Филогенетическое развитие психики можно (согласно концепции
Леонтьева-Фабри) подразделить на определенные этапы (рис. 1.7):
1. Развитие сенсорных процессов животных. На начальном этапе развития психики животных происходило:
– совершенствование их двигательного аппарата;
– постепенное формирование их способности дифференцированно отвечать на воздействие внешних и внутренних раздражителей;
– одновременное развитие органов рецепции (обоняния, зрения, слуха, осязания и др.), позволяющих более точно дифференцировать внешние раздражения.
2. Развитие перцептивных процессов животных. На этом этапе:
– появляется сложная нервная система;
– наблюдается значительное развитие и усложнение рецепторных процессов, а также усложняется их роль в поведении;
– совершенствуются центральные отделы нервной системы, позволяющие образовывать связи между анализаторами;
– появляется предметно-образное отражение действительности;
– появляются эмоции.
Леонтьева-Фабри) подразделить на определенные этапы (рис. 1.7):
1. Развитие сенсорных процессов животных. На начальном этапе развития психики животных происходило:
– совершенствование их двигательного аппарата;
– постепенное формирование их способности дифференцированно отвечать на воздействие внешних и внутренних раздражителей;
– одновременное развитие органов рецепции (обоняния, зрения, слуха, осязания и др.), позволяющих более точно дифференцировать внешние раздражения.
2. Развитие перцептивных процессов животных. На этом этапе:
– появляется сложная нервная система;
– наблюдается значительное развитие и усложнение рецепторных процессов, а также усложняется их роль в поведении;
– совершенствуются центральные отделы нервной системы, позволяющие образовывать связи между анализаторами;
– появляется предметно-образное отражение действительности;
– появляются эмоции.
Сознание является высшим уровнем отражения человеком действительности, если рассматривать психику с материалистических позиций, и собственно человеческой формой осмысленного начала бытия, если трактовать психику с идеалистических позиций.
Первой важной характеристикой сознания является его рефлексивная способность, т.е. готовность сознания к познанию других психических явлений и самого себя. Без рефлексии человек не мог бы иметь даже пред ставления о том, что у него есть психика (рис. 1.8).
Мысленное представление и воображение действительности – вторая важная характеристика сознания, отражающая способность человека ощущать себя познающим субъектом, способность мысленно представлять существующую и воображаемую действительность, а также контролировать собственные психические и поведенческие реакции и управлять ими, видеть и воспринимать в форме образов окружающую действительность.
Третья характеристика человеческого сознания – его способность к коммуникации, т.е. передаче другим лицам того, что осознает данный человек, с помощью языка и других знаковых систем. Коммуникативными возможностями обладают многие высшие животные, но от человеческих они отличаются одним важным обстоятельством: с помощью языка человек передает людям не только сообщения о своих внутренних состояниях (именно это является главным в общении животных), но и о том, что знает, видит, понимает, представляет, т.е. объективную информацию об окружающем мире.
Другими особенностями человеческого сознания являются: восприятие человеком себя как познающего субъекта, связь воображения и представлений человека с его волей, связь сознания с мышлением и речью, отражение в сознании сущностных характеристик явлений и предметов, наличие в нем интеллектуальных схем, доминирование языка и речи во взаимодействии с другими людьми.
Первой важной характеристикой сознания является его рефлексивная способность, т.е. готовность сознания к познанию других психических явлений и самого себя. Без рефлексии человек не мог бы иметь даже пред ставления о том, что у него есть психика (рис. 1.8).
Мысленное представление и воображение действительности – вторая важная характеристика сознания, отражающая способность человека ощущать себя познающим субъектом, способность мысленно представлять существующую и воображаемую действительность, а также контролировать собственные психические и поведенческие реакции и управлять ими, видеть и воспринимать в форме образов окружающую действительность.
Третья характеристика человеческого сознания – его способность к коммуникации, т.е. передаче другим лицам того, что осознает данный человек, с помощью языка и других знаковых систем. Коммуникативными возможностями обладают многие высшие животные, но от человеческих они отличаются одним важным обстоятельством: с помощью языка человек передает людям не только сообщения о своих внутренних состояниях (именно это является главным в общении животных), но и о том, что знает, видит, понимает, представляет, т.е. объективную информацию об окружающем мире.
Другими особенностями человеческого сознания являются: восприятие человеком себя как познающего субъекта, связь воображения и представлений человека с его волей, связь сознания с мышлением и речью, отражение в сознании сущностных характеристик явлений и предметов, наличие в нем интеллектуальных схем, доминирование языка и речи во взаимодействии с другими людьми.
Психология, как и любая другая наука, имеет свои методы. Методы – это приемы и средства, с помощью которых получают сведения, необходимые для выяснения практических рекомендаций и построения научных теорий. Методы психологии делят на основные и вспомогательные. К основным методам относят наблюдение и эксперимент.
Наблюдение – это описательный метод, при помощи которого исследователь систематически наблюдает за поведением другого человека, внешними проявлениями его психики и по ним делает выводы о психических процессах, состояниях и свойствах данного человека. Научные наблюдения имеют целенаправленный, организованный, планомерный характер, в ходе которого составляются карты наблюдения.
Эксперимент – это активное вмешательство исследователя в деятельность испытуемого с целью создания условий, в которых выявляется какой-либо психологический факт. Эксперименты бывают естественными (характеризуются незначительными изменениями обычных условий обучения и воспитания. Идея проведения психологического эксперимента в естественных условиях принадлежит А.Ф. Лазурскому), лабораторными (отличаются строгой стандартизацией условий, позволяющих максимально изолировать исследуемое явление, отвлечься от изменяющихся условий окружающей среды), констатирующими, когда изучаются лишь необходимые психологические явления, и формирующими (предусматривают внедрение в педагогическую практику результатов исследования с последующим изучением изменений, которые возникают вследствие подобных новаций).
Метод опроса – это получение информации, заключенной в словесных сообщениях испытуемого. Различают виды опроса: анкетирование, интервью, беседа. В процессе анкетирования информация получается в виде письменных ответов опрашиваемых. Интервью предполагает получение информации путем ответов на вопросы, задаваемые опрашиваемым в устной форме.
Наблюдение – это описательный метод, при помощи которого исследователь систематически наблюдает за поведением другого человека, внешними проявлениями его психики и по ним делает выводы о психических процессах, состояниях и свойствах данного человека. Научные наблюдения имеют целенаправленный, организованный, планомерный характер, в ходе которого составляются карты наблюдения.
Эксперимент – это активное вмешательство исследователя в деятельность испытуемого с целью создания условий, в которых выявляется какой-либо психологический факт. Эксперименты бывают естественными (характеризуются незначительными изменениями обычных условий обучения и воспитания. Идея проведения психологического эксперимента в естественных условиях принадлежит А.Ф. Лазурскому), лабораторными (отличаются строгой стандартизацией условий, позволяющих максимально изолировать исследуемое явление, отвлечься от изменяющихся условий окружающей среды), констатирующими, когда изучаются лишь необходимые психологические явления, и формирующими (предусматривают внедрение в педагогическую практику результатов исследования с последующим изучением изменений, которые возникают вследствие подобных новаций).
Метод опроса – это получение информации, заключенной в словесных сообщениях испытуемого. Различают виды опроса: анкетирование, интервью, беседа. В процессе анкетирования информация получается в виде письменных ответов опрашиваемых. Интервью предполагает получение информации путем ответов на вопросы, задаваемые опрашиваемым в устной форме.
По словам немецкого психолога Г. Эббингауза, у психологии «длинная предыстория, но короткая история».
Психология – достаточно молодая отрасль знаний. Она выделилась в самостоятельную научную дисциплину лишь в середине XIX в. с появление первой экспериментальной лаборатории. В 1879 году Вильгельм Вундт основал первую научную лабораторию в Лейпциге (Институт экспериментальной психологии), а в 1881 году – научный журнал «Философские исследования».
Психология является чрезвычайно перспективной и в третьем тысячелетии, поскольку не только не исчерпала своих возможностей, но, более того, постоянно их расширяет, отвечая на запросы современного социального и экономического прогресса, предполагающего совершенствование людей и их психики.
Она прошла длинный путь развития, происходило изменение понимания предмета и целей. Историю развития психологии можно условно разделить на четыре этапа.
Первый этап – психология как наука о душе. Такое определение психологии было дано более двух тысяч лет назад. Наличием души пытались объяснить все непонятные явления в жизни человека (сон, смерть и т.д.).
Первые представления о психике были связаны с анимизмом (лат. анима – дух, душа) – древнейшими взглядами, согласно которым у всего, что существует на свете, есть душа. Душа понималась как независимая от тела сущность, управляющая всеми живыми и неживыми предметами.
Так, материалистические философы древности Демокрит, Лукреций, Эпикур понимали душу человека как разновидность материи, как телесное образование, образуемое из шаровидных, мелких и наиболее подвижных атомов.
Психология – достаточно молодая отрасль знаний. Она выделилась в самостоятельную научную дисциплину лишь в середине XIX в. с появление первой экспериментальной лаборатории. В 1879 году Вильгельм Вундт основал первую научную лабораторию в Лейпциге (Институт экспериментальной психологии), а в 1881 году – научный журнал «Философские исследования».
Психология является чрезвычайно перспективной и в третьем тысячелетии, поскольку не только не исчерпала своих возможностей, но, более того, постоянно их расширяет, отвечая на запросы современного социального и экономического прогресса, предполагающего совершенствование людей и их психики.
Она прошла длинный путь развития, происходило изменение понимания предмета и целей. Историю развития психологии можно условно разделить на четыре этапа.
Первый этап – психология как наука о душе. Такое определение психологии было дано более двух тысяч лет назад. Наличием души пытались объяснить все непонятные явления в жизни человека (сон, смерть и т.д.).
Первые представления о психике были связаны с анимизмом (лат. анима – дух, душа) – древнейшими взглядами, согласно которым у всего, что существует на свете, есть душа. Душа понималась как независимая от тела сущность, управляющая всеми живыми и неживыми предметами.
Так, материалистические философы древности Демокрит, Лукреций, Эпикур понимали душу человека как разновидность материи, как телесное образование, образуемое из шаровидных, мелких и наиболее подвижных атомов.
Критерий практики носит абсолютный характер, потому что остальные способы проверки истинности познания не могут решить этой задачи столь же убедительно. Вместе с тем, практика как критерий истины относительна — ведь сегодняшние возможности практики, техники не всесильны; каких-то предположений мы пока не можем проверить немедленно; в будущем, когда практика усовершенствуется, такая возможность появится. Так, будем надеяться, произойдет с вакцинами, лекарствами от неизлечимых пока заболеваний типа рака, СПИДа, вирусов вроде «Эболы», нетипичной пневмонии, «куриного гриппа» и т.п. (т.е. подтвердится правильность тех или иных направлений в их разработке).
Отмеченные аспекты тесной взаимосвязи теории и практики не должны заслонять в наших глазах их автономии, доходящей в каких-то моментах до суверенности. У практики и познания, в общем, разные зада чи. Практик вовлечён в бурный поток событий, исследователь же на время выпадает из них и, как бы сидя на обочине, наблюдает жизнь, раздумывает о ней. Практика не может ждать, пока познание какого-то вопроса закон- чится; ей надо действовать здесь и сейчас. Допустим, пока у медицины нет надёжных препаратов от той или иной болезни, ей приходится применять паллиативные средства. У целого ряда человеческих занятий просто нет и быть не может законченной теории, цельного знания — иначе бы они про- сто потеряли смысл (спорт, другие игры, война, любовь и т.п. — весь их смысл как раз в неполной определённости результата, ловле подходящего случая. Яркие иллюстрации тому абсурдистские фильмы последних лет; американские (вроде «Криминального чтива» Квентина Тарантино), анг- лийские (Гая Ричи — «Карты, деньги, два ствола», «Большой куш»); фран- цузские (вроде «Добермана»); немецкие (типа «Достучаться до небес»);
русские («Особенности национальной охоты») и т.п.; даже мексиканские («Десперадо»); и т.п.
Отмеченные аспекты тесной взаимосвязи теории и практики не должны заслонять в наших глазах их автономии, доходящей в каких-то моментах до суверенности. У практики и познания, в общем, разные зада чи. Практик вовлечён в бурный поток событий, исследователь же на время выпадает из них и, как бы сидя на обочине, наблюдает жизнь, раздумывает о ней. Практика не может ждать, пока познание какого-то вопроса закон- чится; ей надо действовать здесь и сейчас. Допустим, пока у медицины нет надёжных препаратов от той или иной болезни, ей приходится применять паллиативные средства. У целого ряда человеческих занятий просто нет и быть не может законченной теории, цельного знания — иначе бы они про- сто потеряли смысл (спорт, другие игры, война, любовь и т.п. — весь их смысл как раз в неполной определённости результата, ловле подходящего случая. Яркие иллюстрации тому абсурдистские фильмы последних лет; американские (вроде «Криминального чтива» Квентина Тарантино), анг- лийские (Гая Ричи — «Карты, деньги, два ствола», «Большой куш»); фран- цузские (вроде «Добермана»); немецкие (типа «Достучаться до небес»);
русские («Особенности национальной охоты») и т.п.; даже мексиканские («Десперадо»); и т.п.
Практика и познание связаны между собой по нескольким основным направлениям. Во-первых, практика — источник и движущая сила познания. Это означает, что в области практики неизбежно и постоянно возникают задачи для дальнейшего познания и одновременно накапливается материал для их решения, который, в конечном счёте, познание призвано обобщить. Скажем, медицина как прикладная область познания, пограничная между теорией и практикой, изобретает способы облегчения страданий больных людей, излечения их недугов, черпая информацию из наблюдений над больными же (или их моделями — подопытными животными).
Во-вторых, практика — конечная цель познания. Рано или поздно, большинство полученных людьми знаний послужит их потребностям. Допустим, химия и физика начинались в XVIII–XIX вв. из бескорыстного интереса естествоиспытателей к тайнам природы. Но уже через несколько десятилетий их открытия позволили изобрести паровой двигатель, лампочку накаливания, стиральные порошки, новые материалы и источники энер- гии, бесконечное множество других полезных каждому человеку вещей.
Во-вторых, практика — конечная цель познания. Рано или поздно, большинство полученных людьми знаний послужит их потребностям. Допустим, химия и физика начинались в XVIII–XIX вв. из бескорыстного интереса естествоиспытателей к тайнам природы. Но уже через несколько десятилетий их открытия позволили изобрести паровой двигатель, лампочку накаливания, стиральные порошки, новые материалы и источники энер- гии, бесконечное множество других полезных каждому человеку вещей.
Впрочем, и сама бытовая повседневность неоднородна. Начинаясь и оконтуриваясь постоянными, либо регулярными, относительно спокойными моментами жизнебытия, она рано или поздно являет внутри себя моменты эпизодически-случайные, даже инновационные, более или менее бурные, вплоть до рубежных для существования того же самого обывателя и его окружения. В результате в общем плавное, плановое течение обычной жизни то и дело прерывается так или иначе фатальными вызовами личности и группе, куда она входит; крайними состояниями их духа и тел. Для общего названия таких вызовов повседневности изнутри неё самой предлагается вошедшее в моду у подростков и журналистов жаргонное словечко “экстрим”; он же, если точнее калькировать латинский корень этого неологизма, —экстрементальность, прежде всего, события в большинстве своём неизбежные и “плановые” у судьбы, но образующие в той или иной степени кризисные её фазы: рождение на свет Божий, половое созревание, выбор призвания, профессиональная состоятельность, бремя среднего возраста, ощущение одиночества (даже среди некиих близких); старость-дряхление; роды и климакс у женщин; инвалидность, наступающая рано или поздно; т.д. А также неординарные стороны жизни, вроде рождения ребёнка, любви-страсти, мук ревности, непримиримой вражды, пылкой дружбы, жесто- кого унивжения, лишения свободы; т.п. В особенности же — смерть близких людей и прежде всего своя собственная (точнее, моментное осознание её неизбежности, близости).
Тесно связанной, на поверхностный взгляд даже полностью совпадающей с обрядом формой в общем внеповседневной культуры, причем именно ритуальной, выступает праздник. Вроде бы любая его ипостась — от устроенной экспромтом дружеской пирушки до тщательно организованного юбилейного банкета или приёма “на высшем уровне”, субботней сельской свадьбы или ежегодного карнавала в Рио де Жанейро — предполагает некий сценарий, вытекающий из традиций народа, возможностей общественного слоя, состояния духовного климата эпохи. Только невменяемый хулиган (вроде пьяного Сергея Есенина, сдёргивавшего в гостях скатерть с праздничного стола или публично раздиравшего вечернее платье на Айседоре Дункан) способен нарушить, сорвать ход празднества (откуда его тогда безжалостно выкидывают, как Ноздрёва с губернаторского бала). “Коли пир — так пир горой...” (А.Н. Толстой).
Первой из ритуализированных оппозиций повседневности должен быть назван обряд как действия, направленные на символизацию (идейно-нравственное возвышение и меморацию) определенных моментов жизне-бытия личности и (чаще) коллектива, общины, сословно-профессионального «цеха». В большинстве случаев обрядность прямо или косвенно связана с религией, хотя и разного уровня (от примитивной магии язычества до рафинированного молебства мировых культов). Даже обмирщенные варианты обрядности наследуют религии и церкви структурно- функционально. Так появляются торжественные процедуры государственной регистрации новобрачных и новорожденных, свадебные, юбилейные мероприятия светского типа и т.д., вплоть до «гражданской панихиды» и внеконфесииональные формы погребения, украшения могилы, общения с нею ещё живых близких покойника.
Этимологически этот термин восходит (через прямой перевод латинского ritus — обряд, обычай) к идее порядка, точнее — более или менее сознательной упорядоченности, то есть заданности и повторительности каких-то моментов поведения животных и людей. Надо, как водится, различить его широкий (как правило, переносный) и узкий (собственный) смыслы. В первом ритуал будет означать все без исключения варианты как-то организованного, стандартизированного (обычаем, законом, привычкой, нуждой, престижем, ещё какой-то идеей или ценностью) поведения человека. В таком понимании ритуал заполоняет собой почти всё пространство человеческой жизни и превращается в своего рода социальный рефлекс, культурный инстинкт (спать, есть, одеваться, общаться, работать, отдыхать, любить, конфликтовать, болеть, даже умирать и т.д., и т.п. не как-нибудь, а более или менее строго определённым образом). В этом смысле ритуал совмещается с повседневностью — как её ментальная мат- рица, культуральная норма.
За рамками столь расширительно понятого ритуала останется немного — всякого рода экстравагантности и причуды, инициативы и вызовы традиции, то есть акты творчества и конфликты. С повседневной точки зрения — эпизоды социального «безумия» (у которого, впрочем, также имеется своя «логика», т.е. своего рода ритуалистика навыворот).
За рамками столь расширительно понятого ритуала останется немного — всякого рода экстравагантности и причуды, инициативы и вызовы традиции, то есть акты творчества и конфликты. С повседневной точки зрения — эпизоды социального «безумия» (у которого, впрочем, также имеется своя «логика», т.е. своего рода ритуалистика навыворот).
Типы практики как раз и определяются отмеченной пропорцией материального и идеального, объективного и субъективного в её составе. Первичный, базисный характер для самого существования человека и общества носит главным образом материальная практика. Это труд людей в промышленности и сельском хозяйстве, обширной сфере обслуживания, на транспорте и в строительстве, в торговле и средствах связи (включая электронные). Практичность этих видов деятельности очевидна — их результаты «сработаны весомо, грубо, зримо», как выразился поэт. Станочник на заводе, механизатор на пашне, доярка на ферме, водитель такси или дальнобойного грузовика, официант в ресторане или проводник в вагоне поезда, очень и очень многие т.п. лица (так называемые на зажиточном Западе «синие воротнички») образуют необозримую армию тружеников материального производства товаров и услуг.
Кроме так или иначе социализированной (обобществлённой), сюда же относится бытовая практика лично-семейного самообслуживания, ведения домашнего хозяйства. Эта, на первый взгляд тривиальная, работа прачки, няньки, повара, уборщицы, клоуна, чаще всего соединённых в одном и том же лице домашней хозяйки, образуют материальный фундамент всей остальной жизнедеятельности потребителей соответствующих про- дуктов домашнего труда.
Кроме так или иначе социализированной (обобществлённой), сюда же относится бытовая практика лично-семейного самообслуживания, ведения домашнего хозяйства. Эта, на первый взгляд тривиальная, работа прачки, няньки, повара, уборщицы, клоуна, чаще всего соединённых в одном и том же лице домашней хозяйки, образуют материальный фундамент всей остальной жизнедеятельности потребителей соответствующих про- дуктов домашнего труда.
В деятельности духовно-теоретической материальные орудия — не более чем подручные средства открытия истины, эмоцио- нального переживания, вообще достижения определённых состояний внутреннего мира человеческой души, сознания. Учёный, артист, священник — они по-разному, но взывают к внутреннему миру человека. Так, для поэта не слишком важно, на какой бумаге и какой ручкой записать стихи (своё последнее стихотворение Сергей Есенин начертал алмазным перстнем на ресторанном стекле). Материальные аксессуары субъектов духовной прак- тики заведомо вторичны по отношению к работе их мысли, фантазии, к их переживаниям. Главное — покорить своей мыслью или чувством души других людей.
Рынок профессий и услуг чем дальше, тем больше востребует самую разную продукцию практиков — и собранный на конвейере автомобиль, и очерк для газеты, и лекарственный препарат, и музыку в переходе метро, и сеанс врача-психоаналитика, и вкусную еду в национальном ресторане, и т.д., и т.п. Так что в конечном счёте можно (с известной долей условности и не боясь обвинений в цинизме, который как-никак лучше инфантилизма и паразитизма) считать практичным всё то, что продаётся на рынке товаров и услуг.
Рынок профессий и услуг чем дальше, тем больше востребует самую разную продукцию практиков — и собранный на конвейере автомобиль, и очерк для газеты, и лекарственный препарат, и музыку в переходе метро, и сеанс врача-психоаналитика, и вкусную еду в национальном ресторане, и т.д., и т.п. Так что в конечном счёте можно (с известной долей условности и не боясь обвинений в цинизме, который как-никак лучше инфантилизма и паразитизма) считать практичным всё то, что продаётся на рынке товаров и услуг.