Структурой называют особенности внутреннего строения материалов. По этому признаку все материалы делят на аморфные и кристаллические.

Аморфными называют материалы, в которых расположение образующих их элементарных частиц (атомов или молекул) – хаотично, т.е. неупорядоченно.

К числу таких материалов относятся пластмассы, стекло, керамики, резины.

Большинство металлических материалов являются кристаллическими, т.е. образующие их атомы упорядоченно расположены в трехмерном пространстве, образуя закономерно чередующиеся ряды, называемые кристаллическими решетками.

Наименьший элементарный объём, с характерным для того или иного материла расположением атомов в пространстве, называется элементарной ячейкой. Все элементарные ячейки описывают набором признаков: 1) симметрией, 2) параметрами или периодами решетки, 3) координационными числами, 4) базисом решетки и 5) коэффициентами компактности.

Существует 7 основных групп симметрии, которые различаются углами между осями решетки (обозначаются, как α, β и γ) и периодами (расстояниями между атомами вдоль каждой из осей (обозначаются они через a, b и c) соответственно вдоль осей X, Y, Z).

Экологическая система – динамическая и открытая, включает в себя живые подсистемы, взаимодействующие друг с другом и с неорганическими подсистемами, т. е. с абиотической средой. Живые компоненты играют ведущую роль в экологических системах.
Особенностью организации животных и растений является то, что она представляет систему иерархически подчиненных друг другу структур, называемых уровнями организации живой материи. Содержание современной экологии основано на концепции уровней организации живой материи, которая отражает системный подход к изучению взаимоотношений живых организмов с окружающей средой. Система представляет «совокупность элементов, находящихся в тесных отношениях и связях между собой, которая образует определенную целостность, единство» (И. И. Дедю). Элементы системы – это ее части, а способ связи между ними определяет ее структуру. Необходимость системного подхода возникает тогда, когда невозможно оценить объект (целое) на основе комбинирования составных его частей, когда при взаимодействии частей возникают качественно новые свойства объекта (образуется новый уровень). Системный подход дает возможность найти упорядоченную систему правил для выбора верного решения, лучше понять взаимосвязь между показателями, характеризующими состояние среды. Системный подход к решению проблем состоит из следующих этапов: отыскание возможных вариантов решения; определение последствий использования каждого из возможных вариантов; разработка критериев оценки приемлемого варианта решения.
В основу выделения основных уровней организации жизни положены главным образом критерии целостности, упорядоченности, или организованности, и иерархичности системы. Целостность выражается в несводимости свойств системы к сумме свойств составляющих ее элементов, необходимости определения тех системообразующих связей, на основе которых элементы могут объединяться в единое целое.

Настоящее время характеризуется возрастанием нарушений в природ-ном балансе под воздействием антропогенного стресса, что приводит к глобальным экологическим последствиям. В этих условиях ключевое значение приобретает изучение механизмов становления и устойчивого существования экологических систем, слагающих их видов и популяций. Возрастает общественный интерес, в первую очередь, к прикладным аспектам взаимоотношений человека и окружающей среды. Экологические идеи получили широкое распространение в средствах массовой информации, основывающихся на современных знаниях экологических и природоохранных проблем. Эти обстоятельства породили очень различное понимание предмета экологии. Под рубрику экологии нередко подводят всё, что связано с охраной природы, природопользованием, с изучением социоприродных систем. Даже глобальные проблемы экологии стали подменяться местными санитарными задачами. Привычными штампами стали выражения типа «плохая экология», «экологически чистый» и т. п. Многие авторы даже не задумываются над тем, как ошибочно применение термина «экология» в подобных сочетаниях. Не-верное понимание экологии, её проблем недопустимо, особенно для специалистов.
Современная экология приобрела междисциплинарный характер. Усилилось теоретическое значение экологии в системе не только биологических, но и гуманитарных, технических наук. Сегодня экология и рациональное природопользование являются приоритетными научными направлениями наряду с такими как физика высоких энергий, информационно-телекоммуникационные технологии и электроника, космические технологии, перспективные вооружения и др. Острота экологических проблем, стоящих перед человечеством, вызвала необхо-димость разработки экологических ориентиров и критериев в любой сфере деятельности. Однако биологические проблемы остаются стержневыми в этом комплексе: все процессы в биосфере определяются жизнедеятельностью организмов; сам человек – биологический объект, влияние его деятельности на природные системы постоянно и многообразно.
Цель курса «Экология и охрана природы» - способствовать формирова-нию естественнонаучного мировоззрения студентов, составной частью которого является экологическое.

Возникнув, как самостоятельная биологическая наука в 70-х годах про-шлого века, экология вышла за рамки биологии. Современная экология пред-ставляет яркий пример формирования комплекса научных знаний на основе интеграции естественных, общественных и технических дисциплин. На стыках наук появились новые научные направления. Например, биохимическая экология, изучающая биотрансформацию веществ в организмах и экосистемах. Математические методы находят широкое применение в теории динамики развития популяций, повышении надежности экологического прогнозирования и т.п. Радиоэкология исследует экологические последствия действия ионизирующего излучения и пути биогенной миграции радионук-лидов.
Экологические проблемы вторгаются и в политику государств. Безопас-ность современного мира все чаще связывается не только с военно-политическими проблемами, а и с состоянием природной среды; формируются нормы международной и национального экологической безопасности.
Экологизация различных отраслей науки и практической деятельности человека отражает процесс переосмысления стереотипов прошлого, выработку широкого экологического сознания. Таким образом, экологические понятия, концепции переносятся и в сферу социального познания, познания взаимоотношений общества и природы, человека и среды его обитания. Биологические проблемы остаются стержневыми: сам человек – продукт эволюции жизни на Земле, его связи со средой не утратили своего биологического характера и деятельность его осуществляется в биосфере. Отношения человека с природой должны строиться на научно обоснованном прогнозе.

Общепринятой структуры экологии не существует. Не вдаваясь в подроб-ный анализ, ограничимся рассмотрением некоторых подходов к этому вопросу. Нередко в экологии различают разделы: экология видов (аутэкология), экология популяций (демэкология), экология биоценозов (синэкология или биоценология). В.Д. Федоров и Т.Г. Гильманов сосредотачивают внимание на подразделениях: экология популяций, экология ассоциаций, или однотипное простое сообщество, и экология биоценозов или большое сложное сообщество. Другие авторы структуру экологии понимают как выделение аут- и синэкологии, экологии популяций. Традиционное подразделение экологии на аутэкологию (экология видов; включает организменный и популяционный уровни) и синэкологию (экологию сообществ) по мнению И.А. Шилова «отражает лишь реальные пути исследования, определяющиеся удобством их организации и чаще всего практическими запросами».
Специфику современной экологии как науки, изучающей взаимодействие биологических систем разных уровней организации с окружающей средой, более всего, пожалуй, отражает подразделение ее на экологию особей, экологию популяций, экологию сообществ.
Присущее разным уровням биосистем разнообразие организации и их связей со средой, а также исходные теоретические посылки исследователей обусловливают существование разных точек зрения на структуру экологии. Последнее свидетельствует о том, что структурные уровни жизни, начиная с организменного и, кончая биоценотическим, заслуживают пристального внимания, т.к. нельзя познать целое, не поняв часть, и наоборот.

Праздник — оригинальная форма и необходимая школа, так сказать, допознавания жизни. Недаром люди частенько знакомятся, друзья нередко ссорятся, а враги отчасти примиряются в пространстве застолья. А ритуалитет образует отнюдь не содержание праздника, а лишь формаль- ный камуфляж такового. Филогенетически и вечно актуалистически люди пируют мысленную победу над своей собственной смертью. Охотничья добыча кроманьонцев, сбор урожая первыми земледельцами, возвращение викингов из морского похода, т.п. моменты обретения следующей порции коллективной жизни испокон веков отмечались общим застольем. Демон- стративно растрачивая часть каких бы то ни было запасов пищи и телесной энергии, человек как бы приносит судьбе искупительную жертву.

Исходная функция пира и сопутствующих ему прочих элементов празднования состоит в необходимом отдыхе от всех и всяческих обязанностей, превращающих в повседневность всё на свете; периодическом отрешении от прочих ритуалов (поклонения и почитания, гоподства и подчинения, домашних, родственных и профессиональных, служебных уз). Чтобы, в общем, “душу сполоснуть горячим спиртом...”, как выразился Владимир Солоухин. На празднике каждый его добровольный участник только по видимости выполняет какой-то общественный долг. В глубине души он тут поклоняется прежде всего сам себе, своим собственным по- требностям и симпатиям (“Никогда не пейте с неприятными людьми!” — мудро советовал Александр Володин). Повинность убивает ощущение тор- жества (Так Ярослав Смеляков при вручении ему Ленинской премии во Дворце съездов пил духи, выставленные в кремлёвских туалетах, — “Ничего не оставим врагу!”). И, наоборот, сознание долгожданной свободы бурно расцвечивает вполне житейские ситуации (“Свиданий наших каждое мгновенье мы праздновали как богоявленье”, — вместе с Арсением Тарковским).

Тесно связанной, на поверхностный взгляд даже полностью совпадающей с обрядом формой в общем внеповседневной культуры, причем именно ритуальной, выступает праздник. Вроде бы любая его ипостась — от устроенной экспромтом дружеской пирушки до тщательно организованного юбилейного банкета или приёма “на высшем уровне”, субботней сельской свадьбы или ежегодного карнавала в Рио де Жанейро — предполагает некий сценарий, вытекающий из традиций народа, возможностей общественного слоя, состояния духовного климата эпохи. Только невменяемый хулиган (вроде пьяного Сергея Есенина, сдёргивавшего в гостях скатерть с праздничного стола или публично раздиравшего вечернее платье на Айседоре Дункан) способен нарушить, сорвать ход празднества (откуда его тогда безжалостно выкидывают, как Ноздрёва с губернаторского бала). “Коли пир — так пир горой...” (А.Н. Толстой).

Хотя тема крестного хода в собственном смысле этого слова и явления вполне естественно для начавшегося “строительства социлизма в СССР” обрывается на последних наших иконописцах в станковой живописи, она, как ни странно, продолжается и довольно активно в “переодетом (на новый, советский лад) виде”. Ведь “демонстрации солидарности трудящихся”, шествия, собрания и митинги прочего рода надёжно воцарились на полотнах предтеч, метров и эпигонов социалистического реализма. Так, Борис Михайлович Кустодиев (1878–1927) первым, в 1920–21 гг. успел запечатлеть такого рода дества, укутанные в красные полотнища большевистских флагов и транспарантов. Таковы его конкретно-пейзажные картины “Ночной праздник на Неве”, “Праздник в честь 2 конгресса Коминтерна”, и аллегорическое полотно “Большевик” — с гигантской фигурой пролетария, этаким Гулливером перешагивающего петро- градские здания и площади с толпами обывателей муравьиного размера. Так живописный жанр массового действа вернулся в свою народную стихию — расписного балаган, ярмарочного лубка.

Эстафету живописания русской соборности принял любимый ученик Нестерова Павел Дмитриевич Корин (1892–1967). Он ещё молодым художником, в 1919 г. начал работать над огромной пано-рамой “Реквием”. Увидав эти эскизы, А.М. Горький предусмотрительно переименовал картину в “Уходящую Русь”. Это ещё один, последний крестный ход в русской живописи. Форму его подачи можно назвать богословской, логико-мистической. На картине изображены участники поместного собора Русской православной церкви 1917–1918 гг. Восстановление института патриаршества на этом соборе и попытки сберечь церковь в условиях ленинского государства столкнулись с прямыми репрессиями большевиков против клира и актиных прихожан православ- ных приходов. Значительной части изображенных на полотне иереев и верующихмирян вскоре предстояло принять мученическую смерть или пожизненные гонения. Художник изобразил духовную победу жертв над палачами. Физическое уничтожение веры оказалось невозможным делом. Мистерия смерти на картине бывшего иконописца предвосхитила церковную канонизацию мучеников за веру и их политическую реабилитацию в постсоветском будущем.

Михаил Васильевич Нестеров (1862–1942) для своего показа крестного хода выбрал уже не рядовое, а кульминационное событие в истории всей страны и её народа. Показательны для его историософского уровня замысла последовательные вариан- ты названия этой картины, писавшейся с начала первой мировой войны, в 1914–16 гг.,
— “Христиане”, “Верующие”, “Душа народа”, “На Руси”. По словам самого художника, на его полотне “народу много, народ всякий, и получше, и похуже, все заняты своим делом — верой. Все “верят” от души и искренне, каждый по мере своего разумения. И никому не обвинить, что-де верят плохо — верит всяк, как умеет” 1. Как и у Репина, нестеровская толпа движется, медленно, но неуклонно.

Социально-политическая тенденциозность сглажена на извесной картине Ильи Ефимовича Репина “Крестный ход в Курской губернии” (1883), одной из центральных, наиболее значительных в творчестве мастера. За шесть лет работы над этим полотном художник добился органичного сочетания предельной выразительности отдельных персонажей (судорожно ковыляющий вслед людскому потоку юноша-горбун, степенно вышагивающие мужики с “фонарём”, семенящие богомолки с футляром иконы, чинная купеческая чета, конные жандармы, щёголь протодьякон с кадилом, многие другие) с впечатлением внутреннего, морально-психологического единства всех действующих лиц этого живописного исследования русской духовной жизни накануне революционного перелома.