ОВИДИЙ «МЕТАМОРФОЗЫ»
Пушкин назвал Овидия наставником «в науке страсти нежной». В самом деле, большая часть творческого наследия (которое, по счастью, почти полностью сохранилось) этого крупнейшего римского поэта посвящена теме любви. Здесь и знаменитый лирический дневник «Любовные элегии», и еще более знаменитая «Наука любви» (с примыкающим к ней «Лекарством от любви»). «Наука» пользовалась у современников особым успехом (да и сегодня это наиболее читаемая книга Овидия): как же, это ведь стихотворный свод хитроумных наставлений (настоящий учебник!) – как шаг за шагом обольщать и соблазнять любимую женщину.
Любовная тема красной нитью проходит и через грандиозное творение Овидия «Метаморфозы» в 15 – и книгах. Отличие от других произведений лишь в том, что здесь любовью охвачены не обыкновенные люди, а боги и другие мифологические персонажи. Впрочем, и те и другие предстают перед читателем совершенно, как живые люди. По существу Овидию удалось создать подлинную энциклопедию античной мифологии: многие подробности сюжетов можно найти только здесь. Хотя по первоначальному замыслу поэт намеривался уделить внимание лишь разного рода превращениям – по-гречески метаморфозам (отсюда и название книги).
Превращениям подвержено все; у Овидия данное слово – попросту синоним понятий «творение» и «развитие»: Хаос превращается в Космос, глина в руках Прометея – в человека, боги – в различные существа (главным образом с целью удовлетворения своей любовной похоти), напротив, жертвы их преследования – в неодушевленные объекты (Дафна – в лавр, Сиринга – в тростник и т. д.).
С мастерством, доступным только великому мыслителю, рисует Овидий картины возникновения и становления Мироздания из первоначального Хаоса:
Не было моря, земли и над всем распростертого неба, – Лик был природы един на всей широте мирозданья, – Хаосом звали его. Нечлененной и грубой громадой,Бременем косным он был, – и только, – где собраны былиСвязанных слабо вещей семена разносущные вкупе. «…»Воздух был света лишен, и форм ничто не хранило.Все еще было в борьбе, затем что в массе единойХолод сражался с теплом, сражалась с влажностью сухость,Битву с весомым вело невесомое, твердое с мягким…(Перевод – здесь и далее – С. Шервинского)И вот Творец («бог некий – какой неизвестно») превращает первозданный Хаос в гармонию природы – со звездным небом, землей и покрывающими ее морями. Затем Прометей создает первых людей, наделив их разумом и жаждой познания:
«… Высокое дал он лицо человеку и прямоВ небо глядеть повелел, поднимая к созвездиям очи».На земле восцаряет золотой век – недосягаемый образец для всех последующих несовершенных общественных устроений. Да, было, оказывается, на земле время, когда люди жили в полном счастье и изобилии, не зная раздоров и войн:
Первым век золотой народился, не знавший возмездий,Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду и верность.Не было страха тогда, ни кар, и словес не читалиГрозных на бронзе; толпа не дрожала тогда, ожидаяВ страхе решенья судьи, – в безопасности жили без судей. «…»– Не окружали еще отвесные рвы укреплений; «…»Не было шлемов, мечей; упражнений военных не зная,Сладко вкушали покой безопасно живущие люди. «…»… Урожай без распашки земля приносила;Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях,Реки текли молока, струились и нектара реки,Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба…Социальная гармония продолжалась долго, но не вечно. На смену безмятежному золотому веку пришли попеременно века – серебряный, медный и железный. Общество деградировало, вступило в полосу нескончаемых войн и беспрестанной борьбы за выживание. В конце концов, боги решили покарать человечество за нечестивость и обрушили на землю воды потопа. Погибли все, кроме двух праведников – сына Прометея Девкалиона и его двоюродной сестры и жены Пирры. Приходилось начинать все сначала. Последующие поколения людей возникли из камней: те, которые бросал через плечо Девкали-он, стали мужчинами; те, же, что бросала Пирра, превратились в женщин. Но золотой век уже не вернулся. Человечество сделалось таким, каким оно остается и по сей день – злобным и эгоистичным.
По коварству и изощренной жестокости боги не отставали от людей. На данную тему Овидий воссоздает множество картин, ставших хрестоматийными. Самая впечатляющая – история Ниобы и ее погубленных детей. Фиванская царица Ниоба имела многочисленное потомство (по одной версии – 12, по другой – 14, по третьей – 20 сыновей и дочерей) и как-то посмеялась над титанидой Латоной (греческая Лето), которая подарила Юпитеру только двоих детей – близнецов Аполлона и Артемиду. Оскорбленная Латона потребовала возмездия, и Аполлон с Артемидой безжалостно перестреляли из лука всех детей Ниобы. Обезумевшая от горя мать превратилась в камень, источающий слезы. Этот классический сюжет в гениальной переработке Овидия достиг высшей степени трагедийности.
Вот лишь несколько строк из обширного текста, где Ниоба молит Артемиду сжалиться над ней и сохранить жизнь хотя бы одной, последней, самой младшей дочери:
… Лишь оставалась одна: и мать, ее всем своим телом,Всею одеждой прикрыв: – «Одну лишь оставь мне меньшую!Только меньшую из всех я прошу! – восклицает. – Одну лишь!»Молит она: а уж та, о ком она молит, – погибла…Сирой сидит, между тел сыновей, дочерей и супруга,Оцепенев от бед. Волос не шевелит ей ветер,Нет ни кровинки в щеках; на лице ее скорбном недвижноОчи стоят; ничего не осталось в Ниобе живого.«Метаморфозы» перенасыщены мифологическими образами, сюжетами и коллизиями. Овидий доводит свое беспримерное поэтическое повествование до величия Рима и триумфа Юлия Цезаря. Но заключительный аккорд связан не с богами и героями, а с самим автором. Продолжая традицию, начатую его великим современником Горацием, Овидий заключает свою поэму гимном в честь самого себя. Это тема «Памятника», вдохновившая впоследствии Державина и Пушкина. У Овидия она звучит так:
Вот завершился мой труд, и его ни Юпитера злобаНе уничтожит, ни меч, ни огонь, ни алчная старость. «…»Лучшею частью своей, вековечен, к светилам высокимЯ вознесусь, и мое нерушимо останется имя.Всюду меня на земле, где б власть не раскинулась Рима,Будут народы читать, и на вечные веки, во славе – Если только певцов предчувствиям верить – пребуду
Пушкин назвал Овидия наставником «в науке страсти нежной». В самом деле, большая часть творческого наследия (которое, по счастью, почти полностью сохранилось) этого крупнейшего римского поэта посвящена теме любви. Здесь и знаменитый лирический дневник «Любовные элегии», и еще более знаменитая «Наука любви» (с примыкающим к ней «Лекарством от любви»). «Наука» пользовалась у современников особым успехом (да и сегодня это наиболее читаемая книга Овидия): как же, это ведь стихотворный свод хитроумных наставлений (настоящий учебник!) – как шаг за шагом обольщать и соблазнять любимую женщину.
Любовная тема красной нитью проходит и через грандиозное творение Овидия «Метаморфозы» в 15 – и книгах. Отличие от других произведений лишь в том, что здесь любовью охвачены не обыкновенные люди, а боги и другие мифологические персонажи. Впрочем, и те и другие предстают перед читателем совершенно, как живые люди. По существу Овидию удалось создать подлинную энциклопедию античной мифологии: многие подробности сюжетов можно найти только здесь. Хотя по первоначальному замыслу поэт намеривался уделить внимание лишь разного рода превращениям – по-гречески метаморфозам (отсюда и название книги).
Превращениям подвержено все; у Овидия данное слово – попросту синоним понятий «творение» и «развитие»: Хаос превращается в Космос, глина в руках Прометея – в человека, боги – в различные существа (главным образом с целью удовлетворения своей любовной похоти), напротив, жертвы их преследования – в неодушевленные объекты (Дафна – в лавр, Сиринга – в тростник и т. д.).
С мастерством, доступным только великому мыслителю, рисует Овидий картины возникновения и становления Мироздания из первоначального Хаоса:
Не было моря, земли и над всем распростертого неба, – Лик был природы един на всей широте мирозданья, – Хаосом звали его. Нечлененной и грубой громадой,Бременем косным он был, – и только, – где собраны былиСвязанных слабо вещей семена разносущные вкупе. «…»Воздух был света лишен, и форм ничто не хранило.Все еще было в борьбе, затем что в массе единойХолод сражался с теплом, сражалась с влажностью сухость,Битву с весомым вело невесомое, твердое с мягким…(Перевод – здесь и далее – С. Шервинского)И вот Творец («бог некий – какой неизвестно») превращает первозданный Хаос в гармонию природы – со звездным небом, землей и покрывающими ее морями. Затем Прометей создает первых людей, наделив их разумом и жаждой познания:
«… Высокое дал он лицо человеку и прямоВ небо глядеть повелел, поднимая к созвездиям очи».На земле восцаряет золотой век – недосягаемый образец для всех последующих несовершенных общественных устроений. Да, было, оказывается, на земле время, когда люди жили в полном счастье и изобилии, не зная раздоров и войн:
Первым век золотой народился, не знавший возмездий,Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду и верность.Не было страха тогда, ни кар, и словес не читалиГрозных на бронзе; толпа не дрожала тогда, ожидаяВ страхе решенья судьи, – в безопасности жили без судей. «…»– Не окружали еще отвесные рвы укреплений; «…»Не было шлемов, мечей; упражнений военных не зная,Сладко вкушали покой безопасно живущие люди. «…»… Урожай без распашки земля приносила;Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях,Реки текли молока, струились и нектара реки,Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба…Социальная гармония продолжалась долго, но не вечно. На смену безмятежному золотому веку пришли попеременно века – серебряный, медный и железный. Общество деградировало, вступило в полосу нескончаемых войн и беспрестанной борьбы за выживание. В конце концов, боги решили покарать человечество за нечестивость и обрушили на землю воды потопа. Погибли все, кроме двух праведников – сына Прометея Девкалиона и его двоюродной сестры и жены Пирры. Приходилось начинать все сначала. Последующие поколения людей возникли из камней: те, которые бросал через плечо Девкали-он, стали мужчинами; те, же, что бросала Пирра, превратились в женщин. Но золотой век уже не вернулся. Человечество сделалось таким, каким оно остается и по сей день – злобным и эгоистичным.
По коварству и изощренной жестокости боги не отставали от людей. На данную тему Овидий воссоздает множество картин, ставших хрестоматийными. Самая впечатляющая – история Ниобы и ее погубленных детей. Фиванская царица Ниоба имела многочисленное потомство (по одной версии – 12, по другой – 14, по третьей – 20 сыновей и дочерей) и как-то посмеялась над титанидой Латоной (греческая Лето), которая подарила Юпитеру только двоих детей – близнецов Аполлона и Артемиду. Оскорбленная Латона потребовала возмездия, и Аполлон с Артемидой безжалостно перестреляли из лука всех детей Ниобы. Обезумевшая от горя мать превратилась в камень, источающий слезы. Этот классический сюжет в гениальной переработке Овидия достиг высшей степени трагедийности.
Вот лишь несколько строк из обширного текста, где Ниоба молит Артемиду сжалиться над ней и сохранить жизнь хотя бы одной, последней, самой младшей дочери:
… Лишь оставалась одна: и мать, ее всем своим телом,Всею одеждой прикрыв: – «Одну лишь оставь мне меньшую!Только меньшую из всех я прошу! – восклицает. – Одну лишь!»Молит она: а уж та, о ком она молит, – погибла…Сирой сидит, между тел сыновей, дочерей и супруга,Оцепенев от бед. Волос не шевелит ей ветер,Нет ни кровинки в щеках; на лице ее скорбном недвижноОчи стоят; ничего не осталось в Ниобе живого.«Метаморфозы» перенасыщены мифологическими образами, сюжетами и коллизиями. Овидий доводит свое беспримерное поэтическое повествование до величия Рима и триумфа Юлия Цезаря. Но заключительный аккорд связан не с богами и героями, а с самим автором. Продолжая традицию, начатую его великим современником Горацием, Овидий заключает свою поэму гимном в честь самого себя. Это тема «Памятника», вдохновившая впоследствии Державина и Пушкина. У Овидия она звучит так:
Вот завершился мой труд, и его ни Юпитера злобаНе уничтожит, ни меч, ни огонь, ни алчная старость. «…»Лучшею частью своей, вековечен, к светилам высокимЯ вознесусь, и мое нерушимо останется имя.Всюду меня на земле, где б власть не раскинулась Рима,Будут народы читать, и на вечные веки, во славе – Если только певцов предчувствиям верить – пребуду
Источник: М., «Вече»
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Похожие статьи