В середине 1950-х гг. в результате вступления силу закона «О государственных пенсиях» [16, с. 7–22] в Советском Союзе была создана система всеобщего пенсионного обеспечения рабочих и служащих. После упорядочения пенсионного обеспечения этих категорий назрела объективная необходимость ввести государственное пенсионное обеспечение и для членов колхозов. К 1965 г. размеры пенсий для своих стариков, инвалидов и сирот устанавливались каждым колхозом в отдельности, в зависимости от имеющихся у них собственных фондов. В начале 60-х гг. ХХ в. НИИ труда провел выборочное обследование по колхозам нескольких областей РСФСР, в результате чего был выявлен большой разнобой в определении размеров пенсионных отчислений и размеров самого пенсионного обеспечения. Так «в Ульяновской области колхоз им. Куйбышева отчислял в фонд помощи престарелым и нетрудоспособным 3,16 % валового дохода, колхоз им. Кирова – 2,51, колхоз «Россия» – 2,10, колхоз «Волга» – 1,30, колхоз «Советская Россия» – 3,10 %. Однако более высокий размер отчислений не всегда соответствовал более высокому уровню пенсии. Например, в колхозе «Советская Россия» отчисляли в фонд помощи в 1,5 раза больше, а размер пенсии в 1,8 меньше, чем в колхозе «Россия». Это объясняется тем, что в «Советской России» удельный вес престарелых в полтора раза выше, чем в колхозе «Россия» [8, с. 21–22]. В ряде советских колхозов пенсионное обеспечение устанавливалось только для тех, кто не имел родственников.
В октябре 1961 г. на XXII съезде КПСС, впоследствии названном «съездом строителей коммунизма», была принята программа партии, в которой говорилось, что «создание, наряду с могучей промышленностью, процветающего, всесторонне развитого сельского хозяйства – обязательное условие построения коммунизма» [5, с. 376]. На фоне коммунистических перспектив отсутствие единого пенсионного обеспечения колхозников, второго по значимости класса советского общества, было нелогичным. Впервые о том, что «в пенсионном обеспечении колхозников у нас еще нет строго определенного порядка» и «созрели условия для того, чтобы ввести систему социального обеспечения тружеников колхозов», Н.С. Хрущев сказал 14 февраля 1964 г. в своей речи на Пленуме ЦК КПСС [12, с. 4]. Экономическая ситуация в СССР этот период не была безоблачной. По данным экономистов Н. Шмелева и В. Попова, темпы прироста национального дохода по сравнению с 1950-ми гг., когда начиналось массовое назначение пенсий рабочим и служащим, резко упали «до 4,4 % в первой половине 60-х годов и не увеличились (как вытекает из официальной статистики) после экономической
реформы 1965 годов, а продолжали падать и во второй половине
60-х годов, и в 70-е годы» [18, с. 53]. Для характеристики сложившейся экономической ситуации с точки зрения обывателя уместным будет обратиться к воспоминаниям А.И. Аджубея, который записал:
«в 1962 году было объявлено о повышении цен на мясо и мясные продукты. Цена за килограмм мяса повысилась с 1 рубля 60 копеек
до 2 рублей… В 1963 году начали ощущаться и перебои с хлебом» [1, с. 284–285].
Именно в это время – время спада экономического развития – был разработан и принят «Закон СССР о пенсиях и пособиях членам колхозов» [9, с. 340]. Социальные гарантии в виде государственного пенсионного обеспечения вместе с интенсификацией сельскохозяйственного производства, по мнению руководителей государства, должны были предотвратить дальнейшее ухудшение обеспечения страны сельскохозяйственной продукцией. В своем докладе на уже упомянутой Четвертой сессии Верховного Совета шестого созыва, состоявшейся в Кремле в июле 1964 г., Н.С. Хрущев сказал: «Нужно прямо и откровенно сказать всем колхозникам, что пенсионная политика Советского государства будет направлена
на то, чтобы и в старости поощрять тех, кто лучше трудится» [10, с. 2]. Экономическая ситуация не позволила принять нормы пенсионного обеспечения для колхозников, равные нормам, существовавшим для получателей пенсий по закону 1956 г., хотя в дальнейшем колхозные пенсии все же планировалось довести до уровня пенсий рабочих и служащих [7, с. 2]. С другой стороны, возможно, в установлении более низких пенсионных ставок сыграли определенную роль существовавшие в государстве отношения к колхозному крестьянству как ко второму по значимости классу общества.
В своих воспоминаниях сын Н.С. Хрущева – Сергей ситуацию,
сложившуюся с пенсионным обеспечением колхозного крестьянства, характеризовал как очень сложную: «Отец давно вынашивал вопрос об установлении пенсий колхозникам. Это был не только экономический, но и крупный политический шаг. Тем самым они приравнивались к рабочим, обретали равный со всеми социальный статус… пенсии… были невелики, особенно по нынешним меркам, но и на них средства отыскать было очень трудно. В начале года отец проводил многочасовые разговоры со специалистами, руководителями ведомств. В результате деньги наскребли…» [17, с. 69]. При этом Сергей Хрущев подчеркивал озабоченность политических противников своего отца: «Брежнев и его «команда» нервничали. Ход их рассуждений, очевидно, был прост: «Хрущев, сделав доклад, опять свяжет свое имя с мероприятиями, обеспечивающими улучшение условий жизни многим людям. Это поднимет его популярность, сильно подмоченную недавним повышением цен на продукты. Как себя поведут люди при его устранении, предсказать

трудно...» [17, с 69]. В конечном итоге эта проблема решилась сама собой: закон «О пенсиях и пособиях членам колхозов» вступил в силу с 1 января 1965 г., т. е. уже после отставки Н.С. Хрущева, и этот факт позволил многим советским гражданам связать пенсионное обеспечение колхозников именно с личностью Л.И. Брежнева.
«Закон СССР о пенсиях и пособиях членам колхозов» [9, с 340] был принят Верховным Советом СССР 15 июля 1964 г. и опубликован в центральных и областных газетах на следующий день –
16 июля 1964 г. Проект закона о колхозных пенсиях не публиковался. При этом в своих вступлениях на июльской сессии Верховного Совета СССР депутаты-колхозники говорили о необходимости подъема общественного хозяйства в отстающих артелях для возможности последующих отчислений в пенсионный фонд. Знаменитый председатель колхоза «Большевик» А.В. Горшков, депутат от Гусь-Хрустального избирательного округа Владимирской области, прямо заявил, что «вводя пенсионное обеспечение колхозников, необходимо с самого начала предупредить развитие у отдельных колхозов иждивенческих настроений» [14, с. 3.]. Еще более жестко выступил председатель колхоза села Калиновки из Курской области В.В. Грачев. По его мнению, «следует установить какой-то срок, может быть 2–3 года, и предупредить колхозников отстающих артелей, что если за этот срок они не поднимут общественное хозяйство.., то могут лишиться права на пенсию» [13, с. 3]. Выступая с заключительным словом на этой же сессии, Н.С. Хрущев также сказал об обоснованной тревоге председателей передовых колхозов по поводу того, что их колхозам придется брать на содержание колхозы отстающие [11, с. 1]. Подобные тревожные выступления были не характерны для обсуждения закона о пенсионном обеспечении рабочих и служащих, напротив, оно было выдержано в радостных тонах.
Предполагалось, что для покрытия расходов на выплату колхозных пенсий в Централизованный фонд колхозы будут отчислять ежегодно 3–4 % от своих доходов, что должно составить уже в
1965 г. около 800 млн руб. (в 1964 г. – по 2 % и в итоге 350 млн руб.). Значительная часть средств на пенсии и пособия колхозникам должна была быть выделена из государственного бюджета [10, с. 2]. Однако плановые задания выполнялись колхозами не в полном объеме. Так, по 48 краям и областям Российской Федерации в эти годы было отчислено на 20–30 % меньше запланированного [4. Оп. 1. Д. 2714. Л. 63].
В первой редакции новый закон предоставлял возможность получать пенсию по старости мужчинам, достигшим 65 лет и выработавшим 25 лет трудового стажа, и женщинам с 60-ти лет, если они
имели стаж не менее 20 лет. То есть даже после распространения на рядовых членов колхозов государственного пенсионного обеспечения они не были сразу полностью уравнены в правах с рабочими и служащими, возраст выхода на пенсию на общих основаниях для которых был установлен в 60 и 55 лет соответственно. Здесь надо заметить, что для республик и областей, которые позже присоединились к Советскому Союзу, требуемый стаж работы в колхозах устанавливался в соответствии со сроками существования в тех местах Советской власти и колхозного строя. Например, для пенсионеров – колхозников Латвии требуемый стаж составлял 14 лет [7, с. 2].
Пенсии колхозников, как и пенсии рабочих, исчислялись исходя из выработанного ими трудового стажа и среднемесячного фактического заработка. Однако при расчете колхозных пенсий существовал ряд ограничений, которые не распространялись на получателей пенсии по закону 1956 г. Во-первых, и те, и другие имели право на расчет размера пенсии из заработка, взятого за пять лет подряд из последних десяти лет (рабочие) и пятнадцати лет (колхозники) перед обращением за пенсией. Но для рабочих и служащих был предусмотрен еще один вариант среднего заработка: за 12 месяцев перед обращением за пенсией, которым они в основном и пользовались как наиболее выгодным. Во-вторых, колхозная пенсия устанавливалась как 50 % к заработку до 50 руб. в месяц, а с остальной его части – 25 %. То есть предполагалось, что у колхозника, получающего зарплату в размере 50 руб. в месяц, пенсия составит
25 руб., а у имеющего заработную плату 70 руб. – 30 руб. При заработке 30 руб. труженик села мог рассчитывать на 15 руб. пенсии. У рабочих пятидесятирублевого ограничения не было, процентное отношение устанавливалось напрямую к заработку.
Основным условием для приобретения права на пенсию в соответствии с названным законом являлось членство в колхозе. Членом колхоза признавалось лицо, в установленном порядке принятое в колхоз и выполнявшее требование его устава. Первоначально правом на назначение пенсий пользовались только действительные члены колхозов или те граждане, которые вступили в колхозы в первые годы коллективизации, а потом в возрасте 60–65 лет, выработав необходимый стаж, были вынуждены перейти из сельского хозяйства на более легкую работу в качестве сторожей, вахтеров. Установление льготных норм для зачинателей колхозного движения преподносилось как «дань глубокого уважения и благодарности тем, кто своим трудом закладывал фундамент нового социалистического порядка» [7, с. 2]. На бывших членов хозяйств, которые до наступления пенсионного возраста выработали необходимый трудовой стаж и вышли из колхоза по каким-либо причинам, например, переехали в город к детям, это право было распространено только с
1 января 1980 г.

Первым мероприятием по вводу данного закона в действие была организация в колхозах советов социального обеспечения, в задачу которых входила подготовка и оформление документов о стаже и заработке колхозников для расчета размера пенсии. Так, во Владимирской области в 241 колхозный совет было избрано общими собраниями колхозников около 2000 членов [4. Оп. 1. Д. 2714. Л. 58]. Местные колхозные советы подчинялись советам социального обеспечения колхозников областей, краев и автономных республик, а для общего руководства и обмена опытом работы были созданы Советы социального обеспечения колхозников Союзных республик. Первое заседание такого Совета на уровне РСФСР состоялось 24 декабря 1964 г. В его состав вошли председатели колхозов и лучшие специалисты сельского хозяйства, а председателем стал Т.С. Пряхин – председатель колхоза «Ленинский луч» Звенигородского района Московской области. Кроме тружеников села, в его состав входили министр социального обеспечения Л.П. Лыкова и министр финансов И.И. Фадеев. На заседании Совета социального обеспечения колхозников РСФСР были утверждены инструктивные указания о порядке оформления в колхозах документов, необходимых для назначения пенсий, и план работы Совета на первое полугодие 1965 г. Как выяснилось, архивы многих колхозов были утрачены (уничтожались при реорганизации в совхозы, хранились не должным образом, иногда даже использовались при растопке печей колхозных зданий), и для подтверждения стажа работы колхозники должны были приводить свидетелей, работавших с ними в одном хозяйстве в один период. Для пенсионного обеспечения только в колхозах Владимирской области, по данным на 1 ноября
1965 г., было опрошено более 60 тысяч свидетелей [4. Оп. 1.
Д. 2714. Л. 60].
Трудности, возникшие с хранением архивов и последующим опросом свидетелей, на государственном уровне обеспечили понимание необходимости ввода колхозных трудовых книжек. Возможно, одним из инициаторов этого решения стал председатель Совета соцобеспечения колхозников РСФСР Т.С. Пряхин, который еще в
1964 г. в журнале «Советские профсоюзы» писал: «мне кажется, что необходимо ввести трудовую книжку, которая имеется у работников промышленности. Раскрыл ее – и твое рабочее лицо видно как на ладони» [15, с. 5].
Уже во второй половине 1960-х гг. труженикам села впервые стали выдаваться трудовые книжки на бланках установленного образца, в которых по данным сохранившихся архивов записывались сведения о погодовой выработке трудодней. В первую очередь эти
документы заполнялись на колхозников предпенсионного возраста.
Процедура выдачи книжек контролировалась на уровне постоянных

комиссий облисполкомов. Например, на 1 марта 1966 г. в 69-ти колхозах 16-ти районах Владимирской области было заполнено
860 колхозных трудовых книжек, из которых 845 – для будущих пенсионеров. В справке о ходе работы по заполнению трудовых книжек колхозников также отмечалось, что 11 колхозов на данную дату не
приступили к этой работе, а еще 27 – выполнили ее частично [4.
Оп. 1. Д. 2714. Л. 107].
Иногда в состав колхозных советов входили малограмотные люди, которые портили государственные бланки и допускали серьезные ошибки при опросе свидетелей: опрашивали лиц, которые совместно с заявителем не трудились или в период совместной работы были несовершеннолетними. Поэтому в Калужском районе Калужской области из 600 пенсионных дел, подготовленных советами, при проверке сотрудниками Министерства социального обеспечения ошибки были обнаружены в 460.
Итак, в результате ввода в действие нового закона возможность получать пенсии, без сомнения, появилась у большего количества
колхозников, при этом у многих – в больших размерах. В качестве иллюстрации приведем цифры по колхозам Брянской области. До введения закона 1964 г. средний размер пенсии в различных колхозах колебался от 2,4 руб. до 8,5 руб. (в среднем 4,9 руб.), после ввода закона – от 11,4 руб. до 13,6 руб. (в среднем 12,7 руб.). Численность пенсионеров составляла от 10 до 75 чел. (в среднем
34 чел. на колхоз), после – от 73 до 342 (в среднем 176 чел.) [8,
с. 22].
Эту же тенденцию подтверждают и итоговые цифры пенсионирования колхозников во Владимирской области по состоянию на
1 ноября 1965 г.: до принятия закона колхозы из общественных средств выплачивали пенсии 4525-ти членам колхозов, после –
31487-ми, при этом средний размер пенсий по области составил
12 руб. 71 коп. [4. Оп. 1. Д. 2714. Л. 58]. Вспомним, всего на эту дату во Владимирской области было опрошено более 60 тысяч свидетелей, т. е. трудовой стаж практически каждого колхозника подтверждался свидетельскими показаниями (период работы должен был подтверждаться двумя свидетелями). Через год после вступления в силу закона колхозные пенсии только в Российской Федерации были назначены 3,5 млн чел. [2, с. 4], а средний размер пенсии по Российской Федерации (впрочем, по всем видам пенсии) равнялся
12,6 руб. [3. Оп. 1. Д. 3992. Л. 1].
Однако существовали и другие цифры. Еще в своем выступлении 13 июля 1964 г. на сессии Верховного Совета СССР Н.С. Хрущев в качестве положительного примера приводил данные о
пенсионном обеспечении престарелых колхозников в экономически сильных хозяйствах. Например, в колхозе «Ленинский луч» Звенигородского производственного управления пенсии устанавливались в размере от 10 до 30 руб. в месяц, а в колхозе «Коммунистический маяк» Георгиевского производственного управления Ставропольского края – от 30 руб. и более. При этом размеры пенсий исчислялись не всегда в зависимости от стажа и заработка (с архивами практически у каждого колхоза были проблемы), а «исходя из степени трудового участия в общественном производстве» или от того,
«как человек относится к труду, какой вклад он вносит в общее дело» [10, с. 2]. Поэтому ряд итоговых цифр по вводу в действие закона «О пенсиях и пособиях членам колхозов» в печати не публиковался. В докладной записке в адрес Совета Министров СССР «О ходе назначений пенсий членам колхозов» министр социального обеспечения РСФСР Л. Лыкова обрисовала следующие проблемы: «в Оренбургской области, Краснодарском, Ставропольском краях, а также в ряде других областей до введения в действие закона пенсии за счет средств колхозов назначались по старости мужчинам по достижении 60 лет, а женщинам по достижении 55 лет.
В экономически сильных колхозах размеры этих пенсий были выше не только минимальных размеров, но и пенсий, исчисленных по настоящему закону из заработка» [3. Оп. 1. Д. 3992. Л. 2–3]. Поэтому часть престарелых жителей этих областей, не достигнув возраста, установленного законом (т. е. мужчины в возрасте от 60 до 65 и женщины от 55 до 60 лет), лишилась пенсий, «только в Ставропольском крае таких лиц свыше 24 тысяч человек» [3. Оп. 1. Д. 3992. Л. 3], а часть – стала получать пенсии в уменьшенных размерах.
22-й статьей нового закона сильным хозяйствам было рекомендовано (но не ставилось в обязанность) производить за счет колхозных средств доплаты к новым пенсиям, однако на практике эти рекомендации большинством колхозов не выполнялись. Соответственно, ввод нового закона в ряде областей Российской Федерации вызвал недовольство пожилых колхозников из экономически сильных хозяйств. Вероятно, были недовольные и в других союзных республиках, так как в вышеупомянутом выступлении на июльской сессии 1964 г. Н.С. Хрущев рассказывал о достижениях колхоза
«Победа» Чимкентской области Казахской ССР (от 13 до 40 руб. в месяц) и о колхозе «Украина» Лубенского производственного управления Полтавской области УССР (от 18 до 40 руб. в месяц) [10, с. 2].
На государственном уровне существовало понимание о несправедливости ряда норм данного закона, и уже на состоявшемся весной 1966 г. XXIII съезде КПСС была поставлена задача «приравнять колхозников к рабочим и служащим в отношении возраста для получения пенсии» [6, с. 15]. Поэтому 1 января 1968 г. пенсионный возраст колхозников был снижен на пять лет, т. е. до 60 лет мужчинам и 55 лет женщинам. Кроме снижения пенсионного возраста,

XXIII съезд КПСС поставил задачу распространения на колхозников порядка исчисления пенсий, установленных для рабочих. Однако в итоге реальные размеры колхозных пенсий оставались намного меньше, чем у рабочих, так как труд колхозников на протяжении многих лет не оплачивался должным образом. Гарантированная оплата труда для членов колхозов (деньгами и натурой) была введена только с 1 июля 1966 г., кроме этого, до 1978 г. рассчитанный размер пенсии уменьшался на 15 %, если колхозник имел приусадебный участок больше 0,15 га. Впоследствии им было разрешено получать полную пенсию, если размер их приусадебных участков не превышал норм, предусмотренных Уставами хозяйств.
Нельзя забывать и о проблеме с архивами. Как было сказано выше, в ряде случаев они не сохранялись, но даже в сохраненных архивах зачастую нельзя было выявить зарплату конкретного лица. Во многих рыболовецких колхозах при бригадной организации труда денежные суммы записывались на всю бригаду. А в сельскохозяйственных колхозах существовала традиция записи заработка всех
членов семьи на главу хозяйства. Поэтому подавляющее большинство колхозников получало минимальные пенсии. Минимальная колхозная пенсия в 1965 г. была установлена в размере 12 руб. в месяц, с 1971 г. увеличилась до 20 руб., а с 1978 г. – до 28 руб. Последнее увеличение с 28 до 70 руб., или в 2,5 раза, произошло незадолго до распада государства 1 ноября 1989 г. Для сравнения: минимальная пенсия рабочих и служащих в 60-х гг. составляла
30 руб., а в 70-х – 45 руб. Если у получателей пенсии по закону
1956 г. максимальная пенсия составляла 120 руб., то максимальная пенсия для колхозников была установлена в размере 102 руб. или те же 120 руб. минус 15 % (120х15%= 18 руб.) за связь с сельским хозяйством.
Подводя общие итоги пенсионирования пожилых колхозников по закону «О пенсиях и пособиях членам колхозов», вступившего в силу с 1 января 1965 г., надо признать, что положительная динамика в обеспечении колхозников пенсиями присутствовала. Кроме увеличения численности получателей, произошло и увеличение выплачиваемых колхозникам денежных сумм. В большинстве хозяйств размер государственных пенсий превысил размер пенсий колхозных. Однако, в государственном пенсионном обеспечении колхозников просматривались уравнительные тенденции: если раньше размеры пенсий колебались от 2,4 руб. (Брянская область) до
30 руб. (Ставрополье) и 40 руб. (Украина и Казахстан), то после ввода закона в действие средний размер пенсии в основном определился в пределах от 12 до 13 руб. Впрочем, сожалея об уменьшении размера пенсий у престарелых колхозников экономически сильных хозяйств, нельзя забывать о том, что их процветание во

многом зависело от природных условий и плодородия почвы, а также от опыта руководителей: вспомним Т.С. Пряхина – председателя колхоза «Ленинский луч», который в Подмосковье, а не в черноземных районах Воронежской области и Ставрополья, обеспечивал своим старикам достаточно высокие выплаты. Однако случались засухи и менялось руководство, что также могло привести к изменению выплачиваемых сумм. Рассуждая об определении размеров пенсий по такому критерию, как «отношение к труду», нельзя быть уверенным в однозначной справедливости решений колхозных собраний. Поэтому в целом можно сказать о преодолении в пенсионном обеспечении членов колхозов субъективизма отдельных хозяйств и появлении у колхозников при наступлении старости законодательно определенных социальных гарантий.


Список литературы
1. Аджубей А.И. Те десять лет. – М.: Сов. Россия, 1989.
2. Бабкин В. Итоги года // Социальное обеспечение. – 1966. – № 1.
3. ГАФР. Фонд А-413.
4. Государственный архив Владимирской области. Ф.1-3789.
5. Двадцать второй съезд КПСС: материалы. – М., 1961.
6. Двадцать третий съезд КПСС: материалы. – М., 1966.
7. Ленинское знамя. – 1964. – 30 октября.
8. Мамонтова Т. О чем говорят цифры // Социальное обеспечение. – 1965. – № 11.
9. О пенсиях и пособиях членам колхозов: Закон СССР от 15 июля 1964 г. // Ведомости Верх. Совета СССР. – 1964. – № 29.
10. Правда. – 1964. – 14 июля.
11. Правда. – 1964. – 16 июля.
12. Правда. – 1964. – 15 февр.
13. Призыв. – 1964. – 16 июля.
14. Призыв. – 1964. – 17 июля.
15. Пряхин Т.С. Спасибо партия // Сов. профсоюзы. – 1964. – № 16.
16. Социальное обеспечение в СССР: сб. офиц. материалов. – М.: Профиздат, 1960.
17. Хрущев С.Н. Хрущев. – М.: Вагриус, 2001.
18. Шмелев Н., Попов В. На переломе: экономическая перестройка в СССР. – М.: Изд-во печати Новости, 1989.