Проблема формирования частной собственности на землю актуализировалась в условиях рыночной трансформации современного российского общества, в котором до настоящего времени преобладают представления о доминировании общинного землевладения в истории России. Концепция общинного землевладения как исконного института, возникшего еще у древних славян, утвердившего ценности коллективизма и предопределившего самобытное развитие России, была сформулирована в середине XIX в. историками-славянофилами. В дальнейшем она была не только подхвачена российскими социалистами всех мастей и стала базовой в марксистко-ленинской историографии советского периода, но и оказалась воспринятой представителями либеральной мысли современной России 5.
Между тем ведущая дореволюционная историческая школа – государственная – относила институциализацию общинной собственности на землю к довольно позднему периоду – XVII–XVIII вв. – и связывала этот процесс с формированием крепостного права и фискальными интересами государства 16. Однако стремление народа к обретению частной собственности на землю не было искоренено окончательно, о чем свидетельствуют многочисленные факты покупок крестьянами земли в условиях крепостного права и те законодательные уступки, на которые шло государство в первой половине XIX в., легализуя куплю-продажу крестьянской недвижимости 7, с. 294–295; 13, с. 393, 402–403. В данном контексте эволюция института частной собственности на землю в России представляется одним из вариантов формирования базовых элементов рыночной экономики, которые, по утверждению Э. де Сото, во все времена возникают благодаря созидательным усилиям народа и вопреки многочисленным препятствиям со стороны «меркантилистского» государства 19, с. 49.
На рубеже XIX–XX вв. своеобразная ситуация складывалась на Дальнем Востоке, отошедшем к Российской империи в результате подписания Айгуньского (1858 г.) и Пекинского (1860 г.) договоров с Китаем. Решающая заслуга в присоединении дальневосточных территорий принадлежит графу Н.Н. Муравьеву-Амурскому. Из деловой и частной переписки Н.Н. Муравьева-Амурского видно, что он являлся сторонником экономической и социальной свободы и противником произвола государства в экономике. Либеральные идеи были положены в основу проекта колонизации Приамурья, разработанного Н.Н. Муравьевым-Амурским, ими он руководствовался в своих практических шагах настолько, насколько это было возможно в середине XIX в. для государственного чиновника 2, с. 283–284, 293, 519. Известно, что колонизационный проект Н.Н. МуравьеваАмурского не был осуществлен, и в конце 1850-х гг. правительство ограничилось переводом в новый край небольшого количества государственных крестьян. Однако возможность предоставления земли в собственность всем желающим переселиться на Амур была предусмотрена. В это время Сибирский комитет, организующий переселение, еще не высказывался определенно в пользу личного землевладения, но исходил из того, что крестьяне сами отдадут предпочтение частной, а не общинной форме собственности. После отмены крепостного права, когда было открыто свободное переселение в Приамурье, Сибирский комитет уже прямо заявлял о том, что «прежде всего, необходимо дать идущим в Амурский край переселенцам возможность приобретать в свое владение и в свою собственность участки земли, могущие обеспечить их существование в будущем» 20, с. 2, 5.

Нормы поземельных отношений в регионе устанавливались в документах, регламентирующих переселение1. С 1861 г. всем желающим водвориться на дальневосточных территориях предоставлялось право выбора форм землевладения и землепользования. Право частной собственности на землю можно было получить, выкупив у государства по 3 руб. за десятину любой приглянувшийся участок, в том числе и выделенный первоначально во временное владение. Предусматривались равные права наделения землей для российских и иностранных подданных 10, с. 179. При пролонгации Положения от 26 марта 1861 г. наиболее важные изменения коснулись предоставления земли иностранным гражданам и порядка приобретения частной собственности на землю. В этих вопросах государство пошло на определенные ограничения. С 1882 г. льготные условия получения земельного участка сохранялись только для русских подданных. Иностранцам же льготы могли быть предоставлены только с разрешения генерал-губернатора Восточной Сибири и «в заслуживающих особого уважения случаях». В 1892 г. из-за наплыва китайцев и корейцев, воспринимавшегося как потенциальная угроза в случае обострения отношений между странами, приобретение земель иностранцами в Амурской и Приморской областях было полностью запрещено 20, с. 3–4. Одновременно для российских подданных размер участка, приобретаемого в частную собственность, был ограничен 400 десятинами. Продажа в одни руки участков более
400, но не свыше 1000 дес. допускалась под промышленные предприятия и только с разрешения генерал-губернатора. В 1895 г. в связи с началом железнодорожного строительства в регионе было запрещено приобретение земли в 100-верстной полосе по обе стороны от линии строительства, а это были наиболее привлекательные для переселенцев места водворения.
В 1894 г. Приамурский генерал-губернатор С.М. Духовской предпринял ряд мер с целью предотвращения спекуляции купленными у казны землями. 23 января была установлена дифференцированная плата за землю: цена в 3 руб. за десятину сохранялась для отдаленных районов, а в более обжитых местностях она повышалась до 6 руб. за десятину 3. Оп. 1. Д. 111. Л. 18. С 21 июня обязательным условием приобретения земельной собственности становилось обеспечение дополнительных вложений в землю сверх покупной цены. Получивший разрешение на приобретение участка вносил в местное казначейство половину его стоимости, после чего губернатор распоряжался об отводе земли в пользование сроком на три года. В течение этого времени покупатель должен был вложить в обработку и приобретение инвентаря дополнительно не менее одной стоимости для участков размером до 100 дес., не менее двойной стоимости для участков от 100 до 400 дес., не менее четверной стоимости для участков размером более 400 дес. 3. Оп. 1. Д. 111. Л. 24. Если по окончании трехлетнего срока специальная комиссия подтверждала произведенные затраты, покупатель завершал выкуп земли, внося в казну вторую половину стоимости и оплачивая межевые работы. После завершения межевых работ выдавался план и крепостной акт на владение землей 4. Оп. 1. Д. 5. Л. 260.
Проблема введения частной собственности на землю на дальневосточной окраине вызывала разногласия как внутри правительства, так и среди местной администрации. Еще в 1882 г. при обсуждении изменений в действующее законодательство по переселению на Дальний Восток министр внутренних дел граф Д.А. Толстой предложил прекратить отвод казенных земель для последующей продажи их в собственность. Ему возражал генералгубернатор Приамурского края А.Н. Корф, считавший, что такие меры могут привести к замедлению развития промышленности, сельского хозяйства, разработки природных богатств на Дальнем Востоке. Государственный совет поддержал А.Н. Корфа 20, с. 5. В
высших эшелонах власти осознавали, что в случае отмены права приобретать казенные земли в Амурской и Приморской областях затормозится экономическое развитие края, и Россия может лишиться реальной возможности его заселения.
В целях скорейшего заселения региона и прекращения «хищнического хозяйствования» местная администрация пыталась стимулировать приобретение земли в частную собственность. 9 октября 1884 г. А.Н. Корф подписал указ, снижавший цену на крупные земельные участки в Южно-Уссурийском крае. Он предлагал отдавать землю «даже даром, но так, чтобы каждый мог получить только один раз»18. Ф. 702. Оп. 5. Д. 61. Л. 13. 20 февраля 1896 г. Хабаровской городской думой было принято постановление «Об отдаче пустующих городских земель в частную собственность», теперь застройка
частными лицами разрешалась только при приобретении в частную собственность, а не в арендное пользование 18. Ф. 702. Оп. 5. Д. 71. Л. 10. В 1899 г. дополнительные льготы и упрощение процедуры приобретения земли были предложены Приамурским генералгубернатором Н.И. Гродековым 18. Ф. 1. Оп. 4. Д. 1063. Л. 7–11.

Таким образом, управленческие решения дальневосточных генерал-губернаторов А.А. Корфа, Н.И. Гродекова, С.М. Духовского свидетельствуют о понимании ими роли и значения частной собственности на землю. Сторонником либеральных поземельных отношений можно считать и военного губернатора Амурской области А.С. Беневского, который в 1899 г. при обсуждении проектов развития земельных отношений так подчеркивал преимущества частной собственности: «Хотя не все проданные участки эксплуатируются, но … значительным большинством собственников заведены в приобретенных имениях хозяйства, из которых некоторые являются образцовыми для здешнего края, в то время как в крестьянских обществах хозяйство нередко ведется хищнически» 20, с. 5. Военный губернатор Приморской области Н.М. Чичагов считал необходимым поощрять переходы крестьян к подворно-наследственной форме землевладения 15, с. 140. Противоположную позицию занимал военный губернатор Амурской области К. Н. Грибский, полагавший, что частновладельческие хозяйства не показали никаких преимуществ по сравнению с обычным крестьянским двором, а правительство, «отдавая значительную часть земли в частную собственность, … лишается возможности регулировать земельный вопрос в будущем» 20, с. 6.
Несмотря на отсутствие единого мнения среди местного чиновничества, в начале XX в. законодательство развивалось в сторону укрепления частной собственности на дальневосточной окраине.
22 июня 1900 г. было впервые разрешено создание хуторских хозяйств на заполненных переселенческих участках, где не хватало земли для образования полноценного селения. 18 июня 1901 г. были утверждены «Правила об отводе частных земель в Сибири», распространявшиеся и на Дальнем Востоке, которые увеличили предельный размер подлежавших отчуждению участков казенной земли до 3 тыс. десятин. 6 июня 1904 г. новыми «Правилами о добровольном переселении сельских обывателей и мещан – земледельцев» возможность перехода к подворному землевладению была облегчена не только для целых обществ, но и для отдельных
хозяев 20, с. 7.
Очередные шаги к утверждению в крае частного землевладения были сделаны в ходе реализации столыпинской аграрной реформы. Распространение на дальневосточные области действия Указа от
9 ноября 1906 г., Закона от 14 июня 1910 г. и «Положения о землеустройстве» от 29 мая 1911 г. подтолкнуло процесс внутринадельного размежевания в местной деревне 15, с. 143–147.
Изучение опыта переселения привело правительство к выводу о необходимости проведения дальнейшей колонизации восточных

районов на основе купли-продажи земли и максимального ограничения возможности возникновения общинного владения при переселении крестьян. В III и IV Государственные думы были внесены проекты «Правил о предназначении свободных казенных земель в пределах Европейской России для обеспечения нуждающихся в земле крестьян» и «Положения о поземельном устройстве крестьян и инородцев на казенных землях Сибирских губерний и областей», предусматривавшие предоставление даровых земель переселенцам только в труднодоступных в хозяйственном отношении местностях; помощь в оформлении собственнических прав на те земли, которые уже были освоены домохозяевами; разверстание на хутора и отруба не только надельных крестьянских земель, но и переселенческих участков 17, с. 186–188. Несмотря на то, что законодательного утверждения данные проекты не получили, определенное влияние на поземельные отношения они оказали. К 1917 г. на землях, отведенных под переселение в Амурской области, было выделено под хутора 1163 участка площадью 45904 дес. и под отруба
4830 участков площадью 183938 дес. 21, с. 101.
На рубеже XIX-XX вв. была предпринята попытка стимулировать создание в крае дворянского частного землевладения. Положение Комитета Сибирской железной дороги от 22 июня 1900 г. о переселении на казенные земли дворян предусматривало бесплатное отведение им в собственность участков размером от 60 до
100 дес. на каждую семью при условии, что земли не будут пустовать. 18 июня 1901 г. дворянам предоставлялся ряд льгот: право долгосрочной аренды казенных земель на срок до 99 лет и возможность увеличения предельного размера покупаемого участка свыше
3000 дес. в случае создания «значительных и полезных для края сельскохозяйственных предприятий». Меры, нацеленные на развитие аренды государственных земель, облегчение их дальнейшего перехода в частную собственность предпринимались и на местах. Однако дворян, желавших обзавестись землевладением на Дальнем Востоке, было мало. Например, среди землевладельцев Амурской области они составляли всего 1,3 % 20, с. 7–8, 18.
Наибольшее распространение частное землевладение на Дальнем Востоке получило в земледельческой Амурской области, где с 1866 по 1905 г. его площадь увеличилась с 30,3 дес. до
44,6 тыс. дес., а в 1913 г. достигла 46,9 тыс. дес. Приобретение земли населением активизировалось начиная с 1880-х гг. Пик покупок приходится на 1890–1895-е гг., когда размеры частного земельного владения увеличились на 25,2 тыс. дес., что в два раза превышало площадь всего частного землевладения за предыдущие
30 лет. В Приморской области к 1905 г. в частной собственности находилось 18,8 тыс. дес. угодий 20, с. 11. Основными покупателями были мещане и крестьяне, приобретавшие землю не для спекуляции, а для обработки своим трудом и организации промышленных производств. К 1913 г. мещанам принадлежало 45,7 % частных угодий, крестьянам – 35,6 %. При этом удельный вес крестьянства среди владельцев земли постоянно увеличивался: в 1897 г. им принадлежало только 21,6 % земельной собственности. Средняя величина участков составляла 101 дес., более половины владельцев имели в собственности до 100 дес. 9, с. 16.
К 1917 г. на Дальнем Востоке в частном владении находилось
67 тыс. дес. Частное землевладение в Амурской области составляло всего 1,5 %, а в Приморской – 0,19 % от общей земельной площади, находящейся в общественном пользовании 14, с. 296; 15, с. 147. В данном случае речь идет о так называемой легитимной
частной собственности, владельцы которой прошли необходимые процедуры межевания и юридического оформления. Однако в начале XX в. повсеместно распространялись переходные к частным формы землевладения. На Дальнем Востоке – это захватная, преобладавшая до начала XX в., и подворная, набиравшая популярность в процессе массового притока столыпинских переселенцев. Скрытой формой личного владения можно считать и покупку земель в старожильческих общинах новоселами в начале XX в. Захваченную или купленную у населения, но не оформленную в установленном порядке землю можно, используя терминологию Э. де Сото,
рассматривать как внелегальную частную собственность 16.
Пользование землей по праву захвата способствовало формированию у дальневосточного крестьянства этики частного собственника. По свидетельству А.А. Кауфмана, один раз захватив землю, крестьянин считал себя её полноправным хозяином. Он распоряжался землёй, руководствуясь исключительно собственными хозяйственными соображениями: мог, не спрашивая никого, продавать и сдавать землю в аренду, дарить её и передавать по наследству как по завещанию, так и в обычном порядке законного наследования. На практике реализуя права владения, пользования и распоряжения, такой крестьянин фактически являлся полным, ничем не ограниченным собственником захваченной им земли. Для охраны своего права он не останавливался ни перед насилием, ни перед обращением к авторитету старосты и волостного суда, которые всегда ограждали его от всякого вторжения 8, с. 54.
Первые поселенцы в условиях земельного простора не испытывали потребности в укреплении земли в собственность. Однако в начале XX в. рост переселения создал угрозу вовлечения старожильческих участков в общинные переделы. В 1861–1881 гг. на Дальний Восток прибыло 11634 лиц крестьянского сословия, в 1882–1891 – 25223 чел., в 1892–1901 гг. – 58541 чел. 15, с. 46, 51,
53. В годы столыпинского переселения только на официально отведенных переселенческих участках водворились более 135 тыс. человек, еще более 101 тыс. определили место поселения самостоятельно. Стремясь сохранить за собой освоенные земельные угодья, старожилы начинают процесс размежевания и перехода к подворному землевладению. Немаловажным побудительным мотивом для крестьян в это время становится и истощение естественного плодородия почв, что делало необходимым финансовые и трудовые вложения в совершенствование агротехнологий. Уже в 1899 г. участники съезда сельских хозяев, состоявшегося во время Амурско-Приморской выставки, высказались за подворное владение, исходя из принципа, что только на собственной земле стоит производить коренные улучшения 12, с. 15. В 1900–1903 гг. крестьяне Амурской и Приморской областей подали 126 ходатайств о размежевании надельных земель. В Амурской области к 1913 г. более 40 селений разделили надельную землю – 457 456 дес. – на участки единоличного пользования. В 1914 г. в канцелярии Амурского переселенческого района находились ходатайства от 50 селений о внутринадельном размежевании 398 909 дес. Не высказались окончательно за переход от общинного землевладения к подворному 49 селений, располагавших 207 958 десятинами. В Приморье к 1917 г. крестьянами было основано 342 селения, из них 229 – старожильческие, возникшие еще до начала XX в. К 1912 г. 36 селений, располагавшие более 200 тыс. дес., завершили процесс размежевания и перешли к единоличной форме землепользования. К 1917 г.
в производстве находились ходатайства 164 сельских обществ о подворном размежевании 1 064 883 дес. подсчитано по: 1, с. 193– 194; 15, с. 140–144. Таким образом, в 66 % амурских и 58 % приморских селений начался переход к подворной форме землевладения. Очевидно, что при благоприятных внешних условиях его завершение было только вопросом времени.
Начало XX в. отмечено ростом земельных конфликтов между старожилами и новоселами, в которые оказалась вовлечена четверть крестьянских общин. Как следует из письменных прошений о разрешении земельных споров, значительная их часть возникала в результате незнания или нежелания знать границы наделов. Старожилы захватывали больше земель, чем могли обработать, в результате этого удобных для сельского хозяйства участков не хватало уже новоселам. Последние вынуждены были устраиваться собственными усилиями: разыскивали общества, готовые их принять, и нередко уплачивали так называемые «вступные деньги», превышающие иногда 50 руб. с души 3. Оп. 1. Д. 216. Л. 27. Общее число переселенцев, купивших землю у односельчан, определить практически невозможно, но имеющиеся сведения говорят о постоянном росте их числа. В 1900–1905 гг. 597 семей, вселившихся в приморские старожильческие деревни, выплатили за землю 118 799 руб., или в среднем по 199 руб. на семью. За один только 1909 г. по приемным договорам сельских обществ в Приморье было принято 1617 семей, в общей сложности они должны были выплатить за землю 290 493 руб., или по 179 руб. на семью. Нередко цена участка в Приморье достигала 2-4 тыс. руб., в 1910 г. была зафиксирована рекордная цена за купленный крестьянский надел – 6700 руб. В Амурской области с 1901 по 1909 г. в старожильческие селения приселилось 2 436 семей, заплативших за землю значительные суммы
15, с. 148; 21, с. 103–105.
Слабой стороной складывания новых поземельных отношений стало отсутствие у крестьян четкой потребности в юридическом оформлении прав владения. Официальный рынок земли был значительно уже ее внелегальной купли–продажи. До начала 1890–х гг. в Амурской области зарегистрировано всего 179 поземельных сделок, в 1891–1910 гг. – 441. На первом этапе преобладало приобретение
в собственность казенных участков: на 165 случаев продажи государственной земли приходилось всего 14 случаев покупки у частных лиц. С 1891 по 1910 г. количество сделок почти выровнялось: в это время зафиксировано 233 продаж казенных участков и 208 – частных земель, причем с 1901 по 1910 г. на 39 государственных продаж
приходилось уже 133 частных подсчитано по: 9, с. 17.
Вовлечение в рыночный оборот все большего количества частных владений сопровождалось ростом цен на землю. Вплоть до начала XX в., когда переселенцы предпочитали приобретать казенные участки, цена на них колебалась вокруг установленной законом: в среднем за десятину до 1901 г. платили 3,3 руб., в 1901–1905 гг. – 4,5 руб., в 1906 – 1910 гг. – 6,1 руб. В частной продаже до конца XIX в. цена одной десятины колебалась от 3,2 до 16 руб., чаще приближаясь к минимальной. В 1891–1910 гг. на Дальнем Востоке цены за одну десятину колебались от 2,3 до 100 и более руб., что зависело от качества земель, их расположения, количества надворных построек и наличия инвентаря. Цена на частные участки в первом десятилетии XX в. в 3-4 раза превышала стоимость казенных земель и в среднем составляла 22,6 руб. за десятину подсчитано по:
5, с. 15; 20, с. 12.
Подведем некоторые итоги. На рубеже XIX–XX вв. на Дальнем Востоке складывались относительно благоприятные условия для развития частной собственности на землю: наличие достаточного

количества свободной и пригодной для ведения сельского хозяйства земли, либеральные нормы регулирования поземельных отношений, доступные цены. Очевидно и стремление крестьянства к закреплению за собой земельных прав. Однако частная собственность на землю так и не стала базовым институтом в регионе. Ее распространение тормозили имевшиеся бюрократические ограничения, незавершенность законодательного оформления механизмов перехода к частному землевладению, отсутствие развитой правовой культуры основной массы населения. Негативную роль сыграл и увеличивающийся в начале XX в. приток переселенцев, с которыми на Дальний Восток проникала идеология «черного передела». Вместе с тем спорным остается устоявшийся в историографии вывод о господстве общинной собственности на землю и неудаче политики
«насаждения» частной собственности на землю в восточных окраинах. Быстрое распространение в дальневосточной деревне переходных форм землепользования свидетельствует об альтернативности сложившейся ситуации.


Список литературы
1. Барбенко Я.А. Крестьянское расселение в Приморской области как часть русской колонизации Приамурья во второй половине XIX в.: дис. … канд. истор. наук / Рос. акад. наук, Дальневост. отд-ние, Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. – Владивосток, 2010.
2. Барсуков И. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский. Биографические материалы по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам. Репринтное изд. – Хабаровск, 1999.
3. Государственный архив Амурской области (ГААО). Ф. 15-и (Канцелярия Военного губернатора Амурской области, Генерал-губернаторства Восточной
Сибири с 1884 г., Приамурского Генерал-губернаторства 1857–1917 гг.).
4. Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. и-286 (Органы управления Амурского, Забайкальского и Уссурийского казачьих войск 1851–
1922 гг.)
5. Домбровский, Я. Частновладельческие хозяйства в Амурской и Приморской областях // Приамурские ведомости. – 1897. – № 165 (23 февр.). – С. 11–20.
6. Земельная собственность, отношение русских людей к владению землей / Институт русской цивилизации Электронный ресурс
7. История крестьянства СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции: в 5 т. Т. 3: Крестьянство периода
позднего феодализма (середина XVII в. – 1861 г.) / отв. ред. И. Д. Ковальченко –
М.: Наука, 1993.
8. Кауфман А.А. Крестьянская община в Сибири. По мест. исслед. 1886–1892 г. – СПб., 1897.
9. Ковалев В.Т. О частновладельческом хозяйстве в Амурской области. – Хабаровск, 1902.
10. Ковальчук М.А., Тесля А.А. Земельная собственность в России: правовые и исторические аспекты XVIII – первая половина XIX вв. – Хабаровск: Изд-во ДВГУПС, 2004.
11. Куренышев А. А. На пути к частной собственности на землю. Союз земельных собственников России // Вопр. истории. – 2002. – № 6. – С. 36–57.
12. Материалы съезда сельских хозяев на Амурско-Приморской выставке. – Хабаровск: Тип. канц. Приам. Ген.губерн., 1899.
13. Миронов, Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII–
начало XX в.): в 2 т. – 3-е изд., испр., доп. – Т. 1: Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2003.
14. Обзор земледельческой колонизации Амурской области. – Благовещенск, 1913.
15. Осипов, Ю.Н. Крестьяне-старожилы Дальнего Востока России. 1855–1917 гг. – Владивосток: изд-во ВГУЭС, 2006.
16. Петров В.И. История земельного права за 1000 лет – Электронный ресурс.
17. Пожигайло П. А. Столыпинская программа преобразования России (1906–1911). – М.: РОССПЭН, 2007.
18. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. 1 (Приморское областное правление); Ф. 702 (Канцелярия Приамурского Генерал-губернаторства).
19. Сото Э. де. Иной путь: Экономический ответ терроризму / пер. с англ. Б. Пинскера. – Челябинск: Социум, 2008.
20. Труды командированной по высочайшему повелению Амурской экспедиции. Вып. II. Частновладельческое хозяйство в Амурской области. Т. III. –
СПб., 1913.
21. Щагин Э.М. Очерки истории России, ее историографии и источниковедения (конец XIX – середина XX в.). – М.: ВЛАДОС, 2008.