Постижение сущности человека, его сознания, души, смысла существования также производилось в соотношении с проблемами воздействия языка: «Каждая серьезная философская концепция со­пряжена со своим особым, только ей присущим, языком Отчетливо разными вырисовываются перед нами языки философий Канта, Гегеля, Ницше, Гуссерля, Витгенштейна, Хайдеггера. Серьезные философски ориентированные разделы науки — квантовая механика, теория относительности — это также построения, обладающие своими собственными языками. ...Разные религиозные системы ока­зываются порожденными разными языками. Разные языки облада­ют разной выразительной силой. Но измерять выразительную силу языка мы не умеем. И важнее, может быть, даже другое — одни языки навсегда остаются эзотерическими (эзотеризм здесь гаранти­руется трудностью восприятия), другие становятся mass media» (Налимов, 1989, с. 10-11). Философ, по мнению В. В. Налимова, это тот, кто владеет всей полифонией философских языков. А посколь­ку философы пытались объяснить мир, им приходилось, наряду с лингвистами, постигать и тайны языка.

В статье Д. Мосса и Э. Кинга (Moss and Keen, 1981), посвящен­ной экзистенциально-феноменологическому подходу к пониманию сознания, утверждается: «Человек лингвизирует свой мир, и лингви-зация в этом смысле есть творческий процесс. Человек живет в ми­ре, пересотворяемом непрерывно с помощью его собственного язы­ка. Более всего центральные места и моменты в его мире оказываются обозначенными собственными именами. Наша откры­тость миру не просто структурируется языком, но также трансфор­мируется с его помощью» (с. 115).

В этой Тайне заключено Зло?..

(Что такое суггестивная лингвистика)

— Я знаю этого Неведомого Бога, — сказал ма­ленький священник со спокойным величием уве­ренности, твердой, как гранитная скала.

— Мне известно его имя, это Сатана. Истинный Бог был рожден во плоти и жил среди нас. И я говорю вам. где бы вы ни увидели людей, коими правит тайна, в этой тайне заключено зло. Если дьявол внушает, что нечто слишком ужасно для глаза, — взгляните. Если он говорит, что нечто слишком страшно для слуха, — выслушайте. . И если вам померещится, что некая истина невыно­сима, — вынесите ее.

Насколько фреймы, заданные нами в детстве, вли­яют на нашу взрослую жизнь? Я (Б. Б.) убежден, что многие абстрактные фильтры, которые мы использу­ем, став взрослыми, берут начало на ранних этапах нашей жизни. Проблемы возникают тогда, когда ста­рые паттерны мышления больше не удовлетворяют нас. Сила работы на линии времени заключается в ее способности направлять человека на рефрейминг старых, ставших бесполезными паттернов мышле­ния.

Работа на линии времени и средства НЛП позво­ляют психотерапевту помочь клиенту излечиться от болезненных воспоминаний при помощи своих соб­ственных ресурсов. Когда эти болезненные воспоминания подвергаются лечению, клиент может про­стить мать, отца или кого-то другого, причинившего ему вред. Мы убеждены в том, что полное излечение происходит только после прощения. Помните, что в НЛП мы имеем дело, главным об­разом, с процессом, а не с содержанием. При работе на линии времени мы спрашиваем: «Как наш мозг кодирует время?» Что, происходящее внутри головы, позволяет нам узнавать различие между прошлым, настоящим и будущим? Как мы узнаем о порядке, в котором произошли события прошлого? Мозг дол­жен иметь какой-то способ кодирования времени, иначе мы были бы не способны различить в нашей жизни отдельные события. Признаки кодирования содержатся в метафорах времени и в том, как мы го­ворим о нем: «Я вижу впереди себя яркое будущее», «Я остался позади в прошлом и не вижу пути впе­ред». Такие высказывания указывают на то, что мы рассматриваем прошлые, настоящие и будущие со­бытия в пространственных терминах, в терминах на­правлений.

Исследование осознания

Наше сознание бродит по разным местам. Вы мо­жете быть в этом уверены! В наших мыслях, эмоци­ях, нервных процессах, поведении мы иногда чув­ствуем, как нас перемещает поток сознания. Мы вста­ем утром, размышляя о своих делах (или делах кого-нибудь другого!), и затем вдруг в сознании воз­никает мысль, активируя наши воспоминания так, что мы внутренне переносимся в другое место и вре­мя... и обнаруживаем, что испытываем интенсивные знакомые эмоции!

Как мы можем исследовать эти изменения и мес­та, в которые нас приводит сознание? Для этого нам надо сосредоточиться на элементах субъективного опыта - на кодировании «мыслей» в терминах сен­сорных систем и субмодальных качеств. Нам нужно посмотреть на внутренний «экран сознания» и обра­тить внимание на кодировки. Если каждое поведение и каждое переживание имеют структуру, то объясне­ние любого поведения (ключ к любому поведению) лежит в его кодировке. Феноменологически, внутрен­не мы «осознаем» что-либо в терминах «ощущений», которые первоначально использовали для ввода ин­формации.

Бэндлер и Гриндер считают, что при создании внутренних «карт» мира (наших «программ») мы используем три процесса моделирования. Это опуще­ние, обобщение и искажение, и они определяют то, как мы абстрагируемся от территории и преобразу­ем ее в репрезентативную «карту».

Опущение

Мы осуществляем опущение из-за того, что не можем обработать все миллиарды бит информации, вторгающиеся в нашу нервную систему в каждый конкретный момент. Это ошеломило бы нас. Наш сенсорный аппарат также не позволяет ввести все доступные данные. Наши глаза видят только очень узкую часть светового спектра. Наши уши восприни­мают только очень узкий диапазон звуковых частот. Итак, мы имеем дело с реальностью не непосред­ственно, а косвенно, при помощи мозга и нервной системы. Мы регистрируем только малую часть по­ступающих образов, звуков, ощущений, запахов и вкусов. Избирательно обрабатывая информацию, наш мозг защищает нас. Опущение становится проблемой только тогда, когда мы опускаем существен­ные или важные элементы информации.

Основные визуальные субмодальности:

Яркость
Фокус
Цвет
Размер
Расстояние
Контрастность
Движение
Направление
Передний/задний план
Расположение

Для формирования режимов осведомленно­сти мозг использует ощущения (сенсорные модальности).

Итак, все начинается с сенсорной репрезентатив­ной системы, которая делает эксплицитным то, о чем мы думаем в терминах образов, звуков, ощуще­ний, запахов и вкусов. При помощи органов чувств (глаз, ушей, мышечных и тактильных ощущений) мы получаем данные из внешнего мира. Затем, ис­пользуя эти видимые, слышимые и ощущаемые формы, мы «думаем» для «репрезентации» того, что увидели, услышали, ощутили и т. д. Для формиро­вания режимов осведомленности мозг использует несколько сенсорных модальностей. Мышление не­возможно без этих основных режимов. Эти компо­ненты составляют саму форму наших отделенных мыслей. Мы обрабатываем информацию, получае­мую по сенсорным каналам. Ради удобства в НЛП репрезентативные системы обозначаются следую­щим образом:

V – визуальная (образы, картины);

А – аудиальная (звуки, тон),

At – аудиально-тональная (звуки);

К – кинестетическая (тактильные и внут­ренние ощущения тела);

О – обонятельная (запахи);

G – вкусовая (вкусовые ощущения);

Эпистемология НЛП является конструктивист­ской и основана на идеях, впервые высказанных Эммануилом Кантом, а затем развитых в рамках общей семантики. Эпистемология описывает то, что мы зна­ем; как мы узнаем, что именно мы знаем, и как мы узнаем, что мы это знаем. Частью эпистемологии НЛП является высказывание Альфреда Кожибски (Korzybski, 1933/1994): «"Карта" - не "террито­рия". То, что мы знаем и испытываем «внутри» себя («субъективный опыт»), коренным образом отлича­ется от того, что существует «снаружи» (то есть от «территории»). То, что мы знаем и испытываем внут­ри себя, является «картой» по отношению к «терри­тории» - карта может репрезентировать террито­рию, соответствовать ей, отражать ее, символизиро­вать ее - но она не является территорией. Эти два феномена («карта» и «территория») находятся на разных уровнях (поверхностно называемых «субъек­тивным» и «объективным» уровнями опыта). Как пишут Дилтс, Бэндлер, Гриндер и Делозье (Dilts, Bandler, Grinder & DeLozier, 1980), это означает, что мы не оперируем непосредственно самим миром:

«Вместо этого мы оперируем закодированными интерпретациями окружающей среды, полу­чаемыми и испытываемыми нашими сенсорны­ми репрезентативными системами: образами, звуками, запахами, вкусами и ощущениями (так­тильными и проприоцептивными). Информация о нашем внутреннем мире (как и о наших внут­ренних состояниях) воспринимается, организу­ется, группируется и передается по внутренней системе нервных путей, которые заканчиваются в мозге, нашем центральном биопроцессоре. Эта информация затем преобразуется при по­мощи внутренних стратегий обработки, которые есть у каждого человека»

Являясь «изучением структуры субъективного опыта», НЛП включает в себя три наиболее влия­тельных и существенных компонента опыта: нервные процессы, язык и программирование. Следовательно, нейролингвистическое программирование описывает взаимодействия между сознанием и телом и то, как взаимодействия этой системы создают нашу нейролингвистическую «модель мира». Результатом этого взаимодействия являются наши эмоции, поведение, коммуникации и т. д.

Нервные процессы описывают вклад, который вно­сит тело в создание наших «состояний», и поведение, берущее начало в этих состояниях. Лингвистика от­ражает то, как мы репрезентируем внешний мир внутри сознания и тела при помощи различных сим­волических систем (слов, фраз, метафор, жестов, ма­тематики, музыки, искусства и т. д.). Программиро­вание описывает те форматы, процессы, технологии, парадигмы и т. д., посредством которых мы органи­зуем свою нейролингвистику полезным образом.

Для того чтобы создать основание для дальнейше­го исследования, в части I этой главы мы знакомим вас с моделью НЛП. Вы узнаете об установленных при помощи НЛП аспектах субъективного опыта, которые и определяют уникальность этой модели нейролингвистики человека. В части II мы приведем резюме модели стратегий НЛП. В части III вы най­дете пошаговые инструкции по работе со стратегией решения, стратегией правописания, стратегией моти­вации и стратегией обучения.

I. Упражнение на исследование субмодальностей

(выполняется в группе из трех человек) Берите по одной субмодальности из приведенно­го выше списка и используйте их для изменения пе­реживания (переживания основного уровня) в каче­стве совместного исследования. Перед тем как перей­ти к другой субмодальности, кратко поделитесь своими переживаниями друг с другом. Я советую вам выбрать визуальную субмодальность, такую как по­ложение, размер и/или яркость. Если вы будете ра­ботать с метауровневыми переживаниями, процесс может не работать. Если он работает, обратите осо­бое внимание на то, какие качества субмодальности работают. Затем исследуйте его при помощи метауровневого анализа. Какая ресурсная мысль более высокого уровня (метасостояние) вызывает сдвиг переживания?

Изменяйте только одну субмодальность за раз, чтобы обнаружить, как ее изменения влияют на переживание. При этом следите за экологией! Это уп­ражнение устроено так, что ведет вас только к исследованию субмодальностей. К вмешательствам мы перейдем позднее, в дополнительных упражнениях. Если сдвиг вызывает неприятные ощущения или приводит к протесту, отнеситесь к этому с уважени­ем и исследуйте какую-нибудь другую субмодаль­ность. Обратите внимание на следующее:

Приходилось ли вам слышать, как кто-то говорит: «Я чувствую себя сегодня довольно уныло»? Поду­майте над значением фразы «Я ясно слышу вас». Мы постоянно слышим такие метафорические высказы­вания. До открытий, сделанных в НЛП, большинство из нас рассматривали их просто как метафоры и, сле­довательно, как символы, не имеющие большого зна­чения. Однако, опираясь на НЛП, мы теперь знаем, что такие метафоры часто являются буквальным описанием внутренних репрезентаций говорящего.

Мозг воспринимает такие высказывания и «наделя­ет их смыслом» на буквальном уровне чаще, чем мы иногда думаем. Понятие «субмодальности» связано с одним из основных способов функционирования нашей нервной системы и программирования ею на­ших эмоций, действий, навыков и т. д.

Понятие «субмодальности» связано с одним из основных способов функционирования на­шей нервной системы и программирования ею наших эмоций, действий, навыков и т. д.

Я (Б. Б.) вырос в гористой сельской местности Северной Каролины. Мой отец мыслил и вел себя как типичный горец. Он приучал нас к суровой дис­циплине. Не злоупотребляя физическими наказани­ями, он в то же время ожидал и добивался от нас же­лаемого поведения. Я до сих пор помню тот особен­ный взгляд, который он бросал на меня, когда мое поведение не отвечало его ожиданиям. Завидев тот взгляд, я понимал, что разумнее всего немедленно изменить поведение! Если поведение не менялось, следовала прогулка за амбар и особое наказание вет­кой. Узкие ветки кустарника, росшего возле амбара, вызывали, когда отец охаживал меня ими пониже спины, такие же ощущения, как от ударов кожаным ремнем. Так что когда отец бросал на меня тот осо­бый взгляд, я реагировал моментально. Он заякорил меня к этому взгляду.

• После успеха сил союзников в операции «Буря в

пустыне» многие гордились этой победой, - по­этому вид развевающегося флага США всякий раз вновь вызывал в нас это чувство.

• Когда мы едем по дороге и подъезжаем к прямоу­гольному ящику с тремя фонарями на нем, мы об­ращаем внимание на красный свет вверху, на жел­тый в центре и на зеленый внизу. Когда свет ме­няется на желтый, мы замедляем ход. Когда свет меняется на красный, мы без раздумий отпускаем педаль газа и жмем на тормоза.