Я только что вернулась из-под далеко падающей тени восьмого чуда света — гигантской моркови, которая называется Эйфелевой башней. Дитя своей страны, потрясающая по своим размерам, бесполезная по своей цели, трясущаяся, как республиканская почва, на которой она построена, она не обладает ни одной из духовных добродетелей ее семи предшественников, в ней нет ничего атавистического, чтобы можно было этим хвастаться. Архитектурный Левиафан 1889 года по своей полезности не находится на одном уровне даже со статуей Свободы в Нью-Йорке, этому потенциальному сопернику древнего Фароса. Это просто один из последних грибов современной коммерческой предприимчивости, выросшей на почве искусной спекуляции, чтобы привлечь бесчисленных мух в виде туристов со всех четырех концов света, что она добросовестно и делает. Даже ее великолепная конструкция ничего не добавляет к ее полезности, но заставляет даже "непопулярного философа" провозгласить: "Vanitas vanitatum et omnia vanitas" [Суета сует и всяческая суета, лат.]. Должна ли современная цивилизация задирать нос и смеяться над своей древней и старшей сестрой?

Чудеса мира — семь чудес язычников — никогда не будут воссозданы в наши дни. Почитатели мосье де Лессепса могут смотреть с пренебрежением на дамбу, построенную Дексифаном за три столетия до нашей тщеславной эры, но астральные атомы его, как и его сына, Сострата Книдианского, могут покоиться без тревоги и какой-либо зависти. Архитектура мраморной башни на Фаросе, поднимавшейся "к богам-спасителям для блага моряков", осталась до сих пор непревзойденной, во всяком случае, по той общественной пользе, которую она принесла. И мы можем это сказать, невзирая на создание статуи Свободы на острове Лонг-Айленд.

Поистине, все чудеса нашего века предназначены быть лишь эфемерными явлениями для столетия, которое медленно приближается к нам, оставаясь лишь снами и часто ночными кошмарами для нашего времени. Все это, конечно, пройдет и исчезнет. Завтра могут случиться сейсмические толчки в Египте, и тогда Земля "откроет свой рот" и поглотит воды Суэцкого канала, и он превратится в непроходимое болото. Terremotos [землетрясения], или еще хуже, sucussatore, как они называются в Южной Америке, могут поднять Лонг-Айленд с его "Свободой" и швырнуть их на сотню футов вверх, а затем опустить вниз, покрывая их подводную могилу никогда не высыхающими солеными слезами Атлантического океана. Кто может знать? "Non Deus proevidet tantum sed et divini ingenii viri", — сказал хитрый Цицерон в своей книге "De Divinatione", говоря о космических явлениях. И то же самое угрожало Лютеции прошлого, или Парижу настоящего, так же как и нашим Британским островам. Нет, никогда Бог не предсказывал столько же, сколько божественный интеллект человека; конечно, нет. Чувства Цицерона не изменились бы, если бы он прочитал "Крик войны" в свое время или принимал бы у себя адвентистов. И каков бы был, в конце концов, Цицерон в присутствии современного материалиста? Что бы он чувствовал? — спрашивала я себя. Признался бы он себе, что находится в затруднительном положении, или же заметил бы, по примеру Иова, этому новоявленному философу, своему преследователю: "Не пролил ли ты (современную) мудрость как молоко, и не сквасил ли ты ее подобно сыру", для того, чтобы показать нам, что это такое?

Где же вы, о реликвии былой языческой славы? Заподозрим ли мы ваше присутствие в мифах о солнце или будем надеяться, что увидим перевоплощение висячих садов Вавилона в этого кита из стекла и железа, вместе с двумя гигантскими стеклянными ручками от зонтика, названного Кристальным дворцом? Прочь такие оскорбительные мысли! Неугомонный призрак надменной Семирамиды может все еще восхищаться ее работой в астральной галерее вечных образов и называть ее не имеющей себе равных. Мавзолей Артемисии остается непревзойденным и самым великолепным из современных сооружений, поднявшихся только к "богам Биржи акций, Разрушителям совместного капитала".

Святилище Эфесской Дианы, какой храм мог когда-либо сравняться с тобой в поэтичности? Современные скульптуры, конные или пешие, которые заполняют сегодня залы французской выставки, какие из вас могут когда-либо заставить покраснеть астральной образ Олимпийского Юпитера Фидия? Какому скульптору или художнику нашего гордого времени мог бы сказать современный Филипп Фес-салоникийский слова, адресованные им божественному греческому художнику: "О, Фидий, или Бог спустился с небес на землю, чтобы самому увидеть тебя, или это ты поднялся туда для созерцания Бога!" "Несомненно, лишь мы (не) являемся людьми, и Мудрость (не) была рождена нами", и она не умрет с нами, добавим мы.

Длинные ряды изделий из глины и бронзы, разнообразных приспособлений, игрушек, обуви и других товаров ежедневно осматриваются восхищенными толпами в залах Французской выставки. "Непопулярный Философ" без колебания обменял бы все это на возможность бросить хотя бы взгляд на коллекцию м-ра Флиндерса Петри, которую можно увидеть сейчас во дворцах Оксфорда. Эти уникальные сокровища были только что выкопаны на месте бывшего Ка-хуна (XII династия). Если сравнить промышленность XIX века н. э. и XXVI века до н. э. (принимая, во избежание споров, хронологию современных археологов), то победа должна быть присуждена последней, и легко показать, почему. Все эти орудия, домашние и сельскохозяйственные инструменты, иностранные весы, ожерелья, игрушки, цветные нити, текстиль и обувь, которые мы видим сегодня, имеют ту уникальную особенность, что они принесены к нам из времен Еноха и Мафусаила, согласно библейской хронологии. Экспонаты, говорят нам, устанавливают связь с двенадцатой династией, существовавшей 2600 лет до н. э. — если мы должны верить вычислениям археологов, — то есть они показывают нам, какую обувь носили за 250 лет до потопа. Одна только мысль о том, что можно увидеть те самые сандалии, которые, может быть, упали с ног первого великого мастера и основателя масонства, Еноха, когда "Бог взял его", должна наполнить сердце каждого масона, верящего в Бытие, восторгом, полным благоговения. Перед лицом такой необыкновенной возможности кажется незначительным удовольствие, которое можно получить от вдыхания запаха русской кожи в обувной галерее на Парижской выставке. Никому из верующих в "божественного Еноха, первенца Каина-Сифа-Иареда", Ханоха посвященного, никакому истинному масону не следует стремиться в этот веселый Париж, раз он может прикоснуться к таким сокровищам.

До сих пор существуют пирамиды Египта, чтобы мы могли восхищаться ими и раскрывать их тайны, если нам это удастся. Пирамида Хеопса — загадка и чудо нашего века так же, как это было и во времена Геродота. Мы видим лишь ее скелет, тогда как "Отец Истории" исследовал ее, покрытую внешней оболочкой из чистого мрамора. Он был испачкан лишь надписями о 1600 талантах,1 потраченных на редиску, лук и чеснок для его строителей. Сделаем паузу, чтобы отвернуть наш орган обоняния от запахов, исходящих от столь непоэтической пищи. Ибо с древними была их мудрость, хотя она и превосходит наше современное понимание.

Не будем торопиться, произнося свое суждение, чтобы нам не попасть в сети своей собственной хитрости. Лук и чеснок, о котором мы упомянули, могут быть такими же символами, как пифагорейские бобы. Давайте смиренно подождем, пока на нас не снизойдет лучшее понимание. Quien sabe [кто знает]? Прекрасная наружная оболочка обеих пирамид — Хеопса и Сен-Саофиса — исчезла во дворцах Каира и других городов. И вместе с ней исчезли надписи и выгравированные записи, и непонятные иератические символы. Не признавался ли "Отец Истории" в своей нелюбви говорить о божественных вещах, и не избегал ли он подробного изложения символики? Попробуем поискать света и помощи от великих ученых востоковедов, ремесленников греческой риторики и аккадского просвещения. До сих пор мы слышали много странных историй. По-видимому, теперь нам скажут, что эти "редиска, лук и чеснок" принадлежат все к тем же "солярным мифам" и... покраснеют от стыда за наше невежество.

Но какова же судьба последнего из семи чудес света? Где мы должны искать останки бронзового гиганта, Колосса Родосского, могучие ступни которого опирались на два мола, образующие ворота гавани? Между его ногами корабли проходили под полными парусами, а моряки торопились принести принятые по обету жертвы. История говорит нам, что этот шедевр, созданный учеником Лисиппа за двенадцать лет, был частично разрушен землетрясением в 224 году до н. э. Он почти 894 года оставался в руинах. Историки не имеют обыкновения говорить людям о том, что стало с останками шести чудес; и о том, что каждый большой народ имел свои семь чудес: например, в Китае, где была своя Фарфоровая башня в Нанкине,1 сейчас, как говорит один писатель, ее "находят только в виде отдельных кусочков в стенах крестьянских хижин".

Однако можно найти в некоторых старых хрониках слухи о том, что бедный Колосс был продан некоему еврею.

Странные книги можно найти иногда в лавках старых русских раскольников в Москве. Одна из них толстая, in folio [большого формата, лат.], на старославянском языке, озаглавленная: "Законы церковные и гражданские, из хроник Барония, собранные в старых монастырях; переведены с польского и напечатаны в столице Москве в году 1791". В этой весьма любопытной книге, наполненной древними фактами и утверждениями, историческими и давно забытыми записями начиная с 1-го года, можно прочесть в году 683-ем, на странице 706, следующее:

"Сарацины разрушали и грабили Римскую страну, не останавливая своего злобного вторжения даже на море.1 Их лидер Магувий, сильный и ужасный, возвратился на остров Родос, приблизился к бронзовому идолу, которого звали Колосс (sic); этого идола, который стоял в гавани Родоса, восхваляли как седьмое чудо света. Его высота составляла 21 сотню стоп.2 Упавшая на землю его верхняя часть была покрыта землей и поросла мхом, но в остальном он оставался целым до этого дня. Магувий опрокинул и эти ноги и продал их вместе с туловищем некоему иудею. Грустным был конец этого мирового чуда".

И хроникер добавляет, что имя этого еврея было Аарон из Эдессы. Он не был единственным, кто предоставил такую информацию. Другие старые авторы свидетельствуют, что, разбив Колосс с помощью сарацинских воинов на кусочки, иудей нагрузил ими 900 верблюдов. Цена металла достигла 36.000 фунтов стерлингов на восточных рынках. Sic transit gloria mundi [Так проходит мирская слава, лат.].

Более того, говорят, что еще до мусульман и иудеев сами родосцы получили большие суммы денег от благочестивых жертвователей для того, чтобы починить и снова поставить Колосс. Но они обманули своих богов и верующих. Они, честные опекуны, поделили деньги и положили конец законным вопросам, переложив вину на дельфийского оракула, который якобы запретил им восстанавливать Колосс из руин. Так наступил конец для последнего из чудес языческого мира, освободив тем самым место для чудес христианской эры — эры вечно спекулирующего, копящего деньги еврея. Это притча славянского фольклора — или, вернее сказать, пророчество? — что по прошествии длительного промежутка времени, когда наш земной шар станет дряхлым и ветхим в результате износа, подземных и геологических причин, этот "наилучший из возможных миров" — по мнению д-ра Панглосса — будет куплен на аукционе евреями, разложен на металлы, собран в бесформенные кучи и свернут в шарики для использования их в качестве акций. После этого сыны Авраама и Иакова сядут на корточки вокруг несчастных реликвий и будут держать совет, как лучше переправить их на следующий еврейский базар и всучить этот умерший мир какому-нибудь наивному христианину, ищущему подержанную планету. Такова притча.

Se поп e vero e ben trovato [Если это и неправда, то во всяком случае, хорошо придумано, итал.]. Как бы там ни было, пророчество о чем-то говорит, даже если и в аллегорической форме. Поистине, если Колосс Родосский мог быть столь легко продан как металлолом некоему еврею, то каждому коронованному Колоссу в Европе стоит опасаться такой же судьбы. Почему не может каждый монарх, один за другим, попасть в руки еврейства, после того как они уже побывали в этих когтистых объятиях? Если читатель покачает головой и заметит на это, что королевские Колоссы не сделаны из металла, но занимают свои соответствующие троны "по воле Божьей" и являются "Божьими помазанниками" — ему мягко возразят, что "Бог дает, Бог берет" и что он "не взирает на чины и звания". Кроме того, существует некая карма, которая участвует в этом деле. Немного есть монархов, которые не погрязли бы по уши в долгах (золотые троны, а есть нечего) перед какими-либо еврейскими магнатами. В конце концов, "Господь", по милости которого они находятся на троне, от покойного короля Сулука до последнего принца Болгарии, это тот же самый Эль-Шаддай, всемогущий Иегова-Саваоф, которого они или их отцы незаконно вынесли из "святая святых" и поместили в свои алтари. Сыновья Израиля являются, фактически и юридически, его законными детьми, его "избранным народом". Таким образом, если придет день, когда еврей, заявляя о своих правах, выбросит как отработанный материал последних из королей, после чего снова начнет расхваливать свою землю как новый товар, это будет отчасти справедливое возмездие, запоздалый акт Немезиды.