Большинство горбунов - люди, естественно, небольшого роста, но среди них бывают как карлики, так и гиганты. Например, многие ли знают, что великий эссеист Александр Поуп испытывал чудовищные страдания от своего двойного уродства? Ведь он был одновременно и карликом, и горбуном; его рост достигал всего 122 сантиметра, а спину "украшал" огромный горб.
Другой горбун, Эрнст Эрл Стабблфилд, гигант весом 122 килограмма, спина которого была постоянно согнута ужасным горбом, в начале 1982 года самым зловещим образом повторил историю горбуна Квазимодо, из романа Виктора Гюго. В январе Стабблфилд, проникнув в дом богатого мемфисского семейства, украл молодую девушку и принудил ее жить вместе с ним на грязном чердаке редко посещаемой людьми церкви. После того как похититель отпустил свою 15-летнюю пленницу Лесли Мери Гаттас, полиция Соединенных Штатов развернула беспрецедентную охоту на этого человека. Выяснилось, однако, что кошмарный горбун обращался с юной Лесли во время ее жизни на чердаке как с приемной дочерью. Днем они спали, сжавшись в крошечном углу чердака. Ночью горбун выводил свою бесценную жертву вниз, в церковь или даже на улицу погулять. Полиция Мемфиса сообщила, что они проводили время за игрой в триктрак, смотрели телевизор, который горбун поставил на чердаке, и питались теми продуктами, что Стабблфилд крал из холодильника в церкви. Лесли рассказывала: "Он очень одинокий человек. Со мной обращался хорошо, но всегда был настороже, так как помнил, что я только и думаю о том, как бы убежать. Он никогда меня не трогал и не обижал. В каком-то смысле это была большая мука для него самого, так как его ум находился в сильном замешательстве. У него был облик настоящего монстра, и хотя я и ужасалась его вида, но вовсе не считала, что он какой-то чудовищный великан-людоед, как сейчас многие думают".

Вот уже довольно долгое время цирковой мир буквально упивается зрелищем вывернутых наизнанку акробатов - так называемых "резиновых людей"; в викторианские времена их именовали выворачивателями.
Вплоть до конца XIX века самым популярным среди них был англичанин Уентворт, который продолжал карьеру акробата до 70 лет и до сих пор считается самым'старым из всех когда-либо выступавших перед публикой представителей этой профессии. Его коронный номер гостоял в следующем: он мог поместиться, вместе с шестью пустыми бутылками из-под содовой, в ящике размерами 57,5 х 72,5 х 40 сантиметров. Немилосердно сгибая и перекручивая свое и так невероятно гибкое тело, он умудрялся так устроиться в окружении своих бутылок, сто ящик можно было плотно закрыть крышкой! Уентворт даже придумал особое название для своего трюка - "анатомоупаковка".
Американский акробат Чарлз Уоррен прославился под псевдонимом Лоскутный Янки, полученным за необычайное умение изогнуть свое тело так, что оно могло принять практически любое заданное положение. Еще в самом нежном - 8-летнем - возрасте он оке был членом труппы бродячих акробатов и комедиантов, и за несколько лет его тело оказалось натренированным до такой степени, [то он мог использовать по отдельности едва ли не каждое волокно своих мускулов так, что они выступали в весьма необычной роли. Уоррен был способен подтягивать мускулы живота настолько, что становились отчетливо видны его внутренние органы. Он даже научился управлять движениями своих костей до такой степени, что легко выводил кость бедра из ее сумки и возвращал ее на место без каких-либо осложнений для здоровья.

Люди невероятно высокого или, наоборот, удивительно .низкого роста всегда привлекали повышенное внимание. Было время, когда они вызывали страх или божественный трепет. Считалось, что великаны и карлики отмечены вниманием Создателя и являются его избранниками. Поэтому царствующие особы окружали себя карликами и великанами. Первые будто бы приносили удачу, а заодно и веселили царей, королей и императоров. Вторые же с успехом выполняли ответственные обязанности в деле личной охраны царствующих особ.
Одним из самых знаменитых карликов, оставившим по себе долгую память, был Джеффри Хадсон, родившийся в 1619 году в Англии. Ему выпала честь служить при дворе английского короля Карла I. Еще в восьмилетнем возрасте, когда рост Джеффри едва достигал 37 сантиметров, этого мальчика с пальчик... подали к столу короля в пироге! В 13-летнем возрасте рост карлика составлял всего 76 сантиметров.
Хадсон был отчаянным дуэлянтом, всегда отстаивавшим свою честь и достоинство перед любым обидчиком, кто бы он ни был. Так, однажды королева, обожавшая карлика, незадолго до своих родов послала его во Францию за акушеркой. В пути его оскорбил человек из свиты, который имел неосторожность посмеяться над его крошечным ростом. Джеффри вызвал обидчика на дуэль и уложил его с первого выстрела. Этот храбрый маленький человечек, возможно, больше известен благодаря другой Дуэли, состоявшейся в Англии, на которой он сражался с индюком, который украл его обед и тем самым оскорбил до глубины души. Птица была на несколько фунтов тяжелее и значительно выше его, но Джеффри в конце концов поразил противника и вместе с друзьями съел обидчика, отпраздновав таким образом свою победу.

Белки выполняют в организме мно­жество функций; они, например, за­щищают клетки от нежелательных вторжений, предохраняют их от по­вреждений. Специальные белки — антитела обладают способностью распознавать проникшие в клетки бактерии, вирусы, чужеродные поли­мерные молекулы и нейтрализовывать их.

У высших позвоночных от чуже­родных частиц организм защищает иммунная система. Она устроена так, что организм, в который вторг­лись такие «агрессоры» — антигены, начинает вырабатывать антитела. Молекула антитела прочно связыва­ется с антигеном: у антител, как и у ферментов, тоже есть центры связы­вания. Боковые цепи аминокислот расположены в центрах таким обра­зом, что антиген, попавший в эту ло­вушку, уже не сможет вырваться из «железных лап» антитела. После свя­зывания с антителом враг выдворяет­ся за пределы организма.

Можно ввести в организм неболь­шое количество некоторых полимер­ных молекул, входящих в состав бак­терий или вирусов-возбудителей какой-либо инфекционной болезни.

В организме немедленно появятся соответствующие антитела. Теперь попавший в кровь или лимфу «насто­ящий» болезнетворный микроб тот­час же подвергнется атаке этих анти­тел, и болезнь будет побеждена. Такой способ борьбы с инфекцией есть не что иное, как нелюбимая многими прививка. Благодаря ей организм приобретает иммунитет к инфекци­онным болезням.

Все химические реакции, протекаю­щие в клетке, происходят благодаря особому классу белков — ферментам. Это белки-катализаторы. У них есть свой секрет, который позволяет им работать гораздо эффективнее других катализаторов, ускоряя реак­ции в миллиарды раз.

Предположим, что несколько при­ятелей никак не могут встретиться. Но стоило одному из них пригласить друзей на день рождения, как резуль­тат не заставил себя ждать: все оказа­лись в одном месте в назначенное время.

Чтобы встреча состоялась, понадо­билось подтолкнуть друзей к контак­ту. То же самое делает и фермент. В его молекуле есть так называемые центры связывания. В них расположе­ны привлекательные для определён­ного типа химических соединений (и только для них!) «уютные кресла» — R-группы, связывающие какие-то уча­стки молекул реагирующих веществ. Например, если одна из молекул име­ет неполярную группу, в центре свя­зывания находятся гидрофобные бо­ковые цепи. Если же в молекуле есть отрицательный заряд, его будет под­жидать в молекуле фермента R-группа с положительным зарядом.

В результате обе молекулы реаген­тов связываются с ферментом и ока­зываются в непосредственной близо­сти друг от друга. Мало того, те их группы, которые должны вступить в химическую реакцию, сориентирова­ны в пространстве нужным для реак­ции образом. Теперь за дело прини­маются боковые цепи фермента, играющие роль катализаторов. В фер­менте всё «продумано» таким обра­зом, что R-группы-катализаторы тоже расположены вблизи от места собы­тий, которое называют активным центром. А после завершения реак­ции фермент «отпускает на волю» мо­лекулы-продукты (см. статью «Фер­менты — на все руки мастера»).

В природе почти ничего не происхо­дит случайно. Если белок принял определённую форму в пространстве, это должно служить достижению ка­кой-то цели. Действительно, только бе­лок с «правильной» пространственной структурой может обладать опреде­лёнными свойствами, т. е. выполнять те функции в организме, которые ему предписаны. А делает он это с помо­щью всё тех же R-групп аминокислот. Оказывается, боковые цепи не толь­ко поддерживают «правильную» фор­му молекулы белка в пространстве. R-группы могут связывать другие орга­нические и неорганические молекулы, принимать участие в химических ре­акциях, выступая, например, в роли ка­тализатора.

Часто сама пространственная ор­ганизация полипептидной цепи как раз и нужна для того, чтобы сосредо­точить в определённых точках про­странства необходимый для выполне­ния той или иной функции набор боковых цепей. Пожалуй, ни один процесс в живом организме не прохо­дит без участия белков.

Молоко представляет собой колло­идный раствор жира в воде. Под микроскопом хорошо видно, что оно неоднородно: в бесцветном растворе (сыворотке) плавают жировые шарики.

В коровьем молоке обычно содер­жится от 3 до 6 % жиров (в основном это сложные эфиры глицерина и насы­щенных карбоновых кислот — пальми­тиновой, стеариновой), около 3 % бел­ков, а ещё углеводы, органические кислоты, витамины и минеральные ве­щества.

Белок казеин в молоке присутству­ет в связанном виде — ковалентно присоединённые к аминокислоте серину фосфатные группы образуют соли с ионами кальция. При подкислении молока эти соли разрушаются, и казе­ин выделяется в виде белой творожи­стой массы. В желудке человека под действием особых ферментов происхо­дит процесс, называемый «створажива­нием казеина». Створоженный казеин выпадает в осадок и медленнее выво­дится из организма, а потому полнее усваивается. Казеин высоко питателен: в нём есть почти все аминокислоты, не­обходимые человеку для построения собственных белков. В чистом виде он представляет собой безвкусный бе­лый порошок, не растворимый в воде. Помимо него в молоке содержатся и другие белки, например лактальбумин. При кипячении этот белок превраща­ется в нерастворимую форму, образуя на поверхности кипячёного молока характерную белую плёнку — пенку.

Связи, поддерживающие пространст­венную структуру белка, довольно лег­ко разрушаются. Мы с детства знаем, что при варке яиц прозрачный яич­ный белок превращается в упругую белую массу, а молоко при скисании загустевает. Происходит это из-за раз­рушения пространственной структуры белков альбумина в яичном белке и ка­зеина (от лат. caseus — «сыр») в моло­ке. Такой процесс называется денату­рацией. В первом случае её вызывает нагревание, а во втором — значи­тельное увеличение кислотности (в результате жизнедеятельности обита­ющих в молоке бактерий). При дена­турации белок теряет способность выполнять присущие ему в организме функции (отсюда и название процес­са: от лат. denaturare — «лишать при­родных свойств»). Денатурированные белки легче усваиваются организмом, поэтому одной из целей термической обработки пищевых продуктов яв­ляется денатурация белков.

Во многих белках полипептидные цепи свёрнуты в пространстве в компактные структуры, напоминающие сферы. Такие белки называют глобулярными, а саму молекулу белка — глобулой (от лат. globus — «шар»). Молекулы-глобулы име­ют, например, все ферменты и антитела. Другие белки представляют собой длинные волокна, поэтому они получили название фибриллярных (от лат. fibra — «волокно») белков. Белки с вытянутыми молекулами, такие, как коллаген и кера­тин, входят в состав соединительных тка­ней организмов. В отличие от белков-ша­риков белки-нити нерастворимы в воде.

Молекула белка может состоять не из одной, а из нескольких полипеп­тидных цепей. Каждая такая цепь представляет собой самостоятельную пространственную структуру — субъ­единицу. Например, белок гемогло­бин состоит из четырёх субъединиц, которые образуют единую молекулу, располагаясь в вершинах почти пра­вильного тетраэдра. Субъединицы «прилипают» друг к другу благодаря тем же самым силам, что стабилизи­руют третичную структуру. Это гид­рофобные взаимодействия, солевые мостики и водородные связи.

Если белок состоит из нескольких субъединиц, говорят, что он обладает четвертичной структурой. Такая структура представляет собой высший уровень организации белковой моле­кулы. В отличие от первых трёх уров­ней четвертичная структура есть дале­ко не у всех белков. Приблизительно половина из известных на сегодняш­ний день белков её не имеют.