Милтон-модель — способ употребления речевых средств с целью наведения, поддержания и использования для психоте­рапии особых состояний сознания. Ее применение в психоте­рапевтической практике позволяет войти в контакт с психофи­зиологическими резервами человека тем же самым путем, по которому следует естественная работа мозга.

В основе милтон-модели лежит понятие функциональной асимметрии (от греч. asymmetria — несоразмерность) мозга — специфического распределения психических функций между правым и левым полушариями. Знаменитые нейрофизиологи­ческие эксперименты, в которых измерялась активность полу­шарий при решении самых разнообразных задач, показали, что полушария выполняют различные, но комплементарные (до­полняющие друг друга) функции. Так, было установлено, что левое полушарие (у правшей) является доминирующим и его функция состоит в оперировании вербально-знаковой инфор­мацией в ее экспрессивной форме, а также в чтении и счете. Функция же правого полушария заключается в оперировании образами, ориентацией в пространстве, в различении музыкаль­ных тонов, мелодий и звуков, а также в распознавании сложных объектов (в частности, человеческих лиц) и продуцировании сновидений и фантазий.

Кроме того, было установлено, что оба полушария способны к восприятию и переработке слов и образов (хотя возможности правого полушария в отношении экспрессивной речи минималь­ны), но эти процессы протекают в них по-разному. «Левополу-шарное» мышление является дискретным и аналитическим, по­скольку с его помощью осуществляется ряд последовательных операций, обеспечивающих логический, непротиворечивый ана­лиз объектов и явлений по определенному числу признаков. Благодаря этому формируется внутренне непротиворечивая мо­дель мира, которую можно закрепить и однозначно выразить в словах или условных знаках. «Правополушарное» (пространст-венно-образное) мышление — интуитивное и синтетическое, по­скольку создает возможность «одномоментного» схватывания многочисленных свойств объекта в их взаимосвязи друг с другом и во взаимодействии со свойствами других объектов, что обеспе­чивает целостность восприятия. Благодаря такому взаимодейст­вию образов в нескольких плоскостях они приобретают свойство многозначности. Эта многозначность, с одной стороны, лежит в основе творчества, а с другой — затрудняет выражение связей между предметами и явлениями в логически упорядоченной фор­ме и даже может препятствовать их осознанию. Именно это свойство правого полушария использует милтон-модель.

Использование милтон-модели попросту перегружает домини­рующее полушарие, чем автоматически вводит человека в особое состояние сознания (состояние свободной работы правого полу­шария). Для этого обычно используется логическая или сенсорная перегрузка (так, чтобы все семь — плюс-минус два — элемента внимания были заняты) либо аппеляция к многозначности.

Так, то, что говорит психотерапевт, всегда может звучать многозначно. Во фразе «Я не знаю, хотите ли вы и теперь закры­вать глаза на огромное значение особого состояния сознания, в котором находитесь» — «закрывать глаза» несет два значения и, выделенное интонационно, может служить скрытым приказом. В необычайно богатом русском языке существует достаточно мно­го слов, имеющих различные смыслы в зависимости от контекста (например, утка, липа, запор и т. п.). Кроме того, существуют слова, которые, имея различное значение, звучат приблизительно одинаково (например, назад — на зад, погода — по году, опер­уполномоченный — опер упал намоченный).

Другой формой многозначности может выступать синтакси­ческая множественность значений, например: «Гипнотизирова­ние гипнотизеров может быть обманом». Такое высказывание в равной степени может означать и то, что гипнотизеры, зани­мающиеся гипнозом, могут быть жуликами, и то, что погруже­ние в особое состояние сознания одного гипнотизера другим также может оказаться обманом.

окружающего мира то пронизываются «жаром холодных чисел», то «витают в облаках». В частности, он иллюстрировал это положение сменой архитектур­ных стилей в Европе: строгие логические каноны классицизма связывались с «левогюлушарным» мышлепнсм„а буйство форм барокко — с «правополушар-ным». То же самое доказывает и развитие математической мысли. Таким образом он предположил, что линейное движение от преобладания правосто­ронних механизмов мышления у наших предков к доминированию левосто­ронних все время нарушается регрессиями. Не этим ли объясняются ставящие в тупик загадки древних цивилизаций или хотя бы смена великолепных на­скальных рисунков периода палеолита схематичными рисунками неолита?

Возможна также пунктуационная неоднозначность. В этом случае два предложения соединяются между собой с помощью слова, которое служит одновременно и концом первого пред­ложения, и началом второго. Классический пример — всем нам известное со времен школы: «Казнить нельзя помиловать».

Понятно, что суггестивное воздействие всегда правополу-шарно. Поэтому упомянем о еще нескольких важных особен­ностях, которыми характеризуется правое полушарие.

1. Оно отражает мир как участник происходящего, выявляя индивидуальные особенности объектов и событий. Нарушение его функций приводит к изменению восприятия в сторону снижения актуальности событий для человека (иногда до дереа­лизации или деперсонализации).

2. Оно тесно связано с чувственной информацией, которая воздействует «здесь и сейчас». Перерабатывает сигналы, полу­чаемые человеком непосредственно от своего тела (в подавля­ющем большинстве неосознаваемые).

3. При коммуникации правое полушарие чувствительнее к то­ну голоса, громкости и направленности звука — всем тем аспектам речи, которые составляют контекст сообщения, а не его вербаль­ное содержание.

4. С правым полушарием теснее связано непроизвольное запоминание.

5. Тесная связь отрицательных эмоций с правым полушарием объясняется тем, что неприятные ситуации связаны с опаснос­тью, а последняя требует быстрого и точного реагирования. Таким образом, способствуя обострению внимания, отрица­тельные эмоции повышают скорость реакций и тем самым улучшают оперативный прогноз.

6. Правое полушарие теснее связано с порождением целей, а цель предполагает личную эмоциональную значимость некое­го события для человека. Особо тесно правое полушарие связа­но с неосознаваемыми эмоциональными процессами.

7. Правое полушарие более «искренне» и на левой половине лица выражается в большей мере «истинное чувство», тогда как на правой мимика в большей степени произвольно корректи­руется.

8. «Правостороннее» мышление не чувствительно к проти­воречиям. Действительность как таковая сама по себе не знает логических противоречий, они возникают лишь как результат взаимодействия с ней человека.

9. «Правосторонний» язык адекватен особым формам чело­веческой практики, где он обладает большей выразительностью, чем левосторонний. Образный язык, свойственный переработке правого полушария, в большей степени общий для всех народов (Р. М. Грановская, 1991).

В связи с этим остановимся на ряде существенных моментов непосредственно связанных с языком психотерапевта.

Во-первых, в особых состояниях сознания слова восприни­маются бессознательным «буквально», помимо обычной реф­лексии. Подобный факт должен всегда оставаться в фокусе внимания психотерапевта для соблюдения соответствующих мер предосторожности1.

Во-вторых, психотерапевту следует остерегаться употребле­ния слов с двойным смыслом, один из которых негативный. В частности, можно рекомендовать следующие слова, способ­ные выполнять мобилизующую функцию: вести, строить, про­двигаться, производить, учиться, экспериментировать и т. д. При этом предлагается пользоваться словами, вызывающими прият­ные ассоциации (такие слова очень часто употребляют в кон-текстуальных внушениях): удобно, разрядка, приятно, гармонично и т. д. И наоборот, психотерапевту следует избегать некоторых слов, вызывающих ощущение пассивности, неприятные пере­живания или даже сопротивление2, а также слов, ассоциирую­щихся с чем-то негативным или уничижительным: покидать, оставлять, спать, тонуть, погибать, дно, неприятно, ничтож­ный, последний, дурацкий и т. д., .за исключением тех случаев, когда употребление подобных слов продиктовано необходимос­тью возникшей терапевтической ситуации или они являются неотъемлемой частью используемой методики.

В-третьих, следует учитывать, что при нахождении в особом состоянии сознания снижается критичность, так как домини­рующее правое полушарие не слышит отрицания. Эта особен­ность часто используется в негативном парадоксальном вну­шении. В других случаях ее следует применять с большой осторожностью. Особенно остерегайтесь употреблять литоту. Хотя в художественной литературе она встречается довольно часто, в терапевтической сессии ее воздействие совершенно иное.

А теперь перейдем непосредственно к этапу наведения осо­бых состояний сознания.

1 Не стоит забывать и о том, что употребление «идентификационных» глаголов (является, есть) приводит к тому, что объекту приписывается некая статическая сущность, исключающая, согласно «здравому смыслу», существо­вание каких-либо других сущностей.

Предложенный Д. Борландом-младшим «язык-прим» (в котором отсутст­вует любая «идентификационность») позволяет делать операционалистские и экзистенциальные формулировки, описывая объект как динамическую систему взаимодействий (чаше всего творческих) и развитие как процесс.

2 Сопротивление — в психотерапии все те слова и поступки пациента, которые мешают ему проникнуть в собственное бессознательное.

3 Литота — стилистическая фигура, заключающаяся в преуменьшении.