Греческая идея о том, что у богов могут быть дети, и они, конечно, будут круче, чем обычные люди: «Подымется мститель суровый, и будет он нас посильней» – и еврейская идея о том, что Бог пошлет от себя посланника, вот эти две идеи носятся в Иудее ввоздухе, пересекаются и, как бы сказать, трутся друг об друга. Но трутся не как биологические тела, а как спичка об коробку, как кремень об кресало: пока медленно – так оно ничего, а потом раз – и искра! И никто не знает, когда это «раз!» произойдет. И когда вспыхивает огонь, все меняется вокруг. Значит, необходима какая-то вещь, которая этот удар спровоцирует, и вспыхнет огонь. Таким «огнем» в кавычках, таким ударом, который спичку об коробку или кремень об кресало, были римские репрессии против евреев и еврейские периодические восстания. Но они какую принимали форму
До восстания большого, так называемого Великого, еще далеко, нет еще сил, и, кроме того, царь Ирод – деспот, великий менеджер, гениальный строитель, обалденный воин. Ну, мы видели [в Иерусалиме], что он там наслесарил. То, что под землей
Под землей, где я чуть не ушел еще глубже под землю. Мы видели, что там построил Ирод, какое циклопическое сооружение. Это одуреть! На уровне пирамид.
Ирод держит всех в железной руке, и при нем сильно-то не забалуешь. Но восстание принимает вид лжемессианских течений, и римляне сообщают то там, то здесь: «Вот появился человек, он назвал себя мессией, игруппа евреев за ним пошла. Он сказал: «Я разделю надвое воды Иордана», – и они пошли за ним, и утопли на хрен все. Мы пытались их отговорить, потом выловили тела и всех похоронили. Кто-то сказал: «Я пойду через пустыню как новый пророк Моисей», – мы пытались их уговорить, они напали на патруль, и нам пришлось их всех убить. Всех похоронили. Еще кто-то [объявился] – они убежали в пустыню, сейчас нападают на патрули. Мы выследим их, устроим засаду и всех похороним». И они постоянно доносят о том.