На состоянии социологии не мог не сказаться общий дух периода «за­стоя». Науке с большим трудом приходилось преодолевать сопротивле­ние командно-административной системы. Партийно-бюрократическому аппарату социология если и была нужна, то только лишь как инструмент апологетики его деятельности. Поэтому со стороны аппарата постоянно чинились препятствия талантливым ученым, выводы ряда интересных исследований не публиковались вследствие остроты анализируемых про­блем. Некоторые социологи подвергались гонениям, отдельные ученые вынуждены были уехать за границу. Командно-административный стиль деятельности партийно-государственной машины и подавляющего боль­шинства ее представителей не миновал и социологию. Если в период «за­стоя» она как-то и развивалась (далее будут показаны ее реальные дости­жения), то происходило это не благодаря партийной «заботе» о прогрессе науки, а вопреки ей. Таким образом, имеет смысл говорить о противоре­чивом характере состояния социологической науки в период застоя.

Период конца 1960-х — начала 1970-х гг. явился, по справедливой харак­теристике Г.С. Батыгина, социологическим ренессансом для отечественной науки. Пожалуй, ни до, ни после этого пятилетия в границах советско­го общества не было такого удачного времени для развития социологии. Конечно, его не стоит идеализировать. По-прежнему осуществлялся жест­кий партийно-идеологический контроль за состоянием дел в социологиче­ской науке (более того, как будет показано дальше, в ряде случаев он ужес­точался); по-прежнему ей отказывалось в праве быть самостоятельной наукой; по-прежнему в стране не создавалось никаких предпосылок для по­явления социологического образования и подготовки профессиональных социологов. Однако появились важные симптомы дальнейшей институционализации социологии и ее развития. Среди свидетельств этого процесса в первую очередь следует назвать появление первого в стране специализи­рованного академического научно-исследовательского института.

В 1968 г. был создан Институт конкретных социологических исследований (ИКСИ АН СССР), первым директором которого стал академик A.M. Румян­цев, бывший в то время вице-президентом Академии наук.

Между названными двумя знаковыми публикациями (статьи Немчинова и Кучинского) в журнале «Вопросы философии» состоялись не менее важные для возрождения отечественной социологии события, связанные с первым выходом СССР на международную социо­логическую арену. Речь идет об участии в работе III Всемирного социоло­гического конгресса (Амстердам, 1956) советской делегации во главе с академиком П.Н. Федосеевым, которое преследовало цель признания отечественной социологической науки в мире и было первым шагом на этом пути.

Второй шаг предстояло сделать через год, в 1958 г., когда в Москве было созвано международное совещание социологов с приглашением на него пре­зидента Международной социологической ассоциации (МСА) французского ученого Ж. Фридмана и таких известных за рубежом исследователей, как Р. Арон (Франция), Т. Боттомор (Англия), Э. Хьюз (США), Г. Шельски (ФРГ) и др. Справедливости ради надо отметить, что к контактам стремилась и МСА, что вытекало из духа ее работы как организации, действующей в рам­ках ЮНЕСКО и стремящейся к расширению своего влияния в мире. На этом совещании главный доклад, сделанный Федосеевым с советской стороны, был посвящен проблеме мирного сосуществования в социологических иссле­дованиях и преподавании социологии. Это был резкий скачок вперед в деле признания значительной роли социологической науки в марксизме.

К концу 1950-х гг. удалось впервые (после разгрома социологической науки в 1930-х гг.) высказать позитивное отношение к проблемам ее развития. Критическое отношение к зару­бежной социологии уже было «разрешено» и даже поощрялось. Это означа­ло, что ряд авторов, владевших иностранным языком, при наличии соответствующего доступа к зарубежной социологической литературе мог позволить себе не только ее читать, но и выступать с критикой западных концепций публично — в книгах, статьях, диссертациях. Более того, стало возможным впервые за несколько десятилетий переводить некоторые рабо­ты на русский язык.

Существенную роль играло понимание критиками своего предназна­чения и своей социальной роли.

Теперь о других шлюзах, открывших путь к занятиям социологией в стране. В этом качестве следует рассматривать первые публикации и вы­ступления отечественных ученых, посвященные необходимости разви­тия, как теоретической социологии, так и эмпирических исследований наиболее актуальных экономических и социальных проблем. Одна из та­ких публикаций — статья академика B.C. Немчинова «Социология и ста­тистика». В ней автор, рассуждая как экономист, поставил вопрос о не­обходимости проведения социологических исследований, которые могли бы приносить нашему обществу большую финансовую прибыль. При этом социология рассматривалась им как самостоятельная паука, обладающая своеобразным «социоинженерным» вектором. Объектом социологического исследования могли бы быть, но мнению Немчинова, массовые процессы, анализируемые в тесной связи со статистическими показателями.

Через два года в этом же журнале была напечатана статья немецкого обществоведа Ю. Кучинского «Социологические законы», в ко­торой он предложил разделить проблематику социологии и исторического материализма. Возникла дискуссия, посвященная месту и роли социо­логии в марксизме.

1. Первые попытки возрождения.

2. Первые попытки институционализации.

3. Продолжение институционализации (конец 1960-х - начало 1970-х гг.).

Социологические исследования в стране вновь приобретают права граждан­ства лишь в конце 1950-х — начале 1960-х гг., во время «хрущевской оттепе­ли». На то были причины и экономического, и социального, и идеологическо­го порядка. Целесообразнее всего начать с последних, поскольку они во многом определяли отношение к социологической науке в целом. Речь идет о разоблачении культа личности Сталина и некоторых идеологических свобо­дах, которые стали возможными в новых условиях. С учетом этого обстоятельства нельзя было не вспомнить о социологии, тем более что стала ощущаться потребность в знании реальных экономических и социаль­ных процессов, которое позволило бы более эффективно ими управлять. По­сле того как было восстановлено разрушенное войной народное хозяйство и наметились успехи в экономической и социальной сферах, в обществе стали заметнее проблемы и противоречия, которые требовали своего решения.

Подводя итог развитию отечественной социологической науки в период 1920-х — начала 1930-х гг. в целом, следует иметь в виду противоречивый характер этого процесса. С одной стороны, необходимо видеть реальные достижения, связанные с попытками институционализировать социоло­гию, развивать социологическую теорию и отдельные отрасли социологичес­кого знания, проводить конкретные социологические исследования, совершенствовать их организацию, методику и технику, публиковать ре­зультаты научных изысканий в виде учебников, монографий, книг, бро­шюр, статей.

С другой стороны, нельзя не отметить постепенное превращение соци­ологии в служанку партийного и государственного руководства страны, в придаток идеологической машины, направленной на оправдание его внешней и внутренней политики, насильственной коллективизации, кро­вавой расправы с миллионами людей под видом их раскулачивания, голо­да, массовых репрессий, поддержание в обществе процесса происходящей канонизации марксизма-ленинизма.

Развитие социологической науки в стране в последующее после 1922 г, десятилетие происходило на двух уровнях — теоретическом и эмпирико-прикладном. Рассмотрим вначале теоретические исследования.

Марксистская теоретическая социология в СССР

Наибольшим теоретическим влиянием на процесс становления советской марксистской социологии в начале 1920-х гг. пользовалась концепция Н.И. Бухарина. Основная идея Бухарина заключалась в отожде­ствлении социологии, точнее говоря, социологической теории с истори­ческим материализмом.

Другая группа марксистов (С.Я. Вольфсон, С.З. Каценбоген, З.Е. Чер­няков) заняла несколько иные позиции. Соглашаясь с основным тезисом Бухарина о тождестве исторического материализма и социологии, они рассматривали последнюю как составную часть философии. В целом сле­дует отметить, что все изложенные выше точки зрения отражали своеоб­разную социологическую доминанту в подходе к соотношению филосо­фии, исторического материализма и социологии.

В рамках первого подпериода отечественная социология развивалась преимущественно как теоретическая наука. В целом отношение к социологии на первых порах послереволюционного развития было поло­жительным. Более того, начался процесс ее институционализации. Он был вызван значительным интересом к этой науке, о чем свидетель­ствовал количественный рост издаваемой социологической литературы и в целом литературы в области социальной проблематики. Например, по социологии в 1918 г. вышло из печати на 40 книг больше. В 1921 г, в России было издано более 4000 томов литературы по социаль­ным проблемам, что составило половину от годовой книжной продукции. В октябре 1918 г. был создан Социобиблиологический институт, важным показателем институционализации социологиче­ской науки в стране явилось возобновление в 1919 г. работы Русского со­циологического общества им. М.М. Ковалевского. Правда, вскоре институт был закрыт в 1921 г., чуть позже — Русское социологическое общество. Власть предер­жащие хорошо понимали, что нельзя давать возможность готовить кадры, проводить исследования и издавать книги по социологии профессорам либерального направления.

Возможность преподавать социоло­гию в школах возникла вследствие разрешения Наркомпроса (Народного комиссариата по делам просвещения). Более того, была поставлена задача обеспечить переход ко всеобщему обязательному изучению социологии. Однако в связи с от­сутствием в достаточном количестве необходимой учебной литературы, а главное — подготовленных педагогических кадров, способных пропа­гандировать идеи социализма и коммунизма.

Обозначенная выше ситуация в значительной мере обусловила процессы становления российской социологии как чрезвычайно самобытной науки, взращенной на отечественной почве и несшей на себе особенности социально-экономических, политических и культурных отношений в стране. Данное обстоятельство привело ее к стремлению моделировать различные варианты развития общества, два из которых оказались основ­ными — западный и свои, отечественный, национально-специфический.

1. особенность российской социологии, связанная с рассмотрением в качестве центральной проблемы прогресса в об­ществе. Что считать прогрессом: развитие общества либо человека и как к не­му идти: революционным или эволюционным путем — эти два вопроса были характерными для российской социологии. В связи с поиском «формулы прогресса» и путей его достижения особое значение российские социологи уделяли вопросам социальной мотивации, социального поведения, социаль­ного взаимодействия. Отсюда в качестве постоянно присутствующей про­блема взаимоотношения личности и группы.

В чуть более полувековом развитии российской социологии можно условно выделить три периода: первый — 1860-1890-е гг., второй — 1890-е гг. — начало XX в., третий — начало 1900-х — рубеж 1910-1920-х гг.

Первый период: господство субъективной социологии и позитивизма

Первый период получил название синтетической. Поскольку она совпадает с господством позитивизма в российской социоло­гии, постольку ее содержание определяется стремлением к синтезу естест­веннонаучного и социального знания. Синтетическая ориентация получила отражение в создании позитивистской модели общества как целостного ор­ганизма. При этом особое внимание в российской социологии обращалось на такие аспекты жизни общества, как его культура, моральная среда, политиче­ский и этический идеал. В центре внимания социологов оказываются про­блемы соотношения индивида и общества, индивида и группы, индивида и социальной среды, вопросы социального действия и взаимодействия.

Рассмотрим те отечественные идеи и теории, которые подготовили возникновение социологии и составили содержание предсоциологического этапа — это XVIII и пер­вая половина XIX в. Главная проблема — по какому пути развиваться России: должен ли это быть национальный, самобытный, отечественный путь или необходимо использовать в первую очередь европейский социальный опыт.

В XVIII в. предлагались различные варианты развития России, прежде всего в плане ее социально-политического устройства, характера влас­ти и роли государства в жизни общества. Существовали идеи укрепления этой роли, вплоть до признания необходимости авторитарного и деспоти­ческого социально-политического управления (Ф. Прокопович, В.Н. Та­тищев). Этим взглядам противостояли идеи либерального характера, сформулированные Д.С. Аничковым, С.Е. Десницким, Я.П. Козельским, А.Н. Радищевым. Они акцентировали внимание на отдельных сторонах развития России, связанных с деятельностью общины (Аничков), хозяй­ственными, экономическими и трудовыми процессами (Десницкий), уничтожением крепостничества и самодержавия (Радищев) и др.

Социология в России возникает во второй половине XIX в., после рефор­мы 1861 г., провозгласившей отмену крепостного права и означавшей на­чало новой эпохи в развитии не только экономических, но и социальных, политических, духовных процессов в жизни страны. Наличие сильных остаточных феодально-крепостнических явлений, господство сельской общины привели к необходимости специальных научных трактовок. В них нуждалось и объяснение процессов усложнения и изменения социальной структуры российского общества в связи с появлением новых классов и слоев городской и сельской буржуазии, городского и сельского пролета­риата, разночинцев и т.д.

В качестве важного социального явления возника­ет общественное мнение, изучать и учитывать которое становится необ­ходимым для всех господствовавших и оппозиционных структур. Таким образом, оказываются налицо социально-экономические и политические предпосылки появления новой для России науки — социологии.

Естественнонаучные и идейно-теоретические предпосылки, без которых ее возникновение было бы невозможным, это в первую очередь эволюционная теория Ч. Дарвина, клеточная теория Т. Шванна и М. Шлейдена, некоторые значительные достижения в области физики, астрономии, математики и химии.