Когда высокие горы упоминаются в газетах или книгах, нам обычно сообщают их точную вы­соту в метрах. Откуда же люди могут знать точ­ную высоту горы, особенно если ни один человек на нее еще не забирался?

Это делается при помощи одной из самых ста­рых методик, которой издавна пользовались зем­лемеры, или, как их теперь называют, геодезисты. Геодезия — это отрасль строительного дела. Она связана с определением форм и размеров любой из частей земной поверхности.

Существуют различные виды геодезической съемки, но все они основываются на методе, из­вестном как «триангуляция». Когда вы будете за­ниматься геометрией, вы узнаете, что, зная одну сторону и два угла любого треугольника (или две стороны и один угол), можно вычислить все ос­тальные его параметры.

Этот метод остается в основе таким же вне за­висимости от размеров измеряемой площади — будь это один или тысяча гектаров. В любом слу­чае вы начинаете с измерения одной из сторон при помощи цепи, стальной проволоки или чего-нибудь в этом духе.

Эта мера становится одной из сторон треу­гольника, и обычно это ровное место между дву­мя природными ориентирами на одном уровне. Затем выбирается третий ориентир, и он стано­вится вершиной треугольника. Затем вы измеряе­те углы, которые он образует с каждым из кон­цов первой измеренной вами линии. Теперь у вас есть все условия, необходимые для измерения площади треугольника, описанные выше (одна сторона и два угла).

Прибор для измерения углов называется транспортиром. Теперь, когда у вас есть площадь этого треугольника, вы продолжаете делить ваш участок земли на треугольники до тех пор, пока не измерите весь этот участок.

Транспортиром можно измерять углы не толь­ко на горизонтальном уровне, но и по вертикали. Это называется нивелированием, так как в осно­вании инструмента для этой операции лежит ва­терпас (нивелир), с помощью которого определя­ется, насколько ровна горизонтальная поверх­ность.

Фиксируя взгляд на любой точке горы, можно использовать тот же способ измерения углов, что используется на горизонтальном уровне, и вычис­лить одну из сторон, которая является в данном случае высотой горы.

Путешествуя по земле, вы не заблудитесь, ес­ли знаете, куда ведет дорога, по которой вы иде­те. Да и путешествуя на корабле, если вам виден берег, вы легко сможете определить свое место­положение, узнавая холмы, реки, горы, леса, пля­жи и так далее.

В давние времена моряки предпочитали де­ржаться примерно на расстоянии трех—четырех километров от берега, так что им всегда было видно землю. Люди, отваживавшиеся выйти в от­крытый океан, подвергались большому риску, по­тому что у них не было надежных способов опре­деления своего местоположения.

Позднее такой способ был найден, и моряки получили возможность определять, где они нахо­дятся, узнавая широту и долготу этого места. Широта говорит вам, на каком расстоянии к севе­ру или югу от экватора находится это место. Долгота показывает, насколько это восточнее или западнее воображаемой линии, проходящей через

Гринвич. Измерения этих показаний даны в граду­сах.

Чтобы определить широту и долготу в море, штурман смотрит на положение звезд и Солнца. Днем он узнает широту, определив, как высоко поднимается Солнце в полдень. Ночью он делает это, определяя высоту ночных светил. Долгота определяется сравнением времени на борту со временем в Гринвиче (Англия). Если время на корабле более раннее, это значит, что вы находи­тесь западнее Гринвича; если более позднее — значит, восточнее. Каждый час разницы во време­ни равняется пятнадцати градусам к западу или востоку.

Секстант — это прибор, используемый штур­маном для определения положения Солнца, Лу­ны, планет и некоторых звезд. Секстант имеет форму куска круглого пирога, с градуированной шкалой на его закругленной части.

Один конец стрелки-указателя прикреплен к верхней точке секстанта, так же, как и подвижное зеркало. Другой конец указывает на шкалу. Так­же к секстанту пристроен телескоп и зеркальное стекло перед ним. Штурман глядит на горизонт через телескоп и это зеркало и двигает зеркало до тех пор, пока отражение наблюдаемого светила не попадет на него, как бы коснувшись горизонта. Свободный конец стрелки укажет на шкале высо­ту наблюдаемого светила.

Чтобы понять это, мы сначала должны разо­браться в том, какие силы позволяют самолету держаться в воздухе. Так как самолет весит боль­ше, чем такой же объем воздуха, ему требуется сила, поддерживающая его в воздухе. Она назы­вается силой подъема.

Самолет развивает эту силу, стремительно двигаясь вперед и преодолевая сопротивление воздуха. Почему это движение создает подъем­ную силу? Благодаря тому, что в процессе его воздушные массы обтекают крылья. Воздух, рас­сеченный аэропланом, проходит над и под крыль­ями. Та его часть, что проходит под крыльям, толкает самолет вверх. Крыло имеет выпуклую форму на верхней стороне, и воздух, огибая эту выпуклость, в этих точках создает зону понижен­ного давления. Таким образом, возникают две си­лы, действующие одновременно: воздух под крыльями толкает самолет вверх, а пониженное давление над крыльями способствует этому дви­жению. В результате получается подъем.

Чтобы двигаться вперед, самолету требуется сила двигателя. Пропеллеры ввинчиваются в тол­щу воздуха точно так, как шуруп — в дерево. Этот эффект становится возможен благодаря то­му, что воздух при быстром движении сквозь не­го, равно как и при быстром движении самого воздуха, начинает действовать как плотная среда. Это движение вперед называется тягой. Тяга пре­одолевает сопротивление воздуха, подъемная си­ла — силу гравитации — и самолет летит по воз­духу.

Пока подъемная сила уравновешивает силы гравитации, самолет движется все прямо на одном и том же уровне. При увеличении скорости само­лет устремится ввысь, так как подъемная сила увеличилась, и пилоту необходимо немного опу­стить нос самолета, чтобы противодействовать этой силе.

Если скорость снижается, пилот должен подни­мать нос самолета немного вверх. Если этого не делать, происходит срыв воздушного потока вок­руг крыльев, самолет теряет подъемную силу и, соответственно, скорость, рискуя войти в штопор.

Если срыв потока происходит высоко в небе, этой высоты хватает, чтобы выровнять самолет и вновь набрать скорость, но если это произойдет невысоко над землей, катастрофа неизбежна.

Воздушный шар — это самый простой возду­хоплавательный аппарат. Обычно он состоит из легкого сферического или цилиндрического «меш­ка», сделанного из бумаги, резины, шелка или прорезиненного материала, содержащего внутри горячий воздух, водород или гелий. К шару мо­жет быть прикреплена при помощи веревок или сетки корзина, или гондола, в которой перевозят пассажиров и грузы.

Шар плавает в воздухе по той же причине, по которой рыба плавает в воде. Каждый из них вы­тесняет из воды или воздуха, окружающих их, массу больше их собственной.

Пока шар и его снаряжение весят меньше, чем вытесненный воздух, он будет подниматься. Если он потеряет какую-то часть поднимающего его газа и его масса увеличится, он начнет падать. В качестве поднимающего газа используют горячий воздух, водород или гелий, потому что все они легче обычного атмосферного воздуха.

Отпущенный на свободу шар будет поднимать­ся до тех пор, пока вес вытесняемого воздуха не уравняется с его собственным. Чтобы изменить высоту полета, воздухоплаватель должен либо уменьшить поднимающие его силы, чтобы опуститься, либо уменьшить его вес, чтобы подняться. Чтобы спуститься, он должен выпустить не­много газа через клапан наверху шара. Чтобы подняться выше, он должен выкинуть за борт часть груза (балласта).

Поскольку ни балласт, ни газ нельзя воспол­нить во время полета, очевидно, что возможности воздухоплавателя управлять полетом шара сильно ограничены. В лучшем случае он может опускать­ся и подниматься лишь более или менее короткий промежуток времени, в зависимости от величины шара.

Поднявшись ввысь, шар попадает в полную зависимость от ветров. В полете шаром практиче­ски невозможно направлять. Он может лишь плыть по ветру, и по этой причине от него очень мало пользы как от транспортного средства.

В наши дни воздушные шары в основном ис­пользуются для исследования верхних слоев ат­мосферы. Во время войны они использовались как воздушные пункты наблюдения, а также из них сооружали своего рода воздушные загражде­ния (нечто вроде воздушных заборов) для защи­ты городов от налетов бомбардировщиков.

Падающее тело — это ничем не поддерживае­мое тело, притягиваемое к поверхности Земли си­лой гравитации. Гравитация — это сила, с кото­рой Земля притягивает к себе другие предметы.

При отсутствии сопротивления воздуха тела падают в соответствии с законом, известным, как закон свободного падения, впервые сформулиро­ванным знаменитым итальянским ученым Галиле­ем в шестнадцатом столетии.

Галилей провел в своей лаборатории множест­во опытов с падающими телами. На основании этих экспериментов он вывел этот закон: в без­воздушном пространстве скорость падающего тела зависит только от высоты падения и не зависит он его массы.

Чем дольше тело находится в свободном паде­нии, тем быстрее оно движется. Когда какое-ни­будь тело увеличивает скорость, мы говорим, что оно получило ускорение. Ускорение свободно па­дающего тела равняется 9,8 метрам в секунду.

Это означает, что за каждую секунду падения те­ло увеличивает скорость своего падения примерно на десять метров в секунду.

После первой секунды падающее тело имеет скорость 9,8 метров в секунду. После первых двух секунд его скорость становится 9,8 плюс 9,8 метров, то 19,6 метров в секунду и так далее.

Проходя через слой воздуха, падающее тело не может набирать скорость в такой прогрессии. Оно может набрать лишь определенную скорость. Ввиду сопротивления воздуха существует предел скорости падающего предмета.

Это истинно даже для самых тяжелых предме­тов. Они получают ускорение при начале паде­ния, но одновременно наращивается и сопротив­ление воздуха. Вскоре оно уравновешивает силу гравитации. С этого момента ускорение падения тела перестает нарастать. Оно достигает своей «конечной скорости» и не изменяется до конца падения.

Мы настолько привыкли к тому, что термо­метры состоят из тоненькой трубки, заполненной ртутью, что редко задумываемся о том, зачем нужна эта ртуть в этой трубке, то есть как этот прибор работает.

Термометр, или градусник,— это просто при­бор для измерения количества тепла. Его принцип работы в том, что тепло способно влиять на раз­личные вещества, изменяя их. Мы наблюдаем за изменениями, происходящими с веществом, и считаем, что они произошли под воздействием определенного количества тепла.

Ртуть используется в градусниках по той про­стой причине, что она очень быстро реагирует на повышение температуры. Расширение этого мате­риала происходит равномерно, и это очень хоро­шо заметно. В современных ртутных градусниках тепло заставляет ртуть расширяться, верхняя от­метка ее начинается двигаться вверх по узкой стеклянной трубке, а шкала на термометре пока­зывает нам, насколько высоко она поднялась.

Спирт, например, тоже может быть использо­ван в градусниках. Но использование его ведет к определенным проблемам. Он легко закипает, и поэтому от спирта мало проку при измерении вы­соких температур. Но зато он очень удобен для измерения чрезвычайно низких температур.

Есть и другие типы термометров, которые об­ходятся вовсе без жидкостей. Вместо них исполь­зуются, например, два металла. Железную и ла­тунную пластинки соединяют, скрутив в пружину. Один конец этой пружины зафиксирован, а дру­гой снабжен стрелкой-указателем и может сво­бодно двигаться.

Эти металлы расширяются и сжимаются поразному. При изменении температуры пружина закручивается и раскручивается, и эти движения перемещают указатель по круглой градуирован­ной шкале.

Прикрепив пишущее устройство к указателю и снабдив градусник вращающейся бумажной лен­той, мы получим термометр, который будет запи­сывать сведения об изменениях в температуре сколь угодно длительный период времени.

Ответом на этот вопрос является само опреде­ление огня. Огонь сопровождает горение — быст­ро протекающую реакцию, при которой выделя­ется тепло и свет.

Существует несколько видов химических реак­ций, которые могут иметь результатом явление, которое мы называем огнем. Самая обычная из них — реакция между кислородом и топливом. Если в результате ее выделяется тепло и свет, мы получаем огонь.

Чтобы развести огонь, необходимы три вещи. Первое — это горючее, второе — кислород. Горю­чее быстро начинает соединяться с кислородом. Когда в костре горят дрова или в плите горит газ, происходит энергичное взаимодействие между топливом и содержащимся в воздухе кислородом.

Третья вещь, необходимая нам для разведения огня,— это тепло. Бумага или дерево не могут за­гореться просто от одного воздействия на них воздуха. Обычно для этого нужна зажженная спичка. Когда бумага нагревается достаточно сильно, кислород начинает активно вступать с ней в реакцию,— и бумагу охватывает пламя.

Каждый вид топлива может загореться лишь при определенной температуре. Она называется температурой его возгорания.

Представьте себе деревянную палочку, нагреваемую до температуры возгорания при помощи горящей спички. Она охватывается пламенем не вся. Причина этого состоит в том, что кислород не соприкасается с палочкой в целом, а только с верхним ее слоем, превращающимся под действи­ем жара в газообразное вещество.

Поскольку нагрев продолжается, частички газа и кислород в воздухе двигаются очень быстро. В этих условиях газовые и кислородные частицы соединяются очень легко и быстро. Выделяется тепло и свет: мы получили огонь.

При некоторых видах горения никакого света не выделяется. Если топливо реагирует с кисло­родом медленно, выделяется одно лишь тепло. Это происходит, например, когда ржавчина съеда­ет железо. Ржавление — это всего лишь очень медленная форма горения, настолько медленная, что вы даже не можете почувствовать тепла, вы­деляемого при этом. Огонь — это быстрое горе­ние, или воспламенение, а при воспламенении выделяется и тепло, и свет.

Одни предметы кажутся на ощупь горячими, другие — холодными. Иногда воздух кажется нам раскаленным, иногда — прохладным. Почему это так?

Согласно современной теории, тепло получа­ется в результате движения молекул и атомов. Например, молекулы, из которых состоит воздух, способны свободно двигаться, натыкаясь друг на друга и на различные предметы на своем пути. Так вот, эти молекулы могут двигаться быстрее или медленнее. Если они двигаются быстро, мы говорим, что температура воздуха высокая и что воздух горячий. Если они двигаются медленно (как бывает в холодный день), мы ощущаем, что воздух холодный.

Что касается жидких и твердых веществ, то атомы и молекулы в них хотя и не могут пере­двигаться свободно, но все же способны ускорять свое движение. Например, в горячем железном кубике атомы совершают около миллиона движе­ний в секунду, то есть движутся чрезвычайно бы­стро. Если вы притронетесь кончиком пальца к этому кубику, вы почувствуете боль, потому что молекулам вашей кожи при внезапном и резком соприкосновении с быстро движущимися частица­ми железа передалось это движение.

Действительно ли молекулы движутся? Много­численные эксперименты полностью подтвержда­ют это. Действительно, под микроскопом можно увидеть, как крохотные частички материи в капле воды постоянно вздрагивают под ударами милли­онов невидимых движущихся молекул.

Средняя скорость движения молекулы кисло­рода при температуре таяния льда равняется при­мерно четыремстам двадцати метрам в секунду, а молекулы водорода — в четыре раза быстрее. В пятнадцати кубических сантиметрах воздуха каж­дую секунду происходят тысячи миллиардов стол­кновений между молекулами!

Тепло и температура — это не одно и то же. Тепловая энергия, которую содержит в себе тело, зависит от энергии движения его молекул и атомов. Количество тепла измеряется в калориях. Калория равняется количеству тепла, которое требуется для того, чтобы подогреть один грамм воды на один градус по Цельсию. А температура тела показывает, до какой степени, или «градуса», эта тепловая энергия его подогрела. Самая низкая возможная температура — 273 градуса ниже нуля по Цельсию. Ученые считают, что при такой тем­пературе молекулы перестают двигаться, то есть находятся в состоянии покоя.

Если вы пропустите солнечный луч через стеклянную призму, то увидите, что он превра­тится в радугу цветов, называемую спектром. Он состоит из всех тех цветов, которые вместе обра­зуют так называемый белый свет.

Но хотя вы, вероятно, сможете различить шесть или семь цветов, белый свет в действитель­ности состоит из трех основных цветов. Эти цвета называются первичными, потому что они не мо­гут быть получены комбинациями из других цве­тов. Первичными цветами считаются оранжево-красный, зеленый и фиолетово-голубой. Другие цвета, которые вы видите в радуге спектра, явля­ются соединением первичных цветов.

Посмотрев на спектр даже невооруженным глазом, можно легко увидеть три смешанных цве­та, которые называются вторичными: зелено-го­лубой, желтый и красный. Вы можете получить эти цвета, смешав в определенных комбинациях первичные цвета.

Но помните, что мы говорим о свете. Краски для рисования являются твердыми веществами, то есть прямой противоположностью световым цве­там. Вторичные световые цвета являются первич­ными цветами красок. Это значит, что среди кра­сок первичными цветами являются желтый, зеле­но-голубой и красный. Смешивая эти краски, вы можете получить все остальные.

Существует много других способов классифи­кации красок. Яркие цвета, полученные без по­мощи черной или белой красок, называются чис­тыми цветами. Желтый, красный, голубой и зеле­ный — это чистые цвета. Цвета, полученные при смешении чистых цветов с черным цветом, назы­ваются цветными тенями. Темно-коричневый цвет — это цветная тень. Цвета полученные при смешении их с белым цветом, называются оттен­ками. Розовый цвет, цвет слоновой кости — это оттенки. Цвета полученные при смешении чистых цветов с черным и белым, называются тонами. Ры­жевато-коричневый, цвет беж и серый — это тона.

Вот еще один интересный факт о цвете. Как вы думаете, какой цвет имеет красная краска пе­ред тем, как вы откроете коробку? Она выглядит не красной, а черной! Это происходит из-за того, что там, где нет света, нет и цвета. В темной ком­нате такого явления, как цвет, не существует.

Цвет предмета зависит от материала, из кото­рого он сделан, и от света, в котором мы этот предмет рассматриваем: например, красно-оран­жевый свитер выглядит таковым, потому что кра­ска шерсти отражает красно-оранжевую часть светового спектра. Фиолетово-голубая и зеленая части спектра поглощаются материалом свитера. Отражаются только оранжево-красные лучи, их-то вы и видите.

Ответ на этот вопрос: «Да, но...» Человек мо­жет делать искусственные алмазы, но не рассчи­тывайте, что в скором будущем их у нас будет навалом.

Когда вы поймете, каково было матушке-при­роде делать алмазы, вы согласитесь, что это дале­ко не легкая работа. Образование естественных алмазов началось около ста миллионов лет назад, когда Земля только начинала остывать. В те вре­мена под земной корой находились раскаленные массы жидких горных пород. Эти массы подверга­лись воздействию таких температур и такому дав­лению, что в веществе, известном нам как уголь, менялась кристаллическая решетка. Именно так и получается алмаз — самое твердое из веществ, известных человеку — изменением кристалличе­ской решетки угля.

Поскольку алмазы представляют собой боль­шую ценность для человека, естественно, были предприняты попытки производить их искусствен­ным путем, то есть делать синтетические алмазы. Честь первооткрывателей в этой области, счита­лось, принадлежит трем разным людям, работав­шим над проблемой относительно недавно. Пер­вым достиг успеха англичанин Д. Б. Хэнней в 1880 году, вторым — Анри Муассан во Франции (1893), третьим — сэр Уильям Крукс, тоже в Ан­глии (1906).

Метод Муассана заключался в следующем: уголь растворялся в расплавленном железе в электрической печи. Потом расплавленное железо погружалось в соляной раствор. Охлаждение и сжатие верхнего слоя создавали сильнейшее дав­ление на находящийся внутри расплавленный ма­териал. И при этом, считалось, должны получать­ся алмазы.

Но при повторении опытов этих людей ника­ких алмазов не получалось. Поэтому теперь счи­тается, что первый синтетический алмаз был по­лучен в 1954 году на специальном прессе, в кото­ром уголь подвергался действию температуры в 2800 градусов по Цельсию и давлению в 56 245 килограммов на квадратный сантиметр. Первые из получившихся алмазов были желтого цвета, а са­мые большие были немногим больше полутора миллиметров в длину.

Синтетические алмазы обычно несовершенной формы и пока используются больше для произ­водства режущих инструментов, чем в качестве украшений. Но когда-нибудь человеку, может, и удастся сделать действительно совершенный ал­маз!

При рекламе часов обычно упоминается коли­чество камней в них, как гарантия их качества. Что же это за «камни» в часах и зачем они там?

Часы (наручные, стенные и пр.) нужны нам, если они ходят точно и не ломаются постоянно. В среднем в часах имеется около двухсот одиннад­цати различных деталей, и, очевидно, это весьма сложный механизм. Давайте посмотрим, что же заставляет часы ходить и какую роль в этом иг­рают камни.

Механическую энергию, необходимую для своего хода, часы получают от главной пружины, которая является свернутой стальной лентой, в расправленном состоянии имеющей длину около шестидесяти сантиметров. Когда вы заводите часы, вы плотно закручиваете эту пружину.

От главной пружины энергия передается через систему колесиков, называемую зубчатой переда­чей, на колесо, называемой балансом. Эта систе­ма колес двигает стрелки часов по циферблату. Баланс выполняет те же функции в наручных ча­сах, что и маятник — в настенных. Это — сердце часов, регулирующее их ход.

Внутри баланса находится волосковая пружи­на, представляющая из себя свернутую кольцами стальную проволоку, тонкую, как волос. Из пол­килограмма стали нужной марки можно сделать целых 12 километров такой проволоки!

По краю баланса расположены маленькие вин­тики из стали или из золота. Их положение и вес регулируют скорость движения стрелок часов. Они настолько малы, что в обычный наперсток можно поместить целых двадцать тысяч таких винтиков! Еще в часах есть пусковое колесо, ко­торое, соединяясь с балансом, заставляет его дви­гаться. Оно регулирует движение, и именно от него и исходит звук, который мы называем «ти­каньем».

Мы упомянули различные колесики, которые постоянно движутся в часовом механизме. Они располагаются на стерженьках, и постоянное дви­жение колес вызывает трение. Чтобы не стираться при этом, стерженьки укреплены на крохотных драгоценных камнях, таких, как рубин, сапфир или гранат. Это и есть камни часов. Чем больше камней, тем меньше вероятность того, что под действием сил трения движущие детали часов бу­дут изнашиваться, в результате чего часы будут «отставать».

Первыми людьми, принявшими год в качестве единицы измерения времени и разделившими его на приблизительно равные части, были древние египтяне. Они создали лунный (месячный) кален­дарь, в основу которого было положено появле­ние новой луны каждые двадцать девять — тридцать дней. Но этот календарь был не совсем точным.

Римляне тоже приняли лунный календарь, и, чтобы согласовать его с солнечным годом, они по необходимости должны были добавлять дополни­тельные месяцы. В конце концов Юлий Цезарь утвердил календарь, принимающий долготу сол­нечного года за 365 дней. Были сделаны некото­рые изменения в единицах, на которые делился год,— месяцах — чтобы добиться большей точно­сти календаря. Вот какие изменения относительно месяцев были сделаны Цезарем и другими рим­скими императорами.

Январь раньше был одиннадцатым месяцем и имел двадцать девять дней. Цезарь сделал его первым месяцем года и увеличил его до тридцати одного дня. В его календаре февраль имел двад­цать девять дней, а в високосные года — тридцать. Император Август забрал у этого месяца один день и прибавил его к месяцу, названному в его честь августом.

Количество дней в марте всегда равнялось тридцати одному. Апрель как лунный месяц имел двадцать девять дней. Цезарь добавил к нему еще один день и получил тридцать. В мае всегда был тридцать один день, и это осталось без измене­ния. В июне было двадцать девять дней, и Цезарь сделал тридцать. Длительность июля (этот месяц был назван в честь Юлия Цезаря) он установил тридцать один день.

Когда август был лунным месяцем, в нем было двадцать девять дней. Цезарь увеличил его до тридцати. Император Август, который назвал этот месяц в свою честь, добавил к нему еще один день, отобранный у февраля, чтобы сделать его равным июлю, названному в честь Юлия Цезаря. В сентябре было двадцать девять дней, когда он был месяцем лунного года. Цезарь увеличил его до тридцати одного, но Август сократил его до тридцати дней.

Октябрь, имевший в юлианском календаре тридцать дней, был увеличен Августом до тридца­ти одного дня. В ноябре, согласно юлианскому календарю, был тридцать один день, а Август со­кратил его до тридцати. Первоначально в декабре было двадцать девять дней, Цезарь сделал трид­цать, а потом Август добавил еще один день, до­ведя их число до тридцати одного.

Чтобы календарь был удобным, надо исходить из предпосылки, что общее количество дней в го­ду — триста шестьдесят пять. Количество дней в месяцах, как вы видите, было произвольно уста­новлено сначала Юлием Цезарем, а затем — Авгу­стом. Наш календарь мы позаимствовали у римлян.