Привидения
Все поверья о привидениях, мертвецах и вообще о взаимных сношениях двух миров, видимого и незримого, вещественного и духовного, составляют смешанный ряд преданий и рассказов, принадлежащих, может быть, ко всем видам принятого нами разделения поверий. Под словом видение разумеем мы такое явление, такой видимый предмет, который предстал глазам нашим необыкновенным, сверхъестественным образом, то есть необъяснимым, по известным нам доселе законам природы.
Подразумевается, что человек видит явившееся не во сне, а наяву; что сверх того, видение это, по крайности, большею частью не вещественно, неосязаемо для рук, хотя и видимо для глаз; словом, что оно занимает какую-то неопределенную средину между плотским и бесплотным миром. Видения эти большею частью основаны на явлении тени или духа, как выражаются, т. е. человека, уже отошедшего в вечность и снова принявшего плотский, видимый образ, и в этом-то смысле видение получает более точное, определительное название привидения. Впрочем, есть и видения другого рода, бесконечно разнообразные, как самое воображение человека.
Все поверья о привидениях, мертвецах и вообще о взаимных сношениях двух миров, видимого и незримого, вещественного и духовного, составляют смешанный ряд преданий и рассказов, принадлежащих, может быть, ко всем видам принятого нами разделения поверий. Под словом видение разумеем мы такое явление, такой видимый предмет, который предстал глазам нашим необыкновенным, сверхъестественным образом, то есть необъяснимым, по известным нам доселе законам природы.
Подразумевается, что человек видит явившееся не во сне, а наяву; что сверх того, видение это, по крайности, большею частью не вещественно, неосязаемо для рук, хотя и видимо для глаз; словом, что оно занимает какую-то неопределенную средину между плотским и бесплотным миром. Видения эти большею частью основаны на явлении тени или духа, как выражаются, т. е. человека, уже отошедшего в вечность и снова принявшего плотский, видимый образ, и в этом-то смысле видение получает более точное, определительное название привидения. Впрочем, есть и видения другого рода, бесконечно разнообразные, как самое воображение человека.
Посвист
Посвист (иначе Позвизд или Похвист) — предполагаемое славянское божество бури, ветра.
Посвиста сопоставляли обыкновенно с богиней Погода и богом Стрибогом. Они появлялись божествами воздуха или двух противоположных его состояний (покоя и бури), как показывают и самые имена Посвиста и Погоды. В таком именно смысле упоминаются Погода и Посвист у Длугоша (15 век), откуда они перешли и в другие летописи (Хроника М. Бельского 16 века, Густинская летопись).
В одной малорусской думе, сообщенной Кулишем, Посвист (Похвыстач) играет роль божества бури. Вероятно, Погода в Посвист, как имена божеств, созданы Длугощем, первая — чтобы объяснить неясное имя собственное Подага, встречающееся у Гельмольда, путем перестановки согласных «д» и «г», второй — вследствие желания создать Погоде мифологический антипод, причем Длугош обратил эпитет ветра, его прозвище, в имя собственное. Упоминание Посвиста, как имени божества, в малорусской думе объясняется только ее поздним происхождением.
Посвист (иначе Позвизд или Похвист) — предполагаемое славянское божество бури, ветра.
Посвиста сопоставляли обыкновенно с богиней Погода и богом Стрибогом. Они появлялись божествами воздуха или двух противоположных его состояний (покоя и бури), как показывают и самые имена Посвиста и Погоды. В таком именно смысле упоминаются Погода и Посвист у Длугоша (15 век), откуда они перешли и в другие летописи (Хроника М. Бельского 16 века, Густинская летопись).
В одной малорусской думе, сообщенной Кулишем, Посвист (Похвыстач) играет роль божества бури. Вероятно, Погода в Посвист, как имена божеств, созданы Длугощем, первая — чтобы объяснить неясное имя собственное Подага, встречающееся у Гельмольда, путем перестановки согласных «д» и «г», второй — вследствие желания создать Погоде мифологический антипод, причем Длугош обратил эпитет ветра, его прозвище, в имя собственное. Упоминание Посвиста, как имени божества, в малорусской думе объясняется только ее поздним происхождением.
Перун
Перун — главное божество восточных славян, бог грома и молнии, отождествляемый с Зевсом и Юпитером. Слово «перун» производят от санскритского корня «par» и сопоставляют с прозванием индийского божества Индры — «Parjanya-parganya» (молниеносная туча).
По воззрению славян, Перун в теплые дни весны являлся со своими молниями, оплодотворял землю дождями и выводил из-за рассеянных туч ясное солнце. Его творческой силой пробуждалась природа к жизни, и он как бы вновь созидал мир. Отсюда Перун-производитель, творец. В то же время Перун — божество грозное и карающее. Его явление возбуждает страх и трепет. В Псковской области и в Белоруссии еще недавно слышались клятвы: «сбей тебя Перун», «как цябе Перун узяв».
Перун — божество воинственное, победоносное. В Киеве на Перуновом холме был поставлен изображавший Перуна деревянный истукан с серебряной головой и золотыми усами (летопись Нестора 980 год). Подобный истукан Перуна был и в Новгороде Великом (о чем свидетельствует летопись 991 года). Русское предание наделяет Перуна палицей, плетью (в обрядовом причитании на Васильев день — 1 января), луком и стрелами (в белорусских преданиях). Ему приносились в жертву животные, дети, пленные. Ему был посвящен дуб, из которого, по преданию, добывался живой огонь. Его именем произносились торжественные клятвы, например при заключении договоров.
После своего крещения Владимир святой, до того времени высоко чтивший Перуна, приказал привязать его идола к хвосту лошади и "влещи с горы по Боричеву на Ручей" в Днепр, приставив «12 мужи бити жезлем». Народ, продолжает летописец, «плакахуся, аще бо не бяху прияти Святого крещения». На Перуновом холме Владимиром была воздвигнута церковь во имя Святого Василия. Древнее поклонение Перуну перенесено в христианскую эпоху на Илью пророка и Юрия Храброго.
Перун — главное божество восточных славян, бог грома и молнии, отождествляемый с Зевсом и Юпитером. Слово «перун» производят от санскритского корня «par» и сопоставляют с прозванием индийского божества Индры — «Parjanya-parganya» (молниеносная туча).
По воззрению славян, Перун в теплые дни весны являлся со своими молниями, оплодотворял землю дождями и выводил из-за рассеянных туч ясное солнце. Его творческой силой пробуждалась природа к жизни, и он как бы вновь созидал мир. Отсюда Перун-производитель, творец. В то же время Перун — божество грозное и карающее. Его явление возбуждает страх и трепет. В Псковской области и в Белоруссии еще недавно слышались клятвы: «сбей тебя Перун», «как цябе Перун узяв».
Перун — божество воинственное, победоносное. В Киеве на Перуновом холме был поставлен изображавший Перуна деревянный истукан с серебряной головой и золотыми усами (летопись Нестора 980 год). Подобный истукан Перуна был и в Новгороде Великом (о чем свидетельствует летопись 991 года). Русское предание наделяет Перуна палицей, плетью (в обрядовом причитании на Васильев день — 1 января), луком и стрелами (в белорусских преданиях). Ему приносились в жертву животные, дети, пленные. Ему был посвящен дуб, из которого, по преданию, добывался живой огонь. Его именем произносились торжественные клятвы, например при заключении договоров.
После своего крещения Владимир святой, до того времени высоко чтивший Перуна, приказал привязать его идола к хвосту лошади и "влещи с горы по Боричеву на Ручей" в Днепр, приставив «12 мужи бити жезлем». Народ, продолжает летописец, «плакахуся, аще бо не бяху прияти Святого крещения». На Перуновом холме Владимиром была воздвигнута церковь во имя Святого Василия. Древнее поклонение Перуну перенесено в христианскую эпоху на Илью пророка и Юрия Храброго.
Оборотни и моряны
Оборотень - какой-то недобрый дух, который мечется иногда человеку под ноги, или поперек дороги, как предвестник беды. От него крестятся и отплевываются. Он никогда не является иначе, как на лету, на бегу, и то мельком, на одно мгновение, что едва только успеешь его заметить; иногда с кошачьим или другим криком и воем, иногда же он молча подкатывается клубком, клочком сена, комом снега, овченой и прочим.
Оборотень перекидывается, изменяя вид свой, во что вздумает, и для этого обыкновенно ударится наперед об земь; он перекидывается в кошку, в собаку, в сову, петуха, ежа, даже в клубок ниток, в кучу пакли и в камень, в копну сена. Изредка в лесу встречаешь его страшным зверем или чудовищем; но всегда только мельком, потому он никогда не даст рассмотреть себя путем. Нередко он мгновенно, в глазах испуганного насмерть прохожего, оборачивается несколько раз то в то, то в другое, исчезая под пнем или кустом, или на ровном месте, на перекрестке.
Оборотень - какой-то недобрый дух, который мечется иногда человеку под ноги, или поперек дороги, как предвестник беды. От него крестятся и отплевываются. Он никогда не является иначе, как на лету, на бегу, и то мельком, на одно мгновение, что едва только успеешь его заметить; иногда с кошачьим или другим криком и воем, иногда же он молча подкатывается клубком, клочком сена, комом снега, овченой и прочим.
Оборотень перекидывается, изменяя вид свой, во что вздумает, и для этого обыкновенно ударится наперед об земь; он перекидывается в кошку, в собаку, в сову, петуха, ежа, даже в клубок ниток, в кучу пакли и в камень, в копну сена. Изредка в лесу встречаешь его страшным зверем или чудовищем; но всегда только мельком, потому он никогда не даст рассмотреть себя путем. Нередко он мгновенно, в глазах испуганного насмерть прохожего, оборачивается несколько раз то в то, то в другое, исчезая под пнем или кустом, или на ровном месте, на перекрестке.
Навье
Навы — древние мифические существа, насылавшие смерть. Кроме того, слово Навье означает мертвеца.
Нава у славян означало еще лодку и могилу, что указывает на древний обряд похорон в ладье. В древних текстах Ветхого Завета и в повести о Петре и Февронии слово Нава употребляется в значении могилы. В некоторых местах Болгарии Навы удержали древнее значение духов болезни и смерти. В Македонии Нави — мифические существа, мучащие женщин при родах.
Навы — древние мифические существа, насылавшие смерть. Кроме того, слово Навье означает мертвеца.
Нава у славян означало еще лодку и могилу, что указывает на древний обряд похорон в ладье. В древних текстах Ветхого Завета и в повести о Петре и Февронии слово Нава употребляется в значении могилы. В некоторых местах Болгарии Навы удержали древнее значение духов болезни и смерти. В Македонии Нави — мифические существа, мучащие женщин при родах.
Меч-Кладенец
Меч-Кладенец — оружие, составляющее принадлежность героев русского сказочного мира. Меч-кладенец обыкновенно выкапывается богатырем из-под холма, где он хранится под заклятием, и дается в руки лишь такому герою, который может им владеть. Иногда только таким мечом можно причинить смерть какому-нибудь чудовищу или великану.
Так, сказочный герой Еруслан Лазаревич добывает Кладенец-меч из-под головы великана Росланея, и этим оружием убивает коварного царя Огненный-щит. Бова-королевич находит подобный меч в темнице, куда был посажен. При господстве мифологического толкования сказок, в кладенце-мече, как и в других подобных орудиях, встречающихся в сказках, — топоре-саморубе, дубинке-самобое, — видели представление молнии, рассекающей тучи, а в героях, им вооруженных — олицетворение бога громовника, вооруженного Перуном. Таков, например, взгляд Афанасьева в "Поэтических воззрениях славян на природу".
Можно думать, что меч-кладенец зашел в наши сказки из иноземных сказок, в которых подобные мечи играют ту же роль, как и в наших. Название «кладенец» — в связи с глаголом класть («кладень» — брус или бревно, положенное в основание чего-либо, «кладенец» — большой нож, которым режут скотину). Кладенец и кладенец употребляется и в значении стали, булата.
Меч-Кладенец — оружие, составляющее принадлежность героев русского сказочного мира. Меч-кладенец обыкновенно выкапывается богатырем из-под холма, где он хранится под заклятием, и дается в руки лишь такому герою, который может им владеть. Иногда только таким мечом можно причинить смерть какому-нибудь чудовищу или великану.
Так, сказочный герой Еруслан Лазаревич добывает Кладенец-меч из-под головы великана Росланея, и этим оружием убивает коварного царя Огненный-щит. Бова-королевич находит подобный меч в темнице, куда был посажен. При господстве мифологического толкования сказок, в кладенце-мече, как и в других подобных орудиях, встречающихся в сказках, — топоре-саморубе, дубинке-самобое, — видели представление молнии, рассекающей тучи, а в героях, им вооруженных — олицетворение бога громовника, вооруженного Перуном. Таков, например, взгляд Афанасьева в "Поэтических воззрениях славян на природу".
Можно думать, что меч-кладенец зашел в наши сказки из иноземных сказок, в которых подобные мечи играют ту же роль, как и в наших. Название «кладенец» — в связи с глаголом класть («кладень» — брус или бревно, положенное в основание чего-либо, «кладенец» — большой нож, которым режут скотину). Кладенец и кладенец употребляется и в значении стали, булата.
Мара
Мара — мифическое существо славянских народов, албанцев, греков и немцев, часто отожествляемое с ведьмами. Мара- богиня смерти, жена Вия, который управляет в царстве Чернобога.
Мары душат детей по ночам. Подобно домовым — наваливаются на спящих, подобно упырям — сосут у спящих кровь. Представляют Мар большей частью в виде противных женщин. Мары, как и ведьмы, обращаются в разных животных или являются в виде неодушевленных предметов. Они принимают вид мыши, змеи, мухи, соломенного снопа, колеса. К Марам тесно примыкают или прямо отожествляются с ними ночницы и кикиморы.
Мара — мифическое существо славянских народов, албанцев, греков и немцев, часто отожествляемое с ведьмами. Мара- богиня смерти, жена Вия, который управляет в царстве Чернобога.
Мары душат детей по ночам. Подобно домовым — наваливаются на спящих, подобно упырям — сосут у спящих кровь. Представляют Мар большей частью в виде противных женщин. Мары, как и ведьмы, обращаются в разных животных или являются в виде неодушевленных предметов. Они принимают вид мыши, змеи, мухи, соломенного снопа, колеса. К Марам тесно примыкают или прямо отожествляются с ними ночницы и кикиморы.
Макошь
Макошь (Мокошь, Макоша, Мокуша) – женское божество в мифологии древних славян, которые считали Мокошь прародительницей всех богов и повелительницей человеческих судеб. В руках Мокоши находится нить судьбы человека. И только она распоряжается тем, что произойдет с человеком, когда он родится, а когда умрет.
Мокошь представляли в виде женщины, которая сидит за прялкой, а в ее руках нить. Прясть Мокоши помогают богини Доля и Недоля. Когда нить обрывается – человек умирает. Мокошь связывали с рождением и смертью человека. Так как рожает женщина, то Мокошь считалась не только богиней плодородия и достатка, но и покровительницей всех женщин.
Мокошь символизировали пряжа, клубки, веревочки, паутина, которая с ветром прилетала к человеку на лицо. Мокошь принимает умерших в мир иной. Если человек живет неправедно, то он родится вновь уже не человеком, а животным.
Мокошь считалась доброй богиней. Она поддерживала трудившегося человека, направляя к нему богиню счастья Сречу. Но иногда человек мог навлечь на себя гнев Мокоши: если человек отчаялся и стал унывать, Мокошь покидала такого человека, и им овладевали богини-старухиЛихо Одноглазое, Кривая, Нелегкая, Неделя, Несреча.
После принятия христианства на Руси языческая богиня Мокошь стала отождествляться с христианской святой Параскевой Пятницей. Ее праздник отмечают в ближайшую к 8 апреля пятницу.
Макошь (Мокошь, Макоша, Мокуша) – женское божество в мифологии древних славян, которые считали Мокошь прародительницей всех богов и повелительницей человеческих судеб. В руках Мокоши находится нить судьбы человека. И только она распоряжается тем, что произойдет с человеком, когда он родится, а когда умрет.
Мокошь представляли в виде женщины, которая сидит за прялкой, а в ее руках нить. Прясть Мокоши помогают богини Доля и Недоля. Когда нить обрывается – человек умирает. Мокошь связывали с рождением и смертью человека. Так как рожает женщина, то Мокошь считалась не только богиней плодородия и достатка, но и покровительницей всех женщин.
Мокошь символизировали пряжа, клубки, веревочки, паутина, которая с ветром прилетала к человеку на лицо. Мокошь принимает умерших в мир иной. Если человек живет неправедно, то он родится вновь уже не человеком, а животным.
Мокошь считалась доброй богиней. Она поддерживала трудившегося человека, направляя к нему богиню счастья Сречу. Но иногда человек мог навлечь на себя гнев Мокоши: если человек отчаялся и стал унывать, Мокошь покидала такого человека, и им овладевали богини-старухиЛихо Одноглазое, Кривая, Нелегкая, Неделя, Несреча.
После принятия христианства на Руси языческая богиня Мокошь стала отождествляться с христианской святой Параскевой Пятницей. Ее праздник отмечают в ближайшую к 8 апреля пятницу.
Лель
Лель — имя сочиненного польскими мифологами славянского языческого бога, будто бы поминаемого в свадебных песнях. Интересуясь древним славянским язычеством и исходя из убеждения, что у древних славян были боги, соответствующие классическим, польские историографы 16 века (Меховита, Кромер, Стрыйковский) признавали у языческих поляков существование богини Лады и ее двух сыновей, Леля и Полеля, соответствовавших Кастору и Поллуксу.
Русские мифологи конца 18 и первой половины 19 веков не сомневались в существовании у языческих славян и русских бога любви и браков Леля. Державин упоминает его в своих песнях. У Пушкина ("Руслан и Людмила") на пиру князя Владимира Баян славит "Людмилу — прелесть и Руслана, и Лелем свитый им венец". При более критическом отношении к источникам славянской мифологии оказалось, что существование бога Леля основано исключительно на припеве свадебных и других народных песен — и современные ученые вычеркнули Леля из числа славянских языческих богов.
Припев, в разных формах («лелю», «леле», «лели», «люли») встречается в русских песнях. В сербских песнях (троицких) величальных, имеющих отношение к браку, он встречается в виде «лельо», «леле». Таким образом, припев восходит в глубокую древность.
Лель — имя сочиненного польскими мифологами славянского языческого бога, будто бы поминаемого в свадебных песнях. Интересуясь древним славянским язычеством и исходя из убеждения, что у древних славян были боги, соответствующие классическим, польские историографы 16 века (Меховита, Кромер, Стрыйковский) признавали у языческих поляков существование богини Лады и ее двух сыновей, Леля и Полеля, соответствовавших Кастору и Поллуксу.
Русские мифологи конца 18 и первой половины 19 веков не сомневались в существовании у языческих славян и русских бога любви и браков Леля. Державин упоминает его в своих песнях. У Пушкина ("Руслан и Людмила") на пиру князя Владимира Баян славит "Людмилу — прелесть и Руслана, и Лелем свитый им венец". При более критическом отношении к источникам славянской мифологии оказалось, что существование бога Леля основано исключительно на припеве свадебных и других народных песен — и современные ученые вычеркнули Леля из числа славянских языческих богов.
Припев, в разных формах («лелю», «леле», «лели», «люли») встречается в русских песнях. В сербских песнях (троицких) величальных, имеющих отношение к браку, он встречается в виде «лельо», «леле». Таким образом, припев восходит в глубокую древность.
Лада
Лада — имя славянской богини брака и благополучия. Мифологи конца 19 и первых десятилетий 20 века (Попов, Чулков, Кайсаров) не сомневались в ее существовании, приняв без проверки показания о ней Гизеля, который в своем «Синопсисе» говорит: «четвертый идол Ладо. Сего имеяху бога веселия и всякого благополучия, жертвы ему приношаху готовящиися к браку, помощию Лады мняще себе добро веселие и любезно житие стяжати».
Автор "Синопсиса" почерпал свои сведения о языческих богах из польских историков Кромера и Стрыйковского. Кромер, в свою очередь, повторил домыслы Меховиты о том, что Лада соответствовала у языческих поляков греческой Леде. В этом Меховита расходится с Длугошем, который утверждал, что у древних поляков Ладо соответствовал римскому Марсу. В настоящее время можно считать доказанным, что Длугош и позднейшие польские историки выводили языческого бога Ладо, или богиню Ладу из припевки «ладо», встречающейся в народных песнях. Примеры создания мифической личности из непонятой припевки встречаются в мифологии: так, греческий певец Линос обязан своим существованием припевке «ай лену» финикийских песен.
Наследовав богиню Ладу от историков 16-18 веков, русские исследователи мифологии (А.Н. Афанасьев и другие) еще в 60 и 70 годах старались подтвердить ее существование у славян ссылками на разные источники, оказавшиеся, по исследованию профессора А. А. Потебни ("Объяснения малорусских и сродных народных песен"), весьма сомнительными. На основании этого исследования от богини Лады отказались профессор Крек и профессор А. Брикнер.
Остается достоверным только то, что припев ладо и тому подобное встречается в песнях весенних, летних и свадебных. Формы припева разнообразятся: "Ай дид, ой ладо", "диди-лади, диди-ладушки", "ой диди ладу", "диди ладой", "ой дид ладо", "ладо, ладо, ладо мое" и так далее. В Саратовской области говорят "давайте дидикать", то есть играть хороводные песни, от припева «диди», так сербохорватский припев «ладо» дал производный глагол «ладати», то есть петь песни с этим припевом накануне Юрьева дня.
Слово «лада» — старинное русское. В "Слове о полку Игореве" оно встречается в 4-х случаях, в применении к «мужу». В более поздних великорусских песнях оно употребляется частью в женском роде ("я ищу себе ладу милую"), частью в среднем ("мое ладо ревниво"). Потебня предполагает, что «лада» собственно значило «ровня», «пара» (ладен — ровный, четный). Точно выяснить значение припева «ладо» и прочих до сих пор не удается, неясна и грамматическая форма, но, во всяком случае, нет достаточного основания выводить из этого припева имя богини и сопоставлять ее с мифологическими личностями других народов.
Лада — имя славянской богини брака и благополучия. Мифологи конца 19 и первых десятилетий 20 века (Попов, Чулков, Кайсаров) не сомневались в ее существовании, приняв без проверки показания о ней Гизеля, который в своем «Синопсисе» говорит: «четвертый идол Ладо. Сего имеяху бога веселия и всякого благополучия, жертвы ему приношаху готовящиися к браку, помощию Лады мняще себе добро веселие и любезно житие стяжати».
Автор "Синопсиса" почерпал свои сведения о языческих богах из польских историков Кромера и Стрыйковского. Кромер, в свою очередь, повторил домыслы Меховиты о том, что Лада соответствовала у языческих поляков греческой Леде. В этом Меховита расходится с Длугошем, который утверждал, что у древних поляков Ладо соответствовал римскому Марсу. В настоящее время можно считать доказанным, что Длугош и позднейшие польские историки выводили языческого бога Ладо, или богиню Ладу из припевки «ладо», встречающейся в народных песнях. Примеры создания мифической личности из непонятой припевки встречаются в мифологии: так, греческий певец Линос обязан своим существованием припевке «ай лену» финикийских песен.
Наследовав богиню Ладу от историков 16-18 веков, русские исследователи мифологии (А.Н. Афанасьев и другие) еще в 60 и 70 годах старались подтвердить ее существование у славян ссылками на разные источники, оказавшиеся, по исследованию профессора А. А. Потебни ("Объяснения малорусских и сродных народных песен"), весьма сомнительными. На основании этого исследования от богини Лады отказались профессор Крек и профессор А. Брикнер.
Остается достоверным только то, что припев ладо и тому подобное встречается в песнях весенних, летних и свадебных. Формы припева разнообразятся: "Ай дид, ой ладо", "диди-лади, диди-ладушки", "ой диди ладу", "диди ладой", "ой дид ладо", "ладо, ладо, ладо мое" и так далее. В Саратовской области говорят "давайте дидикать", то есть играть хороводные песни, от припева «диди», так сербохорватский припев «ладо» дал производный глагол «ладати», то есть петь песни с этим припевом накануне Юрьева дня.
Слово «лада» — старинное русское. В "Слове о полку Игореве" оно встречается в 4-х случаях, в применении к «мужу». В более поздних великорусских песнях оно употребляется частью в женском роде ("я ищу себе ладу милую"), частью в среднем ("мое ладо ревниво"). Потебня предполагает, что «лада» собственно значило «ровня», «пара» (ладен — ровный, четный). Точно выяснить значение припева «ладо» и прочих до сих пор не удается, неясна и грамматическая форма, но, во всяком случае, нет достаточного основания выводить из этого припева имя богини и сопоставлять ее с мифологическими личностями других народов.
Кощей
Кощей (или Кащей) с обычным эпитетом бессмертный — фантастическое лицо русских сказок и былин. Кощей играет ту же роль скупого хранителя разных сокровищ, что и змей. Оба они враждебны сказочным героям и заменяют друг друга, так что в одной и той же сказке в одном варианте действующим лицом выводится змей, в другом — Кощей бессмертный.
Чтобы убить Кощея, нужны необыкновенные усилия, потому что его смерть сокрыта далеко: на море-окияне, на острове Буяне есть зеленый дуб, под тем дубом зарыт железный сундук, в том сундуке заяц, в зайце утка, а в утке яйцо. Если добыть это яйцо и сжать в руке, Кощей начинает чувствовать страшную боль, если раздавить яйцо — Кощей немедленно умрет. То же самое рассказывается и про смерть змея, а в германских сказках — про смерть великана.
Подобно змею, Кощей изображается в сказках людоедом и похитителем девиц и молодых жен, которых он уносит в свое царство. Из сказок Кощей перешел в былины, где он смешивается с такими чудищами, каковы Идолище поганое и Тугарин Змеевич. В былине об Иване Годиновиче Кощей налетает на этого богатыря, чтоб отбить у него невесту, Настасью Дмитриевну. В былине о Михаиле Потоке, в списке 17 века, выводится Кощей, царь Золотой Орды. Узнав о красоте жены Михаила, он собирает огромное войско и обступает Киев, но богатырь избивает его силу.
Имя Кощей, по-видимому, стало собственным из нарицательного, известного в древнерусском языке. Слово Кощей (тюркского происхождения) встречается в летописях в значении «раба», «пленника», «младшего отрока княжеского». В "Слове о Полку Игореве" Кощей употребляется и в значении раба, и в смысле человека низкого, коварного, презренного. Так, половецкий хан Кончак называется «поганым кощеем». В современном языке слово Кощей не сохранило своего старинного значения (раба), но как презрительный эпитет закрепилось за сказочным злым существом, причем народная этимология привела имя Кощей в связь со словом «кость» (от старинного «кощь», то есть «тощий») и видит в Кощее образ человека костлявого, худого. Из сказок слово вошло в оборот как прозвище скряги, дрожащего над своей казной.
Кощей (или Кащей) с обычным эпитетом бессмертный — фантастическое лицо русских сказок и былин. Кощей играет ту же роль скупого хранителя разных сокровищ, что и змей. Оба они враждебны сказочным героям и заменяют друг друга, так что в одной и той же сказке в одном варианте действующим лицом выводится змей, в другом — Кощей бессмертный.
Чтобы убить Кощея, нужны необыкновенные усилия, потому что его смерть сокрыта далеко: на море-окияне, на острове Буяне есть зеленый дуб, под тем дубом зарыт железный сундук, в том сундуке заяц, в зайце утка, а в утке яйцо. Если добыть это яйцо и сжать в руке, Кощей начинает чувствовать страшную боль, если раздавить яйцо — Кощей немедленно умрет. То же самое рассказывается и про смерть змея, а в германских сказках — про смерть великана.
Подобно змею, Кощей изображается в сказках людоедом и похитителем девиц и молодых жен, которых он уносит в свое царство. Из сказок Кощей перешел в былины, где он смешивается с такими чудищами, каковы Идолище поганое и Тугарин Змеевич. В былине об Иване Годиновиче Кощей налетает на этого богатыря, чтоб отбить у него невесту, Настасью Дмитриевну. В былине о Михаиле Потоке, в списке 17 века, выводится Кощей, царь Золотой Орды. Узнав о красоте жены Михаила, он собирает огромное войско и обступает Киев, но богатырь избивает его силу.
Имя Кощей, по-видимому, стало собственным из нарицательного, известного в древнерусском языке. Слово Кощей (тюркского происхождения) встречается в летописях в значении «раба», «пленника», «младшего отрока княжеского». В "Слове о Полку Игореве" Кощей употребляется и в значении раба, и в смысле человека низкого, коварного, презренного. Так, половецкий хан Кончак называется «поганым кощеем». В современном языке слово Кощей не сохранило своего старинного значения (раба), но как презрительный эпитет закрепилось за сказочным злым существом, причем народная этимология привела имя Кощей в связь со словом «кость» (от старинного «кощь», то есть «тощий») и видит в Кощее образ человека костлявого, худого. Из сказок слово вошло в оборот как прозвище скряги, дрожащего над своей казной.
Китоврас
Китоврас — баснословное существо в древнерусских апокрифах. Название его считают происшедшим от греческого «кентавр».
Китоврас является существом вещим. Изловленный царем Соломоном, он удивляет его своей мудростью. В позднейших сказаниях Китоврас царствует «в граде Лукорье», где днем он царем над людьми, ночью — над зверями. Он иногда является похитителем жены у Соломона и гибнет в бою с ним.
В еврейских сказаниях, соответствующих русским апокрифам о Соломоне и Китоврасе, вместо него является демон Асмодей. Черты Китовраса в русских и Асмодея — в еврейских сказаниях, в западной легенде перенесены на Морольфа и Мерлина. История развития сказаний о Соломоне изложена у Веселовского: «Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине».
Китоврас — баснословное существо в древнерусских апокрифах. Название его считают происшедшим от греческого «кентавр».
Китоврас является существом вещим. Изловленный царем Соломоном, он удивляет его своей мудростью. В позднейших сказаниях Китоврас царствует «в граде Лукорье», где днем он царем над людьми, ночью — над зверями. Он иногда является похитителем жены у Соломона и гибнет в бою с ним.
В еврейских сказаниях, соответствующих русским апокрифам о Соломоне и Китоврасе, вместо него является демон Асмодей. Черты Китовраса в русских и Асмодея — в еврейских сказаниях, в западной легенде перенесены на Морольфа и Мерлина. История развития сказаний о Соломоне изложена у Веселовского: «Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине».