ВЕЛИКИЙ ИНКА — ПЛЕННИК БЫВШЕГО СВИНОПАСА

Историю конкисты отличала зачастую алогичность, парадоксаль­ность, опровергались устоявшиеся принципы военного искусства. Франсиско Писарро, покоряя в начале 30-х гг. XVI в. империю инков, вспоминал свои беседы с Эрнаном Кортесом: а не попытаться ли захватить Великого Инку Атауальпу так же, как его родственник пленил Монтесуму?

Разбив лагерь в г. Кахамарка, Писарро начал готовиться к появлению императора, пожелавшего посмотреть на белых пришельцев. Ожидая вы­сокого гостя, он прежде всего позаботился об оптимальном расположении своих сил. В центре главной городской площади, где предстояла цере­мония встречи, были установлены пушки, группа с аркебузами располо­жилась на высокой башне, три кавалерийских эскадрона возглавили са­мые способные и верные люди.

Атауальпа посчитал, что 5—6 тыс. войска достаточно для надёжного обеспечения его безопасности. Можно ли усомниться в этом, превосходя испанцев численностью в 40 раз! Инка направлялся в Кахамарку для де­монстрации своего величия. Его бесконечный обоз ослеплял своей рос­кошью и богатством; изумляли своей красотой и пышными нарядами мо­лодые женщины, не умолкали многочисленные певцы, не жалели ног танцоры; среди них выделялись степенностью знатные особы. На специ­альном помосте восемь индейцев несли трон Атауальпы. Обладание одним только этим троном превратило бы в реальность самые неосуществимые мечты конкистадоров: так много в нём было золота, серебра, драгоценных камней. Украшавшие трон золотое Солнце и серебряная Луна подчёрки­вали, сколь высок и недосягаем для простых смертных его обладатель.

Атауальпе вышел навстречу священник Винсенте Вальверде с крестом и Библией в руках. Через индейца-переводчика он поведал императору, что Иисус Христос, сын Бога, передал власть над землёй Святому апос­толу Павлу и его последователям Папам, а те, в свою очередь, поручили королю Испании Карлу V обратить народы Нового Света в христианскую веру.

Спокойно внимавший словам священника Атауальпа попросил Библию и сказал: «Мне эта книга ни о чём не говорит. Я не знаю Бога, создавшего землю и небо, и в то же время убеждён, что мир создал Пачакамак (древ­ний бог индейцев кечуа, «творец» мира и света) и что Солнце и Луна, которым мы поклоняемся, — бессмертны, а Иисус Христос, о котором ты говорил, умер. Я никогда ничего не слышал о вашем Папе, дарящем страны, не принадлежащие ему. Никто не имеет права обладать моим царством без моего ведома». После этих слов Инка с пренебрежением бро­сил Библию на землю. Не на такую ли реакцию и была рассчитана опе­рация? «Отомстим, христиане! Атакуйте еретиков, осквернивших Биб­лию!» — закричал священник.

Загрохотали пушки и аркебузы. В разношёрстном и многолюдном ок­ружении Инки воинам-индейцам, ошарашенным внезапным нападением, трудно было организовать сопротивление. Орущей, мечущейся в панике толпе кавалерия не оставляла никаких надежд. Писарро с группой солдат пробрался к трону Инки и захватил его в плен. Индейцы прекратили борьбу. Всего полчаса длился погром. На площади и вокруг неё, по словам Франсиско Хереса, личного секретаря Писарро, осталось 2 тыс. трупов. Конкистадоры не понесли потерь вообще. Атауальпа, внешне оста­ваясь спокойным, изрёк: «Это обычное дело на войне: или побеждать, или быть побеждённым».

Мог ли бывший свинопас, так и не освоивший премудрости грамоты, предположить, что в его жизни будет такой триумф? Победители захватили богатейшие трофеи, но наиболее ценным оказался сам Инка. Писарро сузил границы владений им­ператора до одной комнаты размером 22 фута в дли­ну и 16 футов в ширину. Атауальпа обещал напол­нить это помещение драгоценностями до высоты поднятой руки за своё освобождение. Испанец, ес­тественно, ответил согласием.

Началась золотая лихорадка. По стенам в комнате Инки на ус­ловленном месте была проведена красная черта и сотни гонцов нап­равились во все концы империи. И богатства, создававшиеся многи­ми поколениями людей, непре­рывным потоком потекли в Кахамарку. Золото и серебро храмов Солнца и дворцов крупнейших го­родов — Куско, Уамачуко, Уайласа, Пуиту и Сиклапамы — прино­сились в жертву недальновидности Атауальпы.

Он не сомневался в скором осво­бождении и думал о будущем. А это будущее способен был перечерк­нуть брат и законный наследник Уаскар, которого могли использо­вать в своих интересах испанцы. Через верных людей, бывших сре­ди тех, кто приносил золото, Атауальпа приказал уничтожить Уаскара. И его утопили в реке Андамана, утопили, потому что, согласно поверью ин­ков, только утопленник никогда не воскреснет.

Легковерный Атауальпа обретал спокойствие: основной соперник в борьбе за трон стал призраком, а у него впереди свобода — ведь он, могуществен­ный Инка, насыпал алчным испанцам драгоцен­ностей до красной черты...

Что же представляли собой сокровища, полу­ченные от Атауальпы, и каким образом конкис­тадоры поделили их между собой? Было собрано золота на сумму 15,5 млн. золотых песо и 25 805 фунтов серебра. После того как пятая часть всех сокровищ была выделена королевской короне, ос­тальное распределилось следующим образом: Писарро получил 57 222 золотых песо и 1175 фунтов

серебра, а также золотой трон Инки, оценённый в 25 тыс. золотых песо. Его брату Эрнандо досталось 31 800 золотых песо и 1175 фунтов серебра, каж­дому кавалеристу — соответственно 8880 и 181, а каждому пехотинцу — по 4440 и 90 с половиной фунтов серебра.

Став обладателем сказочных богатств, Писарро тем не менее не спешил предоставлять царствен­ному пленнику обещанную свободу. Он понимал, что Атауальпа не остановится ни перед чем, желая отомстить за оскорбление, и тогда вряд ли удастся не только сохранить добытые трофеи, но и спасти жизнь. Чтобы не допустить этого, Писарро решил устроить суд над Инкой. Атауальпу обвинили в убийстве Уаскара, незаконном захвате престола, идолопоклонстве, многожёнстве, разворовывании казны и даже в подготовке антиис­панского переворота. Приговор — сожжение заживо на костре — ле­денил Атауальпе душу. Страшна была не мучительная смерть — во­ин не боялся её. Инки верили в бес­смертие по окончании земной жиз­ни, но лишь в том случае, если тело усопшего будет забальзамиро­вано.

Вот почему Атауальпу ужасала мысль о смерти. Незадолго до на­чала казни Вальверде ещё раз предложил императору принять христианскую веру. Инка наотрез отказался. И тогда священник предложил ему поменять костёр на петлю, но с условием обязатель­ного крещения. Атауальпа согла­сился, получив в ходе церемонии имя Хуан. Затем под звуки рели­гиозных псалмов, исполненных несколькими испанцами, оборва­лась жизнь тридцатилетнего Ин­ки.

Продолжением судебного лицемерия самозва­ных служителей Фемиды стало изощрённое глум­ление над памятью усопшего: на следующий день Писарро устроил торжественные похороны, в ко­торых принимали участие он сам и другие конкис­тадоры, облачённые в траурные одежды. Палачи «оплакивали» жертву. Справедливости ради надо сказать, что некоторые испанцы протестовали про­тив этого суда и особенно — смертного приговора, считая, что судьбу Атауальпы должен решать Карл V.

Смерть Атауальпы повергла в хаос империю ин­ков, чем сполна воспользовался Писарро, поко­ривший её «малой кровью», почти не понеся по­терь.






ИНДЕЙЦЫ АМЕРИКИ

Согласно одной из ацтекских легенд, мир четы­режды полностью разрушался тиграми, урага­нами, огнём и водой. После каждой такой катастрофы человечество возникало заново, не уна­следовав абсолютно ничего от предыдущих поко­лений. Любопытно, что после третьего катаклизма часть оставшихся людей, по версии ацтеков, пре­вратилась в обезьян, а после четвёртого — возникла необходимость создавать новое Солнце.

И тогда, как гласит легенда, собрались боги в Теотиуакане и спросили друг друга, кто из них ре­шится «позаботиться о том, чтобы был день, чтобы был свет». (Теотиуакан — центр одной из важней­ших доколумбовых цивилизаций Центральной Мексики, цивилизации тольтеков (I—XII вв. н. э.). В настоящее время от этого древнего города, распо­ложенного в 50 км от мексиканской столицы, ос­тались пирамиды Луны и Солнца, развалины двор­цов и храмов, памятники скульптуры и красочные

росписи. Центр города пересекает главная улица — Дорога мёртвых длиной 4 км.) И вызвались сделать это два бога — могущественный и надменный «вла­ститель раковин» бог Текуксистекатль и бедный, необычайно отважный бог Нанауацин. В Теотиуакане запылал костёр, горевший четыре года. Эти два бога, вызвавшиеся принести себя в жертву ради создания нового светила, должны были броситься в него. Языки пламени не испугали только Нанауацина, а трусливый Текуксистекатль предпочёл истлеть в образовавшемся пепле костра. И не уди­вительно, что с тех пор сияние и блеск исходят от Нанауацина, ставшего богом Солнца, а мертвенная бледность — от Текуксистекатля, превратившегося в бога Луны.

Однако, чтобы не померк блеск Солнца, бог вой­ны Уитцилопочтли должен был ежедневно вести ожесточённую борьбу со звёздами и Луной. В этом трудном противоборстве ему могли помочь только





души тех, кто погиб на поле боя или был принесён в жертву. Так возникла идея человеческого жертвоприноше­ния. Она является центральной в религии ацтеков, которые обосновывали её следующим образом. Лю­ди не могут жить без повседневного участия богов, а те в свою очередь нуждаются в том, чтобы человек поддерживал их, принося ради этого в жертву соб­ственную жизнь. Из неё боги получают живитель­ную для себя магическую субстанцию, содержащу­юся в крови и в сердце человека...

Удивительный и неповторимый мир древних ин­дейских цивилизаций донёс до нас в упомянутой выше ацтекской легенде свой взгляд на одну из ве­ликих загадок бытия и мироздания. А сколько зага­дочного и непознанного до сих пор таит в себе сама история майя, ацтеков, инков, чибча-муисков и т. д., получивших с лёгкой руки Христофора Колум­ба наименование индейцев.

Существует множество гипотез о том, когда в За­падном полушарии впервые появился человек и от­куда люди пришли на американский континент. Начиная с XVI в. и до наших дней не утихают споры учёных мужей по этому вопросу. Среди первых жи­телей Америки называют выходцев с Канарских островов, финикийцев, карфагенян, древних греков и римлян, евреев, испанцев, египтян, вавилонян, китайцев и даже татар и скифов. Не обошлось и без красивой легенды, связанной с Атлантидой, кото­рая якобы соединяла в далёком прошлом Среди­земное море и американский континент.

По мере развития науки шёл естественный отбор различного рода гипотез и предположений. В нас­тоящее время нет сомнений в том, что в Западном полушарии первые люди были выходцами с других континентов. Но откуда? Этот вопрос до сих пор окончательно не решён.

Большинство исследователей считают, что они прибыли из Азии, другие (например, норвежский этнограф и путешественник Тур Хейердал) защи­щают меланезийско-полинезийский вариант засе­ления Америки. Французский учёный Поль Риве склоняется к существованию и того, и другого вари­антов.

Со второй половины XVIII в. время от времени напоминает о себе и диаметрально противополож­ная точка зрения, согласно которой Америка была одним из центров появления человека. Наиболее «аргументированно» её обосновал в конце XIX в. аргентинский археолог и философ Флорентино Амехино. Он утверждал, что «homo pampeanus», обитавший на территории Аргентины 1—2 млн. лет назад, вообще является первым человеком на Зем­ле, а следовательно, Америка была колыбелью все­го человечества. Доводы оппонентов аргентинского учёного были немногочисленны, но подтверждены археологическими раскопками: в Западном полу­шарии не было человекообразных обезьян.

В настоящее время большинство исследователей считают, что заселение американского континента шло из Азии через Берингов пролив. Но каким же образом люди сумели пересечь его в глубокой древности? Учёные полагают, что в этом им помогли четыре великих оледенения, а вероятнее всего, два последних (между 40 и 20 тыс. лет и 13—12 тыс. лет до н. э.).

В эпоху великих оледенений Берингов пролив замерзал и превращался в своеобразный огромный мост, что и позволяло племенам, ведшим кочевой образ жизни, беспрепятственно оказаться на сосед­нем материке. Временной диапазон появления че­ловека на американском континенте — от 10 до 30 тыс. лет назад.

Отправляясь в 1492 г. в своё первое плавание на поиски западного пути в Индию, Колумб взял с со­бой переводчика Луиса де Торреса, знавшего араб­ский язык и несколько китайских и японских слов. О, святая наивность великого мореплавателя! Ока­залось, что в открытых им Индиях в то время име­лось 1700 различных языков и диалектов.

Среди множества племён, обитавших на конти­ненте, по своей численности и, отчасти, по уровню развития можно выделить следующие: эскимосы, ирокезы, пуэбло, навахи (Северная Америка), ац­теки (Мексика), майя (Мексика, Центральная Аме­рика), карибы и араваки (Антильские острова, бас­сейн реки Ориноко), тупи-гуарани (Бразилия, Па­рагвай), чибча (Колумбия), кечуа и аймара (Перу, Боливия), чарруас (Уругвай, Аргентина), арауканы (Чили).

К моменту прихода европейцев в Новый Свет в его различных регионах племена существенно от­личались друг от друга по хозяйственному укладу. Наиболее высокий уровень общественно-экономи­ческого развития имели индейцы Мексики, Цент­ральной Америки и Перу.

В основе развития всех известных цивилизаций всемирной истории лежал процесс возделывания какого-либо определённого злака: в Европе — пше­ницы, в Азии — риса, в Америке им стала кукуру­за. На приоритет в её окультуривании имеют почти равные шансы Мексика, Перу и Боливия. Это про­изошло около 7 тыс. лет назад.

Индейцы оказались весьма искусными земле­дельцами. В общей сложности они употребляли в пищу почти 20 тыс. растений — больше, чем все народы других континентов вместе взятые. Правда, эта цифра включает в себя десятки, а иногда и сот­ни видов одной и той же культуры.

Не иначе как чудом, верхом сметливости и муд­рости воспринимается сегодня система чинампас, применявшаяся ацтеками до испанского завоева­ния. Суть её состояла в создании садов и огородов на акватории озёр. Плоты из тростника и дерева привязывались к сваям, покрывались илом и... вод­ная гладь радовала глаз чёткой геометрией мно­жества благоухающих участков. Этот способ земле­делия в условиях жаркого лета создавал максимум удобств: вода под рукой, прохлада от водоёма, в любое время можно наловить рыбы. Система чи-





нампас выдержала проверку временем и до сих пор применяется в отдельных районах Мексики.

Американский континент «подарил» миру по­мимо кукурузы картофель, томаты, какао, подсол­нечник, табак, лекарственные средства хинин и бальзам и такую сложную операцию, как трепана­ция черепа. В то же время аборигены Нового Света не знали колеса, лошадей, не плавили железо, ко­торое они научились обрабатывать значительно поз­же золота, серебра, платины, меди и бронзы.

До европейского завоевания самые развитые ци­вилизации Западного полушария сложились в Мезоамерике и в Андах. Понятием «Мезоамерика», впервые введённым в 1943 г. германским учёным Паулем Кирхгофом, археологи обозначают геогра­фический регион, включающий в себя Мексику и большую часть Центральной Америки (до полуост­рова Никойя в Коста-Рике). На этой обширной тер­ритории, сменяя друг друга, оставили след пять древних цивилизаций. Наиболее известными среди них являются цивилизации майя и ацтеков.

Учёные относят нижнюю хронологическую гра­ницу цивилизации майя к II тыс., а иногда и к III тыс. до н. э., верхнюю — к X в. н .э. Наибольший расцвет её приходится на VII—VIII вв. н. э.

Индейцы майя распространили своё влияние на полуостров Юкатан, Гватемалу, Белиз, часть Гон­дураса и Сальвадора и территорию нескольких шта­тов современной Мексики. Столь обширные геогра­фические границы этой цивилизации (325 тыс. кв. км) охватывали ареал обитания нескольких де­сятков, а может, и сотен племён, унаследовавших одну культуру, хотя и имевшую, естественно, ре­гиональные особенности.

Цивилизация майя выделялась прежде всего своими достижениями в строительстве и познания­ми в астрономии и математике. Изысканностью и совершенством отличались живопись и скульптура майя, обработка камня и керамика.

В повседневной жизни майя пользовались двумя календарями: солнечным, включавшим 365 дней, и ритуальным (260 дней). Они делили год на 18 месяцев по 20 дней и дополнительный месяц из 5 дней. И месяцы, и дни имели свои названия, ко­торые применялись и во втором календаре, где счёт вёлся не на месяцы, а на промежутки времени по 13 дней. Религиозная символика широко исполь­зовалась и в том, и в другом календаре.

В области математики, пожалуй, самым вели­ким достижением культуры майя является введе­ние понятия ноля. Это было сделано на сотни лет раньше других высокоразвитых цивилизаций.

История ацтеков до их появления во второй по­ловине XII в. н. э. в Центральной Мексике таит мно­жество загадок. Они называли свою родину остро­вом Астлан (место, где живут цапли). От слова «астлан» и произошло название «ацтек». До сих пор наукой не установлено точное местонахождение этого острова.

Кочевые охотничьи племена ацтеков оказались весьма воинственными. В течение почти двух веков

они вели завоевательные кампании и в начале XIV в., покорив многие другие племена, обитавшие в Центральной Мексике, создали могущественную империю. Примерно в 1325 г. её столицей стал ос­нованный ими город Теночтитлан (современный Мехико).

Культура ацтеков ассимилировала богатые тра­диции и замечательные достижения всех предшест­вовавших им мексиканских цивилизаций. От майя ацтеки унаследовали иероглифическое письмо и широко пользовались им. Весьма оригинальной бы­ла изготовлявшаяся ими полихромная керамика. Всемирной славой пользуются их скульптуры, со­хранившиеся до наших дней: «Грустный индеец», «Голова мёртвого», статуя бога Шочипилли и др. Многого ацтеки добились и в сельском хозяйстве, применяя дренажные работы. Как и майя, ацтеки широко использовали труд рабов, которыми стано­вились должники, сироты, разведённые жёны.

Империя ацтеков достигла наивысшего уровня развития в начале XVI в. В то же время на терри­тории Перу, Эквадора, Боливии, части Колумбии, Аргентины и Чили существовала другая великая империя — государство инков. Она занимала тер­риторию более 1 млн. кв. км и называлась Тауантинсуйу, что на языке кечуа означает «четыре объ­единённые стороны света». Её размеры подчёрки­вают справедливость столь глобальных притяза­ний.

Для всех упомянутых цивилизаций характерно обожествление Солнца. Инки же превзошли в этом всех, назвав себя «сынами Солнца». В какой-то сте­пени они имели на это право, ведь центральное ядро этой цивилизации находилось в Андах, самой вы­сокой горной системе Америки. Как и представи­тели других вышеупомянутых цивилизаций, инки были отличными астрономами. В городе Куско они построили четыре башни для наблюдений за поло­жением Солнца, имели понятие о солнечном и лун­ном годе. До наших дней дошли великолепные из­делия инков из золота, серебра и меди.

Во главе государства находился Великий Инка, считавшийся живым воплощением Солнца. Изоб­ражение этого светила в виде золотого диска с чело­веческим лицом служило предметом официального культа. Сестрой и супругой Солнца считалась Луна. В качестве божества почиталась и Куичи-Радуга. Существовали также культ духов — покровителей земледелия, культ стихий природы и т. д.

Как и у индейцев майя, в государстве инков важ­ная роль принадлежала жрецам. Существовали спе­циальные «поля Солнца», урожай с которых шёл только на нужды священнослужителей. Верховный жрец вёл свою родословную от рода Великого Инки и разделял с ним власть.

У инков также существовала традиция челове­ческого жертвоприношения, но оно имело иную





1 Воин VIII—X вв.. Оклахома.

2. Воин культуры мочика. V—VII вв.

3. Воин майа. VII-VIII вв.

4. Ацтекский воин «ордена ягуара». XIV—XVI вв.

целенаправленность, нежели у ацтеков. Его главное предназначение состояло в обожествлении самого Великого Инки. Жертвоприношения, как правило, имели место во время пышных празднеств по случаю его вступле­ния на престол. Приносились в жертву девушки и дети, которых должны были поставлять покорён­ные инками племена.

Весьма оригинальным было «узелковое письмо» инков — «кипу». Оно состояло из шнура и нитей-подвесок разных цветов и оттенков. Сочетания цве­тов и комбинации узелков на нитях позволяли ис­пользовать кипу для подсчёта налогов, фиксации различного рода исторических событий, для пере­дачи имён собственных и названий и даже отдель­ных фонетических элементов. Уникальное кипу бы­ло найдено в одном из перуанских храмов. Оно ве­сило 6 кг. По подсчётам одного из самых автори­тетных российских исследователей культуры инков В.А. Кузьмищева, такой моток пряжи мог бы сое­динить Москву с Санкт-Петербургом, а по объёму заложенной в него информации способен заменить многотомный статистический справочник.

Центром развития и становления культуры чибча-муисков является Боготинское плоскогорье (со­временная Колумбия). Сложившаяся в этом регио­не цивилизация (V—XV вв.) отличалась высоким уровнем развития гончарного дела, ткачества, до­бычи каменного угля и изумрудов.

Так же, как и в других упомянутых выше циви­лизациях, здесь имело место существенное иму­щественное расслоение, что нашло своё отражение даже в сфере религиозной мифологии. Бог Чибча-кум («опора людей чибча») являлся покровителем простого люда, а бог Бочика — покровителем знати.

Отдельные исследователи считают, что чибча-муиски были единственным народом древней Аме­рики, имевшим деньги, роль которых выполняли небольшие золотые диски. Более осторожные в сво­их выводах авторы называют эти изделия пользо­вавшимися спросом украшениями, обменивавши­мися на другой товар.

С местами обитания чибча-муисков связана ле­генда о сказочно богатой стране Эльдорадо. Первым испанским конкистадорам аборигены рассказали о своеобразном ритуале посвящения в вожди в одном из племён. В день торжеств претендент натирает тело смолой, а затем покрывает его золотым порош­ком. Соплеменники сопровождают этого позолочен­ного человека, возлежащего на драгоценных носил­ках, до горного озера. Он ныряет, смывает позо­лоту, и тем самым свершается обряд посвящения. Участники процессии бросают в озеро золото и дра­гоценные камни. А сколько за сотни лет было таких церемоний? Так и возник миф о неведомой стране и её несметных богатствах, названной Эльдорадо, что по-испански означает «позолоченный».

В течение почти целого столетия, начиная с 30-х гг. XVI в., в первую очередь в районах Колумбии и Гвианы велись безуспешные поиски и «по­золоченного человека», и озера с несметными богат­ствами. Манящие миражи Эльдорадо влекли к себе

не только испанцев, но и германцев, и англичан. В конце концов было обнаружено озеро, где якобы свершался описанный выше ритуал, однако его глу­бина (120 м) оказалась непреодолимым препятст­вием для искателей фортуны того времени.

Британский вариант Эльдорадо связан прежде всего с именем легендарного Уолтера Рэли, море­плавателя, одного из руководителей разгрома ис­панской «Непобедимой армады», поэта, драматур­га, историка. «Великий искатель приключений», «знаменитый вдохновитель походов» — эти слово­сочетания, неизменно стоящие в исследованиях ря­дом с его именем, безусловно, справедливы. С Эль­дорадо он связан не только тем, что в 1595 г. при­был в Гвиану на поиски этого волшебного края, но и книгой «Открытие обширной, богатой и прекрас­ной империи Гвиана», увидевшей свет в следующем году.

Как человек с хорошо развитым творческим на­чалом, Рэли многое домыслил, развил и трансфор­мировал в легенде об Эльдорадо. В его трактовке позолоченным человеком становится король Гвиа­ны, устраивающий оргии со своими придворными. Слуги должны были раздевать всех участников ор­гий, «смазывать их сверху донизу белым бальза­мом» и покрывать золотым порошком до тех пор, «пока гости не начинают сверкать с ног до головы, и в таком виде они сидят и пьют группами по двад­цать и по сто человек и продолжают это занятие иногда шесть-семь дней подряд».

Рэли попытался докопаться и до «подлинного» названия территории, которую испанцы окрестили Эльдорадо. Взятый им в плен губернатор Беррео сообщил англичанину, что аборигены именуют Эль­дорадо не иначе как Маноа.

В картографии у Маноа оказалась более счастли­вая судьба. Если Эльдорадо так и не появилось ни на одной из карт, то Маноа (Беррео назвал его го­родом) впервые фигурировал на карте Южной Аме­рики, составленной в 1598 г. голландским карто­графом Иодоком Хондием, работавшим с материа­лами неопубликованной рукописи Рэли, которая хранится в Британском музее.

Не было забыто и таинственное озеро. В 1599 г. фламандский гравёр Теодор де Брай на подготов­ленной им карте Гвианы поместил озеро Парима, на юго-западном берегу которого, по его словам, на­ходился город «Маноа, или Дорадо... самый боль­шой город в мире». Американский историк и геог­раф Рамсей, всесторонне исследовавший эту проб­лему, отмечает, что Маноа уже к 30-м гг. XVII в. исчез с географических карт, а Париму можно было найти и на некоторых картах XVIII в. Последнюю точку в этом заблуждении поставил Александр Гумбольдт, доказавший, что в бассейне реки Ори­ноко нет озёр. В то же время немецкий учёный по­считал, что слухи об озере Парима могут иметь ре­альную почву, так как в момент разлива река за­топляет огромную территорию и возможны какие-то временные озёрные образования.

И наконец, несколько слов о реально сущест­вующем озере Гуатавита. Испанцы предпринимали несколько попыток осушить его, но этого удалось добиться только английской экспедиции в 1913 г. «Старателей» ожидало полное разочарование. Най­денные ими несколько золотых предметов не оку­пили даже затрат на организацию мелиоративных работ. «Было бы преждевременным считать, — де­лает вывод Рамсей, — что то, что найдено при этих раскопках, исчерпывает все содержащиеся в озере богатства. Но на основании имеющихся данных бы­ло бы не менее опрометчиво предполагать, что ин­дейское племя муисков практиковало церемонию с «позолоченным человеком» долгое время или что

их золотые приношения были когда-либо очень многочисленными».

Кроме мифов и легенд индейцев на возможность существования Эльдорадо в районе се­верного побережья Южной Америки указывали и учёные мужи того времени, считавшие, что мес­торождения драгоценных металлов тяготеют к эк­ватору.

Эту легендарную страну так и не удалось от­крыть европейцам, зато подлинным Эльдорадо стал для них Новый Свет с его неповторимыми индей­скими цивилизациями.