8 мая 1794 г. нож гильотины оборвал жизнь величайшего учёного XVIII в. «Понадобилось лишь одно мгнове­ние, чтобы отрубить эту голову, но, быть может, и столетия будет мало, чтобы создать подобную ей», — ска­зал его современник. Общественно-политический деятель и предприни­матель Антуан Лоран Лавуазье оказался одной из жертв разгула якобинского террора. Научные за­слуги не были приняты во внимание.

Он начинал свой путь в науку, когда теория флогистона ещё «пра­вила бал» в химии. Некоторые ис­следователи находили в ней изъяны, но уж слишком робкими были их возражения.

В 1777 г. Лавуазье публикует мемуар (научную записку) с лаконич­ным названием «О горении вооб­ще». В нём описываются «явления, постоянно наблюдаемые при горе­нии»: 1) выделение света или огня; 2) горение происходит в «чистом воздухе» (т. е. в кислороде, открытом в 1 774 г. Джозефом Пристли; при­роду нового газа правильно понял именно Лавуазье); 3) «вес сгоревше­го вещества точно увеличивается на количество поглощённого возду­ха»; 4) при горении неметаллических веществ образуются кислоты, а при обжиге металлов — «металлические извести» (оксиды, или, как их тогда называли, «земли»). В этих четырёх тезисах излагалась кислородная тео­рия горения Лавуазье. Она оконча­тельно развенчивала «флогистон Шталя — воображаемое вещество, которое он считал составной ча­стью... всех горючих тел».

Теория горения стала исходным пунктом первой химической рево­люции. Вместе с Жаном Менье Лавуазье в 1783 г. термически раз­ложил воду. Оказалось, что это вездесущее вещество состоит из водо­рода и кислорода в соотношении примерно 2:1. Тем самым флоги­стон был «изгнан» и из воды.

«Определение веса исходных веществ и продуктов до и после опытов — основа всего полезного, что может быть сделано в хи­мии», — заявлял учёный. Точности взвешивания он придавал огромное значение. Позднее Л. И. Менделе­ев скажет: химия только тогда ста­ла точной наукой, когда взяла в ру­ки весы. Весовой метод позволил Лавуазье чётко сформулировать за­кон сохранения материи: «...во вся­кой операции количество материи одинаково до и после опыта»; при том, что «качество и количество на­чал остаются теми же самыми», с ними «происходят только перемены и видоизменения». Под «началами» учёный понимал химические эле­менты.

В «Начальном курсе химии» (1789 г.) Лавуазье дал определение понятия «химический элемент»: «...все вещества, которые мы ещё не смогли никаким способом разло­жить, являются для нас элемента­ми». Он включил в свою книгу «Таб­лицу простых тел», ставшую, по существу, первой классификацией химических элементов — как из­вестных, так и предполагаемых. Де­ло в том, что помимо уже открытых простых веществ она включала так­же ряд «сложных тел» (земель), содержащих в своём составе ещё не открытые элементы. С тех пор обнаружение новых элементов (а в первой четверти XIX в. их открыли

немало: натрий, калий, кальций, ба­рий, алюминий, кремний и др.) должно было так или иначе соотноситься с «Таблицей...».

Лавуазье заложил основы анали­за органических соединений. Это в значительной степени способство­вало формированию органической химии как самостоятельного разде­ла химических знаний.

Вместе с соотечественниками Луи Питоном де Морво, Антуаном Фуркруа и Клодом Бертолле в 1786—1787 гг. Лавуазье разработал принципы новой номенклатуры хи­мических соединений, которая ста­ла общедоступным «химическим языком».