 1992 г. в Кракове Венгрия, Польша, Словакия и Чехия подписали Центральноевропейское соглашение о свободной торговле (ЦЕФТА), которое вступило в силу
1 марта 1993 г. В данном случае субрегиональная интеграция рассматривалась как промежуточный этап, предшествующий вступлению в ЕС и позволяющий государствам-кандидатам подготовить необходимую экономическую, законодательную, институциональную основу для принятия соответствующих обязательств.
Круг участников практически всех объединений, рассмотренных в рамках пяти моделей, на определенных этапах расширялся. Но в долгосрочной перспективе наиболее эффективной и избранной большинством европейских государств оказалась интеграционная модель Европейских сообществ / Европейского Союза. К первоначальному однородному «ядру», состоящему из шести государствучредителей, присоединились Великобритания, Ирландия и Дания (1973), Греция (1981), Испания и Португалия (1986), Австрия, Швеция и Финляндия (1995). Последнее расширение Европейского Cоюза стало наиболее масштабным – в 2004 г. новыми членами организации стали сразу десять государств. Данная тенденция не могла не оказать влияние на характер европейской интеграции. Различия в уровнях экономического развития государств-участников и степени стабильности демократии, особенности политической культуры и специфика социального законодательства, несовпадение взглядов на допустимую степень ограничения национального суверенитета, – эти и другие проявления нарастающей внутренней неоднородности Европейского Союза обусловили возникновение феномена дифференцированной интеграции. Как справедливо отмечают исследователи, «дифференцирован не только сам процесс, но и его обозначение – в современном политическом и научном лексиконе Западной Европы можно встретить свыше десятка самых различных его наименований» [4, с. 340]. Вопрос о том, в какой мере каждый из этих терминов («Европа разных скоростей», «Европа a la carte», «более тесное сотрудничество», «концентрические круги»,
«вариабельная конфигурация» и др.) отражает идею дифференцированной интеграции, является дискуссионным [16; 9; 19; 15; 10].
Дифференцированная интеграция, на наш взгляд, предполагает существование особых режимов, представляющих собой исключения из единых правил, установленных источниками европейского коммунитарного права для государств-участников. Необходимость подобных исключений возникает в следующих случаях: 1) когда государство не соответствует критериям, позволяющим осуществлять наднациональное регулирование; 2) когда государство не заинтересовано в расширении компетенций наднациональных институтов;
3) когда группа государств, напротив, готова сделать шаг вперед и делегировать наднациональным институтам дополнительные полномочия, не дожидаясь согласия всех государств-участников. Рассмотрим соответствующие примеры.
В первом случае классической иллюстрацией могут служить
«переходные периоды», устанавливаемые для новых государствчленов, в течение которых они обязаны создать у себя необходимые условия для применения всего комплекса норм права Европейского Союза (так называемого «acquis communautaire»), до тех пор, пока эти условия не будут созданы, выполнение соответствующих обязательств, связанных с членством в Европейском Сообществе / Европейском Союзе, допустимо в ограниченном объеме. Так, например, были случаи поэтапного включения в общий рынок таких отраслей, как энергетика, телекоммуникации и сельское хозяйство. Особые условия, регламентирующие доступ к единому рынку рабочей силы, предусмотрены в рамках последнего расширения Европейского Союза. Следует подчеркнуть, что договоры о присоединении строго фиксируют сроки «переходных периодов». Соответственно, исключения носят временный характер и не представляют опасности для стабильности интеграционного объединения.
Можно вспомнить также опыт создания Экономического и валютного союза. Право участвовать в его третьем этапе, в ходе которого была введена единая валюта – евро, получили лишь те государства, которые соответствовали так называемым «критериям конвергенции». Эти критерии, перечисленные в Маастрихтском договоре 1992 г. (в ст.104 Договора о Европейском Сообществе и Протоколах № 5, 6), установили допустимые пределы дефицита государственного бюджета, общего государственного долга, курсовых колебаний, уровня инфляции и долгосрочных процентных ставок. Греция, которой потребовалось более длительное время для выполнения этой комплексной задачи, вошла в «зону евро» 1 января 2001 г., на два года позже других участников.
Оба примера свидетельствуют о возможности достижения единых целей различными темпами, и к ним может быть также применен термин «разноскоростная интеграция».
В случае, когда обнаруживается противодействие одного или нескольких государств расширению компетенций наднациональных институтов, возникает гораздо больше вопросов и проблем. Наиболее осторожную политику, в силу ряда причин [14; 12], здесь проводит Великобритания. Она, в частности, заняла особую позицию по вопросам обеспечения внутренней безопасности, введения единой валюты, выработки социальной политики (правительство консерваторов не поддержало в начале 1990-х гг. положения, регламентирующие отношения профсоюзов и предпринимателей, а также условия труда [15, с. 177]). Препятствием на пути развития интеграционного процесса стала и позиция Дании. Если датский парламент в мае 1992 г. одобрил Маастрихтский договор, в соответствии с которым был создан Европейский Союз, то на референдуме в июне 1992 г. был дан отрицательный ответ. 50,7 % его участников [18] высказалось против расширения компетенций институтов ЕС, особенно в области иммиграции, гражданства, общей оборонной политики, введения единой валюты.
Необходимость преодоления подобных противоречий наделила европейскую интеграцию в 1980–90-е гг. следующими характерными чертами.
Во-первых, особенностью европейской интеграции стали различные темпы ее развития в экономической и политической областях. Эта тенденция неоднократно проявлялась еще в 1950-е гг. (можно вспомнить нереализованные проекты создания Европейского оборонительного сообщества и Европейского политического сообщества), а затем нашла воплощение в построении трех «опор» ЕС. Маастрихтский договор впервые включил в сферу компетенций Европейского Союза сотрудничество в области правосудия и внутренних дел (так называемая третья «опора» Европейского Союза) и во внешнеполитической сфере (так называемая вторая «опора» Европейского Союза). Вместе с тем, здесь был установлен особый режим правового регулирования. Его характерными чертами стали наличие собственной системы актов, на которые не распространялся юрисдикционный контроль со стороны Суда Европейских Сообществ, и приоритет инструментов межгосударственного сотрудничества в процессе принятия решений.
Во-вторых, получило развитие более тесное сотрудничество группы государств-членов ЕС вне рамок учредительных договоров. Примером могут служить Шенгенские соглашения (Соглашение «О постепенной отмене проверок на общих границах» от 14 июня
1985 г. и Конвенция от 19 июня 1990 г. о применении Соглашения 1985 г.). Основное их содержание заключалось в следующем: вопервых, внутри Шенгенского пространства отменялись все виды пограничного контроля; во-вторых, устанавливался единый визовый режим на его внешних границах; в-третьих, усиливалось взаимодействие правоохранительных органов государств-участников (в частности, в 1995 г. начала функционировать Шенгенская информационная система). Нормотворческую деятельность в сфере шенгенского права был призван осуществлять Шенгенский исполнительный комитет, не являвшийся институтом Европейских сообществ.
Шенгенские соглашения 1985 и 1990 гг. были изначально подписаны Францией, ФРГ, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом. В 1990 г. к Шенгенским соглашениям присоединилась Италия, в
1991 г. – Испания и Португалия, в 1992 г. – Греция, в 1995 г. – Австрия, в 1996 г. – Дания, Финляндия, Швеция, Исландия и Норвегия (последние два государства не являются при этом членами ЕС). Реализация положений Шенгенских соглашений на практике требовала значительной технической и юридической подготовки. Поэтому о фактическом существовании Шенгенского пространства можно говорить, начиная с 1995 г., а о реальном участии в нем всех пятнадцати государств, принявших на себя соответствующие обязательства, – с 2001 г. В декабре 2007 г. Шенгенское пространство расширилось за счет Венгрии, Латвии, Литвы, Мальты, Словакии, Словении, Польши, Чехии и Эстонии; в декабре 2008 г. – за счет Швейцарии (которая, как Исландия и Норвегия, не входит в ЕС). Таким образом, в настоящее время в Шенгенское пространство из стран ЕС не входят Великобритания, Ирландия, Румыния, Болгария и Кипр, но входят три государства, не являющиеся членами ЕС – Исландия, Норвегия и Швейцария.
Следует отметить, что в данном случае последовательное расширение круга участников Шенгенских соглашений позволило на определенном этапе включить их в правопорядок ЕС на основе соответствующего протокола. Это произошло с подписанием Амстердамского договора 1997 г., который вступил в силу в 1999 г. Полномочия Шенгенского исполнительного комитета перешли к Совету Европейского Союза. Новые источники шенгенского права теперь издаются в стандартных формах, которые предусмотрены учредительными документами ЕС (регламент, директива и др.).
В-третьих, некоторые государства-члены получили возможность участвовать не во всех составляющих интеграционного процесса.
Так, Великобритания, Дания и Швеция сохранили национальные валюты и не вошли в «зону евро». Дания, в соответствии с Эдинбургской декларацией 1992 г., получила также право не участвовать в общей оборонной политике и сохранить для себя межгосударственную основу сотрудничества в области правосудия и внутренних дел. Гражданство Союза будет дополнять, но не заменять национальное гражданство Дании (принцип, ставший действовать в отношении всех государств-членов с подписанием Амстердамского договора).
Черты, о которых говорилось выше, и сам факт отказа одного или нескольких государств-членов от участия в новых этапах интеграционного процесса, ставит на повестку дня вопрос об опасности, которую содержит в себе так называемая «Европа a la carte» (в дословном переводе «Европа по выбору» или «Европа на заказ»). Этим термином исследователи обозначают, в отличие от «разноскоростной интеграции», сотрудничество при отсутствии единых целей, к достижению которых должны стремиться все государствачлены [16, с. 3; 9; 16; 15, с. 12]. Каждое государство само выбирает те цели, которые соответствуют его интересам, и, соответственно, ищет единомышленников или уклоняется от участия в нежелательных сферах сотрудничества. Так, характеризуя британскую политику в социальной сфере, Э. Редер подчеркивает, что «решения в области одной из политик Европейского Союза принимаются не всеми государствами-членами, и создается впечатление, что позиция государства, остающегося в стороне, пересмотру не подлежит». Это, по мнению исследователя, представляет собой классический пример «Европы a la carte», которая «угрожает общему acquis communautaire и будущему интеграции всего Союза, поскольку отрицает общепризнанные принципы единообразной интеграции» [16, с. 3].
Вместе с тем, наблюдаются и позитивные изменения. В отношении позиции Великобритании их можно проследить как в области общей социальной политики (после прихода лейбористской партии к власти положения Соглашения о социальной политике были включены в 1997 г. в текст Договора о Европейском Сообществе), так и в сфере шенгенского сотрудничества. С 2000 г. Великобритания и Ирландия приняли на себя ряд обязательств в области борьбы с распространением наркотиков, участия в Шенгенской информационной системе и др. [11]. Изменился, как говорилось выше, и механизм регулирования самого шенгенского сотрудничества, центральное место в котором теперь занимают институты ЕС. Отвечая в декабре 2007 г. на вопрос корреспондента «Евроньюс», можно ли говорить, что люди больше верят в европейскую идею сейчас, после ряда трудных лет, Председатель Европейской комиссии Ж.М. Баррозу отметил, что «сейчас ситуация лучше, чем за все предыдущие 8 лет, а по ряду вопросов и 15 лет, если взять Данию» [8].
Интересной тенденцией последнего десятилетия является развитие в рамках ЕС правовых основ так называемого «продвинутого сотрудничества», т. е. включение в учредительные договоры положений, которые предоставляют группам государств-членов возможность наделять органы Европейского Союза дополнительной компетенцией [см., напр., раздел VII Договора о Европейском Союзе]. На сегодняшний момент для реализации данной модели необходима соответствующая заинтересованность со стороны как минимум восьми государств (независимо от общего количества государств-членов и дальнейшего расширения Европейского Союза). Таким образом, возможно, что в перспективе противодействие со стороны некоторых государств станет менее существенным препятствием для углубления европейской интеграции.
Таким образом, европейские интеграционные процессы во второй половине ХХ в. развивались в рамках различных моделей. Наиболее эффективной и избранной большинством европейских государств оказалась интеграционная модель Европейских сообществ / Европейского Союза. Сочетание различных форм дифференцированной интеграции – это одна из особенностей развития Европейского Союза на современном этапе. Она закономерно связана с последовательным расширением круга государств-членов данной организации и позволяет сохранить единое направление интеграционного процесса в условиях возрастания внутренней неоднородности ЕС.

Список литературы
1. Международная экономическая интеграция: учеб. пособие / под ред.
проф. Н.Н. Ливенцева. – М.: Экономистъ, 2006.
2. Международные отношения: теории, конфликты, движения, организации
/ Под ред. П.А. Цыганкова. – М.: Альфа-М; ИНФРА-М, 2007.
3. Право Европейского Союза в вопросах и ответах: учеб. пособие / отв.
ред. С.Ю. Кашкин. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005.
4. Право Европейского Союза: докум. и коммент. / под ред. С.Ю. Кашкина –
М.: Терра, 1999.
5. Топорнин Б.Н. Европейское право. – М.: Юрист, 1998.
6. Четвериков А.О. Комментарий к Шенгенским соглашениям.
7. Шишков Ю.В. Интеграционные процессы на пороге XXI века: Почему не интегрируются страны СНГ. – М.: III тысячелетие, 2001.
8. Баррозу Ж.-М.: Европейська ідея знаходить все більше підтримки.
9. Chaltiel F. Pour une clarification du debat sur l’Europe a plusieurs vitesses // Revue du Marche commun et de l’Union europeenne. – 1995. – № 384. – P. 5–10.
10. Cloos J. Les cooperations renforcees// Revue du Marche commun et de l’Union europeenne. – 2000. – № 441. – P. 512–515.
11. Decision du Conseil du 29 mai 2000 relative a la demande du Royaume-Uni et d’Irlande de participer a certaines dispositions de l'acquis de Schenge // Journal officiel des Communautes Europeennes. – L 131/43. – du 01.06.2000.
12. Duff A. La Grande-Bretagne et l’Europe – la relation differente // L’Union europeenne au-dela d’Amsterdam. Nouveaux concepts d’integration europeenne/ Sous la dir. de M. Westlake. – Bruxelles: PIE, 1998. – P. 67–87.
13. Les traites de Rome, Maastricht et Amsterdam. Textes compares. – Paris: La Documentation francaise, 1999.
14. O'Keeffe D. Non-Accession to the Schengen Convention: The Cases of the United Kingdom and Ireland // Schengen en panne/ Sous la dir. de Pauly A. Maastricht: European Institute of Public Administration, 1994. – P. 145–154.
15. Quermonne J.-L. L’Europe a « geometrie variable » // Revue politique et parlementaire. – 1996. – № 981. – P. 11-18.
16. Roeder E. Integration at multiple speeds in the European Union.