Увидеть такое чудо можно только в микроскоп или через очень сильное увеличительное стекло. Да и как разглядеть невооружённым глазом изделие, которое в сотни раз меньше макового зёрнышка: скульптуру, свободно помещающуюся в ушке обыкновенной иглы, или портрет, нарисованный на срезе человеческого волоса? Смотришь на эти чудеса в микроскоп и удивляешься тонкости работы. Кто не слышал о герое сказа Н.С. Лескова Левше, мастере, сумевшем подковать все шесть лапок заводной «аглицкой блохи». Лишь глядя в «мелкоскоп», удалось увидеть крохотные подковки, прибитые к блошиным лапкам золотыми гвоздиками. Со времён написания этого сказа принято считать работу тульского умельца Левши верхом мастерства. Недаром и по сей день выражение «подковал блоху» означает высочайшую похвалу тому, кто совершил, казалось бы, невозможное.

Николай Сергеевич Сядристый в середине прошлого века был студентом Харьковского сельскохозяйственного института. Однажды случайно он услышал о таком необычном искусстве, как микроминиатюра. А началось всё со спора в студенческом общежитии: можно ли написать фразу на человеческом волоске? Сядристому казалось, что это возможно, хотя, конечно, и очень трудно. На занятиях по биологии, в свободные минуты, он стал рассматривать волосинки под микроскопом, прикидывать, не подойдёт ли в качестве инструмента для гравировки микроскопических букв препараторная игла? Увы, эта игла по сравнению с волоском выглядела подобно бревну и никак не годилась в качестве резца. Пришлось изобретать специальный инструмент. Студент перепробовал многое и, наконец, остановился на микрорезце из острого кристалла абразива.

Несколько месяцев ушло на то, чтобы, глядя в микроскоп, научиться писать на волоске. И вот в канун 1960 года после напряжённых усилий на волоске толщиной 90 микрон, по его длине, появилось поздравление с Новым годом, а слова «Миру — мир!» — уместились даже на его срезе. Позже, когда появились мастерство и уверенность, Сядристый мог размещать на одном миллиметре до 50 микроскопических букв!

Постепенно имя чудо-мастера стало известно, и всё чаще слышал он вопрос: «Ну а блоху подковать ты мог бы?» Многие полагали, что это особенно трудно сделать. Николай Сядристый и сам поначалу считал так же. За неимением искусственной блохи (подобной лесковской) он задумал подковать настоящую. Но где её взять? Помогли биологи с кафедры паразитологии. Блошку (конечно, умерщвлённую) обработали в спирте и высушили. После этого её можно было сохранять многие годы.

Подковки для блохи Сядристый изготовил из чистой меди; они были в 10 раз тоньше человеческого волоса.

Подковки могли, как писал Сядристый, «сами переворачиваться, становиться на ребро, цепляться за резец, словно смазанные клеем», и иногда, «улучив момент», под действием электростатических сил прыгали сторону. Да что подковки! Требовалось изготовить также и микроскопические стальные гвоздики. Толщина их не превосходила семи тысячных долей миллиметра. При помощи иголочки (нечего было и думать использовать, к примеру, пинцет) мастер прикладывал подковку к «копытцу» одной из ножек блохи и прибивал её тремя гвоздиками. Потом эта тонкая операция повторялась на «копытце» другой ножки.

Подкованная блоха с успехом демонстрировалась на многих выставках. Но Сядристый допустил большую ошибку. Пять лет спустя медные подковки стали «ржаветь», окисляться. Пришлось делать новые подковки, на этот раз из ювелирного золота, а гвоздики — из нержавеющей стали. Люди, глядя на блоху, ахали от удивления. А Сядристый, уже опытный мастер, считал эту работу самой простой: всего-то восемь деталей несложной формы. «Но зритель, — писал он, — верный старой легенде о подкованной блохе как о немыслимо тонкой работе, спешил увидеть её в первую очередь». Это уже позже всем стало ясно, что могут быть шедевры и удивительнее подкованной блохи!

На одной из международных выставок демонстрировалась книжка, изготовленная японскими печатниками. На её 24 страницах были напечатаны 100 трёхстиший из древней японской поэзии. Удивляли размеры этой книжки: 3 на 4 миллиметра! Тогда она была признана самой маленькой книжкой в мире. Николай Сядристый поставил перед собой цель превзойти японцев. Он выбрал для воспроизведения знаменитый сборник стихов украинского поэта Тараса Шевченко «Кобзарь».

4 месяца по вечерам трудился Сядристый, «печатая» свою необыкновенную книжку. Конечно, всё делалось вручную под микроскопом. Получилась книжка в 19 раз меньше японской! О размерах её красноречиво говорит тот факт, что на торце спички могли свободно уместиться три таких крошечных «Кобзаря»! Книжка может без труда пройти сквозь игольное ушко. В ней 12 страниц. На каждой ровно, чётко, без единого переноса написано по восемь стихотворных строк. Есть иллюстрации: портрет поэта и копия одного из его рисунков. Листы из тончайшей плёнки сшиты паутинкой. Обложка сделана из лепестка бессмертника и украшена золотыми накладками. Разумеется, читать такую сверхминиатюрную книжку можно лишь с помощью микроскопа, а перелистывать странички приходится заострённой волосинкой.

Сядристый сделал электромоторчик размером в 1000 раз меньше макового зерна! Но ещё больше удивляет размер золотого замочка. Представьте, что в одном кубическом миллиметре можно поместить 50 тысяч таких замочков! Но в невидимом простым глазом замочке размером с пылинку есть, как и положено, запирающий механизм, есть и микроскопический ключик.

Во время демонстраций работ Сядристого два его чудо-замочка лежали на срезе человеческого волоса, как на столике, причём один — в собранном виде, а другой — в разобранном на пять деталей. Казалось бы — это предел возможного, меньше сделать уже нельзя. Но, оказывается, — можно, и это под силу такому выдающемуся мастеру, как Николай Сядристый. Он изготовил шахматную доску, которая поместилась на срезе волоска. На ней расставлены фигурки из золота. В маковом зёрнышке таких фигурок поместилось бы более 100 тысяч! И надо отметить, что каждая собрана из нескольких частей.

Сядристый изготовил пешку размером меньшую, чем некоторые микробы. И тут он, по его словам, подошёл к тому порогу, когда свойства материалов резко меняются: твёрдая сталь вдруг становится податливой, как воск, а микроскопического размера предметы окисляются кислородом воздуха и тают на глазах.

Обладая даром художника, Николай Сергеевич выполнил несколько микропортретов на срезах зёрен плодовых деревьев, а один — даже на срезе волоса, несомненно, самый маленький в мире. Он рассказывал, что при работе делает штрихи резцом, не чувствуя самого движения, можно сказать, повинуясь лишь желанию сделать его. Помехой могут послужить даже удары собственного сердца. Каждое движение — первое и окончательное, поправить уже ничего невозможно.

Однажды Сядристому пришла в голову мысль создать розу микроскопических размеров и поместить её в прозрачный футляр. Последним должен был служить просверлённый по длине человеческий волос. И он осуществил задуманное. Просверлил волосок, отполировал его снаружи и внутри до полной прозрачности. Роза лежит в нём свободно и выглядит как живая!

Так получилось, что имя Николая Сядристого стало особенно знаменитым. Однако он совсем не одинок, можно назвать имена и других творцов невидимых шедевров. Эдуард Казарян из Армении создал, в частности, галерею микроскопических живописных картин, а соотечественник Сядристого, талантливый мастер микроминиатюры Михаил Маслюк, сделал трактор, который в 20 миллионов раз меньше макового зёрнышка!

Можно вспомнить имена уральцев Александра Сысолятина и Николая Доцковского, «Левшу» из Омска Анатолия Коненко. Между ними всегда шло негласное соперничество. Каждый старался превзойти другого в своём искусстве. И рождалось очередное чудо.