Какой бы это ни был модуль, необходимо ознакомить его участни­ков с историей использования холотропа и расширенной картогра­фии сознания Ст. Грофа.

Ст. Гроф стал психиатром и исследователем психоделиков в сере­дине 1950-х годов. В 1954 году начал работать гидом для людей, прини­мающих психоделики.

В 1956 г. он получил степень доктора медицины и приступил к само­стоятельной исследовательской работе. На протяжении 19 лет (с 1954 по 1973 гг.) занимался легальными исследованиями психоделиков. В 1967 г. Он приехал в США с 15 фунтами одежды и 25 фунтами запи­сей психоделических сессий, которые и стали основой многих его книг, включая «Области человеческого бессознательного», «Человек перед лицом смерти» и «ЛСД-психотерапия».

В 1960-х годах люди принимали психоделики случайно и зачастую без какого-либо руководства, путая внутренний холотропический и внешний хилотропический опыты, что привело к осложнениям, и в результате эти вещества стали нелегальными. Но прежде чем психоде­лики были объявлены вне закона, исследователи немало узнали о нео­бычных состояниях сознания.

Опыт необычных состояний сознания ведет за пределы уже извест­ного в традиционной психологии. Психиатры, принимавшие эти веще­ства, испытывали глубокие переживания, так же, как и их пациенты.

Внутренние переживания в необычных состояниях сознания мо­гут создавать чувство покоя и завершенности на глубинном уровне. В работе с необычными состояниями сознания используются техни­ки и катализаторы для мобилизации внутренней энергии исцеления таким образом, что внутренняя мудрость индивида выбирает именно то переживание, которое является релевантным для личности в дан­ный момент. Все, что могут делать психоделики, — это выносить мате­риал в сознание. Если их использовать соответствующим образом под руководством опытного гида, им не присущи ни деструктивность, ни конструктивность.

Разница между большинством психотерапевтических подходов и работой в необычных состояниях сознания под наблюдением заключа­ется в том, что традиционная психология ожидает от терапевта струк­турирования и анализа переживаний клиента согласно какой-либо тео­рии. От терапевта могут даже ожидать исцеления, в то время как исце­ление в необычных состояниях сознания возникает внутри клиента и, скорее, поощряется, чем направляется сидящим или ведущим.

Ст. Гроф ввел термины «хилотропический» для описания обычно­го сознания, ориентированного на осязаемую реальность, и «холот-ропический» для описания необычных состояний сознания, направ­ленных к неосязаемой реальности. Важно различать их так, чтобы зна­чимость одной не преуменьшались и не обесценивалась при использо­вании логики другой. Оба состояния и обе реальности существуют. И взаимодействие между ними само по себе ценно. Вначале это труд­но, но становится проще по мере того, как вы приобретаете больше опыта в измененных состояниях сознания.

Холотропное дыхание использует некоторые из древних техник. Оно комбинирует контролируемое дыхание и побуждающую музыку. Дыхание продуцирует естественные изменения в химии тела, кото­рые усиливаются эффектом побуждающих звуков и вдохновляющей энергией эмоций.

Существуют кардинальные различия между расширенными состо­яниями сознания, вызываемыми холотропным дыханием, и психоде­лическими состояниями сознания.

Расширенные состояния сознания, вызванные холотропным дыханием

1. Это естественный метод, некоторые считают его более безопас­ным; он менее продолжителен и не оказывает отрицательного влияния на тело.

2. Параноидальных состояний обычно не возникает; вы не идете туда, куда не готовы идти

3. Переживание разворачивается вместе с дыханием и может быть замедлено при уменьшении темпа дыхания.

4. Способность интегрировать во времени части материала, часто лучшее осознавание и способность запоминать переживание.

5. Легальность также дает больше возможности идти в пережива­ние без преодоления внешнего страха.

Психоделические состояния сознания, вызванные веществами

1. Часто требуется время для восстановления. Этот метод может быть не пригоден для людей, находящихся в стадии выздоров­ления от привязанности к веществам.

2. Переживание может быть подобно прогулке на американских горках, когда вы чувствуете, что движетесь настолько быстро, что не можете ни совладать с переживанием, ни понять его.

3. Движение может быть слишком быстрым для того, чтобы легко сынтегрировать переживание.

4. Состояние более устойчиво катализирует глубокие или интен­сивные переживания.

5. Нелегальность может стать причиной паранойи или смешения внешней и внутренней реальности

Мы не будем подробно останавливаться на картах сознания Ста­нислава Грофа и других представителей трансперсональной ориента­ции. В последнее время в России и странах СНГ достаточно литерату­ры по этому направлению (18, 19, 20, 38, 54, 56, 65, 91).

После проведения лекции-беседы в своей практике я провожу ин­структаж для всей группы по правилам проведения сессии холотроп-ного дыхания.

В этой книге мне хочется привести в качестве образца тот инст­руктаж:, который проводит Владимир Майков на своих профессиональ­ных тренингах. Его инструктаж называется «Парный полет холонав-тов: принципы работы в сессиях и круги интеграции» (83).

Инструктаж перед сессией

Если суть, или «сердце», психотерапии состоит в том, что в ней не­раздельны и во всех измерениях слиты исцеление и самопознание, тог­да мы можем в пространстве этого нового понимания искать наиболее эффективные психотерапевтические стратегии, ускоряющие этот про­цесс, поддерживающие его во всех измерениях и способствующие ин­теграции проявившегося в нем материала. Какова же, принимая во вни­мание нераздельность «психотерапии-самопознания», суть тех «ролей», «функций», «профессиональных знаний», которыми непременно дол­жен обладать каждый участник этого процесса, когда он происходит в диаде — ситуации, базисной для холотропного дыхания?

Холотропный процесс принципиально отличается от других про­цессов психотерапии-самопознания тем, что в нем не программиру­ется ситуация, не загадывается и не вычисляется, что должно случить­ся и с каким материалом будет происходить работа. Этот опытно уста­новленный факт признает уникальность каждого человека То, что возникает, в своей целостности всегда соответствует ситуации: имен­но оно специфично, именно данный материал должен быть интегри­рован независимо от того, называется ли эта интегративная работа психотерапией, личностным ростом или духовной практикой. В пере­живаниях во время холотропных сессий ситуация диагноза неотли­чима и неотделима от ситуации исцеления и интеграции. И из этого следуют принципы работы в сеансах холотропного дыхания, которые и будут обсуждаться в данном разделе.

На современном психотерапевтическом рынке продается множе­ство мифов о том, что такое исцеление и как его обрести. Мифы эти обосновываются фундаментальными теориями, скажем, психоанали­за, глубинной психологии, неиролингвистического программирования, трансактного анализа, психодрамы и т. д., и их привлекательность для потребителя подтверждается успешной продажей рекламируемых ус­луг. И все-таки, рискуя навлечь на себя гнев заинтересованных про­фессионалов, скажу, что за редчайшим исключением ни одно из со­временных психотерапевтических движений не воплощает в себе « сер­дца психотерапии».

Коренным среди всех психотерапевтических мифов, на котором построено большинство профессиональных терапевтических про­грамм, является миф о реабилитации через катарсис, или, в более уз­ком смысле, миф о том, что можно помочь человеку, занимаясь дея­тельностью, построенной на вторичном проигрывании травматичес­кой ситуации. Психоаналитики выискивают подавленные биографи­ческие эпизоды, но никогда не позволяют пациенту пережить действи­тельную травму, удерживая ситуацию под вербальным наркозом, что считается критерием профессионализма. Однако и здесь и в других видах терапии не происходит то, что декларируется. Мы лишь углуб­ляем и расшатываем ту же самую колею, как в случае с больным зубом, который не болит уже просто потому, что его сверлят каждый день. Катарсис, понимаемый как «очищающее переживание» травматичес­кой ситуации, не решает задачу терапии как исцеления; проблема со­стоит в том, чтобы стереть эту запись (если это в принципе возможно) или не попадать в нее вновь и вновь. Потому что при любой провока­ции может снова происходить смешение реальности и травматической ситуации, и ослепленный человек опять очутится в своем неизжи­том кошмаре, в своем джунглевом аду.

Радикальное же решение состоит не в том, чтобы через повторе­ние травмирующих ситуаций как-то очиститься, что-то осознать и через это каким-то чудом исцелиться, а в том, чтобы набрать такое количество жизненных сил, осознавания, приобрести методы сдержи­вания, чтобы не попадать прежде всего в колеи травмирующих ситуа­ций, вовремя их опознавая, а еще лучше — не подпитывать ни каплей энергии вращение пластинки психотерапевтического патефона, убе­дительно вовлекающего нас в миф об онтологической реальности трав­мы. Все ищущее и находящее конечную причину травмы и предлагаю­щее терапевтический реверс, затягивает нас в супружескую пару ми­фов травмы-исцеления. Но пути исцеления неисповедимы, как и пути Господни. Сущность терапии лежит далеко за пределами любых пред­ставлений и, уж конечно, любых концептуальных построений. Если мы по-настоящему поймем, что провокации есть всегда и что источ­ники проблем в принципе бесконечны, так как отзывается на них орга­низм, хранящий травмы рождения, зачатия и в потенции — всю боль и бессознательность мира, что заранее никогда не ясно, какая ситуа­ция послужит триггером провала и боли, что единственное радикаль­ное средство — это осознавание и тренировка, направленные на то, чтобы не попадаться на уловки демонов прежних и будущих страхов, не выцарапывать глубже граммофонную пластинку прежних травм. И если терапия, как в случае холотропного подхода, работает с экстре­мальными ситуациями, намеренно провоцируя множественность воз­можных травматических ситуаций, то следует разрабатывать и соот­ветствующие стратегии, чтобы именно исцелять, а не углублять трав­му, фиксируя ее под видом лечения. Особенно опасно, когда люди, по­лучив один-два урока холотропного дыхания (причем из вторых-тре­тьих рук), потом пытаются проводить сеансы, даже не подозревая, с какими силами они заигрывают и сколь много вреда они приносят, запуская эти силы и не зная надежных методов работы с ними.

Никакое исцеление не произойдет само по себе ни в результате приема псилоцибина, ни в ходе сессии холотропного дыхания. Необ­ходимо организовать ситуацию, которая будет поддерживать процесс исцеления. И если мы принципиально не в состоянии правильно оп­ределить, что является «проблемой», то наилучшей стратегией работы с экстремальными ситуациями будет поддержка всего, что возникает, создание опоры и защиты для естественной динамики процесса исце­ления. Если, скажем, ситуация травмы зафиксирована в ситуации пре­дательства, или наказания, или недостатка заботы, то простого при­косновения в момент всплытия этих переживаний может оказаться достаточно, чтобы радикально переставить знак ситуации и дать то, что человек недополучал всю жизнь, и то, что стучалось каждый раз, но было заблокировано, наконец прорвется.

Итак, оптимальной работой при холотропной терапии — и это было выявлено еще в психоделической терапии — является поддержка все­го, что возникает. И оптимальной стратегией работы в пиковых ситу­ациях является работа групповая, а внутри группы — парная: один человек отправляется в холотропное путешествие, а второй находит­ся рядом и бдит, охраняя пространство переживаний первого.

Сама по себе идея разбиения группы на пары родилась у Станисла­ва Грофа почти случайно. Он проводил семинары в Эсаленском ин­ституте с большими группами, где каждый участник дышал по одиноч­ке, и работал с клиентами по всему залу. Как-то вовремя одного из семинаров он сильно потянул спину, и под угрозой срыва семинара возникла мысль разбить группу на пары, где один человек дышит, а другой помогает. И результаты сессии превзошли все ожидания. Так, благодаря этому совпадению в холотропном дыхании стало проводить­ся разбиение на пары холонавтов — сидящего и дышащего.

Гроф убедился в важности «включенного» ассистирования во вре­мя психоделической терапии, когда при переживании травмы в нео­бычных состояниях сознания человек, если он один, вынужден конт­ролировать ситуацию, оставляя какую-то часть себя вне процесса, что само по себе уже не дает возможности проявиться более глубоким и сущностным энергиям. А только проявление их, возможно, и откроет пространства, общие с «источником» невроза, психоза или серьезной психосоматической проблемы. Если я снимаю всякий контроль, то напарнику следует взять его на себя. Процесс передачи контроля вза­имный, и, конечно, если люди ни разу не присутствовали при том, что происходит на сессиях холотропного дыхания, то их могут повергнуть в ужас проявления глубинных проблем: демонической одержимости, перинатальной динамики, необычных экстатических проявлений, сложных моментов сексуальной динамики и т. д. Но какие бы формы ни принимал процесс исцеления, как бы странно он ни выглядел, это прорыв организма к целостности, интеграции, через спектр необыч­ных состояний и переживаний, многие из которых напоминают ост­рую патологию.

Другой момент, связанный с важностью ассистирования, состоит в том, что ваш напарник в любой момент может нуждаться в помощи: в простом поглаживании, поддержке, знании того, что рядом кто-то есть, на вас могут проецироваться фигуры значимых других: отца, матери, врагов, друзей, врачей и т. д.

Третий момент связан с сокровенным моментом хранения и защи­ты уже на более глубоком уровне охраны матерью своего ребенка, ангелом — своего избранника, духами — своих подопечных. Ибо глубинная психологическая работа — это внутреннее путешествие, в ко­тором мы всегда встречаемся с мощными психическими силами, и для того чтобы пройти свой путь героя или героини, необходима помощь Хранителей.

Многие помнят роль Защитников в мире магов, о котором расска­зывает Кастанеда. Мир шамана, его космос наполнен всевозможными духами, которые настроены нейтрально, враждебно или благожела­тельно к человеку. И прежде чем отправиться в путешествие, шаман всегда заключает с ними контракт, чтобы они охраняли его в пути. Смысл такого ритуала можно понять даже из повседневного опыта: если вы, белый, находясь в Нью-Йорке, отправляетесь далеко по Бродвею на чужую территорию за 120-ю улицу, вы попадаете на территорию Гарлема, и тогда, если у вас нет чернокожего друга, вы очень сильно рискуете головой. Просто потому, что та территория — чужая.

То же самое относится ко всем районам проживания людей, ска­жем, в Москве вы попали на чужую территорию или наступили на пят­ку какому-то мафиози, не откупились вовремя. Это обычный опыт в обычном мире. Духовные традиции объясняют, что, если, скажем, вы начали пахать землю, а на этой земле проживает множество существ, это ареал их обитания, вы вырубили лес, а там жили белки, лисы, мед­веди, бесчисленное количество насекомых, то все эти существа про­явили недовольство: вы спровоцировали их. И люди, чувствительные к тонким энергиям, говорят, что в этом смысле каждая местность, каж­дая территория планеты, каждая область обладает своей зоной влия­ния, охраняется могущественными местными духами и духами, кото­рые ответственны за большие пространства.

У каждого учения имеются свои хранители, у каждого человека имеются друзья и защитники, и в данном случае, разбиваясь на пары, мы тем самым сразу на нескольких уровнях человеческих взаимосвя­зей моделируем ситуацию охраны. Сидящий — это олицетворение всех хранителей, всех защитников. Он охраняет пространство пережива­ния, он тот, кто, находясь с партнером в самой сокровенной связи, дает возможность дышащему холонавту бесстрашно, без всяких со­мнений отправиться в свое путешествие. Именно исходя из понима­ния природы холотропного сеанса и тех сил, которые в нем задейство­ваны, и организуется парная структура сеанса.

Конечно, ситуация взаимодействия между дышащим и сидящим является одной из ключевых. Поэтому очень важно доверять своей интуиции относительно того, с кем бы вам хотелось дышать. Послу­шайте свое сердце, послушайте своего ребенка, будет ли он чувство­вать себя безопасно, надежно, вовремя ли ему подадут все необходи­мое, вызывает ли кандидат у вас стопроцентное доверие. Лучше про­явить твердость и сказать: «Извини, я тебя уважаю, но в данном случае мне хотелось бы найти партнера, перед которым интуитивно я чувствую большую возможность раскрыться; может быть, через не­сколько дней таким партнером будешь ты, но на данном этапе у меня есть свои проблемы и свои недоверия». Будьте прямы и честны, за­ботьтесь о себе.

Если говорить о качестве связи и уровне взаимодействия между партнерами, то обычно употребляются такие термины, как эмпатия, сочувствие, под которыми имеется в виду то, что мы переживаем чув­ства другого человека, способны слиться с его переживаниями. Гово­рят о сопереживании, нахождении в одном пространстве. Эти слова, в общем правильные, но они рискованны. Риск состоит в том, что, попа­дая в пространство вашего подопечного, вы можете потерять свою глав­ную функцию хранителя. Ваша задача не просто сопереживать, нахо­диться в одном пространстве и чувствовать, что происходит с вашим подопечным. Переживания могут быть столь сильными, что вы сами можете войти в процесс, отдавшись сопереживанию. Ваша задача — прежде всего проявить незыблемую стойкость и охранять. Чтобы не быть втянутым в процесс, необходимо разобраться с принципиаль­ным отличием между близкими, но непохожими вещами — между эм-патией, то есть нахождением в одном пространстве чувств, и состра­данием. Сострадание радикальным образом отличается от сопережи­вания или жалости. Сострадание — это проявление силы, ибо по-на­стоящему сострадательным может быть только человек знания, все остальные обречены на сочувствие и эмпатию, которые непременно вовлекут нас в ловушку и лишат сил и ясности. Наибольшая уловка жалости состоит в том, что она лишает знания. Есть несколько крите­риев, по которым вы можете определить, в каком состоянии находи­тесь, насколько вы вовлечены в процесс, насколько находитесь в со­стоянии безупречной помощи.

Один из критериев отличия сострадания от сочувствия состоит в том, что вы не мешаете человеку проявляться, даете ему пространство. Быть сострадательным — значит принимать человека таким, какой он есть, и при этом не осуждать по всем внутренним самым сокровен­ным слоям. Предоставление пространства — это и есть прямое прояв­ление сострадания. Кто может дать пространство человеку, проявить­ся, как он хочет? Только тот, кто не боится ничего, кто сам спокоен в отношении себя, кто не боится никакого покушения на свою террито­рию, кто бесстрашен, кто присматривает за подопечным, как всегда готовый к защите, безучастный свидетель.

В буддизме динамика процесса сострадания, называемого Великим Состраданием — Махакаруной, описывалась через так называемые Четыре Безмерных катализатора бытия (2). Махакаруна представлялась состоящей из четырех аспектов. Первый аспект — это Равностность как, скажем, состояние равного ко всем отношения — глубинный слой отношения ко всем людям. Для вас нет различия между негром, китай­цем, евреем, вашей матерью, вашим ребенком, сущностного различия Христом и Мохаммедом. И между человеком и другими живыми суще­ствами. Обладает ли пес природой Будды? Именно об этом сущностном равенстве повествует японский коан. Но Равностность — это не равно­душие. Второй аспект — это Радостность. Радостность в отличие, ска­жем, от эйфоричности. Радостность — это чистое проявление чувства. Когда мы радостны? Когда свободны, когда тело танцует, а голос поет, когда все есть проявление творчества. Когда же мы эйфоричны, мы мо­жем казаться сочувствующими, сопереживающими, эмпатичными, но на самом деле это проекция сочувствия, сопереживания изнутри. Радо­стность чиста, она струится во всех направлениях. Третий аспект Ма-хакаруны — Сострадание, которое следует отличать от сентименталь­ного сочувствия. И, наконец, четвертый аспект — это Любовь, в отли­чие, скажем от страсти. Страсть — это всегда то, что нас притягивает, как, например, объект желаний. Любовь — это отдача, это жертва, это восхищение, это дарение блага. Так выражается многомерность про­странства сострадания в буддизме.

Во время обучения холотропному дыханию и трансперсональной психологии у Станислава и Кристины Гроф я был свидетелем одной истории, которая прояснила мне разницу между состраданием и жа­лостью, и показала, насколько разные последствия для судьбы может иметь их неразличение. На одном из грофовских тренингов в долине Юка, где произрастают полукактусы-полудеревья «Джошуа три», где можно встретить в маленькой траве бегающих кроликов и гремучих змей, где высятся горы, обрамляющие большие каньоны, и где уже начинается пустыня, происходил совместный семинар Грофов и Дже­ка Корнфилда. Там я познакомился с замечательной женщиной, кото­рая долгое время была ученицей в духовном ашраме знаменитого сид-ха-йога Свами Муктананды (Кристина Гроф тоже была его ученицей). Этот великий индийский Мастер объединил в своей жизни путь бхаг-ти (любви) и сидхи. Достаточно ему было, скажем, просто играть на традиционном индийском инструменте и мычать какую-то песню, как с людьми происходили странные вещи: они входили в спонтанный транс, забирались на деревья, получали знания и т. д. То есть это был, несомненно, реализованный человек, у которого проявлялся полный спектр сидх.

И ученица Муктананды во время сессии холотропного дыхания, через восемь лет после смерти учителя, пережила что-то ужасное: она увидела, как по течению желтой реки плывет какой-то предмет, стран­ным образом напоминающий выдолбленное бревно, и в этом выдолбе какое-то лицо знакомого ей человека, желтое лицо мумии с черными свалявшимися волосами. У нее осталось жуткое ощущение от встречи с чем-то, что шокировало ее когда-то, и одновременно острое ощуще­ние боли в тазобедренном суставе, которое преследовало ее уже во­семь лет. На обсуждении в группе, когда она стала рассказывать о сво­ем переживании, вдруг что-то встряхнуло ее и она воскликнула: «Боже! Это был Свами (Свами Муктананда)! Это Учитель, я видела Учителя!» В ответ на вопросы группы она рассказала, что когда Муктананда ушел, для всей общины это был страшный шок: они потеряли Отца, Настав­ника, Учителя. Во время прощания с Муктанандой учеников пускали в усыпальницу, в зал, где он, мумифицированный, был посажен в позу «лотоса». И когда она вошла, ей показалось, что его суставы чудовищ­ным, неестественным образом вывернуты. Ее словно пронзила игла, и с тех пор у нее развилась непроходящая боль в тазобедренном суста­ве. Никакие обследования не обнаруживали органических нарушений, ни одно лечение не избавляло от боли. На другой день после видения спеленутого Учителя боль исчезла и, насколько мне известно, ни разу больше не повторялась.

Так мы калечим себя, угодив в ловушку жалости, не зная, что жа­лость — это не сострадание. Жалость к учителю кричала: «Я не могу вынести, как у него вывернуты ноги, пусть у меня будет так же!» Жа­лостью мы не только раним себя, но и поражаем других. Сострадание спасительно, сострадание освобождает, сострадание дает пространство всем для проявления всего. Поэтому дышащие, как и сидящие, будьте сострадательны. Давайте друг другу пространство, поддерживайте и охраняйте его.

Танец холонавта

Оптимальную стратегию дышащего можно описать очень коротко: быть совершенным актером. Что значит быть совершенным актером? Это значит быть полностью в переживании, но не быть этим пережи­ванием. Если кто-то из вас когда-нибудь занимался актерским тренин­гом, наблюдал за тем, как играют актеры, он видел, что совершенный актер всегда свободен. В чем естественность игры совершенного акте­ра? В том, что он находится в образе, но не повязан ролью, он действи­тельно живет в ней. Поэтому быть в переживании — значит не навя­зывать себе никакого переживания, не программировать пережива­ния, принимать все, что приходит по всем слоям. По слою тела какие-то чувства возникают — не отбрасывайте их, если захочется двигать­ся — двигайтесь, входите в роль человека, который занимается глу­бинной работой, сохраняя ощущение легкости игры, какой бы слож­ной ни была эта роль в данный момент.

Находясь в сеансе, вы должны дышать, что необходимо для перено­са энергии и катализирования необычных состояний сознания. Вы дышите глубже и чаще, чем обычно. Задача сидящего состоит в том, чтобы напоминать о дыхании. Для некоторых это может быть сложно, и нужно, что называется, прокачивать, просто помогать, напоминать, поощрять, дышать вместе с ними для того, чтобы пройти барьер защи­ты. Чаще всего невозможность интенсивно дышать связана с тем, что материал, который поднимается, кажется уже издалека слишком опас­ным и страшным. Именно с этим связано большинство дыхательных блоков. Здесь всегда можно помочь человеку продышаться.

Итак, в состоянии совершенного актера вы спонтанно играете, танцуете свой танец, танец переживания — не в буквальном смысле, когда некоторые встают и начинают танцевать (это уже защита). Ре­комендуется, даже если в какой-то момент вы начали спонтанно дви­гаться стоя, все равно стараться заземляться и ни в коем случае не отдаваться таким коллективным дискотекам, как бывает на некоторых семинарах (я случайно видел, как иногда холотропное дыхание вырож­дается в коллективные танцульки).

В процессе всегда существуют две грани переживания. С одной сто­роны, вы всегда ощущаете себя как себя, как некую свою самоиден­тичность, поскольку вы прожили срок своей жизни к настоящему мо­менту, и в то же время чувствуете, что возникают некие воспомина­ния некой ситуации, реальные или фантастические — в данном слу­чае это не имеет значения. Все, что возникает спонтанно, имеет некий смысл или резонирует с тем, что имеет большой смысл для исцеления. И вот, оставаясь в зале, оставаясь собой, вы в то же время не мешаете себе входить в ситуацию переживания. В этом наиболее оптимальная стратегия участника. Не отгонять, не говорить: «Нет, сюда я не пойду ни за что, это слишком страшно!» или «Неужели мне это может при­видеться — какой кошмар!» Не бойтесь, входите в переживание, при­глашайте его, рассмотрите, будьте исследователями его. И, может быть, если вас начнет затягивать, поиграйте в этом переживании, смените роль, но в то же время находитесь и в зале, помните в то же время какой-то частью, что вы находитесь здесь, что рядом сидящий холо-навт, что это учебная ситуация. Такую ситуацию я называю бифокаль­ным вниманием, и развитие бифокального внимания может быть от­правной точкой интеграции переживания.

Два потока интеграции

Что такое интеграция переживания? В качестве иллюстрации мож­но привести потоки воды, струящимися через дыры (проблемы) в нас. А потом общий уровень воды (интуиции, конкретного соединения) поднимается, и проблемы интегрируются, водовороты исчезают на­всегда. Это образ интеграции, но суть ее в том, что мы полностью вхо­дим в пространство переживаний, но не увязаем в нем. Это первый поток интеграции. И второй поток интеграции: ситуация открыта, откуда-то из неведомого горизонта, из неосознаваемого, с неведомой поверхности ленты Мебиуса, которая символизирует нашу психику, ситуация входит к нам, в нашу ясность сознания, и мы принимаем ее. Итак, мы входим в какую-то ситуацию, и ситуация входит в нас. Два потока. Мы совершенные актеры, мы входим в ситуацию, как свобод­ные люди, и ситуация входит в нас, как некая роль, которая нам пред­лагается, и мы здесь танцуем, мы здесь играем, мы здесь радуемся, изум­ляемся и принимаем все, что здесь происходит. Эта свобода, это чув­ство пространства, конечно, тоже выражают охранение собственных потаенных глубин и проявление истинного сострадания к себе, что означает свободу и волю к познанию.

На более глубоком слое первый поток интеграции проистекает из нашего холотропного состояния, и мы интегрируем его со всеми други­ми отъединенными от него психическими пространствами на конкрет­ном уровне. А второй поток интеграции — это интеграция всей нашей жизни в холотропное состояние, в нашу природу, в свет нашего созна­ния. И если мы сделали это, тогда травма не повторяется, мы не соскаль­зываем вновь и вновь в эту колею, и то, что было травмой, становится знанием, осознанным опытом. Вот здесь происходит решающее, говоря языком гештальт-психологии, переключение гештальта, но это совсем не то, что описывается в гештальт-психологии, и не переформирова­ние, о котором говорят в нейролингвистическом программировании.

Таким образом, интеграция материала начинается прямо в ходе сес­сии, и в тот момент, когда возникает переживание, оно неотделимо ни от диагноза, ни от работы; мы включаемся в два потока интеграции, которые только при описании извне видны как два, но если мы нахо­димся в холотропном состоянии, то это единый поток. Тут особая ло­гика, которую трудно объяснить обычными словами, но, пережив ее однажды, понимаешь, о чем речь. Работа в сессии — это первый круг интеграции.

Второй круг интеграции происходит в конце сессий, если к этому имеются специфические показания, например, явная незавершен­ность процесса, сопровождаемая неудовлетворительным самочувстви­ем. Это фокусированная работа с телом.

Интеграция продолжается, когда мы рисуем свои переживания в виде мандал. Это третий круг интеграции. Поскольку большинство защит у нас находится на вербальном уровне, здесь мы также исполь­зуем язык невербальный, который не несет столь много контролиру­ющих энергий. Техника рисования мандал была разработана Джоан Келллог и употреблялась много лет для интеграции сеансов психоде­лической терапии. Более ранние ее истоки — аналитическая психоло­гия Юнга, в которой широко использовалось рисование мандал.

Хотя существуют многообразные сложные техники анализа ман-дал, для холотропного поиска на данном этапе интегративной работы самое важное — выплеснуть и выразить еще не выраженное в визу­альном плане опредмеченного жеста И порой в момент рисования или в момент рассказа соединяется то, что не соединялось, входит в созна­ние то, что до этого отсутствовало там. Причем это вхождение, совме­щение может происходить по разным планам, не только «Ага, вот, на­конец, я поняла», а в плане, что нечто произошло, и ты вдруг пережи­ваешь чудо новой полноты, чудо нового понимания, может быть, не­выразимого. Поэтому мы и пользуемся этой техникой, которая нахо­дится за пределами слов, но, с другой стороны, эта техника коммуни­кативная, так как помогает нам осуществлять следующий крут интег­рации — по внесению этого знания в повседневную жизнь.

Поэтому рисуйте мандалы, рисуйте спонтанно, даже если вам ка­жется, что вы не умеете рисовать, рисуйте, используйте все цвета; здесь вы проявляете то, что порой может казаться невидимым. И, может быть, на следующий день или в момент рисования вы поймете, что тот жест, которым спонтанно рисовался узор, был продолжением того жеста, который был в сессии и вспомнился только сейчас; и тот образ, который возник, является образом, которого не хватало для того, что­бы завершить гештальт. Это тоже продолжение интеграции.

И далее при рассказе о сессии мы не анализируем наши картины, мы рисуем, как нам хочется, и столько, сколько хочется. Мандалы — это как визуальный дневник, это некий иероглиф переживания и нет необходимости делать из него картину Рембранта. Кто-то, например, лучше танцует, чем рисует; Гроф рисует блестяще. Но дело не в этом, а в том, чтобы произвести определенный этап работы.

И, наконец, четвертый «регламентированный», или обозначенный в процессе холотропных семинаров, круг интеграции — это интегра­ция по группам, когда мы рассказываем о переживании и, рассказы­вая, стремимся максимально находиться в энергии переживания, еще раз войти в эту энергию и передать ее, как поток речи, а не как логи­ческую раскладку, не объясняя ни в коем случае, а являясь просто со­вершенным проводником того, что происходило. Это более оптималь­ная стратегия, которая вытекает из того, что мы концептуально не в состоянии понять те силы, с которыми имеем дело; мы не имеем адек­ватных понятий. Обычно мы спонтанны, кто хочет рассказывать, на­чинает. Как правило, начинает дышащий, для него это был главный день, а хранитель и свидетель, сидящий, может потом что-то добавить. И здесь, в микрообщении, в группе, мы учимся, во-первых, говорить о наших переживаниях на языке переживаний. В этом смысле хорош следующий методологический прием рассказа в настоящем времени. Не: «Я дышала, и вот мне явилось то-то, и потом я бежала, и потом я скользила по тоннелю...», а: «Я дышу, является это, я устремляюсь, я скольжу по тоннелю...». Это помогает вспоминать и пребывать в каче­стве энергии. Идеально при этом пребывать в энергиях процесса и го­ворить на его родном языке.

Не развивая здесь грандиозную тему аутентичного «языка пере­живаний», приведу лишь несколько частных примеров. Когда я посе­щал Лондонский центр «Восток — Запад», то, проходя по этажам, услы­шал вопли и крики. Я заглянул и увидел женщину (как выяснилось потом, баронессу), которая сидит в детском манежике, цепляется за жердочки, смотрит достаточно осмысленно, а потом глаза у нее стано­вятся пуговичками, как у младенца, и она начинает: «А—А—А—А». Женщина училась «первичному крику», который, согласно автору этой методики Александру Янову, может вносить в сознание детскую память. Научившись этой технике, можно включать ее в процесс ды­хания и в рассказ о дыхании, там, где это аутентично.

Пение, вибрации не только очень хорошо помогают очищению мозга от конечных биохимических метаболитов его деятельности, от той грязи, которая накапливается и никаким способом не выводится. При пении также повышается ясность. И если проблема при дыхании или рассказе связана с утратой ясности, то неплохо использовать тех­нику дыхания, которая применяется суфиями. На своих ритуальных встречах, которые называются зикрами, они исполняют пение небес­ного корана, написанного на языке птиц. При этом они издают звук как при вдохе, так и при выдохе. Это непрерывный звук, который сим­волизирует непрерывное соединение с Аллахом. Пение, в том числе и суфийское, — прекрасный способ внесения голосов всех пережива­ний в группу и завершения четвертого крута.

И, наконец, интеграция продолжается дальше, во время следующих сессий, во время групповой работы, во время сна. Это следующие уров­ни интеграции, поскольку финальной ее задачей является соединение опыта сессий с жизнью. Вот что является пятым кругом интеграции — последним, но, может быть, самым важным. Сессии холотропного дыха­ния или любые другие психотерапевтические семинары и группы лич­ностного роста не имеют никакого смысла, если мы не в состоянии ин­тегрировать это знание, новый опыт и новую свободу в повседневную жизнь. И в каком бы языке, в какой бы традиции или психотерапевти­ческой технике мы не работали, принципы интеграции всегда одни и те же, если они сохраняют и выражают «сердце психотерапии».

Как уже отмечалось, нередко мы начинаем вспоминать и понимать, что произошло с нами во время сессии в момент рисования или рас­сказа в группе. Что-то в наших внутренних пространствах совмеща­ется именно тогда и дает силу нашей речи и энергию нашему понима­нию. Это тонкий момент интегративного процесса, который развивается не в результате понукания или нетерпеливого подстегивания, а в силу прохождения определенного смыслового пути, хорошо показан в известном фильме «Молчание ягнят».

Данный фильм интересен высвечиванием многих психологических проблем, скажем, одна из них — сочетание каннибальства и гениальной проницательности у одного из центральных героев, садиста и людоеда Лектора. Другая проблема выражена в «молчании ягнят», их крике, за­стывшем в душе героини фильма. Здесь расследование преступления молодой женщиной, агентом ФБР, одновременно является решением проблемы собственной жизни, когда пересекаются работа, жизнь и кош­мары детства. И доктор Лектор, психологическая интуиция которого чудовищна, как и его аппетит, не столько подсказывает ей, как найти преступника, сколько помогает перестать быть жертвенным ягненком, справиться с тем криком, который застыл в ней, девочке-подростке, при сообщении об убийстве отца. И спасение жертвы от рук маньяка стано­вится собственным спасением от холода после утраты отца, след кото­рого прорывается в памяти о тревожном молчании ягнят.

Таким образом, в контексте холотропной терапии фильм особенно ин­тересен как прекрасная демонстрация того, как часто мы не в состоянии понять себя через интеллектуальные усилия, что мы должны сначала что-то пережить, итолько тогда, совместив в себе разные пространства, пройдя путь поиска, загадок, инсценированных Лектором, мы можем снять зак­лятье прошлого — этого плача ягнят, державшего нас все эти годы.

При глубинной работе бессмысленно искать буквальный смысл в действиях: его не существует, как не существует окончательных диаг­нозов, прочтений и интерпретаций. Или можно сказать, что он есть, но невыразим, так что выбор десятка прочтений уже является иска­жением картины, потому что есть еще сотни. Но само действие явля­ется более совершенным, целостным в том смысле, что ставит точку в плоти ситуации. Результат сессии есть всегда, даже когда нам кажется, что его нет. Недовольства и эмоции возникают, когда мы чувствуем, что «не получилось». Оказывается, мы всегда чего-то ждем, хотя тыся­чу раз слышали: не ожидайте ничего, принимайте с благодарностью все, что происходит. Масса ожиданий, множество самооценок промель­кнуло во время сессии и в итоге сформировался определенный эмо­циональный настрой, при котором ускользает главное: мы не видим, что с нами происходит прямо сейчас.

В холотропной терапии нужно учиться отличать простые подрыги­вания капризных эмоций и писк желаний от подсказок духа. Тогда без­жалостный клиницист — людоед Лектор — внутри каждого из нас сможет проявить свое ничем не обусловленное Великое Сострадание и даст нам реальное знание, которое позволит слышать голоса всех ягнят в наших душах, но уже никогда не быть оглушенными ими.

Памятка для сидящих

Придите в зал заранее, чтобы иметь время для подготовки места и расслабления. Время, указанное в расписании, означает начало само­го дыхания. Заключите контракт со своим партнером, обсудите его пожелания и предпочтения. Во время дыхания сведите разговоры до минимума. При громкой музыке вы можете даже не осознавать, на­сколько слышен ваш голос. Устроясь рядом с головой дышащего, со­средоточивайте на нем все внимание и не отвлекайтесь ни на что про­исходящее в зале. Не углубляйтесь в свой собственный процесс. Ды­шащие нуждаются в безраздельном присутствии и внимании сидящих, они могут быть очень чувствительны к нехватке внимания. Пребы­вайте с партнером в одном пространстве переживания. Чувствуйте это пространство, но не вторгайтесь в него. Если дышащий спокоен, вам легче почувствовать его, позволяя своему телу оставаться столь же спокойным. Если дышащий активен, вы можете слегка двигаться в том же ритме, чтобы лучше почувствовать его состояние. Охраняйте пространство переживания дышащего. Защищайте своего подопечно­го от активности других дышащих или любых других возникающих помех и рискованных действий. Не поддавайтесь искушению приме­нять свои знания из области разнообразных духовных традиций для помощи дышащим. Примерами такой помощи могут быть «очищение ауры» или использование кристаллов. Не оставляйте дышащих одних. Если вам нужно в туалет, позовите на это время одного из ведущих. Будьте внимательны к любому уязвимому месту на теле дышащего (если существует слабое или поврежденное место) и информируйте об этом ведущего, если он работает с вашим партнером. Помогите дышащему, если он просит о чем-то. Если дышащему надо в туалет, проводите его до двери туалета и обратно. Помогите ему вытереться полотенцем, принесите стакан воды. Будьте готовы к оказанию любой поддержки. Если у вас вопросы по поводу происходящего, поднимите руку, чтобы проконсультироваться с ведущим. Проследите, чтобы ваш партнер был проверен ведущим, перед тем как покинуть зал после окончания про­цесса. Попросите оставить еду вам и партнеру, если ваш партнер ко времени начала обеда (ужина) все еще находится в процессе. Приве­дите в порядок ваше место в зале для дыхания, после того как проводи­те партнера в комнату для рисования мандал.

Памятка для дышащих

Придите в зал заранее, чтобы подготовить себе место и расслабить­ся перед началом дыхания. Время, указанное в расписании, означает начало самого дыхания.

Наденьте удобную просторную одежду и снимите все, что стесняет или может поранить вас (пояса, бюстгалтеры, украшения и т. д.). Если вы носите контактные линзы, также снимите их перед сессией. Если вы дышите сегодня, то ешьте очень немного или не ешьте совсем. В этом случае дышится легче.

Посетите туалет перед сессией. Если вы захотите в туалет во время дыхания, не стесняйтесь. Лучше сделать это, чем отвлекаться из-за переполненного мочевого пузыря.

Если вы сомневаетесь в выборе партнера, спросите себя, лучший ли это вариант в данной ситуации, чувствуете ли вы безопасность с этим человеком.

Не покидайте зал в разгар сессии. Примите внутреннее обязатель­ство присутствовать на всем семинаре (включая все сессии дыхания и обсуждения процесса в группе), для того чтобы иметь целостный, не-фрагментированный опыт и оказывать друг другу поддержку.

Дышите более глубоко и часто в течение часа. Дыхание является важ­нейшим катализатором необычных состояний сознания. Держите гла­за закрытыми для сосредоточения на внутренних переживаниях.

Оставайтесь в позе лежа на спине — позе открытости. Желание опереться на руки, сесть или встать может быть способом контроля переживания или путем бегства из него. Если вы выполнили его, по­старайтесь вернуться в исходную позу, как только будете готовы к этому. Заключите контракт с партнером, включающий следующие пункты:

• каким образом напоминать вам о дыхании;

• какой способ телесного контакта наиболее приемлем для вас;

• какая поддержка необходима вам от партнера;

• каковы особенности вашего проявления в сессии;

• условьтесь о сигналах несловесного общения;

• каким образом вы сообщите своему партнеру, что следует пре­кратить напоминать вам о дыхании, если это напоминание ме­шает вашему переживанию;

• как вы сообщите партнеру о том, что вы что-то хотите.

Уважайте переживания других участников, избегайте разговоров. Сохраняйте молчание во время рисования мандал и (желательно) в течение всего дня. Это помогает сохранять медитативный настрой.

Попросите о помощи, если чувствуете, что телесная энергия забло­кирована, если возникает боль или напряжение и продолжение дыха­ния не приносит облегчения. Это можно сделать в любой момент во время сессии. Знайте, что вы всегда владеете ситуацией. Если вы хо­тите, чтобы с вами перестали работать, скажите слово «СТОП», и лю­бое воздействие будет немедленно прекращено.

Если вы замечаете, что слишком захвачены мыслями, направьте внимание на тело и сосредоточьтесь на дыхании или на музыке. Если вы обнаружите, что занимаетесь анализом музыки, позвольте ее виб­рациям проникнуть в тело и сфокусируйтесь на дыхании.

Если у вас возникает сильная эмоция (например, гнев, раздраже­ние, и т. п ) и причиной этой эмоции, как кажется, являются события в зале (например, вам не нравится музыка или что-то еще), переместите внимание на себя и на ощущения в своем теле. Вместо того чтобы от­влекаться на что-то внешнее и заниматься бесконечными эмоциональ­ными проецированиями, лучше войти в контакт с переживаемыми энергиями, выразить их и освободиться от них.

Не программируйте переживания, пусть то, что возникает, будет спонтанным актом, неожиданным для вас самих — свободным танцем тела, энергии и мысли.

Будьте совершенным актером: полностью находясь в роли, в пере­живании, в то же время будьте над всякой ролью, вне всякого пере­живания.

Вы сами решаете, когда закончить дыхание. Как правило, сессия приходит к своему естественному завершению в течение 1,5 — 2,5 ча­сов. Музыка продолжается до тех пор, пока все не закончат работу, поэтому нет необходимости ждать ее окончания.

Не следует начинать новую сессию в конце дня. Работа в этот мо­мент состоит не в том, чтобы обнаруживать все новые проблемы, а в том, чтобы завершить любой материал, который всплыл и нуждается в интеграции. Перед тем как покинуть зал, позовите ведущего, чтобы проверить, все ли у вас в порядке. Эта проверка необходима, чтобы понять, нуждаются ли дышащие в дальнейшей работе и чувствуют ли они полную завершенность переживания.

Несколько слов о дыхании

В конце инструктажа имеет смысл рассказать участникам группы об особенностях дыхания в холотропном процессе.

Дыхание должно быть связным, то есть между вдохом и выдохом, выдохом и вдохом не должно быть никакого разрыва. Продолжайте дыхание, даже если некоторые переживания возникнут с самого на­чала. Рекомендуется договориться с ситтером, чтобы он напоминал о дыхании, как только возникнет пауза. Полезно также условиться о сигнале, чтобы дышащий мог остановить жестом дальнейшее напоми­нание о дыхании. Если после начальной стадии, когда возникает есте­ственная пауза в дыхании, сохранять усиленное дыхание, пережива­ние будет еще сильнее углубляться.

Дыхание должно быть глубже и чаще, чем обычное. Неважно, ды­шите ли вы через рот или через нос. Необычное состояние будет воз­никать, если через дыхательную систему прокачивается большее ко­личество кислорода. Не допускайте пауз между вдохом и выдохом, постарайтесь, чтобы дыхание было связным. Вследствие гипервентиля­ции в биохимии тела происходят химические изменения, которые и катализируют необычные состояния сознания.

Покажите сами, как нужно дышать. Однако заметьте, что все ды­шат по-разному. Разрешите снизить темп и глубину дыхания, когда это покажется уместным. Спросите, есть ли какие-то вопросы по ды­ханию.

Распределение на пары ситтер - холонавт

После проведения инструктажа логично провести выбор партне­ров. Объясните, что участники должны выбрать себе партнера и со­здать атмосферу доверия, для того чтобы усилить переживание. Парт­нерами могут быть незнакомые люди, если они чувствуют, что им хо­рошо друг с другом, или люди, которые уже знакомы и чувствовали себя вполне комфортно при выражении своих чувств и переживаний в присутствии друг друга. Позвольте супружеским парам работать или не работать вместе в зависимости от их желания в настоящий момент. Скажите им, что если они сомневаются в том, выбрать ли того, кого они знают, то могут выбрать другого человека.

Пусть они позволят «внутреннему ребенку» решить, кому он хо­чет быть партнером в данный момент. Иногда лучше работать с близ­ким другом или супругом, а в другое время этот выбор не даст столь же успешных результатов.

Тем, кто не нашел партнера сразу, скажите, что они смогут найти себе партнера с помощью ведущего.

Часто разделение на пары является определенным этапом «разог­рева» перед процессом дыхания. На профессиональных тренингах по интегративной психологии с применением интенсивных психотехно­логий (они систематически проводятся на специализации по интегра­тивной психологии в Международном институте интегративной пси­хологии (руководитель и основатель направления Владимир Козлов) и Московском Трансперсональном Институте (ведущий Владимир Майков)) показывают достаточно большое количество способов рас­пределения на пары. Некоторые из них мы приводим в данной книге.

Иногда в группе бывает нечетное число участников. В этом случае можно использовать в работе триады — три человека, которые будут работать вместе. Два человека будут ассистировать одному, а один бу­дет ассистировать двоим в следующей сессии, если человек, который будет сидеть с двумя, имел опыт холотропного дыхания по крайней мере один раз. Дышащих членов триады заверьте, что ведущий будет уделять триаде повышенное внимание. Другой возможный вариант состоит в том, чтобы работали два ситтера и три дышащих в одной сессии и наоборот — в другой.

После распределения на пары дайте время (15 — 20 мин) для того, чтобы сходить в туалет, чтобы помощники могли перекусить, а парт­неры могли согласовать свои действия и подготовить пространство для дыхания.

Несколько дополнений до начала процесса дыхания

Многие профессионалы, использующие холотропное дыхание в своей работе, применяют различные техники разогрева до начала про­цесса. В качестве разогрева используются различные направленные визуализации, медитации, телесно-ориентированные техники, трансо-вые танцы, суфийские ритуалы, шаманские психотехники и др.

Использование техник «разогрева» необязательно, но часто вно­сит много занимательного в сам процесс дыхания, делает его более ди­намичным, а также помогает компетентно решить групповые и лично­стные проблемы.

Предложите участникам ослабить одежду, снять ремни, украшения, часы, контактные линзы. Напомните, что нужно сходить в туалет. По­кажите, где находится туалет, чтобы в течение сеанса сидящие могли сопровождать туда своих подопечных в случае необходимости.

Релаксация

До начала процесса дыхания группа настраивается на процесс, и когда в пространстве зала пары располагаются для вхождения в холот­ропное дыхание, то есть холонавты лежат в позе «звездочки», а ситте-ры сидят возле своих холонавтов, обязательно нужно провести релак­сацию.

Цель проведения релаксации в том, чтобы помочь участникам при­сутствовать в настоящем моменте, осознавая свое тело, чувства и мыс­ли, и войти в переживание с максимально возможной открытостью, доверием и свободой от ожиданий.

В этой книге, описывая первый элемент Свободного Дыхания, мы приводили достаточное количество способов расслабления, поэтому сейчас не будем на них подробно останавливаться.

С другой стороны, у вас всегда есть возможность использовать го­товые тексты релаксации с фоновой музыкой, которые записаны на аудиокассеты, диски и другие носители.

Дыхательная сессия

Уже во время релаксации ситтер находится рядом с головой дыша­щего, он внимателен и не отвлекается ни на что происходящее в ком­нате, в том числе и на активацию своего собственного процесса. Если что-то действительно активирует его процесс, он просто замечает это и остается внимательным к дышащему. Тщательное наблюдение: холонавты очень чувствительны, они нуждаются в безраздельном при­сутствии и внимании ситтеров. Дышащие могут быть очень чувстви­тельны физически или психически к отказу давать им это внимание. Если ситтер во время процесса вынужден временно отлучиться, для того чтобы сходить в туалет, он зовет ведущего или одного из ассис­тентов, который будет сидеть с дышащим и заменять его на это время. Ситтер поддерживает целостность пространства дышащего. Защища­ет своего подопечного от активности других дышащих или любых дру­гих возникающих помех и риска.

Если существуют какие-то вопросы, или требуется помощь, или сидящий испытывает какое-то неудобство по поводу происходящего, он должен поднять руку, чтобы проконсультироваться с ведущим.

Во время холотропного процесса лучше избегать разговоров. Это касается всех участников процесса: руководителя и ассистентов, сит­теров и холонавтов. Разговоры выводят людей из расширенного со­стояния сознания, потому что они ассоциируются с обычным созна­нием. Если дышащий хочет что-то сказать, он должен подать сигнал своему помощнику, чтобы тот наклонился и мог услышать, что хочет его подопечный.

Возможны вербальные коммуникации, поощряющие активность холонавта:

Мы поможем, отпусти себя.

Именно так!

Продолжай делать это!

Вырази это!

Выпусти все это!

Выталкивай это!

Громче!

Следуй энергии.

Поэкспериментируй, посмотри, что происходит.

Оставайся с этим.

Сильнее!

Когда дышащий закончил сессию, он переходит в другую комнату для рисования мандалы. Это позволит завершить свою сессию с наи­меньшими помехами тем, кто еще ее не закончил.

Обсуждение переживания. Основной совет: подождать группово­го обсуждения и не говорить о переживании, хотя иногда можно поде­литься своим опытом с сидящим или с кем-то еще. Сохраняйте молча­ние во время рисования мандал и (желательно) в течение всего дня. Это помогает людям оставаться со своим переживанием в медитатив­ном состоянии ума. Если у вас есть специальное место, где люди могут поговорить, покажите его им.

Дыхательная работа приходит к завершению в течение полутора-двух часов. Дышащие сами решают, когда их сессия закончена, после чего они делают проверку вместе с ведущим, затем поднимаются и идут рисовать свои мандалы. Музыка продолжается до тех пор, пока все не закончат. Если дышащий чувствует неудобство в теле в конце сессии, он должен сообщить своему помощнику, который обратится к ведуще­му, чтобы провести работу с этим симптомом. Внимание ведущих на­правлено на то, чтобы дышащие завершили любые возникшие в тече­ние сессии проблемы. Идея состоит не в том, чтобы обнаружить в кон­це сессии новые проблемы, а в том, чтобы завершить любой материал, который всплыл и нуждается в разрешении. Некоторые люди чувству­ют, что им всегда недостаточно работы для завершения и хотят снова и снова начинать дышать в конце сеанса. Если под конец есть сомнение, завершил ли дышащий свою сессию, ситтер должен подозвать ведуще­го, для того чтобы тот поговорил об этом с дышащим. Часто само сомне­ние является сигналом о том, что что-то еще не завершено.

Интеграция опыта холотропного процесса происходит, как мы ука­зывали выше, во время рисования мандал и проговора