Общепризнанно, что в 1950-е гг. Советский Союз вступил в новый этап своего экономического развития. Основные задачи по восстановлению разрушенного войной хозяйства были выполнены. Первоочередной задачей нового этапа становилось обеспечение быстрого роста промышленного производства. Правительством был разработан ряд мер для привлечения в промышленность рабочей силы, среди которых важнейшее место отводилось пенсионному обеспечению кадров.
Основным направлением пенсионной политики государства было улучшение пенсионного обеспечения за счет совершенствования законодательной базы, расширения круга получателей пенсии и постепенного увеличения размеров пенсий.
В 1956 г. разрозненные нормативные акты, регулирующие назначение пенсий, впервые были оформлены в виде закона «О государственных пенсиях в СССР» [7, с. 7–22]. Первые итоги действия данного закона были подведены через год после его вступления в силу: если в 1955 г. на выплаты пенсий в СССР было израсходовано 30,1 млрд руб., в 1956 – 36,5, то в 1957 – уже 57,9 млрд руб., а численность пенсионеров в СССР в 1957 г. достигла 18 млн человек [6 № 10, с. 6].
Основными категориями граждан, имевшими право на пенсионное обеспечение по старости, являлись рабочие и служащие. Закон 1956 г., прежде всего, разделял рабочих и служащих на три основные группы по их занятости в тех или иных условиях труда. Первая группа – это рабочие и служащие, уходящие на пенсию по старости на общих основаниях, т. е. с 60 лет – мужчины и с 55 – женщины. Вторая – рабочие и служащие, занятые в тяжелых условиях труда, пенсионный возраст которым был снижен на пять лет (до 55 у мужчин и 50 у женщин). Сюда же можно отнести граждан, работавших на Крайнем Севере и приравненных к нему местностях. Третья группа – рабочие и служащие, занятые на подземных работах и работах с вредными условиями труда, пенсионный возраст которым был снижен еще на пять лет (до 50 и 45 лет соответственно). Установление пенсионных льгот, связанных с работой в тяжелых и вредных условиях труда, и в первую очередь снижение пенсионного возраста, может быть истолковано двояко: с одной стороны, как забота государства о своих гражданах, с другой – как признание государством собственной неспособности создать на советских предприятиях нормальных условий труда, позволяющих им работать без опасения за собственное здоровье. Однако нужно заметить, что в большинстве капиталистических стран возраст для назначения пенсий был значительно выше возраста, установленного в СССР. Например, в США женщины и мужчины могли рассчитывать на полное пенсионное обеспечение по достижении 65 лет и на неполное – в 62 года. В Канаде, Норвегии и Ирландии пенсионный возраст был равным для всех – 70 лет; в Швеции – 67 лет; в Англии и ФРГ – 65 лет для мужчин и 60 – для женщин. Предоставление советским гражданам возможности более раннего выхода на пенсию, чем в капиталистических странах, рассматривалось в Советском Союзе как важнейшее достижение социалистического строя.
В 1956 г. все профессии, дающие право на досрочное пенсионное обеспечение в соответствии с приоритетами развивающейся промышленности, были систематизированы и зафиксированы в утвержденных Постановлением Совета Министров СССР № 1173 списках: список № 1 [1, с. 3–44, 134–182] (подземные и вредные условия труда) и № 2 [1, с. 45–128, 183–272] (тяжелые условия труда). Данные списки делились на разделы в зависимости от видов производства. Некоторые разделы имелись как в первом, так и во втором списках, некоторые только во втором. Первый список, более краткий, конкретизирующий самые опасные для человеческого здоровья профессии, состоял из двадцати одного раздела и умещался на сорока страницах. Первые разделы этого списка были посвящены горным работам и дальнейшим переработке и обогащению полезных ископаемых. За ними следовали металлургическое производство и металлообработка, далее производства: химическое, электротехническое и радиотехническое, а также производства взрывчатых веществ и строительных материалов. Уже по названиям производств, за работу в которых правительство гарантировало гражданам наибольшие пенсионное льготы, можно определить основные направления развития советской промышленности. Это, прежде всего, производство средств производства, что совпадало с планами шестой пятилетки и семилетки (1959–1965). Следующие разделы были посвящены стекольному, бумажному, полиграфическому производствам, производству медицинских и биологических препаратов и транспорту. На первый взгляд, вызывает недоумение отнесение к приоритетным производства стекла и стеклоизделий, многие из профессий которого были связаны с изготовлением предметов роскоши. Однако представителями этих же профессий выпускались стеклянные детали для высокоточных приборов на нужды армии и стекло, необходимое для строительства.
Второй список был более широким, состоял из тридцати двух разделов и занимал восемьдесят страниц. Кроме вышеперечисленных разделов, в нем значились: добыча торфа, лесная промышленность, строительство зданий и сооружений, пищевая промышленность. Вся легкая промышленность была отнесена к одному разделу.
В начале 1970-х гг. была сделана попытка отказаться от существующего порядка назначения досрочных пенсий и пересмотреть списки в соответствии с проведенными в 1972 г. научными исследованиями факторов, ведущих к утрате трудоспособности, в которых участвовали НИИ Госкомтруда СССР, Минздрава СССР и ВЦСПС. Однако результатом всей этой работы явилось только новое расширение списков № 1 и 2 в 1976 г. за счет увеличения количества профессий. Списки в совокупности выросли в два раза, в них было дополнительно включено более 500 профессий и должностей. Причины увеличения списков были, на наш взгляд, следующие: вопервых, в конце 60-х гг. был издан новый Единый тарифноквалификационный справочник, а в 1975 г. – «Общесоюзный классификатор профессий рабочих, должности служащих и тарифные разряды», задачей которых было упорядочение наименований профессий. На многих предприятиях для определения «вредных» профессий существовали местные названия, которые отсутствовали в списке. Для того чтобы рабочие, потерявшие из-за тяжелой работы здоровье, смогли сохранить свои пенсионные права, ряд неверно названных профессий был приравнен к профессиям, предусмотренным ЕТКС, Классификатором, и занесен в списки. Например, в металлургическом производстве были подтверждены права выколотчиков, вытрясальщиков и разбивальщиков литья как выбивальщиков литья, а также чищалей литья и обрезчиков прибылей как обрубщиков, вырубщиков и опиловщиков фасонного литья на наждаках и вручную. И, во-вторых, расширение списков отражало развитие советской промышленности, модернизацию производств и, следовательно, появление новых профессий. Однако рост числа новых профессий с вредными и тяжелыми условиями труда демонстрировал и о то, что снижению опасности производств государство по-прежнему не уделяло должного внимания. Рабочие же на эти производства привлекались заработками и будущими пенсионными льготами.
Еще одним важнейшим направлением изменения пенсионного законодательства, определенным развитием советской промышленности, было установление пенсионных льгот для работников Крайнего Севера. До Вступления в силу Закона «О государственных пенсиях в СССР» 1956 г. и даже в его первоначальных редакциях статьи, регламентирующей льготное назначение пенсий за работу на Крайнем Севере, просто не существовало. С 1945 г. действовала отдельная система льгот для работников НКВД СССР: Дальстроя, Печерского угольного бассейна и Ухтинского комбината. После разрушения системы ГУЛАГа возникла необходимость привлекать на северные территории свободных тружеников. С 1 марта 1960 г. каждый год их работы в районах Крайнего Севера засчитывался в трудовой стаж для начисления пенсии за один год и шесть месяцев. Для более точного определения права на льготы в 1967 г. был утвержден «Перечень районов Крайнего Севера и местностей, приравненных к РКС» [4, ст. 203]. Согласно названному Перечню к РКС относились все острова Северного Ледовитого океана и его морей, острова Берингова и Охотского морей, а также вся Магаданская и Камчатская области. Районы Мурманской, Архангельской, Тюменской областей и Якутской АССР были отнесены как к РКС, так и к местностям, приравненным к районам Крайнего Севера (МПКС). В конце 1960-х – начале 70-х гг. география районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей была расширена, а в основной пенсионный закон в 1967 г. добавлен пункт о снижении пенсионного возраста на пять лет для граждан, осваивающих северные территории. Снижение становилось возможным, если они проработали
15 календарных лет в РКС или 20 в МПКС.

Кроме этого, пенсионный закон 1956 г. делил пенсионеров из числа рабочих и служащих еще на две группы в зависимости от места их постоянного проживания и от наличия или отсутствия у них связи с сельским хозяйством. Если рабочий или служащий, не являвшийся членом колхоза, постоянно проживал в сельской местности и был связан с сельским хозяйством, размер начисленной ему пенсии уменьшался на 15 %. В случае изменения места жительства, например, переезда сельских жителей в город, уже назначенные им пенсии в сторону увеличения не пересчитывались, как не пересчитывались пенсии и в случае изменения статуса самого населенного пункта (преобразование поселка в город и т. д.). Подобная практика оправдывалась тем, что приусадебные участки могут приносить свом владельцам определенный (достаточный) доход, позволявший им сравняться с теми, кто получал пенсию в полном объеме. При этом прослеживалось определенное пренебрежение к людям, связанным с сельским хозяйством.
Что же касается самих членов колхозов, то до 1 января 1965 г., когда в соответствии с законом «О пенсиях и пособиях членам колхозов» [2, ст. 340] колхозники получили от государства строго определенные гарантии обеспечения по старости, размеры пенсий им устанавливались каждым колхозом в отдельности, в зависимости от имеющихся у них собственных фондов. Через год после вступления в силу закона колхозные пенсии только в Российской Федерации были назначены трем с половиной миллионом человек. Однако даже после распространения на рядовых членов колхозов государственного пенсионного обеспечения они не были сразу полностью уравнены в правах с рабочими и служащими. В первой редакции закона возраст ухода колхозников на пенсию по старости был установлен 65 лет для мужчин и 60 лет для женщин, т. е. на пять лет выше пенсионного возраста граждан, не занятых в сельском хозяйстве. Это ограничение просуществовало до 1 января 1968 г. Минимальная колхозная пенсия в 1965 г. была установлена в размере
12 руб. в месяц, с 1971 г. увеличилась до 20 руб., а с 1978 г. – до 28 руб. Для сравнения: минимальная пенсия рабочих в 1960-х гг. составляла 30 руб., а в 70-х гг. – 45 руб.

Пенсии и колхозников, и рабочих исчислялись исходя из выработанного ими трудового стажа и среднемесячного фактического заработка, взятого за пять лет подряд из последних десяти лет перед обращением за пенсией (для рабочих был предусмотрен еще один вариант среднего заработка: за 12 месяцев перед обращением за пенсией). Реальные размеры колхозных пенсий оставались намного меньше, чем у рабочих, так как труд колхозников на протяжении многих лет не оплачивался должным образом. Гарантированная оплата труда для членов колхозов (деньгами и натурой) была введена только с 1 июля 1966 г. Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 16 мая 1966 № 372 [3, ст. 92], в соответствии с которым расчеты с колхозниками стали производиться деньгами не реже одного раза в месяц и натурой – по мере поступления продукции. Немаловажно и то, что до 1978 г. рассчитанный размер пенсии уменьшался на 15 %, если колхозник имел приусадебный участок больше 0,15 га. Впоследствии им было разрешено получать полную пенсию, если размер их приусадебных участков не превышал норм, предусмотренных уставами хозяйств.
Кроме пенсий, которые в законодательстве так и назывались «пенсии по старости», существовало дополнительное пенсионное обеспечение для отдельных категорий граждан, имевших специальное образование, призванных прямо или косвенно обеспечивать поддержку курса коммунистической партии. Это так называемые пенсии «за выслугу лет», назначение которых не было привязано к определенному возрасту. Право на такие пенсии имели, прежде всего, педагоги и медики, которые сами материальных ценностей не производили, однако гарантировали советскому государству нужное количество образованных здоровых кадров. Учителям и сельским медикам пенсия устанавливалась за 25 лет выслуги, городским работникам здравоохранения – за 30 лет.
Необходимо выделить и отдельное законодательство, регулировавшее пенсионные права писателей, композиторов, работников изобразительных искусств, науки и артистов театров. Льготы, предусмотренные для людей науки и культуры в течение практически всего времени существования советского государства, подчеркивали признание их значимости для социалистического строительства. Так, 13 января 1960 г. было издано Постановление Совмина о пенсиях для шести главных театров и четырех оркестров Советского государства [7, с. 90–91]. Это Постановление выделяло из общей массы Большой, Малый и Художественный театры в Москве, Кировский и Пушкинский театры Ленинграда, а также Украинский театр оперы и балета им. Т. Шевченко. Среди музыкальных коллективов страны были особо отмечены три симфонических оркестра (Государственный, Ленинградской филармонии и Всесоюзного радио и телевидения) и Краснознаменный ансамбль пенсии и пляски имени Александрова. В 1967 г. эти нормы были распространены дополнительно на артистов Театра им. Евгения Вахтангова и солистоввокалистов телевидения и радиовещания. Интересно, что вместе с творческой деятельностью в выслугу лет артистов засчитывалось время их службы в составе Вооруженных сил СССР и в партизанских отрядах.
Наибольший интерес представляет особая категория советских пенсионеров – персональные пенсионеры. По замыслу советского правительства каждый гражданин, внесший исключительный вклад в строительство советского государства или совершивший героический подвиг, имел право на персональное рассмотрение его заслуг при назначении пенсии и после вынесения положительного решения, именовался персональным пенсионером. Для персональных пенсионеров до 1977 г. было предусмотрено пятилетнее снижение пенсионного возраста, как и для рабочих, занятых в тяжелых условиях труда. Размеры персональных пенсий определялись в каждом конкретном случае специальной комиссией, состоящей при СНК РСФСР, в зависимости от характера и степени исключительных заслуг лиц. Кроме права на пенсии, персональные пенсионеры могли рассчитывать на льготный порядок пользования жилплощадью, отоплением и другими коммунальными услугами, на освобождение от ряда налогов (со строений, со скота, с транспортных средств), на особое медицинское обслуживание.

В Конституциях СССР 1936 и 1977 гг. было закреплено право советских граждан на материальное обеспечение в старости. Однако в нормативных актах, регулирующих непосредственный порядок назначение пенсий, речь шла и о неких «других гражданах». Четкое определение этой категории содержалось в «Положении о порядке назначения и выплате государственных пенсий» [5, с. 86], утвержденном Постановлением Совета Министров СССР от 3 августа
1972 г.: Под другими гражданами имелись в виду лица, которые не являлись рабочими, служащими, военнослужащими, учащимися и не подлежали государственному социальному страхованию. Пенсии
«другим гражданам» на общих основаниях выплачивались только в том случае, если они становились инвалидами в связи с выполнением государственных или общественных обязанностей или в связи с выполнением долга гражданина СССР по спасению человеческой жизни. Другие граждане – это, прежде всего, священнослужители и лица, работавшие по договорам подряда и поручения, а также выполнявшие кратковременные случайные и мелкие работы для частных нанимателей: прачки, уборщицы, портнихи, домашние учителя, репетиторы, часовые мастера и т. д.
Права на пенсии по инвалидности и случаю потери кормильца (СПК) рассматривались как производное от пенсионного обеспечения по старости. Размеры пенсий по инвалидности и СПК напрямую зависели от того, к какой категории советских граждан был отнесен инвалид или умерший кормилец. Наиболее защищенными государством были инвалиды Великой Отечественной войны и семьи воинов, погибших в войну.
Советская система пенсионного обеспечения к концу 80-х гг. ХХ в. подошла к своему логическому завершению. Если говорить о ее совершенствовании, нельзя не отметить, что за время, истекшее с момента вступления в силу «Закона о государственных пенсиях в СССР» от 14 июля 1956 г., советское пенсионное законодательство стало более четким и детализированным и охватило практически все категории советских граждан. Любая пенсия в советском государстве понималась как результат труда гражданина Советского Союза, оценка его вклада в экономическое развитие страны. Основным же показателем такового вклада в развитие государства был трудовой стаж. Вместе с тем в характере эволюции пенсионного обеспечения отразились изменения в государственной политике, совпадавшие к тому же со сменой лидеров правящей коммунистической партии. Первоначально пенсионный закон 1956 г. разрабатывался как закон для рабочих и служащих. Колхозное крестьянство до 1964 г. не имело прав на пенсии.
За период деятельности Л.И. Брежнева на посту Генерального секретаря ЦК КПСС постепенно происходило уравнивание в правах колхозников с рабочими и служащими, и к моменту распада Советского Союза все три категории получателей пенсий де-юре в пенсионных правах были равны (одинаковый пенсионный возраст и механизм расчета пенсии). Реальная разница между сельскими и городскими получателями заключалась в суммах пенсий, исчисляемых из получаемых ими заработков: низкие заработки колхозников и 15 % снижение пенсий за проживание в сельской местности не позволяли им сравняться в правах де-факто. С другой стороны, происходило повышение пенсионного возраста у персональных пенсионеров. Опять-таки – де-юре персональные пенсионеры опускались до уровня простых рабочих и служащих. Таким образом, в окончательном варианте советское пенсионное законодательство отражало вывод XXVII съезда партии о важнейшей закономерности развития социальных отношений – сближении рабочего класса, колхозного крестьянства и интеллигенции, становлении бесклассовой структуры общества при решающей роли в этом процессе рабочего класса. Однако примерное равенство в размерах пенсий для рабочих и служащих (максимальная пенсия в 1980-х гг. – 132 руб.), с одной стороны, давало большому числу советских граждан ощущение принадлежности к одной семье в рамках государства, а с другой – являлось одним из главных недостатков пенсионной системы в целом. Множество советских пенсионеров, имеющих разные заработные платы, разные способности, амбиции и потребности в результате имели все те же 132 руб. Уравнительные тенденции в пенсионном обеспечении можно считать одной из характеристик «периода застоя».
В заключение нельзя не отметить, что советское пенсионное законодательство отразило существовавшее в государстве уважение к военнослужащим и, в первую очередь, к инвалидам Великой Отечественной войны, а также положительное отношение Советского государства к профессиональному образованию.


Список литературы
1. Льготное пенсионное обеспечение: сб. офиц. материалов. – М: Профиздат, 1976.
2. О пенсиях и пособиях членам колхозов: Закон СССР от 15 июля 1964 г. // Ведомости Верховного Совета СССР. – 1964. – № 29.
3. О повышении материальной заинтересованности колхозников в развитии общественного производства: Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 16 мая 1966 № 372 // СП СССР. – 1966. – № 9.
4. Перечень районов Крайнего Севера и местностей, приравненных к районам Крайнего Севера: Постановление Совета Министров СССР от 10 ноября 1967 // СП СССР. – 1967. – № 29.
5. Положение о порядке назначения и выплаты государственных пенсий: Постановление Совета Министров СССР от 3 авг. 1972 г. // СП СССР. – 1972. – № 17.
6. Социальное обеспечение. – 1957.
7. Социальное обеспечение в СССР: сб. офиц. материалов. – М: Профиздат, 1960.