В пятнадцати километрах от Канева, на пологих холмах в междуречье Роси и Рассавы, живописно раскинулось украинское село Межирич. Осенью, в разгар бабьего лета, местный колхозник Захар Новицкий перестраивал погреб у себя во дворе. На глубине около двух метров лопата наткнулась на что-то твердое. Оказалось — нижняя челюсть мамонта...

На вскрытой площадке размером 53 квадратных метра специалисты обнаружили остатки строения, представлявшего собою подобие яранги довольно большого размера. Ее внутренняя площадь составляла 23 квадратных метра. Цоколь был сделан из вкопанных в землю нижних челюстей мамонта. Всего же здесь было обнаружено в качестве строительного материала около четырехсот мамонтовых костей, оставшихся почти от сотни животных.

В центре строения, в углублении, находился очаг диаметром около полуметра. Вокруг него было обнаружено огромное количество различных орудий труда и сотни заготовок из кремня. Обнаружили также два обломка наконечников копий из бивня мамонта, молоток из рога северного оленя, несколько костяных проколок и шильев. А еще — украшения из янтаря, несколько вырезанных из кости культовых фигурок. Особый интерес вызвал рисунок, выполненный красной охрой на лобной части мамонтового черепа.

Изучая месторасположение найденного сооружения, руководитель экспедиции академик Иван Пидопличко высказал предположение: оно — не единственное, здесь, возможно, обнаружено целое поселение. На площади около гектара исследователи пробурили более трехсот скважин, и предположение подтвердилось: в двенадцати метрах от погреба было обнаружено второе сооружение.

Раскопки, проведенные еще через год, показали, что каркас второго сооружения тоже состоял из костей мамонта. Но оно было меньшим по размеру. Вскоре было раскопано и третье сооружение, построенное главным образом из плоских костей и лопаток мамонтов. Внутренняя его часть оказалась заваленной бивнями. Анализ находок по радиоуглеродному методу, проведенный в лабораториях Киева, Санкт-Петербурга и Нью-Йорка, показал, что возраст жилищ — не менее 15 тысяч лет.

Академик Иван Пидопличко выдвинул гипотезу, что в Межириче обнаружено постоянное поселение первобытных охотников эпохи позднего палеолита. Строения типа яранг, возведенные из костей мамонта и жердей, укрытых звериными шкурами, были, по его мнению, зимними жилищами кроманьонцев.

Еще при раскопках первого сооружения среди костей был обнаружен обломок мамонтового бивня, на котором ученые увидели нечто вроде карты окрестностей Рисунок, вырезанный на кости, изображал лес с обрубленными или сломанными верхушками деревьев, а дальше, на берегу реки, — четыре больших сооружения. Если это действительно карта, размышляли ученые, надо искать четвертое сооружение.

И его нашли!

Все строения отличались друг от друга. Если первое состояло в основном из челюстей мамонтов, второе — из трубчатых костей, третье из плоских тазовых костей и лопаток, то четвертое вобрало в себя фрагменты костей, сходных со всеми тремя остальными. Но было в нем и отличие, одна стенка оказалась сложенной из черепов.

Академик Пидопличко был уверен, найдено древнейшее поселение кроманьонцев с жилищами в виде яранг. У Нинель Леонидовны Корниец, ученицы академика, продолжившей исследования после его смерти, возникли сомнения в верности этой гипотезы. Во-первых, размышляла она, кроманьонцы при строительстве этих сооружений сортировали кости мамонтов, что с конструктивной точки зрения не мотивировано Каждое жилище состоит из однородных костей. Почему?

Кости укладывались в определенном порядке, с соблюдением определенного рисунка, что наводило на мысль о ритуальном значении таких групп.

Академик Иван Пидопличко считал, что своды жилищ укреплялись бивнями мамонтов. Нинель Леонидовна усомнилась и в этом. Бивни слишком ценились кроманьонцами как материал для поделок, чтобы их в таком количестве использовать как строительный материал.

Обращало на себя внимание расположение групп костей в виде символических знаков. Например, два огромных бивня в четвертом сооружении уложены в виде буквы X, разделяющей сооружение на восточную и западную части. В третьем сооружении выложено три полукружия из плоских костей. Допустим, это все-таки жилище, размышляла Нинель Корниец. Но известно, что каждой области, каждому региону всегда присуши свои собственные архитектурные особенности, свой архитектурный стиль. Чем же объяснить, что жилища, расположенные в нескольких метрах друг от друга, разительно друг от друга отличались?

И еще одно рассуждение. Сооружение возводилось из свежих костей мамонтов. Об этом свидетельствуют нерасчлененные локтевые и лучевые кости, отделы позвоночника. А свежие кости — это гниение. При всей нетребовательности первобытных охотников к комфорту вряд ли можно считать, что они мирились бы с отвратительным запахом разложения.

Нинель Корниец высказала свою собственную гипотезу, находки в Межириче — культовые сооружения. Эту гипотезу разделяют теперь многие ученые — и украинские, и зарубежные.

— Находки в Межириче подтверждают давние выводы моей диссертации, — говорит Нинель Леонидовна. — Причиной исчезновения гигантских животных послужило несколько факторов. Но главные среди них — два. Во-первых, потепление климата Второй же фактор, очень мощный и существенный, — это влияние человека. Находка в Межириче, другие многочисленные скопления костей мамонта (в долине реки Удай на Полтавщине, около села Доброничевки в Киевской области, в Мезине на Черниговщине и т.д.) свидетельствуют об огромных масштабах охоты, которой подверглись мамонты в эпоху позднего палеолита. Добывание этих гигантов было делом чрезвычайно простым. Стоило напугать стадо, направить его в сторону небольшого оврага или обрыва, — и даже полутораметровой высоты оказывалось достаточно, чтобы огромные животные под влиянием собственного веса ломали ноги и становились легкой добычей первобытного человека.

Есть и еще одна версия. Начало их вымирания приходится на довольно резкое увеличение скорости вращения Земли, что вызвало, с одной стороны, похолодание климата планеты, а с другой — привело к вестибулярным расстройствам у некоторых видов. При хорошем вестибулярном аппарате животные довольно скоро приспосабливались к новым условиям. При несовершенном — а таким, вероятно, был вестибулярный аппарат мамонтов — животные делались малоподвижными. А тут еще резкое похолодание! Прощайте, мамонты! И человек остался без своей легкой универсальной добычи.