Подводя итог развитию отечественной социологической науки в период 1920-х — начала 1930-х гг. в целом, следует иметь в виду противоречивый характер этого процесса. С одной стороны, необходимо видеть реальные достижения, связанные с попытками институционализировать социоло­гию, развивать социологическую теорию и отдельные отрасли социологичес­кого знания, проводить конкретные социологические исследования, совершенствовать их организацию, методику и технику, публиковать ре­зультаты научных изысканий в виде учебников, монографий, книг, бро­шюр, статей.

С другой стороны, нельзя не отметить постепенное превращение соци­ологии в служанку партийного и государственного руководства страны, в придаток идеологической машины, направленной на оправдание его внешней и внутренней политики, насильственной коллективизации, кро­вавой расправы с миллионами людей под видом их раскулачивания, голо­да, массовых репрессий, поддержание в обществе процесса происходящей канонизации марксизма-ленинизма.

В начале 1930-х гг. социология становится ненужной, поскольку практически оказывается не в состоя­нии выдавать черное за белое. Затем на возникшую «объективную не­нужность» накладывается антисоциологическая линия борцов за чисто­ту марксизма-ленинизма, отрицавшая вообще право социологии на существование.

Этим аргументом немедленно воспользовался сталинский режим, кото­рому социология как наука, раскрывающая противоречия общественных процессов широкого социального и конкретного локального характера, бы­ла не нужна. Тоталитарная система вполне могла обойтись без их изучения.

Что касается самих социологов, то их судьба в тоталитарном общест­ве оказалась незавидной. Часть из них вынуждена была отойти от про­фессиональной социологической деятельности и заняться какой-либо иной работой — в соответствии с собственными возможностями и способ­ностями. Другая часть по-прежнему стремилась отстаивать творческий дух любимой науки и правдиво анализировать социальные процессы. По­нятно, что судьба этих людей оказалась поистине трагичной.

Возрождение отечественной социологии, как известно, началось в пери­од «хрущевской оттепели», в конце 1950-х — начале 1960-х гг. Но до этого было еще десятилетие с конца 1940-х гг., когда термин «социология» вновь стал использоваться, однако в иных, чем в 1920-х гг., целях — критики за­рубежных или, что, точнее для того времени, буржуазных социологических концепций. Этой работой было поручено специально заниматься одному из секторов в Институте философии АН СССР. Появился особый жанр «критики буржуазной социологии», который надолго вошел в структуру научной социологической деятельности. Без этого своеобразного «грифа» ни диссертации, ни книги, ни статьи, в которых рассматривались зарубеж­ные социологические теории, не могли быть защищены либо опубликова­ны на протяжении нескольких следующих десятилетий, по существу вплоть до середины 1980-х гг.