Zeitschr.f . psychoanalytische Padagogik, Vol. V, No 5—6, 1931 г. Мы вряд ли удивимся, узнав, что менструация (такое «подозрительное» происшествие) нередко является основой и фокусом исполненных тревоги фантазий. Мы не удивимся в особенности потому, что стали более просвещены в том, до какой степени все, связанное с сексуальностью, пронизано тревогой. Наш опыт основан как на анализе частных случаев, так и на весьма впечатляющих этнологических фактах. Тревожные фантазии возникают у обоих полов. Табу первобытных народов 1 несут на себе красноречивое доказательство глубокого страха мужчины перед женщиной, при этом страха, связанного именно с менструацией. Анализ любой женщины показывает, что с появлением менструальной крови в ней как бы просыпаются мотивы ожесточенности и соответствующие фантазии активного и пассивного характера. Хотя наше понимание этих фантазий и их значимости для самой женщины оставляет желать лучшего, тем не менее, оно позволяет сделать некоторые практически полезные заключения, которые помогают нам в терапии случаев сложных психологических и функциональных нарушений менструального цикла. Уместно отметить, что ранее очень мало внимания обращалось на то, что отклонения в состоянии женщины появляются не только во время менструации, но и в дни, ей предшествующие, хотя проявляются при этом не так заметно. Эти нарушения, в общем, известны: они представляют собой различную степень внутреннего напряжения, начиная от ощущения скуки, некоторой медлительности, возрастающего недовольства собой и кончая вслух выражаемым чувством угнетенности (типа — «с меня довольно») или жестокой депрессией. Ко всем этим чувствам часто добавляется раздражительность или тревога. Учитывая широкую распространенность этих явлений, может создаться впечатление, что все эти колебания настроения ближе к нормальным переживаниям, чем к менструальным нарушениям. Они часто бывают у женщин, во всех прочих отношениях здоровых, и поэтому обычно не производят впечатления патологического процесса. Эти временные нарушения также редко бывают связаны с психическими расстройствами или с истерическим состоянием.
Доклад на Х международном конгрессе психоаналитиков. Инсбрук, 3 сентября 1927 г. С некоторых пор я спрашиваю себя с возрастающим удивлением, почему же до сих пор нет основательных аналитических работ по проблемам супружества ', хотя у каждого аналитика, конечно же, найдется, что сказать по этому поводу, а практика и теория требуют взяться за эту проблему; практика — потому что каждый день мы сталкиваемся с супружескими конфликтами; теория — потому что вряд ли существует другая жизненная ситуация, так явно и тесно связанная с Эдиповой, как брак. Возможно, говорила я себе, сам вопрос задевает нас слишком сильно, чтобы представлять собой заманчивый предмет научного любопытства. И возможно, что задевают нас, лежа чересчур близко к самым сокровенным нашим переживаниям, не проблемы брака, а его конфликты. Другая сложность в том, что брак — это общественный институт, и нельзя подходить к нему с чисто психологической точки зрения, хотя практическая важность проблемы и обязывает нас попытаться понять ее психологическую подоплеку. Темой моего доклада я выбрала лишь одну частную проблему, но сперва необходимо, пусть в общих чертах, обрисовать основу психологической ситуации, создаваемой браком. В своей «Книге о супружестве» Кайзерлинг недавно предложил для обсуждения вопрос столь же примечательный, сколь и очевидный.
(Психоанализ о проблеме фригидности) Zeitschr. f. Sexualwissenschaft, vol. 13 (1926—27). Весьма примечательно, что, исследуя широко распространенное явление фригидности, терапевты и сексологи пришли к диаметрально противоположным взглядам. Терапевты, учитывая высокую индивидуальную значимость этого расстройства, сравнивают фригидность с нарушением мужской потенции и заявляют, что оба эти явления в равной степени следует рассматривать как болезнь. Эта точка зрения свидетельствует о важности еще более серьезного подхода к изучению этиологии и лечению фригидности, особенно вследствие ее широкой распространенности. С другой стороны, широкая распространенность фригидности наводит сексологов на мысль, что нельзя считать столь обычное явление заболеванием, и поэтому фригидность скорее следовало бы рассматривать как вариант нормального сексуального поведения цивилизованной женщины. Какие бы научные гипотезы не выдвигались для доказательства этого положения 1, все они приводят нас к одному заключению: обычное терапевтическое воздействие при лечении фригидности никогда — ни закономерно, ни случайно — не может быть успешным. Создается впечатление, что доводы, как «за», так и «против», независимо от того, апеллируют ли они к социальным факторам или к биологическим, всегда базируются на твердом субъективном убеждении2, и, следовательно, не помогут нам внести ясность в обсуждаемый вопрос. Психоанализ как наука с самого начала пошел в ином направлении, по которому, в силу своей природы, и должен был идти, а именно — по пути медико-психологических наблюдений индивидуального развития в его динамике.
Оба пола придают важное значение только мужскому половому органу. Печальное открытие девочки: у меня нет пениса. Bера девочки: у меня раньше был пенис, он утрачен вследствие кастрации.
Кастрация понимается девочкой как наказание. Отношение к себе как к низшему существу. Зависть к пенису. Девочка так никогда и не может преодолеть чувство своей неполноценности и униженности своего положения и должна постоянно бороться с желанием быть мужчиной. Девочка всю жизнь хочет отомстить мужчине за то, что он обладает чем-то, чего она лишена
Кастрация понимается девочкой как наказание. Отношение к себе как к низшему существу. Зависть к пенису. Девочка так никогда и не может преодолеть чувство своей неполноценности и униженности своего положения и должна постоянно бороться с желанием быть мужчиной. Девочка всю жизнь хочет отомстить мужчине за то, что он обладает чем-то, чего она лишена
(Комплекс маскулиности у женщин глазами мужчин и женщин) Int. J. Psycho-Anal., VII (1926)
В некоторых своих последних работах Фрейд со всей большей озабоченностью обращает внимание на определенную односторонность наших аналитических исследований. Я имею в виду тот факт, что до недавнего времени объектом психоанализа преимущественно являлось сознание мужчин и мальчиков. Причина очевидна. Психоанализ — творение мужского гения, и почти все, кто развивал его идеи, тоже были мужчинами. Естественно и закономерно, что они были ориентированы на изучение сущности мужской психологии и понимали больше в развитии мужчины, чем женщины, Тем не менее, важный шаг к пониманию специфики женской психологии был сделан самим Фрейдом, открывшим существование зависти к пенису. Вскоре, в работе Ван Офюйзена и Абра-хама было показано, какую большую роль играет этот фактор в развитии женщины и в формировании у нее невроза. Причина зависти к пенису была раскрыта сравнительно недавно, в гипотезе о фаллической фазе, утверждающей, что в период инфантильной генитальной организации у обоих полов только одному половому органу, а именно мужскому, придается важное значение. Именно это и отличает инфантильную генитальную организацию от взрослой, окончательной
В некоторых своих последних работах Фрейд со всей большей озабоченностью обращает внимание на определенную односторонность наших аналитических исследований. Я имею в виду тот факт, что до недавнего времени объектом психоанализа преимущественно являлось сознание мужчин и мальчиков. Причина очевидна. Психоанализ — творение мужского гения, и почти все, кто развивал его идеи, тоже были мужчинами. Естественно и закономерно, что они были ориентированы на изучение сущности мужской психологии и понимали больше в развитии мужчины, чем женщины, Тем не менее, важный шаг к пониманию специфики женской психологии был сделан самим Фрейдом, открывшим существование зависти к пенису. Вскоре, в работе Ван Офюйзена и Абра-хама было показано, какую большую роль играет этот фактор в развитии женщины и в формировании у нее невроза. Причина зависти к пенису была раскрыта сравнительно недавно, в гипотезе о фаллической фазе, утверждающей, что в период инфантильной генитальной организации у обоих полов только одному половому органу, а именно мужскому, придается важное значение. Именно это и отличает инфантильную генитальную организацию от взрослой, окончательной
Доклад на VII Международном Психоаналитическом Конгрессе Берлин, сентябрь 1922, Int. J. Psycho-Anal., V, Part 1 (1924) Хотя наши сведения по поводу форм проявления комплекса кастрации у женщин постоянно дополняются, наше понимание природы этого явления существенно не изменилось. В целом, изобилие и разнообразие собранного материала производит более сильное впечатление, чем сам удивительный характер этой феноменологии. А между тем, само явление вполне заслуживает самого пристального внимания. Изучение наблюдавшихся ранее форм комплекса кастрации у женщин и анализ сделанных из этих наблюдений выводов показывает, что до сих пор преобладающая концепция комплекса кастрации основывалась на некотором фундаментальном убеждении, которое можно кратко сформулировать так (я цитирую дословно по работе Абрахама): «Многие женщины и в детстве, и в зрелости периодически или даже постоянно испытывают страдания, связанные со своей половой принадлежностью.
Карен Хорни (1885—1952) принадлежит к плеяде выдающихся деятелей мирового психоанализа и, наряду с Хелен Дейч, является общепризнанным основателем науки о женской психологии. По вполне понятным причинам работы этих авторов вообще неизвестны отечественному читателю, в том числе специалистам — психологам и врачам, которые, как и все мы, до недавнего времени жили в бесполом обществе «товарищей» и «товарищей», где из трех основных сфер самореализации личности (труд, общение и секс) вторая была существенно ограничена идеологией, а третья — как социальная и научная категория, фактически запрещена, а следовательно — низведена до примитивного физиологического акта. Я позволю себе высказать предположение, что именно отсутствие научно обоснованных взглядов на полоролевую и психосексуальную дифференциацию личности в раннем детстве, десексуализация школьного и семейного воспитания и, как следствие — создание целой генерации граждан неопределенного пола, не в последнюю очередь привели к той моральной деградации семьи и общества в целом, свидетелями которой мы сейчас являемся. Трудно поверить, но на сегодняшний день наш Институт единственный на всей территории бывшего СССР, где читается курс женской психологии.
Только теперь, освободившись от всего постороннего и вооружившись соответствующими доводами, мы можем снова приступить к вопросу об эмансипации женщины. Мы освободились от всего постороннего, так как горизонт наш очистился от тысячи порхающих мошек, которые в виде разных двузначностей застилали предмет нашего исследования, мы вооружились, так как имеем в руках своих твердые теоретические понятия и прочные этические воззрения. Вдали от суетливого шума банальных споров и минуя проблему нервной одаренности, наше исследование подошло к тому пункту, который уже дает возможность понять роль женщины в мировом целом и определить значение ее миссии для человека. Поэтому мы и в дальнейшем изложении будем избегать вопросов частного характера, ибо мы не настолько оптимистичны, чтобы надеяться, будто результаты нашего исследования могут оказать какое‑нибудь влияние на ход политических дел. Мы далеки от мысли вырабатывать какие‑нибудь социально гигиенические рецепты. Наше исследование рассматривает проблему с точки зрения идеи человечности, которая реет над философией Иммануила Канта.
Суммируя все положения, развитые в этом исследовании, меня нисколько не удивит, если многим покажется, что «мужчины» выставлены в слишком выгодном свете, что они возведены на незаслуженно высокий пьедестал. Конечно, можно и не обращать внимания на дешевые аргументы, не спорить против довода, какое ошеломляющее действие должен был бы произвести на филистера или плута один тот факт, что он включает в себе целый мир. А все‑таки мы рискуем навлечь на себя подозрение не в одной только чрезмерной снисходительности. Нам ясно поставят в вину тенденциозное замалчивание всех низменных, отвратительных и мелочных сторон мужественности ради высших ее проявлений.
Erst Mann und Weib zusammen machen den Menschen aus.
Kant
Kant
Все глубже и глубже уходил наш анализ в оценках женщины, шаг за шагом мы должны были отказать ей во всем возвышенном, благородном, величественном и прекрасном. Наше исследование теперь предпринимает самым крайний, самый решительный шаг в этом направлении, а потому я, во избежание возможных недоразумений, хочу теперь же обратить внимание на одно обстоятельство, к которому я еще впоследствии вернусь: ничто мне не чуждо в такой степени, как желание оправдать азиатскую точку зрения в исследовании сущности женщины. Кто внимательно следил за моим словами, когда я говорил о той несправедливости, которую терпит на себе женщина, благодаря всевозможным проявлением сексуальности и даже эротики, тот отлично поймет, что эта книга не имеет своей целью петь хвалу гарему. Такая проблематическая по отношению к женщине кара совершенно обезличила бы великую суровость нашего приговора. Ведь можно требовать равноправия для женщин и мужчин и без веры в моральное и интеллектуальное равенство их.
Аргументы, которыми неоднократно пользовались для обоснования высокой оценки женщины, за немногими исключениями подлежащими дальнейшему разбору, подвергнуты испытанию с точки зрения критической философии, которой не без основания придерживается наше исследование. Мы видели, что аргументы эти испытания не выдержали. Конечно, у нас очень мало основания надеяться, что полемика по этому вопросу будет протекать на суровой почве критической философии. Здесь вспоминается судьба Шопенгауэра, который был очень низкого мнения «о женщинах», но это отрицательное отношение к женщинам неизменно объясняли себе тем, что одна венецианская девушка, с которой он гулял, загляделась на физически более красивого Байрона, проезжавшего мимо них верхом. Словно худшее мнение о женщинах составляет себе тот мужчина, который больше всех пользуется у них успехом!
Вместо того, чтобы опровергать воззрения автора убедительными логическими доводами, вполне достаточно объявить его женоненавистником. Подобный метод борьбы действительно имеет много достоинств. Ненависть никогда не поднимается выше своего объекта, а потому говоря, что человек одержим ненавистью к тому объекту, о котором он высказывает свое суждение, мы тем самым ставим под сомнение искренность, чистоту и достоверность его взглядов. Правда, логической доказательности в подобном приеме мало, но она вполне возмещается гиперболическим характером обвинений, возводимых на него, и патетической защитой, с помощью которой мы охраняем себя от нападений с его стороны. Итак, мы видим, что подобный способ защиты всегда ведет к желательной цели: избавить человека от необходимости высказаться по существу дебатируемого вопроса. Он является наиболее совершенным и надежным оружием в руках огромного множества мужчин, которые упорно не желают вникнуть и понять истинную сущность женщины. Таких мужчин, которые в своих мыслях уделяли бы много места женщине и вместе с тем высоко ставили бы ее, совершенно нет. Есть среди мужчин или глубокие женоненавистники, или такие, которые никогда не думали особенно долго и глубоко о женщине.
Вместо того, чтобы опровергать воззрения автора убедительными логическими доводами, вполне достаточно объявить его женоненавистником. Подобный метод борьбы действительно имеет много достоинств. Ненависть никогда не поднимается выше своего объекта, а потому говоря, что человек одержим ненавистью к тому объекту, о котором он высказывает свое суждение, мы тем самым ставим под сомнение искренность, чистоту и достоверность его взглядов. Правда, логической доказательности в подобном приеме мало, но она вполне возмещается гиперболическим характером обвинений, возводимых на него, и патетической защитой, с помощью которой мы охраняем себя от нападений с его стороны. Итак, мы видим, что подобный способ защиты всегда ведет к желательной цели: избавить человека от необходимости высказаться по существу дебатируемого вопроса. Он является наиболее совершенным и надежным оружием в руках огромного множества мужчин, которые упорно не желают вникнуть и понять истинную сущность женщины. Таких мужчин, которые в своих мыслях уделяли бы много места женщине и вместе с тем высоко ставили бы ее, совершенно нет. Есть среди мужчин или глубокие женоненавистники, или такие, которые никогда не думали особенно долго и глубоко о женщине.
Главное выражение, которое без сомнения будет выставлено против нашего исследования, заключается в том, насколько найденные положения применимы ко всем женщинам. Для некоторых, даже для многих женщин это, пожалуй, и верно, но есть ведь еще и другие…
Первоначально я не имел в виду останавливаться на специальных формах женственности. Женщины поддаются подразделению с различных точек зрения. Но следует остерегаться применить ко всем женщинам то положение, которое справедливо только относительно какого‑нибудь крайнего типа их, хотя бы этот тип и обладал большой распространенностью, попадался бы нам повсюду, необходимо однако помнить, что это только известный тип и что характерная индивидуальность его может потерять всю свою яркость при преобладании другого прямо противоположного типа. Существует много подразделений женщин, существуют также различные женские характеры, хотя слово характер следует в данном случае понимать в эмпирическом смысле. Все черты характера мужчины имеют много поразительных аналогий в характере женщины —обстоятельство, которое часто дает повод для разных амфиболии (интересное сравнение этого рода будет приведено в дальнейшей части этой главы). Но помимо этого характер мужчины всецело погружен в сферу умопостигаемого и прочно укреплен там. Благодаря этому для нас опять выясняется факт смешения характерологии и учения о душе, также общность их судьбы. Характерологические различия женщин не имеют тех глубоких и прочных корней, которые могли бы привести к развитию обособленной индивидуальности.
Первоначально я не имел в виду останавливаться на специальных формах женственности. Женщины поддаются подразделению с различных точек зрения. Но следует остерегаться применить ко всем женщинам то положение, которое справедливо только относительно какого‑нибудь крайнего типа их, хотя бы этот тип и обладал большой распространенностью, попадался бы нам повсюду, необходимо однако помнить, что это только известный тип и что характерная индивидуальность его может потерять всю свою яркость при преобладании другого прямо противоположного типа. Существует много подразделений женщин, существуют также различные женские характеры, хотя слово характер следует в данном случае понимать в эмпирическом смысле. Все черты характера мужчины имеют много поразительных аналогий в характере женщины —обстоятельство, которое часто дает повод для разных амфиболии (интересное сравнение этого рода будет приведено в дальнейшей части этой главы). Но помимо этого характер мужчины всецело погружен в сферу умопостигаемого и прочно укреплен там. Благодаря этому для нас опять выясняется факт смешения характерологии и учения о душе, также общность их судьбы. Характерологические различия женщин не имеют тех глубоких и прочных корней, которые могли бы привести к развитию обособленной индивидуальности.