В последнее время происходит кристаллизация двух наиболее важ­ных потоков в психологии — методологии и понимания предмета са­мой психологии.

Что касается методологии, то на этом мы уже неоднократно оста­навливались в своих публикациях об интегративнои методологии и даже интегративнои психологии как «надпсихологии», способной со­единить все уровни и аспекты функционирования психического

На мой взгляд, в предметном отношении после слов «бессознатель­ное», «поведение», «мышление», «гештальт», «деятельность» и многих других понятий и психологических категорий происходит кристалли­зация изначального понимания предмета — «психе» как «души-разу­ма» или, если употребить более точное и современное понятие, — со­знания.

Общеизвестны основания, по которым построена современная на­учная психология: они совпадают со всеми принципами естественных наук, изложенными еще Рене Декартом в «Метафизических размыш­лениях». Отсюда выводятся и определения психики и психологии.

В учебниках и словарях психология определяется как наука, изуча­ющая процессы активного отражения человеком объективной реаль­ности в форме ощущений, восприятий, мышления, чувств и других процессов и явлений психики, или как наука о закономерностях раз­вития и функционирования психики как особой формы жизнедея­тельности.

Что касается предмета психологии, то это, как правило, факты, за­кономерности, механизмы психики, при этом психика определяется как форма активного отображения субъектом объективной реальности, возникающего в процессе взаимодействия высокоорганизован­ных живых существ с внешним миром и осуществляющего в их пове­дении (деятельности) регулятивную функцию.

Следует заметить, что научная психология с неизбежностью при­шла к кризису по причинам, имплицитно содержавшимся в ней с са­мого начала.

Появление интегративной психологии во многом обусловлено кри­зисом современной научной психологии, которая оказалась не в со­стоянии удовлетворить широкий общественный заказ на методы лич­ностной терапии, личностного развития, переживания трансцендент­ного опыта, кризисных состояний закономерного, ситуативного ха­рактера и широкого диапазона состояний сознания.

Необходимость в интегративной психологии (ИП) возникла также в связи с игнорированием научной психологией интерперсонального (сознательного и бессознательного аспектов социального сознания) и трансперсонального опыта.

Трансперсональная психология сделала огромный шаг для возвра­щения психологии к своему предмету и, самое главное, к духовным и экзистенциальным проблемам человеческой жизни. Трансперсональ­ные переживания — переживание человеком выхода за пределы свое­го «Я», за пределы пространства и времени, возврата в культурное и историческое прошлое человека и мира. Человек как бы вспоминает эпизоды из истории жизни на Земле. Таким образом, это свидетельству­ет о том, что человек обладает способностью беспрепятственно «путе­шествовать» в любом времени, в любом мире, микро- и макрокосмосе.

Ст. Гроф пишет: «Мне совершенно ясно, что нам нужна новая пси­хология, более соответствующая уровню современных исследований сознания и дополняющая образ космоса, который начинает склады­ваться в нашем представлении благодаря самым последним достиже­ниям естественных наук» [19, с. 30].

Интегративная психология направлена как на изучение отдельных проявлений психики человека, так и на попытку понять природу чело­века в целом — в широком мировоззренческом контексте. Она сосре­доточена как на универсальных картографиях феноменологии пси­хического, так и на экспериментальном изучении состояний индиви­дуального свободного сознания, разворачивающих содержания пер­соны, интерперсоны и трансперсоны.

Сформулируем тезисы, которые помогут нам определить отличия интегративной психологии от других направлений:

1. Интегративная психология как научная дисциплина опирается на психофизиологию и психофизику, на нейрофизиологичес­кую модель индивидуальности, структурируя такие понятия, как психические функции, темперамент, характер, мотивация и т.д. При этом психофизика и нейрофизиологические процессы, включая и соматические, больше рассматриваются как среда, в которую погружено индивидуальное свободное сознание. Фи­зиология (в том числе нейрофизиология) является обслужива­ющей, а не порождающей психические феномены системой.

2. Ядро психической организации — индивидуальное свободное сознание, которое Иммануил Кант назвал трансцендентальной апперцепцией. Это «априорное единство самосознания, состав­ляющее условие возможности всякого знания. [...] Таким обра­зом, трансцендентальная апперцепция является сверхличной формой сознания».

3. Научной психологии так и не удалось преодолеть психофизичес­кий и психофизиологический параллелизм. Представляется, что во многом это явилось следствием изначального дуализма, заложен­ного в научной картине мира старой парадигмы: деление на мате­риальное и идеальное (духовное) и на субъект и объект. Интегра-тивная психология устраняет эту дихотомию — как в опыте функ­ционирования сознания в среде, где снимаются различия между субъектом и объектом в непосредственном переживании един­ства познающего и познаваемого. Дуальной картине мира в на­учной психологии противостоит монизм интегративной психо­логии, постулирующий, в частности, единство мира и человека. Серьезным следствием этого является и существование высших уровней интегрированности, целостности в любой личности.

4. В академической психологии понятие «психика» ассоциирует­ся с категорией «индивид», в интегративной психологии в каче­стве центральной категории употребляется понятие «сознание», имеющее широкое смысловое поле, не замыкающееся только на индивида. Сознание характеризуется всеобщностью, множе­ственностью уровней, состояний, форм, открытостью и само­движением.

5. Психология как наука построена по структурному принципу, из которого следуют объяснения психических процессов. Интегра-тивная психология моделирует энергетическую модель сознания, которая содержит массу возможностей как для практической психологии, так и для разработки ее теории. Одновременно фе­номены трансперсональной психологии, попавшие в разряд па-рапсихических либо сверхвозможностей, рассматриваются в русле классических психологических представлений, дополняя сведения о природе психических процессов и функций.

6. Интегративную психологию не следует идентифицировать с множеством школ (философских, психологических, духовных), опредмечивающих уровни и формы функционирования пер­соны, или уровни и формы функционирования социального сознания, или уровни и формы функционирования транспер­сонального опыта. Не потому что интегративная психология не является ни тем, ни другим, ни третьим, а потому что она явля­ется и тем, и другим, и третьим.

7. Предметом интегративной психологии является изучение опыта необычных (измененных) состояний сознания и так называемых «переходных состояний» психики человека — от переживания паттерна холотропного, индивидуализированного, разделенного, атомарного сознания (как по отношению к внешнему миру, так и к внутреннему) к состояниям расширенного сознания, едино­го в своем переживании как самого себя, так и мира; от состоя­ния борьбы, деструкции, отрицания — к состоянию единства, консолидации, сотрудничества с самим собой, с другими людь­ми, со всем миром. Предметом интегративной психологии явля­ется также изучение таких переходных состояний, как конфлик­ты (внутренние и внешние), бессознательные импульсы, отчуж­дение от себя и мира, невозможность творчества, любви, сотруд­ничества, психосоматические заболевания и различные невро­зы. Все эти состояния в интегративной психологии рассматри­ваются как различные среды реализации сознания в личности, обладающие реальным потенциалом преодоления своего негатив­ного аспекта и развития в свою противоположность. Это приво­дит к концептуально важному моменту интегративной психоло­гии, когда она выступает в своем прикладном аспекте как психо­логия развития, «восхождения» личности к себе самой — к выс­шей интегрированности индивидуального сознания, когда само «восхождение», «личностный рост», «духовное самосовершен­ствование», «высшие» и «низшие» уровни больше являются аб­сурдом дифференциации реальности, а все связанные с этим кон­цепции (философские, психологические, духовные, религиозные, научные, метафизические и пр.) — простой игрой сознания.

Понятийное поле интегративной психологии не перечеркивает понятийные системы иных психологии, но может привести к пересмот­ру не только понятий, но и более глубоких основ представлений о при­роде человека, психики и сознания. Так, существенным моментом, отличающим ее от многих психологии, является ориентация в ее прак­тике не исключительно на прошлый опыт индивида, как в психоанали­зе, и не только на настоящее, как в гештальт-терапии, а на временную целостность человека, включающую его прошлое, настоящее и буду­щее как в филогенетическом, так и в онтогенетическом аспектах.

Единовременное акцентирование интегративной психологии и на биосоциальной природе человека, и на космической, и на хилотроп-ной, и на холотропной, структурной и энергетической, при опоре на монистическую идею как сущность бытия сознания, является попыт­кой формирования новой методологии психологии.

В самом широком смысле предметом интегративной психологии является процесс самораскрытия, самодвижения, саморазвития, «са­мораспаковывания» индивидуального свободного сознания в конти­нууме времени-пространства.

Интегративный подход позволяет ухватить сознание в целостности — как активное, открытое, саморазвивающееся неструктурированное пространство, способное наполнять реальность смыслом, отношением и переживанием. Этот подход дает возможность объединить телесные переживания (ощущения), эмоции, чувства, мышление и духовные пе­реживания в целостность, в единство системы «Человек» и показать, при каких условиях возможно достижение ею подлинной целостности и аутентичности. Здесь же снимается проблема разделения «душа — тело» (психосоматическое единство становится очевидным).

Таким образом, интегративная психология опирается на несколь­ко важных положений:

• монизм как единство человека и мира, духовного и телесного;

• холизм как представление об изначальной целостности созна­ния человека;

• энергийность сознания;

• возможность самодвижения и саморазвития — без необходи­мости внешнего управления;

• идею преодоления кризисов на пути конвергенции, кооперации и взаимодополняемости сторон психической жизни в индивидуаль­ном свободном сознании, которые сознание Это и социальное со­знание разводят, противопоставляют, делают проблемными.

Если искать предмет интегративной психологии в области исследо­вания путей к трансперсональному опыту, расширению сознания и личностному росту индивида, преодоления кризисов на пути духов­ного или другого роста, то можно сказать, что интегративный подход может помочь не только в теоретическом осмыслении этой задачи, но и в анализе уже существующих психотехнологий, а также в порожде­нии новых методов психологии, адекватных ее предмету.

Основная проблема заключается в том, что ни практики, ни теоре­тики психотерапии не пытаются рефлексировать целостную картину психической реальности человека. В психотерапии отсутствует вос­приятие целостной картины психической реальности, которая прояв­лена на всех уровнях — от биологического до духовного.

В силу этого необходимы создание и разработка принципиально новой методологии, которая бы учитывала проявленность психичес­кого на всех уровнях существования человека.

При первом приближении мы можем вычленить по крайнем мере два уровня этого единого подхода:

1) объяснительный — система основных постулатов, принципов построения науки, а также теорий, концепций, смысловых мо­делей, раскрывающих топологию, динамику психического;

2) воздействующий - система методов, практик, умений, навы­ков, психотехник, направленных на восстановление целостнос­ти сознания, личности, деятельности, психического здоровья.

Даже вычленение этих уровней является искусственным с точки зрения интегративного подхода, так как любое объяснение представля­ет собой воздействие, а некоторые теории обладают качеством модели мира человека, имеющим мировоззренческий смысл. Любые воздей­ствия концептуализируются личностью, а наиболее мощные из них пол­ностью изменяют объяснительную схему реальности, жизненный мир.

Мировоззренческим оком интегративной методологии является принцип целостности, который подразумевает понимание психики как чрезвычайно сложной, открытой, многоуровневой, самоорганизую­щейся системы, обладающей способностью поддерживать себя в со­стоянии динамического равновесия и производить новые структуры и новые формы организации.

Понятия «целостный подходи, «целостнаяличность» использовались давно и разными направлениями и школами психотерапии: от гештальт-терапии и гуманистической психотерапии до отечественных направле­ний (культурно-исторический, деятельностный подходы и т. д.). Веро­ятно, сами понятия цель и целое этимологически связаны (по-гречес­ки teXoq— 'свершение, завершение'; 'окончание, высшая точка, пре­дел, цель'; teA£io; — 'законченный, полный, свершившийся'; 'оконча­тельный, крайний, совершенный'). Достижение цели одновременно означает и завершение действия, замыкание круга, восхождение к полноте, совершенству, красоте.

Цель достигается тогда, когда построено совершенное.симметрич-ное целое. Только в настоящее время, к началу третьего тысячелетия, когда знания о психике человека пополняются не только за счет чисто научных исследований (в общем понимании), а еще и за счет всегда остававшихся скрытыми эзотерических знаний, можно говорить о более целостном понимании, что такое человек и его сознание.

В эзотерике всегда четко различали психику и сознание человека, душу и дух, в отличие от научной психотерапии, которая пыталась идти своим путем, по большей части расколотым на две линии: материалис­тическую и идеалистическую (что дало неплохие результаты при ис­следовании разных сторон психики, ее объективной детерминации и субъективной сущности).

Сложность предмета прикладной психотерапии заключается в том, что личность, ее содержание не определяется лишь набором характе­рологических черт или неким проблемным состоянием. Как правило, за проблемами стоят более глубокие неосознаваемые структуры (геш-тальты, СКО, целостности психической реальности, субличности, скрипты и т. п.). Более того, с интегративной точки зрения они явля­ются одновременным следствием всей психической реальности, вклю­чающей не только персональные, но и интерперсональные и транс­персональные мегаструктуры.

Интегративная методология исходит из постулата, что человек — существо целостное, то есть самостоятельное, способное к саморегу­ляции и развитию. Но человек — не единственная целостная сущность в мире. Все в обществе как в социальном организме также обладает целостностью, само социальное сообщество целостно на любой ста­дии функционирования (от диффузной группы до коллектива и чув­ства «мы»), независимо от сложности и объема организации (от ма­лых групп до человечества как мегасоциальной системы). Социальные сообщества, которые являются объектом психологии и психотерапии, представляют собой иерархию, в которой каждый индивид является «целым» по отношению к своим системным компонентам и «частью» по отношению к социальным сообществам. Оба эти аспекта существо­вания (и часть, и целое) должны быть выражены полноценно для осу­ществления потенций любого индивида. Отсюда понятна тяга челове­ка выйти за свои пределы, трансцендировать, быть, чувствовать, осоз­навать себя частью социальных сообществ и всего мироздания.

Принципиальный интегративный тезис состоит в том, что мир — это не сложная комбинация дискретных объектов, а единая и недели­мая сеть событий и взаимосвязей. И хотя наш непосредственный опыт, кажется, говорит нам, что мы имеем дело с реальными объектами, на самом деле мы реагируем на сенсорные преобразования объектов или сообщения о различиях.

Как доказывает в своих работах Грегори Бейтсон, мышление в тер­минах субстанции и дискретных объектов представляет собой серь­езную эпистемиологическую ошибку. Информация течет в цепях, ко­торые выходят за границы индивидуальности, и включает все окру­жающее, социальное и природное.

Таким образом, при интегративном взгляде на мир акцент смеща­ется от субстанции и объекта к форме, паттерну и процессу, от бытия к становлению. Структура — продукт взаимодействующих процессов, не более прочный, чем рисунок стоячей волны при слиянии двух рек. Согласно интегративному подходу в психотерапии и психологии, человечество подобно живому организму, органы, ткани и клетки ко­торого имеют смысл только в их отношении к целому.

Смысл интегративного подхода на уровне индивидуальности зак­лючается в том, что психика человека является многоуровневой сис­темой, обнаруживающей в личностно структурированных формах опыт индивидуальной биографии, рождения, а также безграничного поля сознания, трансцендирующего материю, пространство, время и линейную причинность, которые мы при ближайшем приближении можем обозначить как интерперсональные и трансперсональные уров­ни организации психического. Сознание является интегрирующей открытой системой, позволяющей различные области психического объединять в целостные смысловые пространства.

Целостность личности подразумевает учет всех ее проявлений (по крайней мере тех, которые уже описаны, возможно, изучены, но не до конца объяснены): биогенетических, социогенетических, персоноге-нетических, интерперсональных и трансперсональных (на наш взгляд, последние два включают ряд особенностей, еще мало принимаемых официальной наукой, но уже не отрицаемых как несуществующие).

Если говорить о такой личности, то она существовала не одно ты­сячелетие и существует в наше время (независимо от научных психо­логических измышлений и образовательных систем, правда, чаще ис­кореженная ими, но функционирующая интегративно и целостно).

В настоящее время наблюдается широкий интерес ко всякого рода школам и методикам, нацеленным на работу с сознанием и личнос­тью. Многие люди обращаются к психотерапии, юнгианскому анали­зу, мистицизму, психосинтезу, дзен-буддизму, трансактному анализу, индуизму, биоэнергетике, психоанализу, йоге и гештальт-терапии. Общим для всех этих школ является то, что они пытаются тем или иным путем вызвать изменения в человеческом сознании личности. На этом, однако, их сходство заканчивается.

Человек, искренне стремящийся к самопознанию, сталкивается с огромным разнообразием психологических систем, крайне затрудня­ющих проблему выбора, так как эти школы, взятые в целом, явно про­тиворечат друг другу. Например, дзен-буддизм предлагает забыть или превзойти Эго, а психоанализ — усилить и укрепить Эго. Кто прав? Эта проблема стоит одинаково остро как перед непрофессионалами, так и перед психотерапевтами и практическими психологами.

Но если представить, что в действительности эти различные подхо­ды являются подходами к различным уровням человеческого «Я», тог­да они не противоречат друг другу, но отражают действительные и весьма существенные различия между разными уровнями психической организации, и все эти подходы могут быть более-менее верны в приложении к соответствующим уровням среды сознания.

Различные религиозные и психологические школы представляют собой не столько различные подходы к рассмотрению человека и его проблем, сколько дополняющие друг друга подходы к рассмотрению различных уровней человеческого сознания. При этом все множество школ распадается на пять-шесть ясно различимых групп, и очевидным становится, что каждая группа ориентирована преимущественно на один из основных диапазонов уровней психической организации.

Чтобы дать несколько кратких и общих примеров, отметим, что це­лью психоанализа и большинства форм традиционной психологии яв­ляется устранение раскола между сознательным и бессознательным ас­пектами психики с тем, чтобы человек вошел в соприкосновение со всем, что творится в его душе. Эти школы психологии нацелены на воссоеди­нение, если воспользоваться юнгианской терминологией, маски и тени для создания сильного и здорового Эго — правильного и приемлемого образа себя. Иными словами, все они ориентированы на уровень Эго. Они пытаются помочь индивиду, живущему на уровне маски, переде­лать карту своей души так, чтобы перейти на уровень Эго.

В отличие от этого, цель большинства школ так называемой гума­нистической психологии и психотерапии иная — устранить раскол между самим Эго и телом, воссоединить психику и соматику для воз­рождения целостного организма. Вот почему о гуманистической пси­хотерапии, называемой «третьей силой» (другими двумя является пси­хоанализ и бихевиоризм), говорят также как о «Движении за осуще­ствление возможностей человека». По мере расширения самоотожде­ствления человека от одного разума или Эго до организма в целом ог­ромные возможности целостного организма высвобождаются и ста­новятся достоянием человека.

Если мы пойдем еще дальше, то обнаружим такие дисциплины, как ранний даосизм, буддизм третьего круга Шакьямуни или веданты, за­дача которых состоит в интеграции целостного организма и среды для восстановления внешнего тождества со всей Вселенной. Они нацеле­ны на уровень единства сознания во всем многообразии.

Между уровнем сознания единства и уровнем целостного организ­ма лежат надличные, трансперсональные диапазоны психической ре­альности. Школы психологии и психотерапии, которые обращаются к этому уровню, заняты углубленным изучением «сверхиндивидуаль­ных», «коллективных» или «трансперсональных» процессов в челове­ке. К числу школ, ориентированных на этот уровень, относятся пси­хосинтез, юнгианский анализ, различные предварительные ступени йогической практики, «трансцендентальная медитация», различные дыхательные психопрактики типа холотропного дыхания и т. д. Цель некоторых из этих видов терапии, таких как юнгианская психология, состоит в том, чтобы помочь нам сознательно признать в себе эти мо­гущественные силы, подружиться с ними и использовать их, вместо того чтобы быть движимыми ими бессознательно и против нашей воли

В общем случае можно обнаружить, что психология и психотера­пия любого уровня будет принимать и признавать потенциальную воз­можность существования всех тех уровней, которые находятся над их собственным, но отрицать существование всех тех уровней, кото­рые находятся под ними, провозглашая эти более глубокие уровни патологическими, иллюзорными или вообще несуществующими.

Самопознание и личностный рост означают прежде всего расши­рение горизонтов индивида, продвижение его границ вовне и вглубь. В процессе духовного поиска человек перестраивает карту своей души, расширяя ее территорию. Рост — это постоянное перераспределение, перезонирование, переделка карты самого себя, признание, а потом и обретение все более глубоких и всеобъемлющих уровней своего «Я».

В настоящий момент в научных дисциплинах наблюдается бум в стремлении целостного, всеохватного осмысления человека. Для обо­значения этого стремления вводится понятие «интегративное». В на­учных публикациях мы можем встретить словосочетания «интегра-тивный подход в науке», «интегративная психотерапия», «интегратив-ная педагогика», «интегративная антропология» и даже «интегратив­ная гештальт-терапия».

Еще в начале 1990-х годов мы основали прикладное психологичес­кое направление, которое обозначили как «интенсивные интегратив-ные психотехнологии» и рассматривали как систему теорий, концеп­ций, моделей, методов, умений и навыков, ведущих человека к боль­шей целостности, к меньшей конфликтности, раздробленности созна­ния, деятельности, поведения.

В начале третьего тысячелетия мы можем в некотором приближе­нии обозначить сам подход как интегративную психологию. Массо­вые эксперименты с различными психотехниками и психотехнологи­ями показали правильность базового методологического посыла — целостного подхода в теоретической и практической деятельности пси­холога, который подразумевает не только системный анализ предмета науки, но и целостное видение своей природы, своих клиентов в ре­альной деятельности.

Мы уже понимаем, что наше представление о человеке как о жи­вой, открытой, сложной, многоуровневой самоорганизующейся сис­теме, обладающей способностью поддерживать себя в состоянии ди­намического равновесия и генерировать новые структуры и новые формы организации, является новым категориальным осмыслением традиционных холистических подходов в теологии и философии.

Не будем затрагивать огромный пласт восточной философии и ду­ховной традиции, которая призывала сохранять целостность и чисто­ту мировосприятия через транцендентный подход к реальности. Со­хранение целостности через культивирование «вей у вей» (деяние недеяния) в даосизме, дхарму Равностности (невовлеченности в пере­живания и отношения) в буддизме является классическим образцом той стратегии, когда снимается сама проблема интеграции и интегри-рованности личности, так как «зеркало сознания чисто» и даже самые сильные волнения-переживания «не вызывают ряби на спокойной глади озера».

В европейской философии родоначальником интегративной пси­хологии можно считать Иммануила Канта (1724 — 1804), который в сво­их философских трактатах высказал идею целостности природы че­ловека, наметив иерархические уровни его психики. Философская антропология, возникшая в начале двадцатого столетия в Германии, воскресила взгляды И. Канта о единстве природы человека, однако дала им новое истолкование, отвечающее духу времени. В это же время (в 1921 году вышла книга Эрнста Кречмера «Телосложение и характер») доводы о необходимости интегрального подхода к совершенствованию диагностики заболеваний и их лечению приводились со стороны пси­хиатрии и медицины.

Ддя отечественной науки интегративный подход традиционен и свое высшее проявление он находит в методологическом принципе целостности.

Одновременно в истории психологии мы можем обнаружить не­сколько крупных кризисов, которые не позволили реализоваться иде­ям интегративной методологии. Первый, когда в июле 1936 года был на­ложен партийный и правительственный запрет на развитие педологии как комплексной науки о детях. Тем самым оказались подорваны биоло­гические основы возрастной психологии. Второй, когда 1951 году в ходе известной научно-академической сессии, связанной с изучением твор­ческого наследия И. П. Павлова, предпринималась попытка низвести психологию к изучению физиологии высшей нервной деятельности.

Третий методологический кризис психология переживала в конце XX столетия, когда, лишаясь привычной материалистической методо­логии и испытывая воздействие ряда направлений зарубежной науки, она рисковала при некритическом восприятии всего иноземного ут­ратить определенность цели и четкость ориентиров. Сегодня как ни­когда необходимы историческая преемственность и методологическая заданность при выборе путей развития психологии. Этим условиям в полной мере удовлетворяет интегративная психология.

В российской психотерапии учение об интегральной индивидуаль­ности В. С. Мерлина, обосновавшее соматопсихическое единство человека при его подразделенности на определенные иерархические уров­ни, и психологическая антропология Б. Г. Ананьева, перекинув мостик от психологии человека к его психофизиологии и биологии, послужили мощным стимулом для возникновения интегративной психологии.

Во второй половине XX столетия наметилась тенденция возврата к единым и цельным представлениям о человеке, бытовавшим до сере­дины XIX века и разрушенным в ходе процесса дифференциации наук. Теоретическая возможность нового синтеза знаний о человеке была обоснована философами. Возникли необходимые предпосылки к вос­созданию науки, центральным содержанием которой явились бы пред­ставления о соматопсихической целостности человека.

В настоящий момент существует методологическая неопределен­ность в дальнейшем движении антропологических наук. И насколько я понимаю, мы можем вычленить два основных подхода:

• коммуникативная методология (В. А. Мазилов), которая пред­полагает кооперативное взаимодействие наук, школ и направ­лений в решении конкретных вопросов психотерапии и других гуманитарных наук;

• интегративная методология (К. Уилбер, В. В. Козлов), предпола­гающая консолидацию множества областей, школ, направлений, уровней знаний о человеке в смысловом поле психологии.

Мы уверены в полезности и того, и другого подхода. Более того, возможно, коммуникативная методология и является необходимой стадией формирования интегративного подхода.

В этом контексте абсолютно справедливо замечание В. А. Мазило-ва, что сегодня необходимо направить усилия на разработку научного аппарата, позволяющего реально соотносить различные концепции и тем самым способствовать установлению взаимопонимания в рамках научной психотерапии. Конкретная задача, которую предстоит решить в первую очередь, состоит в разработке модели методологии психоло­гической науки, ориентированной на коммуникацию, то есть предпо­лагающей улучшение реального взаимопонимания:

• между различными направлениями в рамках научной психоте­рапии;

• между академической, научной психотерапией и практико-ориентированными концепциями;

• между научной психотерапией и теми ветвями психотерапии, которые не относятся к традиционной академической науке (трансперсональная, религиозная, мистическая, эзотерическая и т. п.);

• между научной психотерапией и искусством, философией, ре­лигией;

• между видами психотерапии, которые опредмечивают различ­ные уровни психической организации — персона, интерперсо­нальное и трасперсональное.

Вторым шагом после реализации проекта коммуникативной мето­дологии должна быть разработка интегративнои научной модели и методологического аппарата, позволяющего реально соотносить раз­личные подходы как внутри психотерапевтической и психологичес­кой науки, так и реализующие другие смысловые формы психологи­ческого знания.

Таким образом, первый шаг в формировании интегративнои ме­тодологии и одновременно способ профессионального становления психолога или психотерапевта — коммуникативность, открытость знанию как системообразущий принцип.

Обобщение научных знаний о человеке в единое целое способно не только выявить и ликвидировать пустоты, белые пятна на рубежах традиционных наук, но и расширить горизонты психологии и психо­терапии за счет интеграции знаний и прикладных технологий из дру­гих наук и направлений, которые в соответствии с картезианской па­радигмой считались ненаучными и даже антинаучными.

К концу XX столетия выявился тот факт, что психология, по праву претендовавшая на роль лидера человекознания, не обладала должной методологией комплексного познания человека, включая все уровни функционирования психического. Методологический кризис, кото­рый возник в российской психологии, является очень продуктивным состоянием эволюции антропоцентированных наук в том смысле, что он вызвал к жизни идею коммуникативной методологии и обозначил вектор интегративного подхода в психотерапии.

Мы уже достаточно хорошо представляем, что учение об интеграль­ной индивидуальности человека (В. С. Мерлин) является частной реа­лизацией интегративнои методологии внутри позитивистского пони­мания психотерапевтической науки. Для удовлетворения современ­ного понимания интегративности необходима методологическая воо­руженность такого уровня, которая не только вбирала бы лучшие до­стижения биологических, исторических, общественных наук, но и метанаучных концепций трансперсонального, религиозного, мисти­ческого, эзотерического характера, искусства и философии.

При этом центральное положение в концептуальном плане должна занять интегративная психология.

Смена ориентиров государственного и общественного строитель­ства, переживаемая Россией начиная с 1980-х годов, накал межнациональных отношений, поиски новых идеологий, кризис в гуманитар­ных науках и психологии, возвращение к традиционным истокам ду­ховности, возникновение психотехнического и психотехнологического пласта психологии и психотерапии, многообразие в понимании пред­мета, задач и концептуального содержания сотен психологии требуют усилий, которые способствовали бы возникновению интегративной психологии.

На наш взгляд, развитие психологии и психотерапии связано со все большей интеграцией различных подходов, вначале рассматривав­шихся как противоречащие, несовместимые, но впоследствии оказав­шиеся взаимодополняющими. Более того, мы можем обозначить ин-тегративный подход как. эволюционно адекватный.

Развитие психологии и психотерапии приводит к все большей по­пулярности концепций, ориентированных на интегральный, целост­ный подход. Наиболее совершенным выражением этой идеи является интегральная психология Кена Уилбера, который, продолжая тради­цию И. Канта, Ф. Брентано, В. Дильтея и Карла Юнга, смог создать це­лостную картину эволюции человеческого сознания и описать много­уровневый спектр психической реальности.

Известный физиолог, кардинально повлиявший на судьбу российс­кой психотерапии, И. П. Павлов писал: «Жизнь отчетливо указывает на две категории людей: художников и ученых. Между ними резкая раз­ница. Одни — художники, писатели, музыканты, живописцы и т. д. — захватывают действительность целиком... Другие — ученые — дробят ее и тем самым как бы умерщвляют ее, делая из нее скелет. А затем как бы снова собирают ее части и стараются таким образом оживить, что им не удается никогда».

Используя метафору Ивана Петровича Павлова, можно сказать: пришла пора ученых-художников, целостно «захватывающих действи­тельность» и при этом не теряющих аналитическую рефлексивность.

Научная парадигма, которая структурируется в психологии, пси­хотерапии в начале третьего тысячелетия, должна целостно представ­лять все уровни человеческого сознания и иметь интегративный ха­рактер. Более того, будущее науки о человеке — в интегративной пси­хологии. Она не учитывает только духовные измерения человеческо­го существования, но и соизмерима с обыденностью человеческого существования и инструментально адаптирована к проблемам его жизни в обществе.

Именно интегративный подход дает возможность более широкого, целостного и многогранного взгляда на понимание человеческой при­роды и всей Вселенной. С позиции этого подхода представляется воз­можным свести воедино основные положения пяти ведущих направ­лений психологии и психотерапии: физиологического, бихевиористического, гуманистического и трансперсонального в рамках концепту­альной схемы интегративного подхода.

Цель интегративной психологии, кроме объяснительной и концеп­туальной, достаточно прагматична — изменить структуры и формы сознания человека, обретающего в результате способность мыслить, рефлексировать и действовать адекватно в соответствующей социо­культурной среде. В связи с этим на сущностном уровне для нас важ­на трансформация homo sapiens и homo habilis (человека разумного и умелого) в homo ludens и homo creacoficus (человека играющего и тво­рящего мудрость). Особенно нам хотелось бы, чтобы данная трансфор­мация произошла с носителями знания о человеке — психологами и психотерапевтами, философами и психиатрами, педагогами и соци­альными работниками.

В конце наших тезисов нам хочется предложить вниманию читате­лей «Манифест интегративной психологии», понимание и осознание которого, на наш взгляд, является первым и крупным шагом в транс­формации современного специалиста (который, как известно из пре­мудростей Козьмы Пруткова, похож на флюгер...) в движении к homo ludens и homo creacoficus.