В условиях смены социально-экономической формации и под влиянием глобализации, интернационализации и транснационализации можно говорить о том, что экономическое пространство России эволюционировать в геоэкономическое. Однако скорость этого процесса сильно различается в разных частях страны, а в большинстве регионов подобная эволюция не возможна в принципе.
Говоря о российском экономическом пространстве, прежде всего, необходимо определить главные его особенности: континентальность, фрагментарность, асимметричность, двойственность развития и глобальность этого пространства. При этом ключевым посылом для выделения подобных пространств является его интегрированность в глобализированное геоэкономическое пространство, то есть нарастающая интенсивность мирохозяйственных связей при одновременном затухании внутренних экономических связей и всесторонняя ориентация на иные геоэкономические центры силы.
Эту ориентацию можно заметить не только в мирохозяйственных связях и развитии туристических потоков, но и широком распространении иного образа жизни, ином информационном траффике, а также в трансформации модели политического выбора граждан соответствующих регионов, повышении их гражданского сознания и их региональной самоидентификации.

На наш взгляд, корни сепаратизма и регионализмов лежат не столько в «большом пространстве и расстояниях России», но прежде всего в региональной экономической политике и транспортно-инфраструктурной политике Центра. Несправедливое распределение налогов и инвестиционных ресурсов, чрезмерная концентрация власти в одном Центре и отсутствие национально-ориентированной транспортно-инфраструктурной политики ставят перед страной судьбоносные вызовы, которые не разрешаются ни силовыми, ни директивными методами и уж конечно не зависят от воли одного, даже талантливого руководителя.
Кроме этого нельзя игнорировать сложившуюся веками специализацию, стереотипы и штампы, которые опираются на географические факторы, то, что А. И. Трейвиш назвал как «зависимость от пройденного пути». В царские времена, государство, понимая стоявшие вызовы и оперируя стратегическими интересами державы на 50-100 и более лет, озадачилось подобными вопросами, был построен «Транссиб», который стал опорным каркасом державы, соединив Владивосток с Москвой. Сегодня перед страной по-прежнему стоят те же судьбоносные вызовы, что 100 и 150 лет назад.
Континентальность российского пространства определяется тем, что Россия занимает большую часть Евразии от Кольского полуострова до хребтов Северного Кавказа и от Чукотки до о. Ханки. Наличие морских и сухопутных границ с 18 государствами мира, самая протяженная морская и сухопутная граница, максимальные расстояния с севера на юг до 3000 км и с запада на восток до 6000 км позволяют говорить о данной особенности нашей страны. Однако еще более важным здесь является эффект континентальности, на который обратил внимание профессор Л. А. Безруков [4]. Континентальность России резко снижает конкурентоспособность её компаний и регионов на мировых рынках, что впрочем, не мешает ориентироваться на внутреннее развитие. Об этом очень метко писал экономико-географ, евразиец, ученик В. Э. Дена по Политехническому институту П. Н. Савицкий: «для России еще большее экономическое значение имеет замерзаемость большинства омывающих её морей. Над ней довлеет дилемма

континентальности: примитивность экономического быта при изолированности либо угроза стать задворками мирового хозяйства при вхождении в океанический обмен» [5, c.399-402]
Фрагментарность экономического пространства определяется тем, что, несмотря на общую государственную территорию, существует несколько региональных геоэкономических пространств внутри страны, которые в силу экономико-географических, исторических, историко-хозяйственных, транспортно- логистических и других факторов ориентируются на разные центры силы – ЕС, Китай, Японию, США. Основным подходом к их выделению является геоэкономический подход, т.е. подход, опирающийся на геопространственную парадгму.
Можно привести следующие пространства: 1) Столичное геоэкономическое пространство (это своеобразное пространство вокруг столицы, фактически формирующийся «мировой город», крупнейший авиа-хаб страны, центр транснационального бизнеса и крупнейший научный и инновационный центр регионального масштаба, главные «экспортно-импортные ворота» страны). Создание мирового финансового центра здесь лишь укрепит данный статус. Его границы несколько выходят за пределы Московской области и вероятно определяются ежедневными маятниковыми миграциями трудовых ресурсов, а также активной внешнеэкономической деятельностью ТНК вокруг Москвы; 2) Пространство Европейского Севера (это разорванное пространство от Калининграда, через западную часть Псковской и Ленинградской областей, Западную Карелию, Мурманскую область с центром в Санкт-Петербурге). Характер этого пространства определяет «европейская судьба» и близость к Европейскому Союзу. Интенсивные транспортные, туристические, экономические связи и наличие непосредственных границ, а также морских портов в Приморске, Санкт-Петербурге, Калининграде и Мурманске и создание системы Балтийской трубопроводной системы – 1 и 2 позволяет углублять дальнейшее сотрудничество. Проекты трансграничного и приграничного сотрудничества интенсифицируют связи Европейского союза и России; 3) Пространство Арктического Севера (это пространство, которое ломает физико-географические и административно- территориальные границы и объединяется исключительно по хозяйственной специализации и геоэкономической ориентации). Объединяем его в рамках Приполярной части Архангельской области, Ненецкого округа, Ямало-Ненецкого округа и центральной части Ханты-Мансийского округа и Ванкорского нефтегазового участка Красноярского края. Центром этого пространства является Архангельск, как крупнейший город с ведущим научно-образовательным центром Северным (Арктическим) федеральным университетом. Очевидно, что главной отраслью специализации является нефтегазовая промышленность, а геоэкономическая ориентация пространства связана с Европейским Союзом; 4) Азиатское геоэкономическое пространство (это, пожалуй, самое сложное пространство России с ориентацией на два ведущих геоэкономических центра – Китай и Японию). Его центр притяжения можно определить как Владивосток с Дальневосточным федеральным университетом. Объединяется оно по фактору географического соседства, а также хозяйственного, миграционного и инвестиционного влияния Китая и Японии. В пределах этого пространства можно выделить: Сахалинскую область и Приморский край (на Японию), южная часть Хабаровского края (на Китай), Еврейская АО (на Китай), Южно-Якутский угольный бассейн (на Японию и Китай), зона БАМа (Амурская область, Забайкальский край, Иркутская область на Китай).
Таким образом, необходимыми требованиями для выделения условных геоэкономических пространств являются: 1) приграничный статус входящих территорий, позволяющий активно развивать разнообразные внешнеэкономические связи, ориентированные на ведущие геоэкономические центры; 2) наличие общей инфраструктуры ориентированной на рынок одного из геоэкономических центров силы, объединяющей территории схожей отраслевой специализации; 3) наличие мирового города разного уровня с тяготеющей территорией.

На остальном пространстве либо формируются геоэкономические центры разных уровней (глобального, регионального, национального) с тяготеющей к ним территорий: Норильско-Талнахский комплекс, Соликамск-Березники, Кузнецкий бассейн, Якутский алмазодобывающий центр, Уральская металлургическая группа и другие, либо сохраняется «внутреннее российское экономическое пространство», которое в свою очередь, можно также делить на: Центральное внутреннее пространство, Южное, Уральское, Восточно-азиатское внутреннее пространство.
Выделение указанных выше пространств и центров позволяет говорить двойственности развития России, а значит и о существовании двух типов пространств в рамках страны: геоэкономические пространства и внутренние экономические пространства.
Ключевое различие заключается в том, что в первом случае речь идет об ориентации территорий на активное взаимодействие с внешними геоэкономическими центрами (Европейский Союз, США, Япония, КНР и др.) через различные элементы ГГП, например, через прямые инвестиции, транснациональные цепочки и др. Например, геоэкономическое пространство Европейского Севера активно встраивается в различные трансграничные проекты ЕС, в том числе в
«Северное измерение».

В случае с внутренними экономическими пространствами, речь идет о том, что они слабо интегрированы в ГГП, но при этом играют важную роль во внутреннем социально-экономическом развитии.
Если в первом случае основой экономики регионов являются: экспортные отрасли, креативные отрасли экономики, топливная отрасль и нефтегазовая инфраструктура, сборочные производства с участием иностранных инвестиций и др., то во втором случае – традиционные отрасли внутреннего спроса – лесопромышленный комплекс, военно-промышленный комплекс, энергетика, легкая промышленность, горнодобывающая, пищевая, основная химия, строительная, а также торговля и транспорт и т.п.

Асимметричность геоэкономического пространства России не вызывает сомнения, сравнительно небольшие геоэкономические пространства соседствуют с гигантскими внутренними экономическими пространствами в стране. Это обстоятельство создает большую проблему для понимания дальнейших путей развития страны в целом, вызывает излишнюю самонадеянность властей, а замалчивание ведет к углублению дальнейших региональных диспропорций и внутренних конфликтов. Нельзя игнорировать противоречие двух путей развития – ориентации на «собственные силы и внутрь» и ориентации на «глобальные рынки и вовне».
Мы имеем две России – «Россию открытую» и «Россию внутреннюю» или условно «Россию территорий» и «Россию геоэкономических пространств». Каждая из этих моделей отличается своеобразием. Противопоставлять эти две модели крайне опасно. Однако выписывать одинаковые рецепты в региональном и инновационном развитии, развитии транспорта и городов, развитии бизнеса и государственных институтов, совершенствования инвестиционного климата и других было бы на наш взгляд не совсем правильно.
Проблемы «открытых российских регионов», приграничных регионов и нефтегазовых регионов (Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Калининградской области, Ненецкого округ, Ямало- Ненецкого округ, Ханты-Мансийского округ и др.) слабо похожи на проблемы
«внутренних регионов» – например, Костромской, Ивановской, Курганской, Магаданской областей, республик Алтай, Дагестана или Мордовии.
В этой связи можно вспомнить «пространственную парадигму» академика А. Г. Гранберга, согласно которой: «Экономика России — не монообъект, а многорегиональный организм, функционирующий на основе вертикальных (центр
— регионы) и горизонтальных (межрегиональных) экономических, социальных и политических взаимодействий и входящий в систему мирохозяйственных связей». Он указывал, что в рамках этой пространственной парадигмы ключевой проблемой исследований и государственной политики является разумное сочетание регионального многообразия, целостности национального пространства и его интеграции в глобализирующийся мир.
Рассмотрим инновационно-технологическое развитие регионов, в том числе – технопарков с точки зрения двух обозначенных выше моделей. Например, известно, что существует фундаментальная и прикладная наука. Первая без второй обойтись может, а вторая без первой – нет. Но при этом, в первом случае, исследования сопряжены с долгосрочными финансовыми вложениями и значительными рисками, а во втором случае риск нивелируется возможностью скорейшей коммерциализации. При этом существует «военная и специальная наука», обслуживающая военно-промышленный комплекс и национальную безопасность, а есть и та, которая ориентируется на бизнес. Поэтому развитие и поддержка «Сколково», ровно, как и развитие и поддержка Новосибирского академгородка или Томского научного центра должны идти параллельно. Первый представляет геоэкономические пространства России, а второй внутреннее экономическое пространство. Например, в США есть классический «открытый технопарк» -
«Кремниевая долина», а есть специальная Сандийская или Ливерморская лаборатории, обслуживающие военно-промышленный комплекс, атомную энергетику и национальную безопасность. Без поддержки со стороны государства такие центры не жизнеспособны.
Глобальность геоэкономического пространства России уже определяется не столько её размерами, сколько геоэкономическим влиянием за пределами государственных границ. Сегодня Россия активно участвует в развитии интеграционных проектов на постсоветском пространстве, среди которых особый интерес представляют Таможенный Союз и ЕвразЭС. Создание транснациональных структур и мирохозяйственные связи все более усиливают глобальность России.
Россия располагает такими глобальными элементами ГГП как, например континентальная газопроводная сеть, уникальные сырьевые резервы углеводородов, цветных и редкоземельных металлов, трансконтинентальные железнодорожные сети, северный морской путь и другие.

Российские транснациональные корпораций становятся глобальными игроками, проникая на рынки США, ЕС, Китай и Индии, Африки и Ближнего Востока, Латинской Америки, достаточно вспомнить «Лукойл», «Русский Алюминий», «Норильский Никель» и другие.
В заключение, отметим, что на современном этапе развития мировой экономики, характеризующегося глобализацией, интернационализацией, транснационализацией более явным становится противоречие между территориальным и пространственным подходом. Территория, представляемая страной, субъектом Федерации уже с трудом встраивается в новое глобализированное геоэкономическое пространство, в силу того, что само это пространство не ограничивается границами или государственными границами. В условиях интеграции России в глобализированное геоэкономическое пространство все более явно проявляется фрагментарность экономического пространства нашей страны. Это определяется тем, что, несмотря на общую государственную территорию, складываются несколько региональных геоэкономических пространств, которые в силу экономико-географических, исторических, историко- хозяйственных, транспортно-логистических и других факторов ориентируются на разные центры силы – ЕС, Китай, Японию, США. Геоэкономические пространства
– есть результат эволюции экономического пространства, под воздействием внешних процессов.
В итоге складывается две модели России – «Россию открытую» и «Россию внутреннюю» или условно «Россию территорий» и «Россию геоэкономических пространств».
Модели отличается своеобразием, но противопоставлять их крайне опасно. Однако выписывать одинаковые рецепты в региональном и инновационном развитии, развитии транспорта и городов, развитии бизнеса и государственных институтов, совершенствования инвестиционного климата и других было бы на наш взгляд не совсем правильно.