ВАРВАРЫ

Древние греки всех чужеземцев называли вар­варами — «бормочущими», имея в виду, что они неверно или совсем плохо говорили по-эллински и, следовательно, не знали и не могли оценить греческих обычаев, наук и искусства. Эл­лины были уверены, что всё, созданное ими, явля­ется самым лучшим, и не утомляли себя сом­нениями. Египтяне, финикийцы и другие народы, которым греки были многим обязаны, оказывались варварами, с их точки зрения.

Римляне считали варварами племена, жившие на северных и восточных рубежах Римской импе­рии. Когда в I в. до н. э.. германские племена попы­тались перейти Рейн и занять принадлежавшие им­перии земли Галлии, легионы Юлия Цезаря про­гнали их обратно и построили оборонительный вал — «Limes Romanus», ставший рубежом не только между римлянами и германцами, но по существу между двумя цивилизациями — римской и варвар­ской.

Варварами римляне называли не только герман­цев, но и кельтов, славян, живших на обширных



1. Границы Римской империи в конце IV в.

2. Граница раздела Римской империи в 395 г.

3. Западная Римская империя.

4. Восточная Римская империя.

5. Районы восстаний в Римской империи в IV—V вв.

6. Направления вторжений варваров.

7. Римские пограничные укрепления.

территориях, занимавшихся земледелием и ското­водством. Они выращивали ячмень, пшеницу, рожь, овощи (репу, лук, горох), а также лён, ко­ноплю. Разводили тягловых быков, лошадей, овец, коз, охотились на пушного зверя, добывали руду и плавили из неё металлы. Всё это доставлялось в пограничные города Римской империи и обмени­валось на рабов, оружие, предметы роскоши и вино. Старейшины, возглавлявшие роды и общины, на народных собраниях называли имена вождей, ко­торые поведут воинские дружины на соседей. Силь­ные подчиняли слабых, создавая крупные племен­ные союзы: алеманский, сакский, франкский, за­падных и восточных готов, лангобардов, вандалов, бургундов. Война становилась ремеслом для многих из них. Римляне ценили храбрость и умение варва­ров владеть оружием: молодые мужчины-пленные

пополняли ряды гладиаторов, оканчивая жизнь на аренах римских цирков; свободных привлекали к армейской службе. Со временем в римской армии варваров становилось всё больше и больше как сре­ди солдат, так и среди командиров. Они предпочи­тали всему римскому свою одежду, оружие, при­меняли в бою собственную тактику и стратегию. Их формирования способствовали многим победам, одержанным Римом.

Варваров, как пленных, так и свободных, рим­ляне поселяли на землях, опустошённых войной, используя как рабочую силу. В римском обществе появлялись и хорошо образованные, богатые варва­ры, что позволяло им занимать важные должности при императорском дворе, который был не чужд распространившейся моде на варварские костюмы, причёски, манеру поведения и разговора. Император Марк Аврелий Антонин вошёл в историю под именем Каракалла из-за своего пристрастия к одеж­де варваров: «каракаллой» германцы называли длинный плащ. Случалось, что на престоле Рим­ской империи оказывались не римляне: императо­ры Диоклетиан и Максимиан были иллирийцами.

Варвары, занявшие привилегированное положе­ние в Римской империи, являвшиеся высшими са­новниками, становились фактическими правителя­ми государства, которое переживало тяжелейший кризис в конце IV — начале V вв. н. э.. Об этом сви­детельствовали многочисленные случаи появления узурпаторов, претендовавших на императорскую власть, волновавших народ, захватывавших города и поместья богачей. Целые области заявляли о сво­ей независимости от центрального правительства. Армия отказывалась защищать интересы империи, а дезертирство приобрело угрожающие размеры. Человеческая жизнь потеряла ценность.

Именно тогда началось оживление на границах империи.

Массовые передвижения племён, вторжение их с периферии на территорию Римской империи, при­ведшее к утрате западной её части, историки назва­ли «Великим переселением народов». Начало его пришлось на IV—VII вв., когда кочевники Цент­ральной Азии — хунны, за несколько веков преодо­лев огромные расстояния, добрались до плодород­ных равнин между Волгой и Доном. Здесь потомки хуннов, забывшие язык и историю своих предков, изменившиеся даже внешне, но не утратившие во­инственности и жестокости в схватках с врагами, создали племенной союз. Их стали называть гунна­ми, покорителями обитавших в бассейне Дона ала­нов и многочисленных восточных готов (остготов) Причерноморья. Расправа победителей над побеж­дёнными была столь ужасна, что их соседи — за­падные готы (вестготы) не стали дожидаться своего смертного часа и бежали под защиту римских по­граничных укреплений через Дунай на земли, при­надлежавшие римлянам. Их поселили в Мезии, присвоили статус конфедератов — союзников импе­рии, рассчитывая, что беглецы будут охранять и защищать владения империи от посягательств гроз­ных гуннов.

Однако всё получилось по-другому: земли Мезии были бедны и не могли прокормить такое большое количество беженцев; местные чиновники, пользу­ясь бедственным положением готов, занимались вымогательством, расхищая продукты и деньги, на­правляемые центральным правительством на под­держку несчастных. Последней каплей, перепол­нившей чашу терпения, было вероломство римлян. Наместник области пригласил к себе на приём вож­дей готов. Пока те пировали, охрана наместника, спровоцировав дружинников-готов на вооружённое столкновение, перебила их. Возмущение охватило весь народ готов. Избрав вождём Фритигерна, чело­века смелого и закалённого в боях, восставшие за­хватывали один римский город за другим. Нашест­вие, подобно бурной реке, разливалось по землям империи. Оказалось, что у правительства нет сил,





чтобы остановить его. Два года император Валент безуспешно пытался собрать войска для борьбы с готами. Отряды, которые посылались им навстре­чу, переходили на сторону восставших. Это было грозное предупреждение, свидетельство деморали­зации общества, когда родина — Римское государ­ство — превратилась в гигантскую машину насилия и угнетения, а «чужие» становились ближе «сво­их».

Император западной части империи Грациан стал спешно искать полководца, который смог бы организовать отпор восставшим и спасти империю. Им оказался Феодосий, уроженец Испании, всю жизнь верно служивший Риму и никак не предпо­лагавший стать августом. Будучи человеком ум­ным, он, понимая, что рассчитывать на соотечест­венников не приходится, обратился за помощью к готским вождям. Был заключён договор, по которому им предоставлялось право жить на землях Малой Азии; кроме того, прави­тельство обязалось дополнительно снаб­жать их зерном, скотом, освободить от податей и повинностей. Готы же обещали ежегодно выстав­лять 40 тыс. воинов.

Римское общество клонилось к упадку. Власть имущие были заняты только собственными интере­сами, не желая замечать, что империю всё больше теснят враги, а большая часть народа видит в них освободителей. Людей, серьёзно озабоченных судь­бой империи, в обществе избегали, считая бесполез­ными. Однажды было решено очистить Рим от чу­жеземцев и проходимцев, так как прокормить ог­ромное население города становилось труднее и труднее. Результаты этой кампании оказались не­ожиданными: из города были безжалостно изгнаны лишь учёные люди. Зато продолжали благоденство­вать многочисленные певицы и танцовщицы, окру­жённые большим числом прислужников.

Вражда и смута терзали империю. Они не пре­кратились, а усилились после смерти Феодосия I, оставившего свои владения в наследство двум сы­новьям: 18-летнему Аркадию и 11-летнему Гонорию, опекунами которых он назначил галла Руфина и вандала Флавия Стилихона. Пока дворцовые партии выясняли отношения, восстали готы. Они выбрали своим вождём Алариха — самого прослав­ленного воина, происходившего из старинного знат­ного рода Балтов. Восставшие двинулись на Кон­стантинополь, но, получив выкуп, направились в Македонию и далее в Грецию, где уцелели лишь Афины, сумевшие откупиться.

В это время при дворе наследников Феодосия по­беду одержали сторонники Стилихона. Собранные им войска стали теснить Алариха, которому с тру­дом удалось избегнуть полного разгрома. Однако через год он вторгся в Италию. Вестготы представ­ляли столь серьёзную силу, что Стилихон уговари­вал императора Гонория и сенат дать Алариху вы­куп — четыре тысячи фунтов золота — и получить передышку для реформы армии и государственного устройства, но император не решался. Один из се­наторов упрекал Стилихона, что предлагаемый им договор — не о мире, а о рабстве. Вскоре Стилихон был убит в результате заговора, жертвами которого стали многие друзья и сторонники Стилихона, а также варвары и их семьи, верно служившие до той поры империи. Возмущённые таким вероломством, оставшиеся в живых (числом более 30 тыс.) пере­шли на сторону Алариха и потребовали вести их на Рим. Сложившейся ситуацией Аларих воспользо­вался незамедлительно. Обвинив римлян в преда­тельстве и нарушении обязательств, он призвал к оружию своих собратьев-готов и присоединивших­ся к ним гуннов и в 409 г. повёл их на Рим. По дороге его войска пополнялись как свободными римскими гражданами, так и рабами.

Очень скоро подошёл Аларих к Риму, который со времён Ганнибала не видел врагов возле своих стен. Вождь готов и его воины увидели перед собою огромный и богатый город. Его позолоченные кров-

ли слепили глаза. В нём были чудесные дворцы, храмы, цирки и театры, возведённые из мрамора и украшенные статуями, фресками, мозаиками. Аларих приказал начать осаду «вечного города» и за­хватил гавань Остию, где находились все основные запасы хлеба. В Риме начался голод и распрост­ранилась эпидемия чумы. Осаждённым не прихо­дилось рассчитывать на помощь: не было Стилихона, чья мудрость и энергия не раз спасали империю; император Гонорий заперся в стенах города-крепос­ти Равенны и молился там о чуде — спасении от варваров.

Римляне начали с Аларихом переговоры. Сенат отправил к нему посольство. Однако Аларих назвал такую непомерную сумму выкупа, что растерявши­еся горожане спросили, что же останется у них пос­ле его выплаты. «Жизнь», — кратко ответил Аларих. Тогда горожане попытались его припугнуть, сообщив, что в городе много жителей, которые как один выйдут оборонять Рим. «Ну что же, — сказал Аларих, — чем гуще трава, тем легче её косить». Римляне согласились заплатить выкуп. Аларих снял осаду и отошёл.

Правительство Гонория не спешило выполнять условия мира, и Алариху надоело ждать. В том же году он вновь осадил Рим, и там опять начался го­лод. Аларих вынудил римский сенат объявить им­ператора Гонория низложенным, а на его место из­брать римлянина Аттала — болтуна и пьяницу. Но вскоре, убедившись в его полной непригодности, Аларих отправил его в свою музыкантскую коман­ду, а знаки императорской власти отослал к Гонорию.

В это время Гонорий получил подкрепление: Константинополь прислал ему 4 тыс. солдат, а из Африки подошли суда, гружённые продовольстви­ем. Император посчитал, что более заботиться о ми­ре с варварами бессмысленно, и объявил о прекра­щении переговоров. В ответ на это Аларих в третий раз осадил Рим. Огромный город не имел сил за­щищаться, лишь горстка гвардейцев-наёмников пыталась сопротивляться. Пока длилась осада, го­лод и болезни косили людей. Современник тех со­бытий писал: «Безумие голодающих дошло до пре­дела, рвали друг друга на части, мать не щадила грудного младенца своего, и её чрево принимало то, что она родила». В довершение всего рабы-герман­цы подняли в городе восстание, устроили погром, открыли Соляные ворота и, числом 40 тыс., при­мкнули к осаждавшим. 14 августа 410 г. Аларих взял «вечный город». Три дня и три ночи длились грабёж и избиение жителей. Потом готы ушли, уно­ся огромную добычу, уводя пленных, в числе кото­рых была и сестра императора Гонория. Римляне, кроме всего, уплатили дань: 5 тыс. фунтов золота, 30 тыс. фунтов серебра, 3 тыс. драгоценных, окра­шенных пурпуром одежд, 4 тыс. шёлковых, 3 тыс. фунтов перца и многое другое.

Аларих повёл своих воинов в хлебные, богатые




Атака тяжёлой гуннской конницы под командованием Аттилы.



области Римской империи — Кампанию, Сицилию, намереваясь завоевать и провинцию Африка — главную житницу империи, кормившую римлян. Однако этот план не осуществился из-за смерти Алариха, умершего 34 лет от роду в городе Консенции. Его похоронили в глубокой могиле, вырытой в русле реки Бузент, чьи воды были отведены в новое русло. Вместе с Аларихом погребли многочис­ленные бесценные сокровища, а затем, закопав мо­гилу, воды реки возвратили в прежнее русло. Спо­движники Алариха перебили всех рабов, участво­вавших в этих работах, чтобы никто не знал тайну погребения их вождя.

Пока правительства восточной и западной час­тей империи пытались мобилизовать все силы на защиту своих владений, прекратить смуты и беспо­рядки в государстве, надвигалась новая опасность. Вождь гуннов Аттила, правитель огромных терри­торий и многочисленных народов, начал поход, по­корив племена, жившие по правому берегу Дуная, мечтая овладеть землями до самого Константинопо­ля. Император Восточной Римской империи Феодосий II откупился, уплатив Аттиле 6 тыс. фунтов золота, признав себя и свой народ вечными данни­ками вождя гуннов и обещая ежегодно выплачи­вать ему 700 фунтов золота.

Аттила повёл свои войска во владения Западной Римской империи. В то время там правила мать малолетнего императора Валентиниана III, Галла Плацидия. Узнав о приближении неприятеля, она поручила командиру придворной гвардии Флавию Аэцию возглавить оборону. Он провёл несколько лет в плену у Алариха и неплохо знал нравы и черты характера варваров. Используя уговоры, угро­зы, подкуп, он привлёк на свою сторону вандалов, франков и бургундов, а самое главное — наладил бесперебойную доставку продовольствия в Рим.

В 451 г. на Каталаунских полях, близ города Труа, произошла «битва народов», победа в которой досталась римлянам и их союзникам. Аттила бе­жал. Через год он вновь предпринял наступление и вновь был разбит, а вскоре умер. Его огромное го­сударство вслед за этим прекратило своё существо­вание, распавшись на мелкие владения, ставшие жертвами своих более сильных соседей.

Почти одновременно с Аттилой погиб и Аэций, пав жертвой очередного заговора, а через год и его воспитанник — император Валентиниан III. Вдова императора, Евдоксия, не имея другой возможнос­ти отомстить убийцам, обратилась к помощи ван­дальского короля Гейзериха, умоляя его защитить императорскую династию и восстановить её власть.

Гейзерих посадил своё войско на корабли, вошёл в устье Тибра и после короткой осады 2 июля 455 г. захватил «вечный город». Две недели его воины не только грабили, но и совершенно бессмысленно раз­рушали город. Такого опустошения и разгрома со­временники припомнить не могли. Один из них пи­сал: «Всё разрушено и разграблено. Поля, города — всё изменило вид. Меч, огонь, голод — все бичи зараз губят род человеческий. На земле исчез мир: настал общий конец». Тем не менее Рим дожил до наших дней, оставшись столицей Италии, а ванда-





лы давно исчезли с арены истории, ос­тавив потомкам лишь своё имя как сим­вол бессмысленного разрушения и оск­вернения — вандализма.

Западная Римская империя неотвратимо при­ближалась к бесславному концу, так и не сумев оп­равиться после столь страшного нашествия. С 455 по 476 г. сменилось около десятка императоров, не имевших реальной власти и ставших игрушками в руках проходимцев.

Население городов уменьшилось. Часть жителей была угнана в рабство, другие бежали.

Рим, полный жизни, с прекрасными зданиями, вызывавший восхищение современников, умирал: многие древние роды исчезли, другие — влачили бедственное существование, большие дворцы опу­стели и всё в них было мертво... В 476 г. один из самых влиятельных германских наёмников воена­чальник Одоакр низложил последнего императора Ромула, презрительно прозванного народом Августулом — Августёнком. Одоакр сохранил ему жизнь, поместил в подаренной ему вилле в Кампании и назначил щедрое содержание. Сам же Одоакр был признан императором Восточной Римской империи Зеноном как соправитель. 23 августа 476 г. счи­тается датой падения Западной Римской империи и концом античного мира. Начинался новый период истории — Средние века, а на руинах части Рим­ской империи создавались новые государства: вест­готов, бургундов, франков, алеманнов, остготов и вандалов. Каждое из них имело свою историю.

Что же произошло дальше с жителями Западной Римской империи, когда она перестала существо­вать? У большинства простого народа появились но­вые повелители, а римская знать стала служить ве­рой и правдой тем, кого она ещё недавно презирала и величала варварами. Те в свою очередь ценили знания своих новых подданных, охотно раздавая им высокие должности, наделяя землями и рабами. Дети и внуки прежних варваров, так боявшихся и ненавидевших античные города, называвших их «птичьими клетками» или «позолоченными гроб­ницами», стали строить свои города-столицы, кре­пости, замки-резиденции, перенимая все черты но­вого для них образа жизни. Варвары перестали быть варварами.