Наука » Психология » НЛП » ДОМ КОЛДУНЬИ
Развела тебе в стакане
Горстку жженых волос,
Чтоб не елось, чтоб не пелось,
Не пилось, не спалось.
Чтобы младость — не в радость,
Чтобы сахар — не в сладость...
Мексиканские индейцы племени Гуике говорят, что в разуме человека есть потайная дверь, которую они называют menka. Большинство людей уходит из жизни, так и не раскрыв эту дверь. Но ведьма знает, как открыть эту дверь, как пройти в нее и вернуться обратно, принеся с собой видения необычной реальности, которые придают жизни цель и смысл.
Л. Кэбот
Наше подсознание хранит множество тайн и во все времена человек хотел понять их. Есть разные способы постижения неизведанного — наука, искусство, магия Магическая дверь «дома колдуньи»— самая древняя, ветхая и... вечная. Попытки заглянуть за нее делали и художники, и писатели, и поэты (не говоря уж о магах, знахарях, колдунах) Войдем туда и мы, протянув за собой тонкую нить Ариадны — чтобы вернуться.
Ряд авторов считает, что введение новых взглядов и научного стиля, становление метода психоанализа сделали невозможным «возвращение к магическим и анимистическим источникам познания» (Александер Ф., Селесник Ш., 1995, с. 16), однако мифологическое сознание неистребимо. «Какое-нибудь верование или обычай целые столетия может обнаруживать симптомы упадка, как вдруг мы начинаем замечать, что общественная среда, вместо того чтобы подавлять его, благоприятствует его новому росту. Совсем уже угасавший пережиток опять расцветает с такой силой, которая часто настолько же удивительна, насколько вредна» (Тайлор, 1983, с. 103).
Само исключение мифологического (магического) подхода из арсенала медицинских взглядов привело к тому, что самые абсурдные и вздорные рекомендации «народных умельцев», «включенные в миф, сохраняют свою притягательность, несмотря на объективно приносимый ими вред» (Тхостов, 1993, с. 15). Колдунам и магам, лишенным конкуренции со стороны врачей, никогда еще не было так хорошо, как в наши дни. Их ремесло узаконено и выгодно.
Вопреки сомнительному образу, который магия обрела в истории западноевропейской культуры, она демонстрирует способность вписаться в нынешнюю культуру. Чем же привлекательна магия и что в ней ищут? То же, что и в древности — средства улучшить свое положение в жизни, заглянуть в будущее, уберечься от врагов. Иначе говоря, здесь вполне обычные мотивы человеческих действий и амбиции. То же самое можно найти и в науке, в культуре, в хозяйственной жизни и в политике» (Василенко, 1994, с. 25). «Наука нового времени и магия какое-то время были на удивление близки между собой — одни и те же имена фигурировали и в той, и в другой области. Лишь с формированием Лондонского королевского общества, первого сообщества ученых современного типа, размежевание магии и науки произошло достаточно четко.
Что же в самой магии дает основание думать, что именно она и является источником идеи покорения мира? Известно, что воля к власти является сильнейшим мотивом не только деятельности мага, но и конституирующей силой самого магического воздействия на предмет. Наиболее эффективно магия добивается успеха в силе заклинающего слова и в волевом сосредоточении мага-оператора. Разные источники свидетельствуют, что в таких случаях нет особой нужды ни в каком внешнем содействии, будь это особые предметы, ритуалы или какие-то сопутствующие операции. Само слово обретает властную силу, ибо соединяется с твердым убеждением, что оно способно достичь и овладеть сущностью вещей» (там же, с. 29).
Обсуждая тему «Волхвование» мы приближаемся и к постижению взаимоотношений магии и психотерапии, а также пытаемся понять мифологическую среду как социально-культурный феномен. По этому вопросу существует много исследований (см., например. Автономова Н. С, 1990; Касавин И. Т., 1990; Яковлев А. А., 1990; Филатов В. П., 1990; Порус В. Н., 1990; Малиновский Б., 1994 и др.), однако наша задача — попытаться на практике прикоснуться к мифологическому сознанию, вступить на тропу колдунов. Как это сделать? Может быть, так, как советовала Флоринде Доннер колдунья Флоринда Матус? «Не беспокойся о мелочах Если ты убеждена, мелочи склонны подчиняться обстоятельствам. Твоим планом может быть следующее. Выбери что-нибудь и назови это началом.
Затем иди и встань лицом к началу, и позволь ему делать с тобой что угодно» («Сон ведьмы», с. 200).
Это самый простой путь — вербально-поисковый. Есть и другой, который описан в романе Д. Фаулза «Волхв» — путь театральных действ, декораций, перемещений во времени и пространстве — и все во имя обретения простых истин: «не терзай ближнего своего понапрасну», «нельзя ненавидеть того, кто стоит на коленях. Того, кто не человек без тебя»; «принимая себя такими, каковы мы есть, мы лишаемся надежды стать теми, какими должны быть». Фактически, волхв Фаулза выводит театр на простор площадей. Наша задача — изменить мир магическим словом. И только... Что ж, войдем выходом с измененными магическими именами. И посмотрим: что там, за этой древней магической дверью, как там?..
С каким настроением группа входит в языческую (колдовскую) часть «дома колдуньи»? Все по очереди произносят заветные слова: «струна, стена, радость, гора, цветы, солнце, месяц, домик, счастье, огонь, сердце, сокол, ночь, небо, вечер, свеча, вода, облако, ветра, песни, горы, часы, сон, водопад, камень, лепесток, дорога, рассвет, сердце, окно, трава, легкость, земля, берег, роса, лето, вода». Общие характеристики ключевого текста: суровый, сильный, угрюмый, зловещий; цветовые характеристики: черный, голубой, сиреневый, фиолетовый, зеленый, синий). Такое вот сосредоточение, и решимость. «Ключ» оказался жестким и открыл дверь
Вербальная магия
Иногда хочется попробовать, какие ощущения переживает человек, именующий себя колдуном. Лингвисты-жрецы близки к постижению этой Тайны. Недаром в словаре В. Даля «язычником» именуется как «идолопоклонник, кумирник, обожатель земной природы, болванов, истуканов», так и «лингвист, ученый, знающий много языков».
Началом стала поэма «Переулочки». В ней идея однозначная: вербальная магия побеждает. И это очень интересный опыт того, как можно грамотно воздействовать на людей: мы имеем дело с очень профессиональной колдуньей, которая делает все как должно. Кроме приемов фольклорных и художественных (прозопопея, окказиональные «величания», метатеза — перестановка слогов и др.— см., напр.: Зубова, 1989), много приемов собственно гипнотических: смотреть в глаза, прямая «сшибка» (войти выходом), использование транса (образ реки, поля); кинестетическое воздействие (кланяйся) и т. д.
Затем члены группы испытали, что такое заговоры как жанр фольклора и орудие колдунов: каждый выбрал себе какой-то заговор, пришедшийся по душе («Оберег — утренняя молитва», «От пьянства», «От исполохов, родимцев и нечистых духов», «От трясо-вицы», «От запоя и похмелья», «К банному», «От лихорадок» и др.), прочитал его, а остальные анализировали свое состояние, попутно шло обсуждение применяемых в них лингвистических средств, и, что интересно, воспроизводились бытующие в МС (и фиксируемые фольклористами) былички. Приведем небольшой фрагмент работы группы:
Татьяна: «От запоя и похмелья». (Смех.)
Живую щуку сажают в туес или бурак с вином и настаивают двенадцать дней: щука дает много слизи и настой протухает. Им поят пьяницу, приговаривая: (смех) «Как щука не терпит вина, так же бы не терпел его раб божий (имя)». (Смех. Реплика' «В смысле те, кто выживает — те не пьют»)
Наташа: «От лихорадок»: «Мать ты моя, вечерняя звезда, жалуюсь я тебе на двенадцать девиц, на Иродовых дочерей». Заговаривают по вечерним зорям, заговор читают трижды, отплевывая после каждого раза в левую сторону со словами: «Покуда я плюю, потуда б рабу (имя) хворать». — (С удивлением) Это очень короткий заговор!..
Смех, реплики: — Зато можно поплевать!
Александр Васильевич: Заря — это переход из ночи в день, т. е. это как бы разрывы круга, разрывы постепенности, ворота. Поэтому там всегда совершаются чудеса, выходят сатанинские силы. Нечистая сила властвует именно в эти периоды. Потому этот разрыв четко осознавался как необычное время. Вся традиционная культура основана на том, что она осознает: есть привычное, есть непривычное — то, что неподконтрольно человеку — вечерняя и утренняя заря. Это все моменты, когда человек не властен над силами природы. Что такое заговор?—Это апелляция к могучим силам, которые могут то, что не могу я сам. Вот они в этих разрывах и находятся.
Ян: Можно предположить, что когда в заговорах встречается обращение «заря-заряница», то это обращение вообще к своему глубинному бессознательному?
Валя: Помнишь, у Кастанеды: «Сон — это трещина между мирами».
Александр Васильевич: Трещина — вот это разрыв, это дверка," через которую можно войти, и что-то выходит оттуда в этот момент. Недавно рассказ слышал, рассказ совсем городского жителя, который воспроизводит сюжет, встречающийся в каждой второй быличке: «про суседку». Парень городской, он говорит: «Вот лежал я дома, просыпаюсь, входит тетка, вот она мне голой жопой садится на лицо. И вот я чувствую такое: она холодной жопой давит, трудно вздохнуть». Я спрашиваю у него: «Ты это ни от кого не слышал?» — «Нет, — говорит, — мне на самом деле это привиделось». Потрясающе! Это совершенно нормальный мифологический сюжет, быличечный, когда бабки сидят и говорят: «Ой, суседка давит. Давит суседка. — Чо оно там? — Да вот, баба голая зайдет и сядет на лицо там, или на грудь. И вот если в этот момент чувствуешь — не продохнуть, надо спросить: «К худу ли давишь, суседуш-ка, к добру ль?» Если она грозно: «К худу! К худу!» — значит, к худу, а если то-о-оненько так- «Э-э, э-э...» — значит, к добру. После этого она уходит. То есть ночью, если посетит вас что-то такое...
Из зала: Если прижало...
Александр Васильевич: Значит, действуйте...
Из зала: Если к худу — значит, что, хуже еще будет?
Александр Васильевич: Ну, суседка-то — это нечистый дух. Вообще трансформировался он из духа предков, это наш давний предок, который видоизменился. Он и помочь может — если ему водочки поставишь, хлебушка. Переезжаете в другую квартирку, смели паутину, завернули в тряпицу: «Суседушко-батюшко, пошли с нами жить». Он и поможет, он и обережет, и за детьми присмотрит. Если плохо с ним обойдешься — он будет гадить вам, может и детей испугать, и скотину по двору гонять.
Александр' Еще слова можно говорить: «Что это ты, суседуш-ко, дурачишься, что это ты, суседушко, ругаешься...»
Кирилл: Во г, помню, я однажды напугался. Я был у бабушки в деревне и вдруг слышу шум аплодисментов. Я, наверно, переполошил весь дом и вообще очень сильно испугался: вот лежишь, а вокруг тебя кто-то хлопает. Потом это повторилось второй раз и я сумел идентифицировать этот звук: корова... И она иногда... какает (смех). Был еще такой случай. Зима. Дом. И вдруг... Следы к окошку в одном направлении, никого нет. В общем-то, нормальные следы, но лишь одно странно — нельзя идти по такому глубокому снегу. Следы подошли к окошку и кончились, т. е. стали. Причем, мы проснулись, потому что услышали стук. Стук нормальный, услышали — выглянули, идут следы, никого нет. Он мог только улететь!..
Из зала: Может быть, это американский шпион — след в след? (Смех.)
Александр: В трехкомнатной квартире был такой случай. Слышу хлопок, как будто окно закрывается: «Бам!» Захожу — форточка открыта, все на месте. Ничего не понимаю. Опять сижу в другой комнате. Минуты через 3-4 опять вот «бам», так вот окно хлопает. Д\маю, надо пойти посмотреть: наверное, форточка закрылась. Прихожу — нет, форточка открыта. Как была открыта, так и осталась — стоит так и стоит. И так раза 4—5. Уже начинает жутко становиться. Я вот так сел около этой форточки в комнате и сторожу: сейчас стукнет. Полчаса — ничего. Только из этой комнаты вышел, черт, бам! Никого нет. И так полдня я бегал. И, наконец, поймал. Обыкновенный сквозняк. Она стукнется и одновременно раз — отъедет.
Татьяна: С другой стороны, тоже, знаешь, полчаса сидел — сквозняка не было.
Александр: Все открыто. И непонятно откуда там сквозняк берется — т. е. надо физическую природу объяснять.
Александр Васильевич: Сейчас это называют «барабашками», полтергейстом — в принципе, это все явления одного порядка. Кстати, от колдунов очень короткий оберег: «Колдун-портун, ешь свое мясо, пей свою кровь».
Наташа: Вы знаете, я однажды была свидетелем такого случая. Я пришла в гости, а мне говорят: «Ты знаешь, у нас обои в спальне трещат. Хотя до этого они были наклеены очень давно. И действительно, был такой легкий треск, и это были фотообои, которые уже года 2-1,5 висят. Там влажность не поменялась, климатические условия обыкновенные. Ну, я говорю: давайте послушаем. Так как это мои хорошие знакомые, они положили меня в этой комнате на раскладушке. И, действительно, раздался треск. В этой же комнате старушка спала, лет 60-ти. Она мирно спала, но я слышала треск. Этот треск был совершенно конкретный, реальный — треск обрывающихся обоев. И трещало это все практически до утра. Сначала было страшновато — я вставала, смотрела... Так продолжалось часов до 4-х. Утром все обои были оторваны.
Юра: Они не упали?
Наташа: Они не упали. Они держались какими-то боковыми местами, но это была совершенно конкретная щель.
Из зала: А что было на фотообоях?
Наташа: На фотообоях — озеро...
Александр: «У нас рассказывают такое. Жила ведьма И пришел молодой человек с армии — солдат бравый к матери ехал. Хозяйство пошатнулось, забор сломался и корова этой ведьмы зашла к ним во двор. Ну он корову выгнал, загон поправил и на бабку
прикрикнул. Грубо так. А парень-то молодой, по девкам-то охоч. А танцы — в другой деревне. Верст 19. И каждое воскресенье — танцы. И он пошел. И с танцев возвращается заполночь и слышит, будто телега едет: скрип-скрип. Поворачивается — никого нет. Потом снова: скрип-скрип, скрип-скрип. Резче поворачивается: никого нет. И снова: скрип-скрип, скрип-скрип, скрип-скрип. И так это его удивило: он и бежал, и останавливался, и медленно шел, и сидел. И так это его изводило, сводило с ума. Очнулся он в километрах пятнадцати от своей деревни, совершенно в другой стороне, в голом поле, весь в мыле, весь измученный добрался домой. Ему сразу сказали: "Ведьма тебя сглазила". И посоветовали сходить к доброму колдуну, он знает наговоры и прочие вещи, знает, как от нее защититься. Парень не поверил и на следующей неделе снова пошел на танцы. Снова заполночь возвращается один и снова скрип-скрип. Оборачивается: никого. Вдруг видит — колесо за ним катится и скрипит. А потом начало на него наезжать. Он от него палкой отбивался — не помогает. Подумал, пошел к деду. Дед ему говорит: "Ты возьми палку, да ударь, да не по колесу, а по тени". На следующее воскресенье опять пошел на танцы — не так на танцы, сколько на охоту за ведьмами. Ждал — не дождался, когда танцы закончатся. Возвращается по дороге, слышит снова скрип, оборачивается— колесо; идет-идет, идет-идет... Изловчился и как прыгнет, и своей грудью на тень упал. Ничего не понимает, только чувствует — что-то там есть. Он пошевелился — чувствует, колесо под ним — придавила грудь. Он с себя ремень солдатский снимает, через колесо продел, через дырку протянул, застегнул и на дерево повесил. Наутро просыпается — а на дереве бабка висит — ремень продет через горло и через живот — вот так она и осталась...»
Александр Васильевич: Колдунов боялись, потому что они портят всегда всех подряд. Чертей у них — во. И чертей они этих запускали на ветер — не важно, кто там пройдет — ребенок, бабка, девка, парень. Так что тут вовсе не обязательно вред делать сознательно.
Из зала: — А зачем?
— А вот ты зачем на работу ходишь?
Александр Васильевич: Это их природа. Вот ему передали чертей — они мучают. Вот живут у него они в лукошке, подполье, мучают. Ежели колдун совсем устал, он говорит: «Идите листья на осине считать». Почему листья на осине дрожат? По одной версии потому, что их все время считают. Дерево прокляненное, из него ничего, кроме лодок, не делают. На осине Иуда задавился. А когда черти на осине листья считают -они все разом сдуваются... Чертям нужна работа. Потому что колдун — он страдалец... Его понять можно.
Из зала: Как психотерапевт... (Смех.)
Александр Васильевич: Как психотерапевт. Вообще: ты психотерапевту еще и проблему не заявил, а он уже тебя лечит, лечит...
Из зала: То есть не портить не может.
Александр Васильевич: Не может он не портить.
Юра: У меня был опыт совершенно уникальный. Бабушка помыла ложки святой водицей, а потом их через ручку передала. Я говорю: что ты делаешь? Она говорит: от сглазу.
Но самое смешное, что когда у меня родился сын, однажды плакать начал, беспокоиться, есть перестал и все такое. Я взял ложки, помыл, потом через ручку передал — он поел и успокоился. Причем, при этом ничего не говорил. (Смех.)
Лу: Для детей хороший заговор — нужно умывать и приговаривать: «От черного, от черемного, от урочливого» — трижды.
Юра: Нет, я ничего не говорил. Я просто не знал, что надо говорить — мне не сказали.
Комментарии
Заговоры — древнейший жанр фольклора; у древних славян были распространены еще в доисторические времена. В древнерусских памятниках они встречаются с XVI-XVII вв. в судебных документах о колдовстве.
Источником художественных образов многих заговоров являются анимистические представления людей. С развитием антропо- и зооморфных представлений болезнь принимала формы то человека, то животного (волка, зайца, щуки). Большое влияние на заговоры оказало христианство (появились образы Христа, святых, богородицы). Языческая же основа заговоров сильно повлияла на христианские наслоения — молитвы. Так, языческий заговор — требование, и христианская молитва в заговорах часто переосмысливается в требование.
Можно выделить несколько композиционных типов заговоров, в каждом из которых использованы свои приемы и средства:
1) «Этические заговоры» (самая обширная группа) содержат зачин-вступление, описание действия, пожелание, закрепку-концовку.
2) Заговоры, основанные на параллелизме, содержат два сравниваемых явления или действия по их результату, «как живут между собою голубки, так бы любила меня раба Божия (имярек)»; «как эта белая береза стояла во чистом поле, не знала ни уроков, ни при-зоров, так и ты, младенец, раб Божий (имярек), не знай ни уроков, ни призоров, и будь здоров и долголетен»; «как сохнет и высыхает сук, так сохни высыхай болеток».
3) Заговоры, в форме обращения.
4) Словесное разъяснение обряда.
5) Констатация исчезновения зла.
6) Символические диалоги.
7) «Абракадабра» — заговоры, состоящие из набора непонятных «таинственных» слов» (см.: Астахова, 1928).
«Внимательный читатель, безусловно, заметит особый ритм заговорной речи, обилие перечислений, создающих своеобразное синтаксическое ее строение, наличие многочисленных повторений как в тексте (повторы "сквозных" эпитетов, троекратнЬе за-аминиваниё), так и в рекомендациях к его произнесению ("читать трижды") и действиям — трижды сливать воду с веника и т. д. Все эти моменты немаловажны для воздействия на пациента, они усиливают значимость произносимого, придают ему статус неотвратимости» (Са-вушкина, 1993, с. 15).
Художественные средства в заговорах играют заклинательную роль. Среди них можно выделить:
1) Развернутые сравнения (особенно, для любовных заговоров): «Как рыбе тошно жить без воды студеной, так бы ему тошно было жить без меня»;
2) Сквозной эпитет: в заговоре на кровь — красный, на опухоль — пустой, в отсушке — ледяной, от сглазу — чудный.
3) Нагнетание образов, выражающих желаемое: «Заговариваю, зашептываю на старую кошечку, что сидит под печкой: отступи, боль, на горы, в леса, в сухие коренья, туда, где нет никакого творенья!»
4) Гиперболизация, численное усиление образа: «Вон все немочи! Трое, девятеро!»
5) Развертывание и усиление образа, куда уйти болезни: «По земле ползите, к морю спешите, из этого тела уходите, этому телу покой дайте и никогда в него не вторгайтесь!»
6) Прозопопея, представленная двумя близкими, но не тождественными явлениями: одушевление, т. е. наделение некоего неодушевленного предмета свойствами живого существа («Матушка печка, укрась своих детушек»,— почтительно обращаются к печи, когда сажают пироги. «Батюшка дымок, разнеси тоску и печаль у меня по чистому полю, по синему морю», — говорят, чтобы прогнать тоску), и персонификация — представление объекта в антропоморфном виде (заря утренняя Марья, заря вечерняя Маремьяна, земля Татьяна, вода Ульяна, матушка Ледь река, царь-огонь, господин-хмель, семь братьев вихорей, Воспа Воспиновна, дуб Егор, змея шкуропея Ириния) (см.: Черепанова О. А., 1979, с. 4-12).
7) Особая заговорная «формула». Слово, речь, даже если им приписывается магическая сила, предполагают наличие двух участников коммуникативного акта: информатора и реципиента. И если в роли реципиента выступает неодушевленный или неличный объект, возникают особые условия для его одушевления или персонификации.
Простейший заговор имеет два компонента, два «действующих лица»: говорящее лицо, субъект (S) и объект заговора (О): S—О: пойдиты, грыжи, из сеньцей воротьми, из байни дверьми в частое поле...
Однако чаще в заговорах есть третий компонент (М) — своего рода посредник между S и О, наименование той силы, к которой обращаются с просьбой воздействовать на объект заговора. S—М—О: черные вороны, клюйте, съедайте с N двенадцать родимцев. Субъект, как правило, представлен имплицитно. Он выступает эксплицитно только в тех случаях, когда заговорная формула направлена на самого говорящего: тебе, поле, красота, красота, а мне, жнее, легота, легота.
Объект заговора иногда предстает расчлененно: это непосредственный объект — признак, свойство, явление, предмет, на который должно быть оказано воздействие (О), и носитель этого признака, свойства и т. д. (О pers.): «первый брат сток, второй сивер, третий лето (М)! Внесите вы тоску и сухоту (О) в рабу божию N (О pers.), и чтоб она по мне (S) то снула и сохла». Приведенный заговор имеет развернутую структуру: S — М — О + О pers.
Явление прозопопеи может охватывать в первую очередь М — наименование той силы, которой приписываются магические свойства, а также одушевляться и персонифицироваться может объект заговора О.
8) Особенности сказуемого:
а) Использование в сказуемом глаголов активного действия, глаголов, соотносимых по семантике только или преимущественно с одушевленными существительными или личными именами.
б) В соответствии с общей императивной установкой заговорной формулы при обращении обычно находится повелительная формула глагола, форма 2 лица настоящего — будущего времени или инфинитив с модальным значением дебитивности: «Вам тут не быть, не жить».
в) В именном сказлемом, в главном члене безличного предложения используются с\ ществительные, прилагательные, слова категории состояния, соотносимые семантически только с личным или одушевленным существительным
9) Приложение, определяющее объект одушевления или персонификации:
а) Приложение в форме личного имени.
б) Частично или полностью искусственно созданные имена и отчества.
10) Использование личных местоимений 2-го лица, возвратного местоимения, притяжательных местоимений, т. е. тех местоименных форм, которые логически соотносимы с именами личными.
11) Употребление названия объекта прозопопеи в функции обращения.
12) Ономастическое (мифологическое) пространство русских заговоров (мифотопонимия) (см.: Юдин А. В., 1992) организовано в виде ряда концентрических изоморфных областей (сфер, локусов) с возрастающей от периферии к центру сакральностью. Подобная модель пространства представлена в русских заговорах, особенно явно — в снабженных так называемым эпическим зачином, содержащим описание пути заговаривающего субъекта через указанные локусы к центру, где он встречает магического помощника или защитника. Открывают путь, то есть обеспечивают присутствие субъекта в упомянутых областях в восточнославянской традиции особые сакральные имена собственные — мифотопонимы, с точки зрения мифологического сознания — «истинные» и, возможно, некогда тайные имена.
а) Периферийный локус, который обычно представлен морем, городом или рекой (предшествующее им чистое поле оказывается своего рода переходной областью между здешним и «иным» мирами). А. В. Юдин зафиксировал здесь следующие имена собственные: Моря — Океан, Черное, Хвалынское, Синее, Белое, Арапское и др. Первый локус может быть представлен также страной: Немецкая земля, Русская земля (Россия, Русь); городом: Иерусалим, Царьград, Ефест, Колонь, Лукорье; рекой Иордан, Смородина, Дунай
б) Второй (средний) локус мифологического пространства представлен в заговорах островом или горой. В большинстве русских эпических заговоров остров носит название Буян. Известны также Буелан, Буевой, Божий, Курган, Океан. Эквивалентна острову и часто заменяет его гора (или горы): Сион, Синай, Фавор, Арарат, Афон, Вертеп и др. Все эти объекты связаны с мифологической семантикой мировой горы или мирового дерева, символизирующих собою центр мироздания.
в) Центральный локус представлен обычно камнем или деревом, которые могут наделяться именами собственными, а также гнездом, церковью, престолом (алтарем), столбом и др. безымянными объектами. Абсолютное большинство названий заговорных камней группируется вокруг согласных фонем ... ... , образуя своего рода поле или парадигму. Латырь, Алатырь, Ла-тарь, Алатр, Олатер, Олатырь, Латер, Анатырь, Латыш, Лазарь, Златырь и т. п.
13) Классификация заговорных персонажей по принципу основных, генеральных функций, в которых они могут выступать:
а) Магические помощники, т е. существа, чьи магические способности мобилизуются субъектом ради исполнения какого-либо желания (кроме противодействия агрессии) или помощи в некотором деле, занятии: Мамантий, троица Гурий, Самон и Авив, Агафон, пророки Моисей и Елисей, Усыня, Бородиня, ветры Моисей, Лука, Марк, Павел, Вихорь Вихоревич, и демонические помощники: Антипка беспятой, Баба-Яга, бес Енаха, Колдун, Сатана Сатанович и др.
б) Защитники, т.е. существа, чьи способности мобилизуются для нейтрализации посторонней агрессии, магического или не магического воздействия, уже происходящего или только возможного: апостол Иоан Богослов, Адам и Ева, Тихон, Пантелеймон, Модест, Каин и Авель, Макарий, Борис и Глеб, Варвара, Мария Египетская, Сергей Радонежский и пр.
в) «Всеобщие» имена — универсальные с точки зрения положительных функций: Иисус Христос, архангел Михаил и св. Георгий.
г) Поливалентные имена (носители могут быть и помощниками и защитниками): апостол Лука, Ирод, Александр Македонский, Параскева, Симон, Авраам, Богородица Дева Мария, Николай (Мирликийский), Иоанн Креститель, пророк Илья, апостолы Петр и Павел и пр.
д) Противники — существа, от которых исходит агрессия: ведьмы, колдуны, бесы и др. демонические персонажи, персонифицированные болезни: ведьмы, бесы (Зеследер, Пореастон, Коржан, Ардун, Купалолака, Кулла, Лимарь, Пилатат Игемон, Феофан, Феоб Феобский), неясные существа (Томаша) и персонифицированные болезни: детская бессонница (Анна Ивановна, Крикса-Варакса, Плакса, Полуночница и др., Чирей (Василий, Иван, Демьян), Оспа Ивановна, Грыжа.
е) Переходный тип — змеиные цари и царицы, вынуждаемые силой заговора помогать при укусах своих подданных: противники по сути, они объективно оказываются защитниками.
14) Большое значение имеет в заговорах перечисление частей тела, откуда болезни изгоняются: с буйной головы, ясных очей, черных бровей, из ретивого сердца, светлого легкого, горячей крови, трепещущего тела. Указываются и пути, которыми они должны выйти: «поди в ноздри, из ноздрей в голову, из головы в чемерну, из чемерной в хвост, из хвоста в землю», а также места, куда отсылались болезни: черные грязи, пни, колоды, гнилые топучие болота, росстани (см.: Савушкина, 1993).
15) Способы воздействия:
а) Угроза: если не пойдете, то «спущу на вас птицы — крыла железные, ноги булатные: почнут вас брати, червь серую и белую»; «Рябина, рябина, вылечи мои зубы, а не вылечишь — всю тебя изгрызу». Если укусишь: «приду к тебе... с жезлом стальным, с билом железным».
б) Обещание. Изгоняемым умилостивительно предлагаются кровати с перинами, угощение и развлечения: «столы расставлены, ества сподоблены»; «там ваши скопища, там ваши игрища и скоплялись, и величались».
16) Антитезы, особенно в заговорах на «остуду» раздор между новобрачными: сравнение с двумя враждующими существами, животными, стихиями — чертом и чертухой, кошкой и собакой, водяным и водянухой, которые «бьются, дерутся, царапаются насмерть».
17) Устойчивые, повторяющиеся элементы (формулы):
а) в начале: «Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы во двери, из двора в ворота, в чистое поле, в восточную сторону»;
б) в концовках: «Будьте, мои слова, крепки и лепки, крепче камня и булата», «На мои слова ключ и замок», «Моим ловушкам ключ и замок»;
в) в основных частях. Так, действие эпических заговоров происходит «на море-Окияне, на острове Буяне», где либо «ходит щука бела», либо «стоит медный столб от земли до неба», а чаще в синем море или на том острове «лежит бел Алатырь камень» (иногда синий камень, бел горюч камень, Латырь, Олатырь). «На нем стоит церковь, престол, дом, а иногда просто сидит Пресвятая Богородица или Красная девица и шьет-зашивает кровавую рану», «сплескивает и ополаскивает», то есть смывает \роки и призоры (см.: Песков, 1977)
г) молитвенные выражения, обычно открывающие или завершающие заговор: «Во имя Отца и Сына и святого Духа», «Господи Боже, благослови, Отче», «Ныне, и присно, и во веки веков», «Аминь».
18) Наиболее частотные фоносемантические признаки заговоров: яркий, возвышенный, радостный.
19) Преобладание звукобуквы И указывает на синий или голубой цвет, Ы — черный, Ю — сиреневый.
20) Средняя длина слова в слогах в заговорах — 2,06, что свидетельствует об их высокой ритмичности.
Почему именно с заговоров началось «вхождение» в мифы? Есть, конечно, еще и христианские молитвы, и мантры различного происхождения... Но все мы немного язычники и в наших жилах течет кровь предков-славян, в душе которых «польза и красота» занимают одинаково почетные места. «Они находятся в единстве и согласии между собою; союз их определим словами: прекрасное — полезно, полезное — прекрасно. Это и есть тот единственный истинный союз, который запрещает творить кумиры и который распался в сознании интеллигентного большинства. Разрыва этого религиозного союза избежал "темный" народ. Вот почему он наивно, с нашей точки зрения, творит магические обряды, одинаково заговаривает зубную боль и тоску, успех в торговле и любовь. Для него заговор — не рецепт, ...а таинственное указание самой природы, как поступать, чтобы достигнуть цели; это желание достигать не так назойливо, серо и торопливо, как наше желание вылечиться от зубной боли, от жабы, от ячменя; для простого человека оно торжественно, ярко и очистительно; это — обрядовое желание. ...Народная "истовая" душа спокойно связана с медлительной и темной судьбой; ...для нее прекрасны и житейские заботы и мечты о любви, высоки и болезнь, и здоровье и тела и души. Народная поэзия ничему в мире не чужда. Она как бы все освящает своим прикосновением» (Блок А., 1993, с. 269-270).
Почувствовать поэзию в обыденности, воспринять привычные факты как чудо. Недаром чтение заговоров «спровоцировало» повествование быличек: «суседка», отклеенные обои, следы на снегу... Все вдруг становится поэтически значимым.
Оккультная традиция огромное значение придает Речи, Слову. Именно язык является для многих мистических школ Запада и Востока средством, приближающим человека к ангелическому духовному миру. Слово — наиболее универсальный ключ к подсознанию: своему и окружающих.
Говоря о традициях вербальной магии, мы уже касались темы привораживания, влияния на других людей при помощи текста. По В. Далю «приворожить кого и кому, пристрастить, привязать невольною любовью, чарами и ворожбой». «Ни шагу без приворожек!» — говорили в народе. Еще Д. Карнеги советовал обращаться к лучшим литературным произведениям для оттачивания своей речи, создания своего оригинального стиля. Именно пробелы в гуманитарном образовании мешают людям, старающимся лечить душу: (психологам, психотерапевтам, психиатрам.
Но никакие книги, никакие тренинги не помогут, если личность не погружена в языковую стихию, не может адекватно выразить свою мысль и вызвать в собеседнике сочувствие. «Чем ближе становится человек к стихиям, тем зычнее его голос, тем ритмичнее слова. Слова становятся действом. Сила, устрояющая их согласие — творческая сила ритма. Она поднимает слово на хребте музыкальной волны, и ритмическое слово заостряется, как стрела, летящая прямо в цель и певучая; стрела, опущенная в колдовское зелье, приобретает магическую силу и безмерное могущество. Заклинатель бесстрашен, он не боится никакого Бога, потому что он сам — Бог...» (А. Блок, 1993, с. 270).
Поэзия и сила явились и в созданных самостоятельно заговорах. В. Даль, описывая поверья, суеверия и предрассудки русского народа, пытается найти в них рациональное зерно (как врач и фольклорист). Порча и сглаз, по мнению В. Даля, принадлежат к поверьям, где «полезный обычай усвоил себе силу закона, посредством небольшого подлога. Например: новорожденное дитя без всякого сомнения должно держать первое время в тепле, кутать и сколько можно оберегать от простуды; существо это еще не окрепло, оно должно еще научиться дышать воздухом и вообще витать в нем. Но такой совет не всяким будет принят; ничего, авось и небось — у нас великое дело. Что же придумали искони старики или старухи? Они решили, что ребенка до шести недель нельзя выносить, ни показывать постороннему, иначе-де его тотчас сглазят. Это значит, другими словами, дайте новорожденному покой, не развертывайте, не раскрывайте, не тормошите и не таскайте его по комнатам. Вот другой подобный случай' не хвалите ребенка — сглазите. Неуместная похвала, из одной только вежливости к родителям, бесспорно, балует ребенка; чтобы хозяину раз навсегда избавиться от нее, а с другой стороны уволить от этого и гостя, придумали настращать обе стороны сглазом.
Средства, употребляемые знахарями от сглазу или порчи, относятся большею частью к разряду тех поверьев, где человек придумывает что-нибудь, лишь бы в беде не оставаться праздным и успокоить совесть свою поданием мнимой помощи. Прикусить себе язык, показать кукиш, сплевывать запросто или в важных случаях, с особыми обрядами, слизывать по три раза и сплевывать, нашептывать, прямо или с воды, которою велят умываться или дают ее пить, надевать белье наизнанку, утаивать настоящее имя ребенка, называя его другим, подкуривать волосом, переливать воду на уголь и соль, отчитывать заговором и пр.— во всем этом мы не можем найти никакого смысла, если не допустить тут, и то в весьма редких и сомнительных случаях, действие той же таинственной силы, которая могла произвести самую порчу. Вспомните, однако же, что бессмысленное, в глазах просвещенных сословий, нашептывание на воду, которой должен испить недужный, в сущности близко подходит к магнетизированию воды, посредством придыхания, чему большая часть ученых и образованных врачей верят, приписывая такой воде различные, а иногда и целебные, свойства» (Даль В., 1994, с. 60-61). Далее В. Даль пытается разобраться в причинах воздействия разных типов заговоров: «Я с крайнею недоверчивостью буду следить за действиями знахаря, заговаривающего кровь; но не менее того, буду наблюдать и разыскивать, полагая, что предмет этот достоин внимания к разысканию» (там же, с. 62-63).
Мы тоже провели эксперимент, в котором «пересеклись» разные мифологии. Ниже следует доклад Александра — одного из участников Смоленской группы. Итак...
Попытка мифологического эксперимента
Эксперимент был проведен с использованием специального аппарата, разработанного немецким доктором Фоллем. Испытуемый заявлял проблему, «подвергался» начальному измерению, затем прочитывал заговор соответствующий и подвергался повторному замеру.
Доклад о проведенном эксперименте оказался в такой же степени сакрально-мифологическим, как и все, что происходило на группе. Обсуждение велось в том же ключе...
Александр: Суть заключается в том, что у нас есть вегетативные нервные сплетения. Они очень часто связаны с эмоциональным состоянием человека. Я приведу только короткий пример: вспомните слова «Испугался аж в штаны наложил», «Испугался аж обмочился». То бишь это происходит через нервные сплетения. Такие , нервные сплетения возможно было протестировать. И вот что получилось.
Клиент № 1. Чувство страха. Есть! Читает заговор от всех болезней. Что получается? Зафиксировал я у нее нарушение на арактарном сплетении — ниже нормы, т. е. человек уже испытывал чувство страха, она готова уже расслабиться так сказать. После прочтения заговора... Да! Надо еще назвать цифры. 50-60 — норма. У нее было 40 на арактарном сплетении, стало — 56, то бишь соответвенно страх исчез. По крайней мере, на данный момент; сердечное [сплетение было понижено — 20, стало — 50-55, т. е. пришло в норму. Исчез страх и на душе стало легче.
Клиент № 2. Грусть-тоска, печаль. Заговор конкретно от тоски. Тоска фиксируется на бронхиальном сплетении, на вздошном сплетении. Значит, здесь фиксировал я такие изменения- было 32 с правой стороны — стало 48, к 50-ти приблизилось. С левой стороны как было 40 так и осталось 40, то бишь грусть-тоска ликвидировалась только с правой стороны. (Смех). Кстати, действительно, это очень интересная вещь — люди боятся левой стороной, испытывают чувство тоски — правой стороной. Это стоит изучить... Но с другой стороны, появилось смещение на подвздошном сплетении: снизилось с 40 до 30. Хотя поднялся общий тонус вегетативной нервной системы, вообще всех систем, улучшились показатели на сердце — с 12 до 38. Но!.. Здесь очень важный момент я хочу отметить — упал уровень агрессии.
Клиент № 3. Заговор от злого человека, от страха. Улучшились показатели по грусти и тоске, улучшилась работоспособность вегетативной нервной системы. Сердечное сплетение улучшилось, но увеличилась агрессия. Почему-то. Страх стал меньше, исчезла тоска, стало легче на душе, но появилась при этом агрессия и аллергия (повышенная чувствительность). Это вы нигде не встретите, это мои разработки и наблюдения. Вывод: текст заговора влияет на нервную систему, влияет. Но как работает — нужно еще выяснить, нужна статистика... Есть повышения, есть и понижения, то бишь не всегда это бывает полезно. Примеры с увеличением агрессии: там страх исчез, злой человек пропал, а уровень агрессии увеличился Я вам скажу, что это вам грозит язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки — таким образом происходит искупление. Поэтому колдовство не так уж безобидно. Чтобы его применять — надо знать когда. Это только симптоматическое лечение. Вот пришел человек
на прием — врач что-то сразу сделал, т. е. сейчас. Болит зуб — надо снять боль, надо хотя бы дать таблетку анальгина. Корни, причины надо лечить другими методами. Пока я могу сказать одно — что это работает. Вот и все...
Лу: А можно подробнее рассказать о приборе и методе? Может быть, мы совершенно напрасно добираемся до сверхсложной аппаратуры, а на деле все гораздо проще?
Александр: Прибор разработан в 1956 г. немецким доктором Фоллем. Метод заключается в том, что он адаптировал китайскую акупунктуру (работу по точкам) к современной действительности и аппаратуре. Он смог создать прибор, который с объективной точностью мог снять параметры с точек. Кожа — это информационная система, (самый большой по площади орган, кстати) так как все органы у нас внутри «завязаны», то на коже у нас можно найти изменения. Это есть. Это работает. Но широко метод не известен. Хотя сам Фолль много занимался пропагандой, ездил по миру... Наши такой прибор сделать смогли недавно — в 86-87 годах. Я имею в виду — хороший прибор... Этот прибор позволяет снять информацию с точки о функциональном состоянии внутреннего органа и сделать какие-то выводы о его состоянии, и поставить диагноз. Можно проводить тестирование о влиянии чего-либо. Например, тестирование медикаментозных препаратов: то бишь к прибору подключается препарат, и можно сказать, изменит он состояние или не изменит — опять-таки на информационном уровне, на биофизическом уровне. У таблетки есть химический уровень, а есть биофизический — это какое-то излучение, поле. Именно прибором Фолля можно произвести тестирование: очень быстро проверить массу систем. Доказательств объективности этого метода уже не нужно. Остается только проверять объективность других методов.
Комментарии
«Дух сомнения составляет свойство добросовестного изыскателя; но само по себе и безусловно, качество сие бесплодно и даже губительно Если к этому еще присоединится высокомерное презрение к предмету, нередко служащее личиной невежества особенного рода, — то сомнение, или неверие, очень часто бывает лицемерное Большая часть тех, кои считают долгом приличия гласно и презрительно насмехаться надо всеми народными предрассудками, без разбора, —сами верят им втихомолку, или, по крайней мере, из предосторожности, на всякий случай, не выезжают со двора в понедельник и не здороваются через порог...
Все на свете легче осмеять, чем основательно опровергнуть, иногда даже легче, нежели дать ему вер}. Подробное, добросовестное разбирательство, сколько в каком поверье есть или могло быть некогда смысла, на чем оно основано и какую ему теперь должно дать цену и где указать место — это не легко. Едва ли, однако же, можно допустить, чтобы поверье, пережившее тысячелетия и принятое миллионами людей за истин), было изобретено и пущено на ветер, без всякого смысла и толка», —писал В.Даль еще в конце прошлого века (1994, с. 10-12). Прошло более 100 лет, а страсти вокруг этого предмета не утихают.
По мнению И. Т. Касавина, «магия, истолкованная в терминах внечеловеческой социальности, превращается в своеобразно понятую процедуру социального производства знания» (1990, с. 70). Социальный антрополог Б. Малиновский считает, что сфера магии — это область повышенного риска; там, где господствует случай и неопределенность, где не существует надежного алгоритма удачи, где велика возможность ошибиться, там на помощь человеку нередко и приходит магия. Тем самым магия понимается, в сущности, как процесс творчества, в котором всегда результат не задан и не известен гарантированный путь его достижения, и в этом смысле магия представляет собой исторически первую форму рискованного творческого подсознания (1926, с. 108-110).
Попытка не поддаться соблазну отрицания и найти рациональное зерно в магических заговорах как раз и была проделана. Здесь важен даже не сам результат, потому что любое действие ведет к каким-либо последствиям. И во время доклада, и во время обс>ж-дений прозвучали совершенно разные по мифологическим истокам теории: основной докладчик — приверженец не признанного официальной наукой доктора Фолля; кто-то верит в экстрасенсов, кто-то— в карму, кто-то в НЛП. И какая бы магическая система не преобладала, главное — попытка творческого познания окружающей действительности, стремление к Добру и Справедливости.
Однако, барьеры еще остаются, каждый из участников группы говорит на своем языке и проявляет агрессию по отношению к чуждой ему мифологии. Наука же не терпит эмоций, она объективна. Эмоции приписываются тем или иным фактам людьми. Это стало особенно заметно на следующем этапе работы, который назвали...
Волхвование
По В. И. Далю, волхв — мудрец, звездочет, астролог; чародей, колдун, знахарь, ворожея, чернокнижник, волхвовать —колдовать,
чаровать, кудесить, знахарить, гадать, ворожить, ведьмовать, заговаривать, напускать, шептать. Для группы это попытка погрузиться в таинственный мир колдовства, почувствовать себя кем-то иным... Люди, которые колдовали, обладали особыми знаниями. Именно поэтому их действия приводили чаще всего к каким-либо результатам. А подготовка ведьм и колдунов к практической деятельности дает большую пищу для размышлений наставникам будущих психотерапевтов. Чего только стоит чтение задом наперед молитвы (обряд самоинициации) или колдовская пирамида — четыре простых правила, четыре краеугольных камня магии, от которых поднимается таинственное сооружение искусства колдовства. Каждое правило в отдельности не магическое, и только применение всех четырех вместе дает магический эффект.
1. Сильное (злобное) воображение. Воображение способно создавать в нашем мозгу образы и сцены, восторгаться чувствами и питать фантазии. Этой силой обладали самые величайшие и известные личности в истории человечества — поэты, артисты, ученые. Способность предаваться полету фантазии представляет наивысшую ценность для ведьмы, потому что через это темное стекло она посылает свои чары и своими заклинаниями предает мир огню. Секретные видения должны быть эмоциональны и глубоки — от этого зависит эффект воздействия. Чем более бурная эмоция, тем выше шансы на успех. Вы должны действительно быть готовы кататься по земле и скрежетать зубами в экстазе; любить или ненавидеть все, когда входите в свой колдовской круг.
Для развития воображения можно использовать метод сенсорной памяти (процесс психического отождествления; присвоение символов в процессе магического действия; вхождение в роль). Чтобы включить фантазию можно использовать любые значимые воспоминания: ароматы, звуки, игру света, бешеный танец, молитвы, гимны и пр. Необходимо также удобное специальное место для колдовских действий, комплект магических безделушек (не обязательно дорогих). Итак, как говорил Пол Хасон: «Контролируемый транс — один из главных ключей к успеху ведьмы». Так что — фантазируйте!
2. Огненная воля. Это требование магии, хотя и в рамках обычной жизни мы с ней встречаемся: это воля ребенка, который не выносит возражений и нагло, взглядом Василиска, пристально смотрит на любую попытку сопротивления его воле. Воля имеет эффект линзы, через которую фокусируются жгучие эмоции. Чтобы развить концентрацию, можно использовать медитационные упражнения из восточных дисциплин. Хорошие упражнения — медитация на пламени свечи; удерживание внимания, направленного на нарисованную внутри круга точку в течение получаса; фиксирование взгляда на секундной стрелке часов, совершающей кругооборот в течение одной минуты, с удержанием внимания на стрелке. Лучшее начало — это концентрация внимания на безразличных Вам и не связанных друг с другом вещах, на которые Вы раньше не обращали внимания Перед тем как сосредоточиться на них, внушите себе, что сейчас Вы подключаете свою колдовскую волю. Главное здесь — ? упорство и настойчивость: «Если сразу не получилось, пытайся, пытайся, пытайся снова». Однако задачи должны быть реальными: не пытайтесь браться за невыполнимое. Если что-то не будет выполнено, это нанесет большой удар по вашей вере в свои возможности. Начинайте с небольших дел, в выполнении которых Вы уверены. Помните, чтобы покорить мир, нужно покорить свою волю. Нужно развить свою магическую волю и знать, чего вы хотите, тогда вы получите возможность сузить область Вашего внимания и направить его полностью на что-то определенное. Вы все время должны быть уверены в себе, тогда Вы начнете и добьетесь своего: «Такова моя воля, да будет так!»
3. Непоколебимая вера. Вся магическая сила в огромной степени зависит от веры. Все равно, кто исповедует эту веру — святой или ведьма. Парацельс сказал по этому поводу: «Через Веру укрепляется и совершенствуется воображение, а любое сомнение подтачивает его...» Вера — это тиски, поддерживающие Вашу волю, в которую Вы льете расплавленный металл Вашего неистового воображения, как в плавильный тигель. Вера — это то, что отбрасывает все остальное и расчищает поле для мгновенного действия. Чтобы поддержать веру в неизбежность успеха Вы, как ведьма, никогда не должны нарушать свое слово. Если Вы не уверены, что в состоянии выполнить обещание, не давайте его, даже если имеется хоть малейшее сомнение в возможности выполнения. Вы должны стараться развить такое состояние психики, в которое Вы сможете войти при желании, когда все, что бы Вы ни говорили, становится правдой, и это совершенно естественно и полностью соответствует природе вещей. Иными словами, слово ведьмы — закон.
4. Соблюдение тайны. Секретность — это четвертая сторона пирамиды. Искусство колдовства основывается на знаниях, а знания приносят силу. Сила, разделенная с кем-то — это потерянная сила. В Ваших же собственных колдовских интересах покрывать завесой секретности Ваши действия в определенных случаях. Это усилит Ваши чары и принесет больше удовольствия.
Кроме того, если кто-то косвенно сможет услышать, что Вы — ведьма, совершаете магические действия для или против него, независимо от того, верит он или не верит в Ваши силы, его подсознание подключается и берег это себе на заметку. Значит, половина сражения выиграна. Ничто так не возбуждает внимание подсознания, как то, что вызывается из тьмы, таинственное и загадочное Темное взывает к темному Существует естественное родство всех человеческих душ в том, что полускрыто в сумеречном мире и если уж Вы добились внимания подсознания личности, Вы можете переходить к работе с ним, используя свое собственное подсознание как радиовещательный канал Так, любой полунамек о том, что заклятия, которые Вы можете наслать, делают чудеса, достаточно подготовить почву в Вашей жертве, даже до того, как действие действительно совершено Следовательно — многое из тайн ведьмы — полускрыто.
Итак, мы перечислили четыре великих правила магии, которые являются ключами ко всем практическим действиям в мире невидимого и обеспечивают этим действиям необходимую сакральность.
Вспомним фильм «Колдун из пещеры»: предметом и орудием колдовства (воздействия на людей) может быть все, что угодно — комета, пролетевшая в небе, подброшенный в вод\ талисман, удачное предсказание на общих предикатах
Говоря о колдовстве, можно рассуждать о многом.
— О заклинаниях — «словах силы»: магических именах, каббалистических словах, собственных или традиционных (заклинание считается идеальным, если оно ритмично);
— О временах и сезонах для колдовства;
— О выборе колдовского имени;
— О драгоценностях ведьмы (ожерелье, браслет, кольцо и подвеска, опоясывающий шнур и подвязка);
— О колдовских драгоценных камнях;
— О магическом «рабочем инструменте»;
— О манере одеваться и пр.
Так, колдун Юрий Лонго следующим образом описывает свой внешний вид и обстановку на сеансах: «Я выхожу в черном монашеском балахоне, который символизирует подвижничество и аскетизм (белые одежды — парадные), цепь в руках, словно антенна, принимает все темные силы, я потом со звоном бросаю ее на пол Горящие сосновые ветки свидетельствуют об очищении души от скверны. Ритуальный танец освобождения от черной энергии, как правило, завораживает зрителей, которые следят за каждым моим жестом, за каждой искрой догорающих веток. Звучат чарующие звуки музыки» (1995, с. 201). Можно — так. А можно и совсем иначе. Свечи, ароматические палочки и — другой мир, в котором все подчинено вашей доброй (или злой?) воле. Мы все будем делать условно, попробуем на себе модель магии как одной из разновидностей психотерапии.
Одно из наиболее сильных заклинаний, известных колдунам — заклинание куклы (энвольтование — выполнение великого колдовства или любовное заклинание куклы).
Сейчас мы возьмем в руки по кусочку церковного воска и начнем лепить фигурки врагов или любимых, а в процессе этой операции обсудим детали реального воздействия (в сокращенном варианте, конечно). Энвольтование. Во вторник, в полночь, сразу перед новолунием разметьте треугольник вокруг алтаря, указывающий на север. Приготовьте кадильницу с зажженным ладаном гнева и наказания, кубок горького вина, жезл, опоясывающий шнур, нож с черной ручкой, не зажженную красную колдовскую свечу, ритуальные светильники, склянку с маслом для колдовских ритуальных праздников, предметы отождествления, губительные травы и кладбищенскую пыль, ритуально очищенные иголки. Настройтесь. После того как вы почувствуете, что вызвали присутствие божества, вы можете перейти к ступке и пестику.
Поместите в ступку травы погибели и пыль с кладбища, разотрите их в порошок и тихо, ритмично пойте про себя свое намерение снова и снова. «Я работаю для погибели (имя жертвы), я работаю для погибели (имя жертвы)»... и т. д.
Смешайте получившийся порошок с воском. Замешивайте его тщательно, продолжая напевать свое намерение. Затем начинайте лепить куклу. Все это время медленно напевайте про себя имя жертвы. Некоторые ведьмы вместо того, чтобы лепить лицо, помещают на это место фотографию лица жертвы. Однако это необязательно, помните, что главное это то, чтобы именно Вам изображение напоминало жертву.
Когда Вы почувствуете, что кукла соответствует Вашему представлению, воткните волосы или срезанные ногти в соответствующие места. Как говорил В. Даль, на этом основано поверье, чтобы волос своих никогда и никому не давать и даже на память не посылать. Волосы эти, как говорят в народе, могут-де попасться во всякие руки. Иные даже собирают во всю свою жизнь тщательно остриженные волосы и ногти, с тем, чтобы их взять с собою в гроб, считая необходимым иметь все принадлежащее к телу при себе.
Ян: А как присушивать?
Лу: Принципы те же, только время другое: четверг, когда луна растущая: в 8 часов утра, 15 или 22 часа, а кубок с вином — любовный. Здесь главное — точно обрисовать пол манекена. «Для этого Вы должны преувеличить половые органы куклы таким образом, чтобы было совершенно очевидно, что они в состоянии чрезвычайного полового возбуждения...»
Ян: А если вся фигурка вообще один половой признак?
Из зала: Это любовь... (Смех.)
Лу: Да, может быть и так... В этом смысле можно внести коррективы в магические ритуалы и усовершенствовать их. Конечно, это может быть один орган. Хотя рекомендуется тщательно вылепить всю фигуру, но особо ту часть, которую вы хотите поразить. (Смех.)
Из зала: В смысле?
Лу: Поразить, в смысле... прямом. (Смех.)
Ян: В смысле — уничтожить...
Лу: Нет, поразить, в смысле, иголкой. (Иголки у нас тоже есть, специальные, для иглорефлексотерапии...) В принципе, это может быть ваша проблема (как говорят психотерапевты) — то, что вам мешает, не обязательно же это человек. Но в магии привыкли воздействовать на реальных людей (видимо, чтобы эмоций больше было): или на любимых, которых хотели сохранить, или на ненавидимых, которых хотели убрать. Таким образом, мы имеем дело с двумя самыми сильными эмоциями: любовью и ненавистью...
Из зала: А зачем любимого-то поражать, я не поняла?
Лу: Любимого не поразить, а присушить. Там — иное: ярко выраженный половой признак. Его иголками не кололи, с ним поласковей обращались.
Из зала: А врага половые признаки?
Лу: Тоже надо, чтобы не ошибиться. Сначала мы рассмотрим вариант вредоносный.
Все лепят, из зала доносятся реплики:
— Сейчас мы очень тщательно вылепим и поразим это дело! (Смех.)
— У нас ногтей нет!..
— Образно, образно...
— Так волос-то нет!..
Лу: Так это не важно: это ж — условность... (Смех.) Александр Васильевич: Вот, например, такая очень хорошая инструкция: «Слепите фигуру так искусно, насколько позволяют
Ваши способности». (Смех.) Дальше ключевая фраза. «Убедитесь, что фигура нужного пола». (Смех.) Так что убедиться в этом надо. «Очень помогает, если Вы сосредотачиваетесь на акцентировании деталей тех частей тела, на которые вы намереваетесь направить атаку Если атака в голову, то добейтесь, чтобы лицо имело глаза, нос, рот и уши. Если в ступню — добейтесь деталей, даже если они слишком малы». Вот еще очень важное замечание: «Напишите на кукле острием своего ритуального ножа имя жертвы» ..
Из зала: Да, а как же в отношении того: зло совершилось — зло к тебе и вернулось?
Из зала: Зло надо делать качественно!..
Лу Здесь уж надо выбирать... Поэтому мы и делаем это зло условно. . (Смех.)
Из зала: — А, испугались!..
— Если уж сказали «А», то давайте и «Б»!
Лу: Тогда придется сначала разобраться, что есть зло. Зло — оно относительно. Помните, что нам рассказывал Александр? Человек поболел чуть-чуть, задумался обо всех пакостях, которые он совершил и... выздоровел. То есть это же ненадолго!
Из зала: — То есть я ему добро же сделала...
— То есть зло — это урок
— Зло это есть добро.
Лу: В языке эта амбивалентность очень четко закреплена. Например, начало и конец — слова однокоренные. Где начало, там и конец. То есть, где добро там и зло То, что мы делаем, это некая условная модель. Нам надо понять, почувствовать, как все это происходит. Потрогать. Это же не значит, что завтра же мы будем всех наших врагов лепить, колоть, расплавлять. . А с другой стороны, представьте: пришел к вам пациент с ...порчей. Или со сглазом И говорит, вот меня «спортила» та бабка (он уже знает, кто его сглазил)...
Из зала: — Да, всегда знает1
— Нет, не всегда..
— Образ существует...
Лу: Так вот. Если вовремя его агрессию не отвести никуда, а такое бывает... Например, один наш местный колдун в подобной ситуации сказал на самых общих предикатах сыну «сглаженной» женщины: твою мать «испортила» одна из соседок, которая выглядит приблизительно так-то и так-то... Весьма неопределенно. А мужчина пошел, вычислил соседку и убил. И ребенка ее тоже. Топором. «Знахаря» по этому делу «привлечь» не могли, потому что это недоказуемо, без свидетелей делалось... Но женщину-то и ее ребенка не вернешь!.. Вот в этом смысле вариант условно поколоть иголкой соседку был бы гораздо безопаснее.
Из зала: Завершить Гештальт!..
Лу: Да пусть он (она) полежит!.. Да пусть он представит! Да пусть он воткнет! И будет сидеть спокойно, дожидаться результатов (все равно в мире что-то происходит), чем втыкать нож в живот человека...
Кирилл: Ну, мало ли, что с ним произойдет... У меня есть небольшой опыт: если он умудряется простить человека, который его сглазил, происходит тот же результат, только более экологичный.
Лу: Да... Да. Но некоторые люди прощать-то не умеют... Эмоции не всегда подконтрольны сознанию в моменты аффекта, скорее наоборот... Может случиться, что человек настолько ослеплен, что если его не остановить, то он пойдет и убьет или изувечит. Именно поэтому японцы в стрессовых ситуациях бьют кукол, изображающих начальников. Это тот же самый древний прием, своеобразная кинестетическая метафора. Древние люди были мудры, как говорил В. Даль, поверья придуманы для того, чтобы заставить малого и глупого, окольным путем, делать или не делать того, чего от него прямым путем добиться было бы гораздо труднее. Застращав и поработив умы, можно заставить их повиноваться, тогда как пространные рассуждения и доказательства, ни малого, ни глупого, не убедят и, во всяком случае, допускают докучливые опровержения. Причем, тут включаются ощущения: ты что-то делаешь, лепишь, колешь, т. е. ряд действий совершаешь, «якоришь» себя на определенное состояние при помощи ритуалов. Проиграв ситуацию (замечу — трагическую), человек уже наверняка этого действия не совершит в силу естественного инстинкта самосохранения. Он знает теперь, что какой-то результат и так будет, следовательно, он нейтрализован. Там принцип тот же, что и с инвективами. У многих народов существуют фразеологизмы типа «лающая собака не кусает». Т. е. если человек кого-то обругал, то скорее всего не стукнет. У него просто не хватит сил на два действия сразу. Здесь аналогично. Причем, это же работа в совершенной иной — языческой— мифологии. (Все мы немного язычники). Если мы призываем к христианскому «Прости» — отлично, когда нам удается его убедить. И если у нас настолько мощный собственный миф, что человек нам верит на слово. А если не удалось этого сделать?..
А можно дать еще такой вариант: позволить человеку в соответствующей нетривиальной обстановке слепить фигурку, представить объект воздействия и само враждебное действие, а потом сказать: «В твоей воле не причинить ему зла. Посмотри: это живой человек. Сейчас ты в него вонзишь иглу (нож) в самое уязвимое место. Ты убьешь его!..»
Я думаю, колоть-то мы не будем. Мы — гуманисты... Но в принципе, иголки есть. (Смех.) Это можно сделать как амулет, от .абстрактных врагов или для обобщенных любимых.
Александр Васильевич: Очень интересное ощущение. Особенно, огда нагреваешь иголочку на свечечке...
Из зала: — Она мя-я-гко уходит...
— Ох, как мягко сказал...
— А мы кошек душили-душили...
— Ты оперативней!
— Иголку потолще надо, эти быстро стынут...
— Поближе поднеси просто!..
— А что говорить-то надо? «Люби меня, как я тебя»?
Лу: «Это не моя рука колет, а Рогатого Бога!» Т. е. переносится ответственность на высшую силу. Затем: «Да будет так!» Напомню, что в случае энвольтования удар иглой наносится левой рукой. Если нужно совсем покончить с жертвой, то в этом случае обычно требуется проткнуть сердце одной булавкой и затем медленно расплавить куклу на огне. Т. е. когда колешь в разные места — человек просто болеет (вспомните как три симпатичные ведьмочки в фильме «Ведьмы из Иствика» изводили самого Дьявола!), а когда растопишь, жертва должна совсем исчезнуть. Если серьезно к этому подходить. Конечно, это требует длительных тренировок... (Смех.)
Из зала: Многолетних...
Лу: Я не думаю, что это так уж сложно, если вы выполните все предварительные требования: будете иметь сильное злобное воображение, огненную волю, непоколебимую веру и таинственность. Иными словами — ваш мощный миф и информация со многими степенями свободы все за вас сделают. Стоит только сказать: «Ты будешь здорова всего несколько дней» (знаменитый пример из «Молота ведьм» Шпренгера и Инститориса).
Из зала: — Где иголочки?
— А они пошли по рукам...
— Тебе дать иголочку?
— Поколю кого-нибудь...
— А потом что? Я его заколол уже.
— Ждать результатов!
— Возьми на память о сегодняшнем вечере.
— А действительно, я его уколол, а он повис! (Смех.)
— Слава, иголочку дай, пожалуйста!
— Они по кругу ходят!
Сжигание и прокалывание фигурок продолжается. Из зала — Какие злодеи здесь собрались!
— А дальше что?
— Процесс!..
— Прямо с иголкой надо держать?
— Фигурки лучше спрятать...
— Или в землю зарыть...
Комментарии
Вот и еще один опыт. Из приведенных фрагментов видно, что полного единодушия у собравшихся не было. И мне пришлось защищать магию со страстью, которую я у себя, как человека научного, не ожидала. Все дело здесь в призме, в нежелании понять точку зрения другого человека. Можно долго говорить о добре и справедливости, о мудрости той или иной религии, но «любые ереси начинаются не тогда, когда атеист доказывает, что бога нет, а когда церковь становится жирная, но призывает к посту» (Анчаров, 1988, с 285). Кстати, сами ведьмы считают, что людям причиняют вред их собственные глупые мысли, а не проклятия врагов, злобно колющих булавками куклы (Л. Кэбот). Интересно было попробовать языческие колдовские упражнения на уровне «пучка языков» А самое приятное, что группе не изменило чувство юмора: взрывы смеха раздавались непрерывно, подчеркивая условность действий.
И еще одно дополнение. Колдовство — дело опасное, да и неблагодарное. И все-таки в нем есть своя философия. Чтобы представить образ современной колдуньи, обратимся к рассказу Н. Садур «Ведьмины слезки», который вполне может заменить любые комментарии:
«Тихо, словно дыша, поскрипывали доски старого тротуара. В Ордынске еще сохранились такие тротуары — деревянные. Ей сказали — иди сначала по улице Сибирской до киоска, там налево к "своим" домам, и зеленый дом — ведьмин.
Девушка приготовила пятнадцать рублей и его фотокарточку На ней он был совсем молоденький солдатик, еще до знакомства с нею, еще нежнокудрый, со светлой усмешкой пухлых губ.
Ведьмин адрес ей дала подруга, разумеется, под секретом Галя ей скатала, что идти надо поздно вечером, ближе к ночи, и сразу взять с собой деньги...
Девушка подумала, что в такой темноте не сможет найти зеленый дом, но сразу нашла и поняла, что это зеленый дом, хотя был он черный, как и вся улица.
Постучала. Еще раз постучала. И еще.
Кто-то вздохнул. Тогда она начала стучать не переставая, дрожа всем телом и прижимая к левому плечу плоскую белую сумочку с пятнадцатью рублями и фотокарточкой.
Во дворе стоял сарай. В сарае жила свинья — она вздыхала. "Наверное, заколдованная, — решила девушка, услышав, как свинья хрюкнула. — Наверное, ведьмы нет дома, в гости пошла куда-нибудь", — решила она, видя, что не открывают.
Но когда, совсем отчаявшись, она собралась уходить, дверь тихонько приоткрылась, обдав ее запахом жареного лука, и в тусклом свете, заструившимся в щель, она увидела ведьму.
Та ничего не спросила, глянула на нее мельком и, так оставив дверь полуоткрытой, повернулась к ней спиной и ушла в комнату.
Наде ничего не оставалось, как войти без приглашения. Она, закрыв сумочкой сердце, шагнула через порог, и тут же за ее спиной дверь захлопнулась с шумом, как будто сердито
"Сквозняк", —подумала Надя, осмелев при виде нормальной жилой комнаты. Она вышла на середину к столу, застеленному красивой, свежей скатеркой, и остановилась, ища глазами бабушку.
В этот момент что-то затрепетало в ее руках и, сделавшись теплым, испуганно дышащим, вырвалось, вспорхнув у самого лица
— Моя сумочка1 — закричала Надя, испуганно протягивая руку к белой голубке, в которую обратила ее сумочку расшалившаяся колдунья.
Она услышала смех за спиной, и сама засмеялась — голубка была премиленькая, с нежными выпуклыми крыльями и кудрявым хохолком на маленькой круглой головке.
— Садись, девушка, — сказала ведьма, указывая на венский стул у стола.
Она села, глядя на ведьму, которая оказалась просто старухой в странном, очень свеглом, очень грустном льняном платье с большими карманами на длиной, спадавшей печально-усталыми складками юбке.
Между тем голубка расхаживала по столу, совсем не боясь их. Только сейчас Надя заметила, что на голубиной груди пульсирует и сокращается, как настоящее, а оно и было настоящее, она не сомневалась, сердечко И самым, хотя непонятно почему, ведь это даже не испугало ее, самым подозрительным ей показалось это маленькое алое пятнышко в середине сердечка. Пятнышко выглядело твердыми выпуклым, как камешек на медальоне. Когда на него падал свет лампы, оно испускало тонкие ответные лучи...
Ведьма стала ходить по комнате, что-то думать, казалось, она не замечает Надю. И девушка, невольно оторвав очарованный взгляд от голубки, стала смотреть на ведьму. Кроме этого почему-то удивившего ее платья на ведьме были белые носочки и хоть дешевые, клеенчатые, но как-то нарядно светлые босоножки из широких ремешков. Лицо у ведьмы было бледное, очень старое и будто плоское, словно нарисованное. И вся она, высокая, худая, очень плоская, была словно вырезана из картона.
Ведьма ходила по комнате неслышно, сосредоточенно, не глядя на Надю и ни о чем не спрашивая.
Надя тоже молчала. Она смотрела на бабушку испуганно и покорно.
Вдруг желтая занавеска на окне зашевелилась. Окно было не закрыто и только задернуто занавеской.
"Вполне возможно, что занавеска зашевелилась от ветра", — подумала девушка и сжалась. Что-то там, за занавеской, копошилось, шевелясь, толкаясь и хныча.
Цветы. Белоснежные, тяжелые гроздья цветов тыкались в окно и жалобно лепетали. Они толкали занавеску упрямыми лобиками и лезли в окно.
— Пошли! Пошли! — закричала ведьма, затопала, замахала на них руками, и цветы, пища, сгинули.
Были это не цветы вовсе, круглые светлые головки младенчиков. Чтобы от страха не умереть, девушка сжала коленки, кулаками придавила их и задрала подбородок. Стала думать: "Я здесь для того, чтоб ему, Витьке, солдату моему, лихо сделать. Надо сказать и деньги отдать сразу, и скорее, скорее..."
Она поворачивает голову в сторону колдуньи и рот открывает.
— Молчи, молчи, — машет та на нее рукой. Рука большая, в веснушках.
И тут происходит страшное. Надя знает, что оно происходит, и знает, где — на столе. И если посмотрит, сердце разорвется, не выдержит, но не может не посмотреть, как всегда в жизни: то, что нас губит, — притягивает. И взгляд, обезумевший, блуждающий, притягивает на круг света на скатерти. Голубка... Она в это время стоит, замерев, склонив голову на бок. Кудрявый белый хохолок, словно гипсовый или из мыльной пены, когда в детстве голову моешь и, намылив перед зеркалом, делаешь старинные прически... Глаза пленкой затянуты. Голубка спит. И не ведает сама, что происходит: у нее, она не чувствует, потому что тревоги не испытывает, у нее клюв растет, длиннеет, изгибается, тянется к золотому сердечку, застывшему в страшном ожидании.
"Не буду смотреть, не буду смотреть", —бормочет девушка, вытаращив глаза, а боится и знает, что сейчас будет. И знает почему. Клюв нашарил сердечко и легонько ткнулся в алую капельку, и выпил... Это был не камешек, а кровь в тонкой пленке, клюв прорвал ее, выпнл капельку, и осталась пустая выемка, как после камушка в кольце. И тут же сердце содрогнулось и замерло, и голубка, сама себя убив, упала на стол, крылья распластала, и клюв, снова как прежде короткий, полуоткрыв.
Сразу же пропадает уверенность у девушки в правильности задуманного, и такая слабость во всем теле, как после болезни. Но она тверда духом.
— Все равно, — говорит она упрямо. — Лиха ему хочу. Он меня обманул, не женился, я ребеночка своего убила. Лиха ему сделай.
— Встань, — говорит ведьма, и девушка встает.
— Будешь делать, как я скажу. Хоть одно слово скажешь, не получится. Давай карточку.
Девушка берет со стола свою белую сумочку, достает карточку, мельком взглядывает: он там молоденький совсем, ясноглазый солдатик.
— Нет в твоем сердце корысти? — спрашивает ведьма.
И она уже готова сказать, что нет, но вспоминает, что молчать надо, что ведьма нарочно спрашивает, чтоб не получилось, как в игре про барышню, голик да веник. В детстве так играли. И она молчит, пусть лучше думает, что корысть у нее, а не одна только боль и отчаяние. Она стоит и протягивает карточку с его лицом ведьме, та берет, не смотрит даже, бросает в кастрюлю, такую черную, закопченную, и траву какую-то, и воду льет, и вдруг под кастрюлей ниоткуда слабый такой синий огонь и пар удушный. Ведьма стоит, смотрит в кастрюлю, бормочет что-то, руками водит и начинает зевать. — Это, Наде говорили, — это к ней черти приходить начинают по вызову, по заклятию. И в стороне появляется такое облачко, и в облачке маленький человечек стоит, озирается, руками машет, смешной такой! Это же он!
Все кончается, ведьма больше не зевает, провела последний раз рукой, и все пропало. Унесла кастрюлю на кухню, вернулась, села напротив Нади и смотрит сквозь нее, бледная, сейчас заснет. Покачивается на стуле, думает. Уже сделала лихо? Уже идти можно? Но девушка молчит, знает, что говорить нельзя.
— Сейчас пойдешь к реке. Задом будешь идти, не оглядываться, все пятиться и пятиться, пока не скажу "стой". А там снимешь чулок с левой ноги и волос с левого виска, и будет ему лихо...
Она встает, выходит на улицу, и ведьма с ней. Идет к реке задом, не оглядывается, все пятится и пятится, смотрит на ведьму, которая наступает на нее, вперив в нее пустой взгляд. Она все сделает, чтоб ему лихо! Страшно как! Они проходят по татарской улице, где кровь пролилась, они не дают своим дочерям выходить замуж за русских... Фонарь один светит, другой нет, один светит, другой нет, один светит... ведьма наступает на нее, и она пятится, как та сказала, та сама велела, а получается, что та ее преследует, а она отступает. Кончается улица, и в спин} — свежий с реки ветер. Запахло водой, тиной, мазутом. Пароход где-то гудит. Уже песок под ногами. Можно посмотреть вверх? Молча же. Вверху звездочки светят, мигают, смотрят на нее, как она лихо делает любимому. Ах, как любил он, какой ласковый был, горячий, какие слова шептал... А она ему лихо... А он ее как мучил? Что же ей делать? Сейчас остановится, снимет чулок с левой ноги... У Витьки сердце томиться начнет, станет он чахнуть, зачахнет — умрет. Гулял с другими. Не будет больше гулять. А когда же остановиться-то ей? Звездочки в небе дрожат, переполох подняли, что они там ей сигналят? Скоро, скоро... Все из-за него. Сколько она мук приняла из-за него, страха. Теперь скоро. Не будет его... Никогда... Его... Никогда... Не о ком будет ей страдать, проклинать некого. Будет пусто на свете, одна ночь...
Еще не поздно, надо остановиться. Или сказать что-нибудь. А то не о ком ей будет страдать.
Вот уже вода в ногах, ах, остановиться... холодная, скорей бы домой, молока с медом и спать, подушку слезами намочив... вот уже вода сжимает ноги, живот, вот уже грудь леденит. Хорошо дома спать в постели с кошкой Муркой, сквозь сонные веки — герань на окне растет... А утром на работу, потом в кино. Вот уже вода, горло... Нельзя никого никогда убивать!
— Бабушка, я!.. — бульк.
"О, Марекьяре! О, Марекьяре!"—кричат на пароходе. Проплывают радостные огоньки. Но видно оттуда, как стоит на берегу белая старуха с поднятым вверх лицом и бессильно поникшими руками Потом бредет медленно назад. Дома свет зажигает в пустой комнате, прибирает вокруг, стулья на место расставляет и у окна садится. Ждет. За окном стон, и влезает в окно мокрый призрак в сорочке, намокшей, с него каплет вода.
Призрак на колени падает, тянет к старухе бледные руки.
— Погубила меня! Меня погубила, а его — нет! Сделай лихо! И ему сделай тогда!..
— Уйди, твое место теперь там, на реке, будешь речным огоньком, над маяками будешь летать, пароходы провожать, бакенщиков пугать... Там твое место. Там воля.
Призрак ползает в ногах у старухи, просит лиха.
— Уйди, любимым разве делают лихо?
Улетает призрак, старуха пол вытирает досуха, садится опять у окна, ничего не ждет. Плачет. Ей жаль бедную девушку, такую молодую. Но спит спокойно солдатик, ничего не знает, и никто не обидит его теперь.
Хорошо доброте — она светлая, открытая, нечего ей бояться — в ней одна радость. А когда в страдании обращаются ко злу, кто знает, какие муки оно, пробужденное, выносит, бродя на поводу у боли и несправедливости» (1994, с. 230-235).
Такая вот грустная история, в которой сконцентрировались все высказывания группы во время «магической» работы: и «волшебная» свинья Кирилла, и непонятный сквозняк Александра, и голубка из «Переулочков», и состояние транса, и все атрибуты так популярной в народе любовной магии — цветы, колдовские зелья, фотография; и миф самой колдуньи — натуры противоречивой и неоднозначной (добра она или жестокосердна?), и стремление общечеловеческое к светлой Доброте...
Заговорные слова звучат в сердце, выплескиваются стихиями:
Вода, вода, вода — светло.
Выйди в поле и смотри вверх Солнце. Луна.
Много желтых цветов на черном фоне.
Вода, вода, реки, ручьи, снег.
Снег на траве.
Человек идет по воде, по снегу, по цветам,
тянется к месяцу.
Ветер с четырех сторон.
Вверх — вертикаль.
Округли рот — о-о-о!
Глаза не закрываются
В руках снег, вода, дым
Через прозрачные ледяные стены — в поле.
Через все четыре стороны — все четыре угла.
С какой стороны у тебя теплая рука-"
Вокруг себя.
Колесо — круг — солнце — огонь — свеча.
Ходишь по кругу. Говоришь по кругу.
По ветрам, по полям.
Что будешь говорить — то сбудется.
Целуй в глаза!
Белые руки. Черные волосы.
Обведи руками круг.
Внутри черный круг. Тебе не больно.
Тебе не страшно Тебе тепло
Ты слушаешься меня. Ты видишь только меня.
Посмотри в глаза. Глаза, глаза. Мрак.
Одни глаза. Никого нет.
Есть мои глаза. ,
Ты зависишь от моих глаз.
Ты боишься не меня.
Но мои глаза.
А сейчас ты пойдешь и сделаешь...
(Характеристика текста: сильный (16,32); суровый (14,33), угрюмый (13,45), зловещий (13,29), устрашающий (9,70), возвышенный (8,39); зеленый, черный, синий).
Конечно, это уже художественное произведение студентки О. Освальд — уровень, которого можно достичь, преодолев свои внутренние языковые барьеры, ощутив мир у своих ног. А вот письмо другой женщины, написанное под впечатлением Смоленского колдовства: «Темный лес, озеро, осень. Мрачно, но тихо и спокойно на душе. Я знаю, что что-то могу и умею, и стою перед выбором: пожелать зла человеку, который сделал мне зло или простить его и оставить в покое. Я думаю, что все-таки не смогу навредить ему. Я уже простила, и я глубоко уверена в том, что это зло вернется к нему же через какое-то время. А мне просто интересно, и все вокруг завораживает меня. Это уже другая я — я, о которой я догадывалась, но очень редко ее видела. Я жила много веков назад, и была ведьмой в той жизни. В каждой женщине, наверное, есть частичка ведьмы, и главное, не бояться ее, а верить, что она существует для того, чтобы охранять тебя и помогать тебе. Я знаю, что я ведьма, колдунья я, и это влечет ко мне людей, как влечет к себе любая тайна. И так приятно чувствовать свою тайну и силу, и владеть ею, и наслаждаться. И я знаю, что могу охранять себя и своих близких, и хочу, чтоб никакие беды и ненастья не пугали их, потому что я рядом. И пока я рядом, да будет мир и покой в моем доме и в душах тех, кому дорог и нужен этот дом. И тот, кому нужно утешение и помощь, пусть придет в этот дом и найдет там то, что хочет». Такое вот письмо на Большую Землю: послание себе и Человечеству. (Фоносемантические характеристики текста: прекрасный (12,6), яркий (11,8), возвышенный (10,65), сильный (9,26); цвет: белый, красный, сиреневый, синий, зеленый, коричневый).
Грамматический состав Заговора и Письма в сравнении с художественными текстами и славянскими заговорами
Средняя длина слов (в слогах) и индексы единиц в Заговоре, Письме и славянских
лексических заговорах
Таким образом, перед нами два полюса: жесткий гетеросуггестивный заговорный текст и мягкое аутосуггестивное письмо (именно собственная гармония интересует его автора в первую очередь). Есть ли в этих текстах что-то общее? Безусловно. Во-первых, это экспрессивность, насыщенность яркими образами (вода, солнце, луна, ведьма, колдунья, глаза). Во-вторых, высокая ритмичность. В-третьих — близость к славянским заговорам по ряду формальных параметров (см. таблицы 11, 12).
Отметим, что в Письме преобладают местоимения, глаголы и союзы, и значительно меньше существительных. Предсказуемость Письма и Заговора несколько выше, но ее можно рассматривать как специальный стилистический прием. Остальные показатели вполне сопоставимы и обнаруживают некоторую корреляцию.
Итак, два полюса — Письмо и Заговор. В колдовскую дверь мы уже заглянули. Пришло время писем...
Горстку жженых волос,
Чтоб не елось, чтоб не пелось,
Не пилось, не спалось.
Чтобы младость — не в радость,
Чтобы сахар — не в сладость...
М. Цветаева
Мексиканские индейцы племени Гуике говорят, что в разуме человека есть потайная дверь, которую они называют menka. Большинство людей уходит из жизни, так и не раскрыв эту дверь. Но ведьма знает, как открыть эту дверь, как пройти в нее и вернуться обратно, принеся с собой видения необычной реальности, которые придают жизни цель и смысл.
Л. Кэбот
Наше подсознание хранит множество тайн и во все времена человек хотел понять их. Есть разные способы постижения неизведанного — наука, искусство, магия Магическая дверь «дома колдуньи»— самая древняя, ветхая и... вечная. Попытки заглянуть за нее делали и художники, и писатели, и поэты (не говоря уж о магах, знахарях, колдунах) Войдем туда и мы, протянув за собой тонкую нить Ариадны — чтобы вернуться.
Ряд авторов считает, что введение новых взглядов и научного стиля, становление метода психоанализа сделали невозможным «возвращение к магическим и анимистическим источникам познания» (Александер Ф., Селесник Ш., 1995, с. 16), однако мифологическое сознание неистребимо. «Какое-нибудь верование или обычай целые столетия может обнаруживать симптомы упадка, как вдруг мы начинаем замечать, что общественная среда, вместо того чтобы подавлять его, благоприятствует его новому росту. Совсем уже угасавший пережиток опять расцветает с такой силой, которая часто настолько же удивительна, насколько вредна» (Тайлор, 1983, с. 103).
Само исключение мифологического (магического) подхода из арсенала медицинских взглядов привело к тому, что самые абсурдные и вздорные рекомендации «народных умельцев», «включенные в миф, сохраняют свою притягательность, несмотря на объективно приносимый ими вред» (Тхостов, 1993, с. 15). Колдунам и магам, лишенным конкуренции со стороны врачей, никогда еще не было так хорошо, как в наши дни. Их ремесло узаконено и выгодно.
Вопреки сомнительному образу, который магия обрела в истории западноевропейской культуры, она демонстрирует способность вписаться в нынешнюю культуру. Чем же привлекательна магия и что в ней ищут? То же, что и в древности — средства улучшить свое положение в жизни, заглянуть в будущее, уберечься от врагов. Иначе говоря, здесь вполне обычные мотивы человеческих действий и амбиции. То же самое можно найти и в науке, в культуре, в хозяйственной жизни и в политике» (Василенко, 1994, с. 25). «Наука нового времени и магия какое-то время были на удивление близки между собой — одни и те же имена фигурировали и в той, и в другой области. Лишь с формированием Лондонского королевского общества, первого сообщества ученых современного типа, размежевание магии и науки произошло достаточно четко.
Что же в самой магии дает основание думать, что именно она и является источником идеи покорения мира? Известно, что воля к власти является сильнейшим мотивом не только деятельности мага, но и конституирующей силой самого магического воздействия на предмет. Наиболее эффективно магия добивается успеха в силе заклинающего слова и в волевом сосредоточении мага-оператора. Разные источники свидетельствуют, что в таких случаях нет особой нужды ни в каком внешнем содействии, будь это особые предметы, ритуалы или какие-то сопутствующие операции. Само слово обретает властную силу, ибо соединяется с твердым убеждением, что оно способно достичь и овладеть сущностью вещей» (там же, с. 29).
Обсуждая тему «Волхвование» мы приближаемся и к постижению взаимоотношений магии и психотерапии, а также пытаемся понять мифологическую среду как социально-культурный феномен. По этому вопросу существует много исследований (см., например. Автономова Н. С, 1990; Касавин И. Т., 1990; Яковлев А. А., 1990; Филатов В. П., 1990; Порус В. Н., 1990; Малиновский Б., 1994 и др.), однако наша задача — попытаться на практике прикоснуться к мифологическому сознанию, вступить на тропу колдунов. Как это сделать? Может быть, так, как советовала Флоринде Доннер колдунья Флоринда Матус? «Не беспокойся о мелочах Если ты убеждена, мелочи склонны подчиняться обстоятельствам. Твоим планом может быть следующее. Выбери что-нибудь и назови это началом.
Затем иди и встань лицом к началу, и позволь ему делать с тобой что угодно» («Сон ведьмы», с. 200).
Это самый простой путь — вербально-поисковый. Есть и другой, который описан в романе Д. Фаулза «Волхв» — путь театральных действ, декораций, перемещений во времени и пространстве — и все во имя обретения простых истин: «не терзай ближнего своего понапрасну», «нельзя ненавидеть того, кто стоит на коленях. Того, кто не человек без тебя»; «принимая себя такими, каковы мы есть, мы лишаемся надежды стать теми, какими должны быть». Фактически, волхв Фаулза выводит театр на простор площадей. Наша задача — изменить мир магическим словом. И только... Что ж, войдем выходом с измененными магическими именами. И посмотрим: что там, за этой древней магической дверью, как там?..
С каким настроением группа входит в языческую (колдовскую) часть «дома колдуньи»? Все по очереди произносят заветные слова: «струна, стена, радость, гора, цветы, солнце, месяц, домик, счастье, огонь, сердце, сокол, ночь, небо, вечер, свеча, вода, облако, ветра, песни, горы, часы, сон, водопад, камень, лепесток, дорога, рассвет, сердце, окно, трава, легкость, земля, берег, роса, лето, вода». Общие характеристики ключевого текста: суровый, сильный, угрюмый, зловещий; цветовые характеристики: черный, голубой, сиреневый, фиолетовый, зеленый, синий). Такое вот сосредоточение, и решимость. «Ключ» оказался жестким и открыл дверь
Вербальная магия
Иногда хочется попробовать, какие ощущения переживает человек, именующий себя колдуном. Лингвисты-жрецы близки к постижению этой Тайны. Недаром в словаре В. Даля «язычником» именуется как «идолопоклонник, кумирник, обожатель земной природы, болванов, истуканов», так и «лингвист, ученый, знающий много языков».
Началом стала поэма «Переулочки». В ней идея однозначная: вербальная магия побеждает. И это очень интересный опыт того, как можно грамотно воздействовать на людей: мы имеем дело с очень профессиональной колдуньей, которая делает все как должно. Кроме приемов фольклорных и художественных (прозопопея, окказиональные «величания», метатеза — перестановка слогов и др.— см., напр.: Зубова, 1989), много приемов собственно гипнотических: смотреть в глаза, прямая «сшибка» (войти выходом), использование транса (образ реки, поля); кинестетическое воздействие (кланяйся) и т. д.
Затем члены группы испытали, что такое заговоры как жанр фольклора и орудие колдунов: каждый выбрал себе какой-то заговор, пришедшийся по душе («Оберег — утренняя молитва», «От пьянства», «От исполохов, родимцев и нечистых духов», «От трясо-вицы», «От запоя и похмелья», «К банному», «От лихорадок» и др.), прочитал его, а остальные анализировали свое состояние, попутно шло обсуждение применяемых в них лингвистических средств, и, что интересно, воспроизводились бытующие в МС (и фиксируемые фольклористами) былички. Приведем небольшой фрагмент работы группы:
Татьяна: «От запоя и похмелья». (Смех.)
Живую щуку сажают в туес или бурак с вином и настаивают двенадцать дней: щука дает много слизи и настой протухает. Им поят пьяницу, приговаривая: (смех) «Как щука не терпит вина, так же бы не терпел его раб божий (имя)». (Смех. Реплика' «В смысле те, кто выживает — те не пьют»)
Наташа: «От лихорадок»: «Мать ты моя, вечерняя звезда, жалуюсь я тебе на двенадцать девиц, на Иродовых дочерей». Заговаривают по вечерним зорям, заговор читают трижды, отплевывая после каждого раза в левую сторону со словами: «Покуда я плюю, потуда б рабу (имя) хворать». — (С удивлением) Это очень короткий заговор!..
Смех, реплики: — Зато можно поплевать!
Александр Васильевич: Заря — это переход из ночи в день, т. е. это как бы разрывы круга, разрывы постепенности, ворота. Поэтому там всегда совершаются чудеса, выходят сатанинские силы. Нечистая сила властвует именно в эти периоды. Потому этот разрыв четко осознавался как необычное время. Вся традиционная культура основана на том, что она осознает: есть привычное, есть непривычное — то, что неподконтрольно человеку — вечерняя и утренняя заря. Это все моменты, когда человек не властен над силами природы. Что такое заговор?—Это апелляция к могучим силам, которые могут то, что не могу я сам. Вот они в этих разрывах и находятся.
Ян: Можно предположить, что когда в заговорах встречается обращение «заря-заряница», то это обращение вообще к своему глубинному бессознательному?
Валя: Помнишь, у Кастанеды: «Сон — это трещина между мирами».
Александр Васильевич: Трещина — вот это разрыв, это дверка," через которую можно войти, и что-то выходит оттуда в этот момент. Недавно рассказ слышал, рассказ совсем городского жителя, который воспроизводит сюжет, встречающийся в каждой второй быличке: «про суседку». Парень городской, он говорит: «Вот лежал я дома, просыпаюсь, входит тетка, вот она мне голой жопой садится на лицо. И вот я чувствую такое: она холодной жопой давит, трудно вздохнуть». Я спрашиваю у него: «Ты это ни от кого не слышал?» — «Нет, — говорит, — мне на самом деле это привиделось». Потрясающе! Это совершенно нормальный мифологический сюжет, быличечный, когда бабки сидят и говорят: «Ой, суседка давит. Давит суседка. — Чо оно там? — Да вот, баба голая зайдет и сядет на лицо там, или на грудь. И вот если в этот момент чувствуешь — не продохнуть, надо спросить: «К худу ли давишь, суседуш-ка, к добру ль?» Если она грозно: «К худу! К худу!» — значит, к худу, а если то-о-оненько так- «Э-э, э-э...» — значит, к добру. После этого она уходит. То есть ночью, если посетит вас что-то такое...
Из зала: Если прижало...
Александр Васильевич: Значит, действуйте...
Из зала: Если к худу — значит, что, хуже еще будет?
Александр Васильевич: Ну, суседка-то — это нечистый дух. Вообще трансформировался он из духа предков, это наш давний предок, который видоизменился. Он и помочь может — если ему водочки поставишь, хлебушка. Переезжаете в другую квартирку, смели паутину, завернули в тряпицу: «Суседушко-батюшко, пошли с нами жить». Он и поможет, он и обережет, и за детьми присмотрит. Если плохо с ним обойдешься — он будет гадить вам, может и детей испугать, и скотину по двору гонять.
Александр' Еще слова можно говорить: «Что это ты, суседуш-ко, дурачишься, что это ты, суседушко, ругаешься...»
Кирилл: Во г, помню, я однажды напугался. Я был у бабушки в деревне и вдруг слышу шум аплодисментов. Я, наверно, переполошил весь дом и вообще очень сильно испугался: вот лежишь, а вокруг тебя кто-то хлопает. Потом это повторилось второй раз и я сумел идентифицировать этот звук: корова... И она иногда... какает (смех). Был еще такой случай. Зима. Дом. И вдруг... Следы к окошку в одном направлении, никого нет. В общем-то, нормальные следы, но лишь одно странно — нельзя идти по такому глубокому снегу. Следы подошли к окошку и кончились, т. е. стали. Причем, мы проснулись, потому что услышали стук. Стук нормальный, услышали — выглянули, идут следы, никого нет. Он мог только улететь!..
Из зала: Может быть, это американский шпион — след в след? (Смех.)
Александр: В трехкомнатной квартире был такой случай. Слышу хлопок, как будто окно закрывается: «Бам!» Захожу — форточка открыта, все на месте. Ничего не понимаю. Опять сижу в другой комнате. Минуты через 3-4 опять вот «бам», так вот окно хлопает. Д\маю, надо пойти посмотреть: наверное, форточка закрылась. Прихожу — нет, форточка открыта. Как была открыта, так и осталась — стоит так и стоит. И так раза 4—5. Уже начинает жутко становиться. Я вот так сел около этой форточки в комнате и сторожу: сейчас стукнет. Полчаса — ничего. Только из этой комнаты вышел, черт, бам! Никого нет. И так полдня я бегал. И, наконец, поймал. Обыкновенный сквозняк. Она стукнется и одновременно раз — отъедет.
Татьяна: С другой стороны, тоже, знаешь, полчаса сидел — сквозняка не было.
Александр: Все открыто. И непонятно откуда там сквозняк берется — т. е. надо физическую природу объяснять.
Александр Васильевич: Сейчас это называют «барабашками», полтергейстом — в принципе, это все явления одного порядка. Кстати, от колдунов очень короткий оберег: «Колдун-портун, ешь свое мясо, пей свою кровь».
Наташа: Вы знаете, я однажды была свидетелем такого случая. Я пришла в гости, а мне говорят: «Ты знаешь, у нас обои в спальне трещат. Хотя до этого они были наклеены очень давно. И действительно, был такой легкий треск, и это были фотообои, которые уже года 2-1,5 висят. Там влажность не поменялась, климатические условия обыкновенные. Ну, я говорю: давайте послушаем. Так как это мои хорошие знакомые, они положили меня в этой комнате на раскладушке. И, действительно, раздался треск. В этой же комнате старушка спала, лет 60-ти. Она мирно спала, но я слышала треск. Этот треск был совершенно конкретный, реальный — треск обрывающихся обоев. И трещало это все практически до утра. Сначала было страшновато — я вставала, смотрела... Так продолжалось часов до 4-х. Утром все обои были оторваны.
Юра: Они не упали?
Наташа: Они не упали. Они держались какими-то боковыми местами, но это была совершенно конкретная щель.
Из зала: А что было на фотообоях?
Наташа: На фотообоях — озеро...
Александр: «У нас рассказывают такое. Жила ведьма И пришел молодой человек с армии — солдат бравый к матери ехал. Хозяйство пошатнулось, забор сломался и корова этой ведьмы зашла к ним во двор. Ну он корову выгнал, загон поправил и на бабку
прикрикнул. Грубо так. А парень-то молодой, по девкам-то охоч. А танцы — в другой деревне. Верст 19. И каждое воскресенье — танцы. И он пошел. И с танцев возвращается заполночь и слышит, будто телега едет: скрип-скрип. Поворачивается — никого нет. Потом снова: скрип-скрип, скрип-скрип. Резче поворачивается: никого нет. И снова: скрип-скрип, скрип-скрип, скрип-скрип. И так это его удивило: он и бежал, и останавливался, и медленно шел, и сидел. И так это его изводило, сводило с ума. Очнулся он в километрах пятнадцати от своей деревни, совершенно в другой стороне, в голом поле, весь в мыле, весь измученный добрался домой. Ему сразу сказали: "Ведьма тебя сглазила". И посоветовали сходить к доброму колдуну, он знает наговоры и прочие вещи, знает, как от нее защититься. Парень не поверил и на следующей неделе снова пошел на танцы. Снова заполночь возвращается один и снова скрип-скрип. Оборачивается: никого. Вдруг видит — колесо за ним катится и скрипит. А потом начало на него наезжать. Он от него палкой отбивался — не помогает. Подумал, пошел к деду. Дед ему говорит: "Ты возьми палку, да ударь, да не по колесу, а по тени". На следующее воскресенье опять пошел на танцы — не так на танцы, сколько на охоту за ведьмами. Ждал — не дождался, когда танцы закончатся. Возвращается по дороге, слышит снова скрип, оборачивается— колесо; идет-идет, идет-идет... Изловчился и как прыгнет, и своей грудью на тень упал. Ничего не понимает, только чувствует — что-то там есть. Он пошевелился — чувствует, колесо под ним — придавила грудь. Он с себя ремень солдатский снимает, через колесо продел, через дырку протянул, застегнул и на дерево повесил. Наутро просыпается — а на дереве бабка висит — ремень продет через горло и через живот — вот так она и осталась...»
Александр Васильевич: Колдунов боялись, потому что они портят всегда всех подряд. Чертей у них — во. И чертей они этих запускали на ветер — не важно, кто там пройдет — ребенок, бабка, девка, парень. Так что тут вовсе не обязательно вред делать сознательно.
Из зала: — А зачем?
— А вот ты зачем на работу ходишь?
Александр Васильевич: Это их природа. Вот ему передали чертей — они мучают. Вот живут у него они в лукошке, подполье, мучают. Ежели колдун совсем устал, он говорит: «Идите листья на осине считать». Почему листья на осине дрожат? По одной версии потому, что их все время считают. Дерево прокляненное, из него ничего, кроме лодок, не делают. На осине Иуда задавился. А когда черти на осине листья считают -они все разом сдуваются... Чертям нужна работа. Потому что колдун — он страдалец... Его понять можно.
Из зала: Как психотерапевт... (Смех.)
Александр Васильевич: Как психотерапевт. Вообще: ты психотерапевту еще и проблему не заявил, а он уже тебя лечит, лечит...
Из зала: То есть не портить не может.
Александр Васильевич: Не может он не портить.
Юра: У меня был опыт совершенно уникальный. Бабушка помыла ложки святой водицей, а потом их через ручку передала. Я говорю: что ты делаешь? Она говорит: от сглазу.
Но самое смешное, что когда у меня родился сын, однажды плакать начал, беспокоиться, есть перестал и все такое. Я взял ложки, помыл, потом через ручку передал — он поел и успокоился. Причем, при этом ничего не говорил. (Смех.)
Лу: Для детей хороший заговор — нужно умывать и приговаривать: «От черного, от черемного, от урочливого» — трижды.
Юра: Нет, я ничего не говорил. Я просто не знал, что надо говорить — мне не сказали.
Комментарии
Заговоры — древнейший жанр фольклора; у древних славян были распространены еще в доисторические времена. В древнерусских памятниках они встречаются с XVI-XVII вв. в судебных документах о колдовстве.
Источником художественных образов многих заговоров являются анимистические представления людей. С развитием антропо- и зооморфных представлений болезнь принимала формы то человека, то животного (волка, зайца, щуки). Большое влияние на заговоры оказало христианство (появились образы Христа, святых, богородицы). Языческая же основа заговоров сильно повлияла на христианские наслоения — молитвы. Так, языческий заговор — требование, и христианская молитва в заговорах часто переосмысливается в требование.
Можно выделить несколько композиционных типов заговоров, в каждом из которых использованы свои приемы и средства:
1) «Этические заговоры» (самая обширная группа) содержат зачин-вступление, описание действия, пожелание, закрепку-концовку.
2) Заговоры, основанные на параллелизме, содержат два сравниваемых явления или действия по их результату, «как живут между собою голубки, так бы любила меня раба Божия (имярек)»; «как эта белая береза стояла во чистом поле, не знала ни уроков, ни при-зоров, так и ты, младенец, раб Божий (имярек), не знай ни уроков, ни призоров, и будь здоров и долголетен»; «как сохнет и высыхает сук, так сохни высыхай болеток».
3) Заговоры, в форме обращения.
4) Словесное разъяснение обряда.
5) Констатация исчезновения зла.
6) Символические диалоги.
7) «Абракадабра» — заговоры, состоящие из набора непонятных «таинственных» слов» (см.: Астахова, 1928).
«Внимательный читатель, безусловно, заметит особый ритм заговорной речи, обилие перечислений, создающих своеобразное синтаксическое ее строение, наличие многочисленных повторений как в тексте (повторы "сквозных" эпитетов, троекратнЬе за-аминиваниё), так и в рекомендациях к его произнесению ("читать трижды") и действиям — трижды сливать воду с веника и т. д. Все эти моменты немаловажны для воздействия на пациента, они усиливают значимость произносимого, придают ему статус неотвратимости» (Са-вушкина, 1993, с. 15).
Художественные средства в заговорах играют заклинательную роль. Среди них можно выделить:
1) Развернутые сравнения (особенно, для любовных заговоров): «Как рыбе тошно жить без воды студеной, так бы ему тошно было жить без меня»;
2) Сквозной эпитет: в заговоре на кровь — красный, на опухоль — пустой, в отсушке — ледяной, от сглазу — чудный.
3) Нагнетание образов, выражающих желаемое: «Заговариваю, зашептываю на старую кошечку, что сидит под печкой: отступи, боль, на горы, в леса, в сухие коренья, туда, где нет никакого творенья!»
4) Гиперболизация, численное усиление образа: «Вон все немочи! Трое, девятеро!»
5) Развертывание и усиление образа, куда уйти болезни: «По земле ползите, к морю спешите, из этого тела уходите, этому телу покой дайте и никогда в него не вторгайтесь!»
6) Прозопопея, представленная двумя близкими, но не тождественными явлениями: одушевление, т. е. наделение некоего неодушевленного предмета свойствами живого существа («Матушка печка, укрась своих детушек»,— почтительно обращаются к печи, когда сажают пироги. «Батюшка дымок, разнеси тоску и печаль у меня по чистому полю, по синему морю», — говорят, чтобы прогнать тоску), и персонификация — представление объекта в антропоморфном виде (заря утренняя Марья, заря вечерняя Маремьяна, земля Татьяна, вода Ульяна, матушка Ледь река, царь-огонь, господин-хмель, семь братьев вихорей, Воспа Воспиновна, дуб Егор, змея шкуропея Ириния) (см.: Черепанова О. А., 1979, с. 4-12).
7) Особая заговорная «формула». Слово, речь, даже если им приписывается магическая сила, предполагают наличие двух участников коммуникативного акта: информатора и реципиента. И если в роли реципиента выступает неодушевленный или неличный объект, возникают особые условия для его одушевления или персонификации.
Простейший заговор имеет два компонента, два «действующих лица»: говорящее лицо, субъект (S) и объект заговора (О): S—О: пойдиты, грыжи, из сеньцей воротьми, из байни дверьми в частое поле...
Однако чаще в заговорах есть третий компонент (М) — своего рода посредник между S и О, наименование той силы, к которой обращаются с просьбой воздействовать на объект заговора. S—М—О: черные вороны, клюйте, съедайте с N двенадцать родимцев. Субъект, как правило, представлен имплицитно. Он выступает эксплицитно только в тех случаях, когда заговорная формула направлена на самого говорящего: тебе, поле, красота, красота, а мне, жнее, легота, легота.
Объект заговора иногда предстает расчлененно: это непосредственный объект — признак, свойство, явление, предмет, на который должно быть оказано воздействие (О), и носитель этого признака, свойства и т. д. (О pers.): «первый брат сток, второй сивер, третий лето (М)! Внесите вы тоску и сухоту (О) в рабу божию N (О pers.), и чтоб она по мне (S) то снула и сохла». Приведенный заговор имеет развернутую структуру: S — М — О + О pers.
Явление прозопопеи может охватывать в первую очередь М — наименование той силы, которой приписываются магические свойства, а также одушевляться и персонифицироваться может объект заговора О.
8) Особенности сказуемого:
а) Использование в сказуемом глаголов активного действия, глаголов, соотносимых по семантике только или преимущественно с одушевленными существительными или личными именами.
б) В соответствии с общей императивной установкой заговорной формулы при обращении обычно находится повелительная формула глагола, форма 2 лица настоящего — будущего времени или инфинитив с модальным значением дебитивности: «Вам тут не быть, не жить».
в) В именном сказлемом, в главном члене безличного предложения используются с\ ществительные, прилагательные, слова категории состояния, соотносимые семантически только с личным или одушевленным существительным
9) Приложение, определяющее объект одушевления или персонификации:
а) Приложение в форме личного имени.
б) Частично или полностью искусственно созданные имена и отчества.
10) Использование личных местоимений 2-го лица, возвратного местоимения, притяжательных местоимений, т. е. тех местоименных форм, которые логически соотносимы с именами личными.
11) Употребление названия объекта прозопопеи в функции обращения.
12) Ономастическое (мифологическое) пространство русских заговоров (мифотопонимия) (см.: Юдин А. В., 1992) организовано в виде ряда концентрических изоморфных областей (сфер, локусов) с возрастающей от периферии к центру сакральностью. Подобная модель пространства представлена в русских заговорах, особенно явно — в снабженных так называемым эпическим зачином, содержащим описание пути заговаривающего субъекта через указанные локусы к центру, где он встречает магического помощника или защитника. Открывают путь, то есть обеспечивают присутствие субъекта в упомянутых областях в восточнославянской традиции особые сакральные имена собственные — мифотопонимы, с точки зрения мифологического сознания — «истинные» и, возможно, некогда тайные имена.
а) Периферийный локус, который обычно представлен морем, городом или рекой (предшествующее им чистое поле оказывается своего рода переходной областью между здешним и «иным» мирами). А. В. Юдин зафиксировал здесь следующие имена собственные: Моря — Океан, Черное, Хвалынское, Синее, Белое, Арапское и др. Первый локус может быть представлен также страной: Немецкая земля, Русская земля (Россия, Русь); городом: Иерусалим, Царьград, Ефест, Колонь, Лукорье; рекой Иордан, Смородина, Дунай
б) Второй (средний) локус мифологического пространства представлен в заговорах островом или горой. В большинстве русских эпических заговоров остров носит название Буян. Известны также Буелан, Буевой, Божий, Курган, Океан. Эквивалентна острову и часто заменяет его гора (или горы): Сион, Синай, Фавор, Арарат, Афон, Вертеп и др. Все эти объекты связаны с мифологической семантикой мировой горы или мирового дерева, символизирующих собою центр мироздания.
в) Центральный локус представлен обычно камнем или деревом, которые могут наделяться именами собственными, а также гнездом, церковью, престолом (алтарем), столбом и др. безымянными объектами. Абсолютное большинство названий заговорных камней группируется вокруг согласных фонем ... ... , образуя своего рода поле или парадигму. Латырь, Алатырь, Ла-тарь, Алатр, Олатер, Олатырь, Латер, Анатырь, Латыш, Лазарь, Златырь и т. п.
13) Классификация заговорных персонажей по принципу основных, генеральных функций, в которых они могут выступать:
а) Магические помощники, т е. существа, чьи магические способности мобилизуются субъектом ради исполнения какого-либо желания (кроме противодействия агрессии) или помощи в некотором деле, занятии: Мамантий, троица Гурий, Самон и Авив, Агафон, пророки Моисей и Елисей, Усыня, Бородиня, ветры Моисей, Лука, Марк, Павел, Вихорь Вихоревич, и демонические помощники: Антипка беспятой, Баба-Яга, бес Енаха, Колдун, Сатана Сатанович и др.
б) Защитники, т.е. существа, чьи способности мобилизуются для нейтрализации посторонней агрессии, магического или не магического воздействия, уже происходящего или только возможного: апостол Иоан Богослов, Адам и Ева, Тихон, Пантелеймон, Модест, Каин и Авель, Макарий, Борис и Глеб, Варвара, Мария Египетская, Сергей Радонежский и пр.
в) «Всеобщие» имена — универсальные с точки зрения положительных функций: Иисус Христос, архангел Михаил и св. Георгий.
г) Поливалентные имена (носители могут быть и помощниками и защитниками): апостол Лука, Ирод, Александр Македонский, Параскева, Симон, Авраам, Богородица Дева Мария, Николай (Мирликийский), Иоанн Креститель, пророк Илья, апостолы Петр и Павел и пр.
д) Противники — существа, от которых исходит агрессия: ведьмы, колдуны, бесы и др. демонические персонажи, персонифицированные болезни: ведьмы, бесы (Зеследер, Пореастон, Коржан, Ардун, Купалолака, Кулла, Лимарь, Пилатат Игемон, Феофан, Феоб Феобский), неясные существа (Томаша) и персонифицированные болезни: детская бессонница (Анна Ивановна, Крикса-Варакса, Плакса, Полуночница и др., Чирей (Василий, Иван, Демьян), Оспа Ивановна, Грыжа.
е) Переходный тип — змеиные цари и царицы, вынуждаемые силой заговора помогать при укусах своих подданных: противники по сути, они объективно оказываются защитниками.
14) Большое значение имеет в заговорах перечисление частей тела, откуда болезни изгоняются: с буйной головы, ясных очей, черных бровей, из ретивого сердца, светлого легкого, горячей крови, трепещущего тела. Указываются и пути, которыми они должны выйти: «поди в ноздри, из ноздрей в голову, из головы в чемерну, из чемерной в хвост, из хвоста в землю», а также места, куда отсылались болезни: черные грязи, пни, колоды, гнилые топучие болота, росстани (см.: Савушкина, 1993).
15) Способы воздействия:
а) Угроза: если не пойдете, то «спущу на вас птицы — крыла железные, ноги булатные: почнут вас брати, червь серую и белую»; «Рябина, рябина, вылечи мои зубы, а не вылечишь — всю тебя изгрызу». Если укусишь: «приду к тебе... с жезлом стальным, с билом железным».
б) Обещание. Изгоняемым умилостивительно предлагаются кровати с перинами, угощение и развлечения: «столы расставлены, ества сподоблены»; «там ваши скопища, там ваши игрища и скоплялись, и величались».
16) Антитезы, особенно в заговорах на «остуду» раздор между новобрачными: сравнение с двумя враждующими существами, животными, стихиями — чертом и чертухой, кошкой и собакой, водяным и водянухой, которые «бьются, дерутся, царапаются насмерть».
17) Устойчивые, повторяющиеся элементы (формулы):
а) в начале: «Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы во двери, из двора в ворота, в чистое поле, в восточную сторону»;
б) в концовках: «Будьте, мои слова, крепки и лепки, крепче камня и булата», «На мои слова ключ и замок», «Моим ловушкам ключ и замок»;
в) в основных частях. Так, действие эпических заговоров происходит «на море-Окияне, на острове Буяне», где либо «ходит щука бела», либо «стоит медный столб от земли до неба», а чаще в синем море или на том острове «лежит бел Алатырь камень» (иногда синий камень, бел горюч камень, Латырь, Олатырь). «На нем стоит церковь, престол, дом, а иногда просто сидит Пресвятая Богородица или Красная девица и шьет-зашивает кровавую рану», «сплескивает и ополаскивает», то есть смывает \роки и призоры (см.: Песков, 1977)
г) молитвенные выражения, обычно открывающие или завершающие заговор: «Во имя Отца и Сына и святого Духа», «Господи Боже, благослови, Отче», «Ныне, и присно, и во веки веков», «Аминь».
18) Наиболее частотные фоносемантические признаки заговоров: яркий, возвышенный, радостный.
19) Преобладание звукобуквы И указывает на синий или голубой цвет, Ы — черный, Ю — сиреневый.
20) Средняя длина слова в слогах в заговорах — 2,06, что свидетельствует об их высокой ритмичности.
Почему именно с заговоров началось «вхождение» в мифы? Есть, конечно, еще и христианские молитвы, и мантры различного происхождения... Но все мы немного язычники и в наших жилах течет кровь предков-славян, в душе которых «польза и красота» занимают одинаково почетные места. «Они находятся в единстве и согласии между собою; союз их определим словами: прекрасное — полезно, полезное — прекрасно. Это и есть тот единственный истинный союз, который запрещает творить кумиры и который распался в сознании интеллигентного большинства. Разрыва этого религиозного союза избежал "темный" народ. Вот почему он наивно, с нашей точки зрения, творит магические обряды, одинаково заговаривает зубную боль и тоску, успех в торговле и любовь. Для него заговор — не рецепт, ...а таинственное указание самой природы, как поступать, чтобы достигнуть цели; это желание достигать не так назойливо, серо и торопливо, как наше желание вылечиться от зубной боли, от жабы, от ячменя; для простого человека оно торжественно, ярко и очистительно; это — обрядовое желание. ...Народная "истовая" душа спокойно связана с медлительной и темной судьбой; ...для нее прекрасны и житейские заботы и мечты о любви, высоки и болезнь, и здоровье и тела и души. Народная поэзия ничему в мире не чужда. Она как бы все освящает своим прикосновением» (Блок А., 1993, с. 269-270).
Почувствовать поэзию в обыденности, воспринять привычные факты как чудо. Недаром чтение заговоров «спровоцировало» повествование быличек: «суседка», отклеенные обои, следы на снегу... Все вдруг становится поэтически значимым.
Оккультная традиция огромное значение придает Речи, Слову. Именно язык является для многих мистических школ Запада и Востока средством, приближающим человека к ангелическому духовному миру. Слово — наиболее универсальный ключ к подсознанию: своему и окружающих.
Говоря о традициях вербальной магии, мы уже касались темы привораживания, влияния на других людей при помощи текста. По В. Далю «приворожить кого и кому, пристрастить, привязать невольною любовью, чарами и ворожбой». «Ни шагу без приворожек!» — говорили в народе. Еще Д. Карнеги советовал обращаться к лучшим литературным произведениям для оттачивания своей речи, создания своего оригинального стиля. Именно пробелы в гуманитарном образовании мешают людям, старающимся лечить душу: (психологам, психотерапевтам, психиатрам.
Но никакие книги, никакие тренинги не помогут, если личность не погружена в языковую стихию, не может адекватно выразить свою мысль и вызвать в собеседнике сочувствие. «Чем ближе становится человек к стихиям, тем зычнее его голос, тем ритмичнее слова. Слова становятся действом. Сила, устрояющая их согласие — творческая сила ритма. Она поднимает слово на хребте музыкальной волны, и ритмическое слово заостряется, как стрела, летящая прямо в цель и певучая; стрела, опущенная в колдовское зелье, приобретает магическую силу и безмерное могущество. Заклинатель бесстрашен, он не боится никакого Бога, потому что он сам — Бог...» (А. Блок, 1993, с. 270).
Поэзия и сила явились и в созданных самостоятельно заговорах. В. Даль, описывая поверья, суеверия и предрассудки русского народа, пытается найти в них рациональное зерно (как врач и фольклорист). Порча и сглаз, по мнению В. Даля, принадлежат к поверьям, где «полезный обычай усвоил себе силу закона, посредством небольшого подлога. Например: новорожденное дитя без всякого сомнения должно держать первое время в тепле, кутать и сколько можно оберегать от простуды; существо это еще не окрепло, оно должно еще научиться дышать воздухом и вообще витать в нем. Но такой совет не всяким будет принят; ничего, авось и небось — у нас великое дело. Что же придумали искони старики или старухи? Они решили, что ребенка до шести недель нельзя выносить, ни показывать постороннему, иначе-де его тотчас сглазят. Это значит, другими словами, дайте новорожденному покой, не развертывайте, не раскрывайте, не тормошите и не таскайте его по комнатам. Вот другой подобный случай' не хвалите ребенка — сглазите. Неуместная похвала, из одной только вежливости к родителям, бесспорно, балует ребенка; чтобы хозяину раз навсегда избавиться от нее, а с другой стороны уволить от этого и гостя, придумали настращать обе стороны сглазом.
Средства, употребляемые знахарями от сглазу или порчи, относятся большею частью к разряду тех поверьев, где человек придумывает что-нибудь, лишь бы в беде не оставаться праздным и успокоить совесть свою поданием мнимой помощи. Прикусить себе язык, показать кукиш, сплевывать запросто или в важных случаях, с особыми обрядами, слизывать по три раза и сплевывать, нашептывать, прямо или с воды, которою велят умываться или дают ее пить, надевать белье наизнанку, утаивать настоящее имя ребенка, называя его другим, подкуривать волосом, переливать воду на уголь и соль, отчитывать заговором и пр.— во всем этом мы не можем найти никакого смысла, если не допустить тут, и то в весьма редких и сомнительных случаях, действие той же таинственной силы, которая могла произвести самую порчу. Вспомните, однако же, что бессмысленное, в глазах просвещенных сословий, нашептывание на воду, которой должен испить недужный, в сущности близко подходит к магнетизированию воды, посредством придыхания, чему большая часть ученых и образованных врачей верят, приписывая такой воде различные, а иногда и целебные, свойства» (Даль В., 1994, с. 60-61). Далее В. Даль пытается разобраться в причинах воздействия разных типов заговоров: «Я с крайнею недоверчивостью буду следить за действиями знахаря, заговаривающего кровь; но не менее того, буду наблюдать и разыскивать, полагая, что предмет этот достоин внимания к разысканию» (там же, с. 62-63).
Мы тоже провели эксперимент, в котором «пересеклись» разные мифологии. Ниже следует доклад Александра — одного из участников Смоленской группы. Итак...
Попытка мифологического эксперимента
Эксперимент был проведен с использованием специального аппарата, разработанного немецким доктором Фоллем. Испытуемый заявлял проблему, «подвергался» начальному измерению, затем прочитывал заговор соответствующий и подвергался повторному замеру.
Доклад о проведенном эксперименте оказался в такой же степени сакрально-мифологическим, как и все, что происходило на группе. Обсуждение велось в том же ключе...
Александр: Суть заключается в том, что у нас есть вегетативные нервные сплетения. Они очень часто связаны с эмоциональным состоянием человека. Я приведу только короткий пример: вспомните слова «Испугался аж в штаны наложил», «Испугался аж обмочился». То бишь это происходит через нервные сплетения. Такие , нервные сплетения возможно было протестировать. И вот что получилось.
Клиент № 1. Чувство страха. Есть! Читает заговор от всех болезней. Что получается? Зафиксировал я у нее нарушение на арактарном сплетении — ниже нормы, т. е. человек уже испытывал чувство страха, она готова уже расслабиться так сказать. После прочтения заговора... Да! Надо еще назвать цифры. 50-60 — норма. У нее было 40 на арактарном сплетении, стало — 56, то бишь соответвенно страх исчез. По крайней мере, на данный момент; сердечное [сплетение было понижено — 20, стало — 50-55, т. е. пришло в норму. Исчез страх и на душе стало легче.
Клиент № 2. Грусть-тоска, печаль. Заговор конкретно от тоски. Тоска фиксируется на бронхиальном сплетении, на вздошном сплетении. Значит, здесь фиксировал я такие изменения- было 32 с правой стороны — стало 48, к 50-ти приблизилось. С левой стороны как было 40 так и осталось 40, то бишь грусть-тоска ликвидировалась только с правой стороны. (Смех). Кстати, действительно, это очень интересная вещь — люди боятся левой стороной, испытывают чувство тоски — правой стороной. Это стоит изучить... Но с другой стороны, появилось смещение на подвздошном сплетении: снизилось с 40 до 30. Хотя поднялся общий тонус вегетативной нервной системы, вообще всех систем, улучшились показатели на сердце — с 12 до 38. Но!.. Здесь очень важный момент я хочу отметить — упал уровень агрессии.
Клиент № 3. Заговор от злого человека, от страха. Улучшились показатели по грусти и тоске, улучшилась работоспособность вегетативной нервной системы. Сердечное сплетение улучшилось, но увеличилась агрессия. Почему-то. Страх стал меньше, исчезла тоска, стало легче на душе, но появилась при этом агрессия и аллергия (повышенная чувствительность). Это вы нигде не встретите, это мои разработки и наблюдения. Вывод: текст заговора влияет на нервную систему, влияет. Но как работает — нужно еще выяснить, нужна статистика... Есть повышения, есть и понижения, то бишь не всегда это бывает полезно. Примеры с увеличением агрессии: там страх исчез, злой человек пропал, а уровень агрессии увеличился Я вам скажу, что это вам грозит язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки — таким образом происходит искупление. Поэтому колдовство не так уж безобидно. Чтобы его применять — надо знать когда. Это только симптоматическое лечение. Вот пришел человек
на прием — врач что-то сразу сделал, т. е. сейчас. Болит зуб — надо снять боль, надо хотя бы дать таблетку анальгина. Корни, причины надо лечить другими методами. Пока я могу сказать одно — что это работает. Вот и все...
Лу: А можно подробнее рассказать о приборе и методе? Может быть, мы совершенно напрасно добираемся до сверхсложной аппаратуры, а на деле все гораздо проще?
Александр: Прибор разработан в 1956 г. немецким доктором Фоллем. Метод заключается в том, что он адаптировал китайскую акупунктуру (работу по точкам) к современной действительности и аппаратуре. Он смог создать прибор, который с объективной точностью мог снять параметры с точек. Кожа — это информационная система, (самый большой по площади орган, кстати) так как все органы у нас внутри «завязаны», то на коже у нас можно найти изменения. Это есть. Это работает. Но широко метод не известен. Хотя сам Фолль много занимался пропагандой, ездил по миру... Наши такой прибор сделать смогли недавно — в 86-87 годах. Я имею в виду — хороший прибор... Этот прибор позволяет снять информацию с точки о функциональном состоянии внутреннего органа и сделать какие-то выводы о его состоянии, и поставить диагноз. Можно проводить тестирование о влиянии чего-либо. Например, тестирование медикаментозных препаратов: то бишь к прибору подключается препарат, и можно сказать, изменит он состояние или не изменит — опять-таки на информационном уровне, на биофизическом уровне. У таблетки есть химический уровень, а есть биофизический — это какое-то излучение, поле. Именно прибором Фолля можно произвести тестирование: очень быстро проверить массу систем. Доказательств объективности этого метода уже не нужно. Остается только проверять объективность других методов.
Комментарии
«Дух сомнения составляет свойство добросовестного изыскателя; но само по себе и безусловно, качество сие бесплодно и даже губительно Если к этому еще присоединится высокомерное презрение к предмету, нередко служащее личиной невежества особенного рода, — то сомнение, или неверие, очень часто бывает лицемерное Большая часть тех, кои считают долгом приличия гласно и презрительно насмехаться надо всеми народными предрассудками, без разбора, —сами верят им втихомолку, или, по крайней мере, из предосторожности, на всякий случай, не выезжают со двора в понедельник и не здороваются через порог...
Все на свете легче осмеять, чем основательно опровергнуть, иногда даже легче, нежели дать ему вер}. Подробное, добросовестное разбирательство, сколько в каком поверье есть или могло быть некогда смысла, на чем оно основано и какую ему теперь должно дать цену и где указать место — это не легко. Едва ли, однако же, можно допустить, чтобы поверье, пережившее тысячелетия и принятое миллионами людей за истин), было изобретено и пущено на ветер, без всякого смысла и толка», —писал В.Даль еще в конце прошлого века (1994, с. 10-12). Прошло более 100 лет, а страсти вокруг этого предмета не утихают.
По мнению И. Т. Касавина, «магия, истолкованная в терминах внечеловеческой социальности, превращается в своеобразно понятую процедуру социального производства знания» (1990, с. 70). Социальный антрополог Б. Малиновский считает, что сфера магии — это область повышенного риска; там, где господствует случай и неопределенность, где не существует надежного алгоритма удачи, где велика возможность ошибиться, там на помощь человеку нередко и приходит магия. Тем самым магия понимается, в сущности, как процесс творчества, в котором всегда результат не задан и не известен гарантированный путь его достижения, и в этом смысле магия представляет собой исторически первую форму рискованного творческого подсознания (1926, с. 108-110).
Попытка не поддаться соблазну отрицания и найти рациональное зерно в магических заговорах как раз и была проделана. Здесь важен даже не сам результат, потому что любое действие ведет к каким-либо последствиям. И во время доклада, и во время обс>ж-дений прозвучали совершенно разные по мифологическим истокам теории: основной докладчик — приверженец не признанного официальной наукой доктора Фолля; кто-то верит в экстрасенсов, кто-то— в карму, кто-то в НЛП. И какая бы магическая система не преобладала, главное — попытка творческого познания окружающей действительности, стремление к Добру и Справедливости.
Однако, барьеры еще остаются, каждый из участников группы говорит на своем языке и проявляет агрессию по отношению к чуждой ему мифологии. Наука же не терпит эмоций, она объективна. Эмоции приписываются тем или иным фактам людьми. Это стало особенно заметно на следующем этапе работы, который назвали...
Волхвование
По В. И. Далю, волхв — мудрец, звездочет, астролог; чародей, колдун, знахарь, ворожея, чернокнижник, волхвовать —колдовать,
чаровать, кудесить, знахарить, гадать, ворожить, ведьмовать, заговаривать, напускать, шептать. Для группы это попытка погрузиться в таинственный мир колдовства, почувствовать себя кем-то иным... Люди, которые колдовали, обладали особыми знаниями. Именно поэтому их действия приводили чаще всего к каким-либо результатам. А подготовка ведьм и колдунов к практической деятельности дает большую пищу для размышлений наставникам будущих психотерапевтов. Чего только стоит чтение задом наперед молитвы (обряд самоинициации) или колдовская пирамида — четыре простых правила, четыре краеугольных камня магии, от которых поднимается таинственное сооружение искусства колдовства. Каждое правило в отдельности не магическое, и только применение всех четырех вместе дает магический эффект.
1. Сильное (злобное) воображение. Воображение способно создавать в нашем мозгу образы и сцены, восторгаться чувствами и питать фантазии. Этой силой обладали самые величайшие и известные личности в истории человечества — поэты, артисты, ученые. Способность предаваться полету фантазии представляет наивысшую ценность для ведьмы, потому что через это темное стекло она посылает свои чары и своими заклинаниями предает мир огню. Секретные видения должны быть эмоциональны и глубоки — от этого зависит эффект воздействия. Чем более бурная эмоция, тем выше шансы на успех. Вы должны действительно быть готовы кататься по земле и скрежетать зубами в экстазе; любить или ненавидеть все, когда входите в свой колдовской круг.
Для развития воображения можно использовать метод сенсорной памяти (процесс психического отождествления; присвоение символов в процессе магического действия; вхождение в роль). Чтобы включить фантазию можно использовать любые значимые воспоминания: ароматы, звуки, игру света, бешеный танец, молитвы, гимны и пр. Необходимо также удобное специальное место для колдовских действий, комплект магических безделушек (не обязательно дорогих). Итак, как говорил Пол Хасон: «Контролируемый транс — один из главных ключей к успеху ведьмы». Так что — фантазируйте!
2. Огненная воля. Это требование магии, хотя и в рамках обычной жизни мы с ней встречаемся: это воля ребенка, который не выносит возражений и нагло, взглядом Василиска, пристально смотрит на любую попытку сопротивления его воле. Воля имеет эффект линзы, через которую фокусируются жгучие эмоции. Чтобы развить концентрацию, можно использовать медитационные упражнения из восточных дисциплин. Хорошие упражнения — медитация на пламени свечи; удерживание внимания, направленного на нарисованную внутри круга точку в течение получаса; фиксирование взгляда на секундной стрелке часов, совершающей кругооборот в течение одной минуты, с удержанием внимания на стрелке. Лучшее начало — это концентрация внимания на безразличных Вам и не связанных друг с другом вещах, на которые Вы раньше не обращали внимания Перед тем как сосредоточиться на них, внушите себе, что сейчас Вы подключаете свою колдовскую волю. Главное здесь — ? упорство и настойчивость: «Если сразу не получилось, пытайся, пытайся, пытайся снова». Однако задачи должны быть реальными: не пытайтесь браться за невыполнимое. Если что-то не будет выполнено, это нанесет большой удар по вашей вере в свои возможности. Начинайте с небольших дел, в выполнении которых Вы уверены. Помните, чтобы покорить мир, нужно покорить свою волю. Нужно развить свою магическую волю и знать, чего вы хотите, тогда вы получите возможность сузить область Вашего внимания и направить его полностью на что-то определенное. Вы все время должны быть уверены в себе, тогда Вы начнете и добьетесь своего: «Такова моя воля, да будет так!»
3. Непоколебимая вера. Вся магическая сила в огромной степени зависит от веры. Все равно, кто исповедует эту веру — святой или ведьма. Парацельс сказал по этому поводу: «Через Веру укрепляется и совершенствуется воображение, а любое сомнение подтачивает его...» Вера — это тиски, поддерживающие Вашу волю, в которую Вы льете расплавленный металл Вашего неистового воображения, как в плавильный тигель. Вера — это то, что отбрасывает все остальное и расчищает поле для мгновенного действия. Чтобы поддержать веру в неизбежность успеха Вы, как ведьма, никогда не должны нарушать свое слово. Если Вы не уверены, что в состоянии выполнить обещание, не давайте его, даже если имеется хоть малейшее сомнение в возможности выполнения. Вы должны стараться развить такое состояние психики, в которое Вы сможете войти при желании, когда все, что бы Вы ни говорили, становится правдой, и это совершенно естественно и полностью соответствует природе вещей. Иными словами, слово ведьмы — закон.
4. Соблюдение тайны. Секретность — это четвертая сторона пирамиды. Искусство колдовства основывается на знаниях, а знания приносят силу. Сила, разделенная с кем-то — это потерянная сила. В Ваших же собственных колдовских интересах покрывать завесой секретности Ваши действия в определенных случаях. Это усилит Ваши чары и принесет больше удовольствия.
Кроме того, если кто-то косвенно сможет услышать, что Вы — ведьма, совершаете магические действия для или против него, независимо от того, верит он или не верит в Ваши силы, его подсознание подключается и берег это себе на заметку. Значит, половина сражения выиграна. Ничто так не возбуждает внимание подсознания, как то, что вызывается из тьмы, таинственное и загадочное Темное взывает к темному Существует естественное родство всех человеческих душ в том, что полускрыто в сумеречном мире и если уж Вы добились внимания подсознания личности, Вы можете переходить к работе с ним, используя свое собственное подсознание как радиовещательный канал Так, любой полунамек о том, что заклятия, которые Вы можете наслать, делают чудеса, достаточно подготовить почву в Вашей жертве, даже до того, как действие действительно совершено Следовательно — многое из тайн ведьмы — полускрыто.
Итак, мы перечислили четыре великих правила магии, которые являются ключами ко всем практическим действиям в мире невидимого и обеспечивают этим действиям необходимую сакральность.
Вспомним фильм «Колдун из пещеры»: предметом и орудием колдовства (воздействия на людей) может быть все, что угодно — комета, пролетевшая в небе, подброшенный в вод\ талисман, удачное предсказание на общих предикатах
Говоря о колдовстве, можно рассуждать о многом.
— О заклинаниях — «словах силы»: магических именах, каббалистических словах, собственных или традиционных (заклинание считается идеальным, если оно ритмично);
— О временах и сезонах для колдовства;
— О выборе колдовского имени;
— О драгоценностях ведьмы (ожерелье, браслет, кольцо и подвеска, опоясывающий шнур и подвязка);
— О колдовских драгоценных камнях;
— О магическом «рабочем инструменте»;
— О манере одеваться и пр.
Так, колдун Юрий Лонго следующим образом описывает свой внешний вид и обстановку на сеансах: «Я выхожу в черном монашеском балахоне, который символизирует подвижничество и аскетизм (белые одежды — парадные), цепь в руках, словно антенна, принимает все темные силы, я потом со звоном бросаю ее на пол Горящие сосновые ветки свидетельствуют об очищении души от скверны. Ритуальный танец освобождения от черной энергии, как правило, завораживает зрителей, которые следят за каждым моим жестом, за каждой искрой догорающих веток. Звучат чарующие звуки музыки» (1995, с. 201). Можно — так. А можно и совсем иначе. Свечи, ароматические палочки и — другой мир, в котором все подчинено вашей доброй (или злой?) воле. Мы все будем делать условно, попробуем на себе модель магии как одной из разновидностей психотерапии.
Одно из наиболее сильных заклинаний, известных колдунам — заклинание куклы (энвольтование — выполнение великого колдовства или любовное заклинание куклы).
Сейчас мы возьмем в руки по кусочку церковного воска и начнем лепить фигурки врагов или любимых, а в процессе этой операции обсудим детали реального воздействия (в сокращенном варианте, конечно). Энвольтование. Во вторник, в полночь, сразу перед новолунием разметьте треугольник вокруг алтаря, указывающий на север. Приготовьте кадильницу с зажженным ладаном гнева и наказания, кубок горького вина, жезл, опоясывающий шнур, нож с черной ручкой, не зажженную красную колдовскую свечу, ритуальные светильники, склянку с маслом для колдовских ритуальных праздников, предметы отождествления, губительные травы и кладбищенскую пыль, ритуально очищенные иголки. Настройтесь. После того как вы почувствуете, что вызвали присутствие божества, вы можете перейти к ступке и пестику.
Поместите в ступку травы погибели и пыль с кладбища, разотрите их в порошок и тихо, ритмично пойте про себя свое намерение снова и снова. «Я работаю для погибели (имя жертвы), я работаю для погибели (имя жертвы)»... и т. д.
Смешайте получившийся порошок с воском. Замешивайте его тщательно, продолжая напевать свое намерение. Затем начинайте лепить куклу. Все это время медленно напевайте про себя имя жертвы. Некоторые ведьмы вместо того, чтобы лепить лицо, помещают на это место фотографию лица жертвы. Однако это необязательно, помните, что главное это то, чтобы именно Вам изображение напоминало жертву.
Когда Вы почувствуете, что кукла соответствует Вашему представлению, воткните волосы или срезанные ногти в соответствующие места. Как говорил В. Даль, на этом основано поверье, чтобы волос своих никогда и никому не давать и даже на память не посылать. Волосы эти, как говорят в народе, могут-де попасться во всякие руки. Иные даже собирают во всю свою жизнь тщательно остриженные волосы и ногти, с тем, чтобы их взять с собою в гроб, считая необходимым иметь все принадлежащее к телу при себе.
Ян: А как присушивать?
Лу: Принципы те же, только время другое: четверг, когда луна растущая: в 8 часов утра, 15 или 22 часа, а кубок с вином — любовный. Здесь главное — точно обрисовать пол манекена. «Для этого Вы должны преувеличить половые органы куклы таким образом, чтобы было совершенно очевидно, что они в состоянии чрезвычайного полового возбуждения...»
Ян: А если вся фигурка вообще один половой признак?
Из зала: Это любовь... (Смех.)
Лу: Да, может быть и так... В этом смысле можно внести коррективы в магические ритуалы и усовершенствовать их. Конечно, это может быть один орган. Хотя рекомендуется тщательно вылепить всю фигуру, но особо ту часть, которую вы хотите поразить. (Смех.)
Из зала: В смысле?
Лу: Поразить, в смысле... прямом. (Смех.)
Ян: В смысле — уничтожить...
Лу: Нет, поразить, в смысле, иголкой. (Иголки у нас тоже есть, специальные, для иглорефлексотерапии...) В принципе, это может быть ваша проблема (как говорят психотерапевты) — то, что вам мешает, не обязательно же это человек. Но в магии привыкли воздействовать на реальных людей (видимо, чтобы эмоций больше было): или на любимых, которых хотели сохранить, или на ненавидимых, которых хотели убрать. Таким образом, мы имеем дело с двумя самыми сильными эмоциями: любовью и ненавистью...
Из зала: А зачем любимого-то поражать, я не поняла?
Лу: Любимого не поразить, а присушить. Там — иное: ярко выраженный половой признак. Его иголками не кололи, с ним поласковей обращались.
Из зала: А врага половые признаки?
Лу: Тоже надо, чтобы не ошибиться. Сначала мы рассмотрим вариант вредоносный.
Все лепят, из зала доносятся реплики:
— Сейчас мы очень тщательно вылепим и поразим это дело! (Смех.)
— У нас ногтей нет!..
— Образно, образно...
— Так волос-то нет!..
Лу: Так это не важно: это ж — условность... (Смех.) Александр Васильевич: Вот, например, такая очень хорошая инструкция: «Слепите фигуру так искусно, насколько позволяют
Ваши способности». (Смех.) Дальше ключевая фраза. «Убедитесь, что фигура нужного пола». (Смех.) Так что убедиться в этом надо. «Очень помогает, если Вы сосредотачиваетесь на акцентировании деталей тех частей тела, на которые вы намереваетесь направить атаку Если атака в голову, то добейтесь, чтобы лицо имело глаза, нос, рот и уши. Если в ступню — добейтесь деталей, даже если они слишком малы». Вот еще очень важное замечание: «Напишите на кукле острием своего ритуального ножа имя жертвы» ..
Из зала: Да, а как же в отношении того: зло совершилось — зло к тебе и вернулось?
Из зала: Зло надо делать качественно!..
Лу Здесь уж надо выбирать... Поэтому мы и делаем это зло условно. . (Смех.)
Из зала: — А, испугались!..
— Если уж сказали «А», то давайте и «Б»!
Лу: Тогда придется сначала разобраться, что есть зло. Зло — оно относительно. Помните, что нам рассказывал Александр? Человек поболел чуть-чуть, задумался обо всех пакостях, которые он совершил и... выздоровел. То есть это же ненадолго!
Из зала: — То есть я ему добро же сделала...
— То есть зло — это урок
— Зло это есть добро.
Лу: В языке эта амбивалентность очень четко закреплена. Например, начало и конец — слова однокоренные. Где начало, там и конец. То есть, где добро там и зло То, что мы делаем, это некая условная модель. Нам надо понять, почувствовать, как все это происходит. Потрогать. Это же не значит, что завтра же мы будем всех наших врагов лепить, колоть, расплавлять. . А с другой стороны, представьте: пришел к вам пациент с ...порчей. Или со сглазом И говорит, вот меня «спортила» та бабка (он уже знает, кто его сглазил)...
Из зала: — Да, всегда знает1
— Нет, не всегда..
— Образ существует...
Лу: Так вот. Если вовремя его агрессию не отвести никуда, а такое бывает... Например, один наш местный колдун в подобной ситуации сказал на самых общих предикатах сыну «сглаженной» женщины: твою мать «испортила» одна из соседок, которая выглядит приблизительно так-то и так-то... Весьма неопределенно. А мужчина пошел, вычислил соседку и убил. И ребенка ее тоже. Топором. «Знахаря» по этому делу «привлечь» не могли, потому что это недоказуемо, без свидетелей делалось... Но женщину-то и ее ребенка не вернешь!.. Вот в этом смысле вариант условно поколоть иголкой соседку был бы гораздо безопаснее.
Из зала: Завершить Гештальт!..
Лу: Да пусть он (она) полежит!.. Да пусть он представит! Да пусть он воткнет! И будет сидеть спокойно, дожидаться результатов (все равно в мире что-то происходит), чем втыкать нож в живот человека...
Кирилл: Ну, мало ли, что с ним произойдет... У меня есть небольшой опыт: если он умудряется простить человека, который его сглазил, происходит тот же результат, только более экологичный.
Лу: Да... Да. Но некоторые люди прощать-то не умеют... Эмоции не всегда подконтрольны сознанию в моменты аффекта, скорее наоборот... Может случиться, что человек настолько ослеплен, что если его не остановить, то он пойдет и убьет или изувечит. Именно поэтому японцы в стрессовых ситуациях бьют кукол, изображающих начальников. Это тот же самый древний прием, своеобразная кинестетическая метафора. Древние люди были мудры, как говорил В. Даль, поверья придуманы для того, чтобы заставить малого и глупого, окольным путем, делать или не делать того, чего от него прямым путем добиться было бы гораздо труднее. Застращав и поработив умы, можно заставить их повиноваться, тогда как пространные рассуждения и доказательства, ни малого, ни глупого, не убедят и, во всяком случае, допускают докучливые опровержения. Причем, тут включаются ощущения: ты что-то делаешь, лепишь, колешь, т. е. ряд действий совершаешь, «якоришь» себя на определенное состояние при помощи ритуалов. Проиграв ситуацию (замечу — трагическую), человек уже наверняка этого действия не совершит в силу естественного инстинкта самосохранения. Он знает теперь, что какой-то результат и так будет, следовательно, он нейтрализован. Там принцип тот же, что и с инвективами. У многих народов существуют фразеологизмы типа «лающая собака не кусает». Т. е. если человек кого-то обругал, то скорее всего не стукнет. У него просто не хватит сил на два действия сразу. Здесь аналогично. Причем, это же работа в совершенной иной — языческой— мифологии. (Все мы немного язычники). Если мы призываем к христианскому «Прости» — отлично, когда нам удается его убедить. И если у нас настолько мощный собственный миф, что человек нам верит на слово. А если не удалось этого сделать?..
А можно дать еще такой вариант: позволить человеку в соответствующей нетривиальной обстановке слепить фигурку, представить объект воздействия и само враждебное действие, а потом сказать: «В твоей воле не причинить ему зла. Посмотри: это живой человек. Сейчас ты в него вонзишь иглу (нож) в самое уязвимое место. Ты убьешь его!..»
Я думаю, колоть-то мы не будем. Мы — гуманисты... Но в принципе, иголки есть. (Смех.) Это можно сделать как амулет, от .абстрактных врагов или для обобщенных любимых.
Александр Васильевич: Очень интересное ощущение. Особенно, огда нагреваешь иголочку на свечечке...
Из зала: — Она мя-я-гко уходит...
— Ох, как мягко сказал...
— А мы кошек душили-душили...
— Ты оперативней!
— Иголку потолще надо, эти быстро стынут...
— Поближе поднеси просто!..
— А что говорить-то надо? «Люби меня, как я тебя»?
Лу: «Это не моя рука колет, а Рогатого Бога!» Т. е. переносится ответственность на высшую силу. Затем: «Да будет так!» Напомню, что в случае энвольтования удар иглой наносится левой рукой. Если нужно совсем покончить с жертвой, то в этом случае обычно требуется проткнуть сердце одной булавкой и затем медленно расплавить куклу на огне. Т. е. когда колешь в разные места — человек просто болеет (вспомните как три симпатичные ведьмочки в фильме «Ведьмы из Иствика» изводили самого Дьявола!), а когда растопишь, жертва должна совсем исчезнуть. Если серьезно к этому подходить. Конечно, это требует длительных тренировок... (Смех.)
Из зала: Многолетних...
Лу: Я не думаю, что это так уж сложно, если вы выполните все предварительные требования: будете иметь сильное злобное воображение, огненную волю, непоколебимую веру и таинственность. Иными словами — ваш мощный миф и информация со многими степенями свободы все за вас сделают. Стоит только сказать: «Ты будешь здорова всего несколько дней» (знаменитый пример из «Молота ведьм» Шпренгера и Инститориса).
Из зала: — Где иголочки?
— А они пошли по рукам...
— Тебе дать иголочку?
— Поколю кого-нибудь...
— А потом что? Я его заколол уже.
— Ждать результатов!
— Возьми на память о сегодняшнем вечере.
— А действительно, я его уколол, а он повис! (Смех.)
— Слава, иголочку дай, пожалуйста!
— Они по кругу ходят!
Сжигание и прокалывание фигурок продолжается. Из зала — Какие злодеи здесь собрались!
— А дальше что?
— Процесс!..
— Прямо с иголкой надо держать?
— Фигурки лучше спрятать...
— Или в землю зарыть...
Комментарии
Вот и еще один опыт. Из приведенных фрагментов видно, что полного единодушия у собравшихся не было. И мне пришлось защищать магию со страстью, которую я у себя, как человека научного, не ожидала. Все дело здесь в призме, в нежелании понять точку зрения другого человека. Можно долго говорить о добре и справедливости, о мудрости той или иной религии, но «любые ереси начинаются не тогда, когда атеист доказывает, что бога нет, а когда церковь становится жирная, но призывает к посту» (Анчаров, 1988, с 285). Кстати, сами ведьмы считают, что людям причиняют вред их собственные глупые мысли, а не проклятия врагов, злобно колющих булавками куклы (Л. Кэбот). Интересно было попробовать языческие колдовские упражнения на уровне «пучка языков» А самое приятное, что группе не изменило чувство юмора: взрывы смеха раздавались непрерывно, подчеркивая условность действий.
И еще одно дополнение. Колдовство — дело опасное, да и неблагодарное. И все-таки в нем есть своя философия. Чтобы представить образ современной колдуньи, обратимся к рассказу Н. Садур «Ведьмины слезки», который вполне может заменить любые комментарии:
«Тихо, словно дыша, поскрипывали доски старого тротуара. В Ордынске еще сохранились такие тротуары — деревянные. Ей сказали — иди сначала по улице Сибирской до киоска, там налево к "своим" домам, и зеленый дом — ведьмин.
Девушка приготовила пятнадцать рублей и его фотокарточку На ней он был совсем молоденький солдатик, еще до знакомства с нею, еще нежнокудрый, со светлой усмешкой пухлых губ.
Ведьмин адрес ей дала подруга, разумеется, под секретом Галя ей скатала, что идти надо поздно вечером, ближе к ночи, и сразу взять с собой деньги...
Девушка подумала, что в такой темноте не сможет найти зеленый дом, но сразу нашла и поняла, что это зеленый дом, хотя был он черный, как и вся улица.
Постучала. Еще раз постучала. И еще.
Кто-то вздохнул. Тогда она начала стучать не переставая, дрожа всем телом и прижимая к левому плечу плоскую белую сумочку с пятнадцатью рублями и фотокарточкой.
Во дворе стоял сарай. В сарае жила свинья — она вздыхала. "Наверное, заколдованная, — решила девушка, услышав, как свинья хрюкнула. — Наверное, ведьмы нет дома, в гости пошла куда-нибудь", — решила она, видя, что не открывают.
Но когда, совсем отчаявшись, она собралась уходить, дверь тихонько приоткрылась, обдав ее запахом жареного лука, и в тусклом свете, заструившимся в щель, она увидела ведьму.
Та ничего не спросила, глянула на нее мельком и, так оставив дверь полуоткрытой, повернулась к ней спиной и ушла в комнату.
Наде ничего не оставалось, как войти без приглашения. Она, закрыв сумочкой сердце, шагнула через порог, и тут же за ее спиной дверь захлопнулась с шумом, как будто сердито
"Сквозняк", —подумала Надя, осмелев при виде нормальной жилой комнаты. Она вышла на середину к столу, застеленному красивой, свежей скатеркой, и остановилась, ища глазами бабушку.
В этот момент что-то затрепетало в ее руках и, сделавшись теплым, испуганно дышащим, вырвалось, вспорхнув у самого лица
— Моя сумочка1 — закричала Надя, испуганно протягивая руку к белой голубке, в которую обратила ее сумочку расшалившаяся колдунья.
Она услышала смех за спиной, и сама засмеялась — голубка была премиленькая, с нежными выпуклыми крыльями и кудрявым хохолком на маленькой круглой головке.
— Садись, девушка, — сказала ведьма, указывая на венский стул у стола.
Она села, глядя на ведьму, которая оказалась просто старухой в странном, очень свеглом, очень грустном льняном платье с большими карманами на длиной, спадавшей печально-усталыми складками юбке.
Между тем голубка расхаживала по столу, совсем не боясь их. Только сейчас Надя заметила, что на голубиной груди пульсирует и сокращается, как настоящее, а оно и было настоящее, она не сомневалась, сердечко И самым, хотя непонятно почему, ведь это даже не испугало ее, самым подозрительным ей показалось это маленькое алое пятнышко в середине сердечка. Пятнышко выглядело твердыми выпуклым, как камешек на медальоне. Когда на него падал свет лампы, оно испускало тонкие ответные лучи...
Ведьма стала ходить по комнате, что-то думать, казалось, она не замечает Надю. И девушка, невольно оторвав очарованный взгляд от голубки, стала смотреть на ведьму. Кроме этого почему-то удивившего ее платья на ведьме были белые носочки и хоть дешевые, клеенчатые, но как-то нарядно светлые босоножки из широких ремешков. Лицо у ведьмы было бледное, очень старое и будто плоское, словно нарисованное. И вся она, высокая, худая, очень плоская, была словно вырезана из картона.
Ведьма ходила по комнате неслышно, сосредоточенно, не глядя на Надю и ни о чем не спрашивая.
Надя тоже молчала. Она смотрела на бабушку испуганно и покорно.
Вдруг желтая занавеска на окне зашевелилась. Окно было не закрыто и только задернуто занавеской.
"Вполне возможно, что занавеска зашевелилась от ветра", — подумала девушка и сжалась. Что-то там, за занавеской, копошилось, шевелясь, толкаясь и хныча.
Цветы. Белоснежные, тяжелые гроздья цветов тыкались в окно и жалобно лепетали. Они толкали занавеску упрямыми лобиками и лезли в окно.
— Пошли! Пошли! — закричала ведьма, затопала, замахала на них руками, и цветы, пища, сгинули.
Были это не цветы вовсе, круглые светлые головки младенчиков. Чтобы от страха не умереть, девушка сжала коленки, кулаками придавила их и задрала подбородок. Стала думать: "Я здесь для того, чтоб ему, Витьке, солдату моему, лихо сделать. Надо сказать и деньги отдать сразу, и скорее, скорее..."
Она поворачивает голову в сторону колдуньи и рот открывает.
— Молчи, молчи, — машет та на нее рукой. Рука большая, в веснушках.
И тут происходит страшное. Надя знает, что оно происходит, и знает, где — на столе. И если посмотрит, сердце разорвется, не выдержит, но не может не посмотреть, как всегда в жизни: то, что нас губит, — притягивает. И взгляд, обезумевший, блуждающий, притягивает на круг света на скатерти. Голубка... Она в это время стоит, замерев, склонив голову на бок. Кудрявый белый хохолок, словно гипсовый или из мыльной пены, когда в детстве голову моешь и, намылив перед зеркалом, делаешь старинные прически... Глаза пленкой затянуты. Голубка спит. И не ведает сама, что происходит: у нее, она не чувствует, потому что тревоги не испытывает, у нее клюв растет, длиннеет, изгибается, тянется к золотому сердечку, застывшему в страшном ожидании.
"Не буду смотреть, не буду смотреть", —бормочет девушка, вытаращив глаза, а боится и знает, что сейчас будет. И знает почему. Клюв нашарил сердечко и легонько ткнулся в алую капельку, и выпил... Это был не камешек, а кровь в тонкой пленке, клюв прорвал ее, выпнл капельку, и осталась пустая выемка, как после камушка в кольце. И тут же сердце содрогнулось и замерло, и голубка, сама себя убив, упала на стол, крылья распластала, и клюв, снова как прежде короткий, полуоткрыв.
Сразу же пропадает уверенность у девушки в правильности задуманного, и такая слабость во всем теле, как после болезни. Но она тверда духом.
— Все равно, — говорит она упрямо. — Лиха ему хочу. Он меня обманул, не женился, я ребеночка своего убила. Лиха ему сделай.
— Встань, — говорит ведьма, и девушка встает.
— Будешь делать, как я скажу. Хоть одно слово скажешь, не получится. Давай карточку.
Девушка берет со стола свою белую сумочку, достает карточку, мельком взглядывает: он там молоденький совсем, ясноглазый солдатик.
— Нет в твоем сердце корысти? — спрашивает ведьма.
И она уже готова сказать, что нет, но вспоминает, что молчать надо, что ведьма нарочно спрашивает, чтоб не получилось, как в игре про барышню, голик да веник. В детстве так играли. И она молчит, пусть лучше думает, что корысть у нее, а не одна только боль и отчаяние. Она стоит и протягивает карточку с его лицом ведьме, та берет, не смотрит даже, бросает в кастрюлю, такую черную, закопченную, и траву какую-то, и воду льет, и вдруг под кастрюлей ниоткуда слабый такой синий огонь и пар удушный. Ведьма стоит, смотрит в кастрюлю, бормочет что-то, руками водит и начинает зевать. — Это, Наде говорили, — это к ней черти приходить начинают по вызову, по заклятию. И в стороне появляется такое облачко, и в облачке маленький человечек стоит, озирается, руками машет, смешной такой! Это же он!
Все кончается, ведьма больше не зевает, провела последний раз рукой, и все пропало. Унесла кастрюлю на кухню, вернулась, села напротив Нади и смотрит сквозь нее, бледная, сейчас заснет. Покачивается на стуле, думает. Уже сделала лихо? Уже идти можно? Но девушка молчит, знает, что говорить нельзя.
— Сейчас пойдешь к реке. Задом будешь идти, не оглядываться, все пятиться и пятиться, пока не скажу "стой". А там снимешь чулок с левой ноги и волос с левого виска, и будет ему лихо...
Она встает, выходит на улицу, и ведьма с ней. Идет к реке задом, не оглядывается, все пятится и пятится, смотрит на ведьму, которая наступает на нее, вперив в нее пустой взгляд. Она все сделает, чтоб ему лихо! Страшно как! Они проходят по татарской улице, где кровь пролилась, они не дают своим дочерям выходить замуж за русских... Фонарь один светит, другой нет, один светит, другой нет, один светит... ведьма наступает на нее, и она пятится, как та сказала, та сама велела, а получается, что та ее преследует, а она отступает. Кончается улица, и в спин} — свежий с реки ветер. Запахло водой, тиной, мазутом. Пароход где-то гудит. Уже песок под ногами. Можно посмотреть вверх? Молча же. Вверху звездочки светят, мигают, смотрят на нее, как она лихо делает любимому. Ах, как любил он, какой ласковый был, горячий, какие слова шептал... А она ему лихо... А он ее как мучил? Что же ей делать? Сейчас остановится, снимет чулок с левой ноги... У Витьки сердце томиться начнет, станет он чахнуть, зачахнет — умрет. Гулял с другими. Не будет больше гулять. А когда же остановиться-то ей? Звездочки в небе дрожат, переполох подняли, что они там ей сигналят? Скоро, скоро... Все из-за него. Сколько она мук приняла из-за него, страха. Теперь скоро. Не будет его... Никогда... Его... Никогда... Не о ком будет ей страдать, проклинать некого. Будет пусто на свете, одна ночь...
Еще не поздно, надо остановиться. Или сказать что-нибудь. А то не о ком ей будет страдать.
Вот уже вода в ногах, ах, остановиться... холодная, скорей бы домой, молока с медом и спать, подушку слезами намочив... вот уже вода сжимает ноги, живот, вот уже грудь леденит. Хорошо дома спать в постели с кошкой Муркой, сквозь сонные веки — герань на окне растет... А утром на работу, потом в кино. Вот уже вода, горло... Нельзя никого никогда убивать!
— Бабушка, я!.. — бульк.
"О, Марекьяре! О, Марекьяре!"—кричат на пароходе. Проплывают радостные огоньки. Но видно оттуда, как стоит на берегу белая старуха с поднятым вверх лицом и бессильно поникшими руками Потом бредет медленно назад. Дома свет зажигает в пустой комнате, прибирает вокруг, стулья на место расставляет и у окна садится. Ждет. За окном стон, и влезает в окно мокрый призрак в сорочке, намокшей, с него каплет вода.
Призрак на колени падает, тянет к старухе бледные руки.
— Погубила меня! Меня погубила, а его — нет! Сделай лихо! И ему сделай тогда!..
— Уйди, твое место теперь там, на реке, будешь речным огоньком, над маяками будешь летать, пароходы провожать, бакенщиков пугать... Там твое место. Там воля.
Призрак ползает в ногах у старухи, просит лиха.
— Уйди, любимым разве делают лихо?
Улетает призрак, старуха пол вытирает досуха, садится опять у окна, ничего не ждет. Плачет. Ей жаль бедную девушку, такую молодую. Но спит спокойно солдатик, ничего не знает, и никто не обидит его теперь.
Хорошо доброте — она светлая, открытая, нечего ей бояться — в ней одна радость. А когда в страдании обращаются ко злу, кто знает, какие муки оно, пробужденное, выносит, бродя на поводу у боли и несправедливости» (1994, с. 230-235).
Такая вот грустная история, в которой сконцентрировались все высказывания группы во время «магической» работы: и «волшебная» свинья Кирилла, и непонятный сквозняк Александра, и голубка из «Переулочков», и состояние транса, и все атрибуты так популярной в народе любовной магии — цветы, колдовские зелья, фотография; и миф самой колдуньи — натуры противоречивой и неоднозначной (добра она или жестокосердна?), и стремление общечеловеческое к светлой Доброте...
Заговорные слова звучат в сердце, выплескиваются стихиями:
Вода, вода, вода — светло.
Выйди в поле и смотри вверх Солнце. Луна.
Много желтых цветов на черном фоне.
Вода, вода, реки, ручьи, снег.
Снег на траве.
Человек идет по воде, по снегу, по цветам,
тянется к месяцу.
Ветер с четырех сторон.
Вверх — вертикаль.
Округли рот — о-о-о!
Глаза не закрываются
В руках снег, вода, дым
Через прозрачные ледяные стены — в поле.
Через все четыре стороны — все четыре угла.
С какой стороны у тебя теплая рука-"
Вокруг себя.
Колесо — круг — солнце — огонь — свеча.
Ходишь по кругу. Говоришь по кругу.
По ветрам, по полям.
Что будешь говорить — то сбудется.
Целуй в глаза!
Белые руки. Черные волосы.
Обведи руками круг.
Внутри черный круг. Тебе не больно.
Тебе не страшно Тебе тепло
Ты слушаешься меня. Ты видишь только меня.
Посмотри в глаза. Глаза, глаза. Мрак.
Одни глаза. Никого нет.
Есть мои глаза. ,
Ты зависишь от моих глаз.
Ты боишься не меня.
Но мои глаза.
А сейчас ты пойдешь и сделаешь...
(Характеристика текста: сильный (16,32); суровый (14,33), угрюмый (13,45), зловещий (13,29), устрашающий (9,70), возвышенный (8,39); зеленый, черный, синий).
Конечно, это уже художественное произведение студентки О. Освальд — уровень, которого можно достичь, преодолев свои внутренние языковые барьеры, ощутив мир у своих ног. А вот письмо другой женщины, написанное под впечатлением Смоленского колдовства: «Темный лес, озеро, осень. Мрачно, но тихо и спокойно на душе. Я знаю, что что-то могу и умею, и стою перед выбором: пожелать зла человеку, который сделал мне зло или простить его и оставить в покое. Я думаю, что все-таки не смогу навредить ему. Я уже простила, и я глубоко уверена в том, что это зло вернется к нему же через какое-то время. А мне просто интересно, и все вокруг завораживает меня. Это уже другая я — я, о которой я догадывалась, но очень редко ее видела. Я жила много веков назад, и была ведьмой в той жизни. В каждой женщине, наверное, есть частичка ведьмы, и главное, не бояться ее, а верить, что она существует для того, чтобы охранять тебя и помогать тебе. Я знаю, что я ведьма, колдунья я, и это влечет ко мне людей, как влечет к себе любая тайна. И так приятно чувствовать свою тайну и силу, и владеть ею, и наслаждаться. И я знаю, что могу охранять себя и своих близких, и хочу, чтоб никакие беды и ненастья не пугали их, потому что я рядом. И пока я рядом, да будет мир и покой в моем доме и в душах тех, кому дорог и нужен этот дом. И тот, кому нужно утешение и помощь, пусть придет в этот дом и найдет там то, что хочет». Такое вот письмо на Большую Землю: послание себе и Человечеству. (Фоносемантические характеристики текста: прекрасный (12,6), яркий (11,8), возвышенный (10,65), сильный (9,26); цвет: белый, красный, сиреневый, синий, зеленый, коричневый).
Грамматический состав Заговора и Письма в сравнении с художественными текстами и славянскими заговорами
Средняя длина слов (в слогах) и индексы единиц в Заговоре, Письме и славянских
Таблица II
лексических заговорах
Таблица 12
Таким образом, перед нами два полюса: жесткий гетеросуггестивный заговорный текст и мягкое аутосуггестивное письмо (именно собственная гармония интересует его автора в первую очередь). Есть ли в этих текстах что-то общее? Безусловно. Во-первых, это экспрессивность, насыщенность яркими образами (вода, солнце, луна, ведьма, колдунья, глаза). Во-вторых, высокая ритмичность. В-третьих — близость к славянским заговорам по ряду формальных параметров (см. таблицы 11, 12).
Отметим, что в Письме преобладают местоимения, глаголы и союзы, и значительно меньше существительных. Предсказуемость Письма и Заговора несколько выше, но ее можно рассматривать как специальный стилистический прием. Остальные показатели вполне сопоставимы и обнаруживают некоторую корреляцию.
Итак, два полюса — Письмо и Заговор. В колдовскую дверь мы уже заглянули. Пришло время писем...
Источник: Ирина Черепанова «ДОМ КОЛДУНЬИ»
Авторское право на материал
Копирование материалов допускается только с указанием активной ссылки на статью!
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Похожие статьи