Последние сообщения из различных стран мира, по-видимому, показывают, что, в то время как существует возрастающий интерес к феноменам спиритуализма, особенно среди выдающихся людей науки, также наблюдается все увеличивающееся желание изучать взгляды теософов. Первоначальный импульс враждебности почти истощил себя, и приближается время, когда наши аргументы смогут быть терпеливо выслушаны. Мы это предвидели с самого начала. Основателями Общества были главным образом ветераны-спиритуалисты, которые переросли свое первоначальное изумление перед странными феноменами и почувствовали необходимость постигнуть законы медиумизма до самого дна. Чтение средневековых и древних трудов по оккультным наукам показало им, что наши современные явления являются лишь повторением того, что видели, изучали и постигали в прошедшие эпохи. Из жизнеописаний аскетов, мистиков, чародеев, пророков, экстатиков, астрологов, "прорицателей", "магов", "колдунов" и других, изучающих оккультные силы, применяющих их на практике или подвергнутых их воздействию, они нашли достаточно доказательств тому, что западный спиритуализм можно понять лишь благодаря созданию науки сравнительной психологии. Благодаря сходному синтетическому методу филологи, под руководством Эжена Бёрнуфа, раскрыли тайны религиозной и филологической преемственности, и подорвали западные теологические теории и догмы, ранее считавшиеся незыблемыми.

Продолжая в том же духе, теософы полагали, что они обнаружили некоторые причины сомневаться в корректности спиритуалистической теории о том, что все феномены в кругах должны с необходимостью приписываться исключительно действию духов наших умерших знакомых. Древние знали и классифицировали другие сверх-телесные существа, способные перемещать предметы, переносить тела медиумов по воздуху, предоставляющие несомненные доказательства идентичности с умершим человеком, и руководящие сенситивами, когда они писали и говорили на странных языках, рисовали картины и играли на незнакомых музыкальных инструментах. И не только знали их, но и показывали, как человеку контролировать эти невидимые силы и совершать эти чудеса по своей воле. Кроме того, они обнаружили, что в оккультизме имеются две стороны — добрая и злая; и что это опасное и ужасное дело — не обладая опытом прибегать к последней, — опасное как для нашей нравственности, так и для нашей физической природы. Тогда в их умах возникло убеждение в том, что хотя сверхъестественные чудеса спиритуализма относятся к важнейшим из всех, доступных изучению, медиумизм чреват опасностями, если самым тщательным образом не учесть все сопутствующие условия.

Размышляя таким образом, убежденные в большой важности глубокого знания месмеризма и всех других областей оккультизма, основатели создали Теософское общество, чтобы читать, узнавать, сравнивать, изучать, экспериментировать и объяснять тайны психологии. Этот уровень исследования включал в себя, разумеется, изучение ведической, брахманической и другой древней восточной литературы; ибо в ней — особенно в первой, величайшем хранилище мудрости, когда-либо доступном человечеству, — содержатся все тайны природы и человека. Короче, для понимания современного медиумизма необходимо поближе ознакомиться с йогической философией; и афоризмы Патанджали являются даже более значимыми, чем "Божественные откровения" Эндрю Джексона Дэвиса. Мы никогда не узнаем, сколь многие из медиумических феноменов мы должны приписать бестелесным душам, пока не определим, сколь многое может быть сделано телесными, человеческими душами и слепыми, но активно действующими силами в тех областях, которые все еще не объяснены наукой. И мы даже не получим доказательства загробного существования, если оно должно придти к нам в виде феноменов. Мы думаем, что это будет признано безоговорочно при условии, что исторические данные будут приняты в качестве подтверждения тех заявлений, которые мы сделали.

Читатель увидит, что первое разногласие между теософской и спиритуалистической теориями относительно медиумических феноменов состоит в том, что теософы полагают, что феномены могут создаваться более чем одной действующей силой, а последние признают лишь одну силу, а именно — бестелесные души. Существуют и другие различия, — например, что может происходить уничтожение человеческой индивидуальности в результате исключительно злого окружения; что добрые духи редко, если вообще когда-либо, вызывают физические "проявления", и т. д. Но первый пункт — основополагающий; и мы продемонстрировали, как и в каких направлениях, по мнению теософов, необходимо проводить изыскания.

Наши восточные читатели в Индии, в отличие от таковых в западных странах, которым попадутся на глаза эти строки, не знают, сколь горячо и решительно обсуждались эти разногласия в последние три-четыре года. Достаточно сказать, что когда наступил такой момент, что аргументы показались далее бесполезными, противостояние прекратилось; и нынешний визит теософов из Нью-Йорка и их руководства в бомбейскую штаб-квартиру, с ее библиотекой, лекциями и "Теософистом", является заметным результатом этого. Бесспорно, что этот шаг должен иметь очень большое воздействие на западную психологическую науку. Достаточно ли компетентен наш Комитет для того, чтобы изучать и толковать восточную психологию, или нет, — вряд ли кто будет отрицать, что западная наука неизбежно должна обогатиться вкладом индийских, сингалезских и других мистиков, которые ныне получили на страницах нашего журнала возможность дойти до тех, кто изучает оккультизм в Европе и Америке, возможность, о которой нельзя было ранее даже мечтать, не говоря о том, чтобы воплотить это воочию. Мы питаем искреннюю надежду и веру, что когда правильно поймут общие принципы нашего Общества, его важность и исключительные возможности для сбора восточной мудрости, это заставит задуматься спиритуалистов, и привлечет в наши ряды наиболее умных из них и широко мыслящих.

Теософию можно называть врагом спиритуализма с не большим основанием, чем месмеризма, или любой другой области психологии. В этой небывалой вспышке феноменов, которая захлестнула западный мир, начиная с 1848 года, открывается такая возможность для исследования скрытых тайн бытия, какая вряд ли была предоставлена миру когда-либо до этого. Теософы лишь настаивают на том, что бы эти феномены изучались как можно более тщательно, потому что наша эпоха не может оставить эти глобальные проблемы нерешенными. Все, что бы ни препятствовало этому, — ограниченность мнимой учености, догматизм теологии или предрассудки любого другого класса, — следует отбросить в сторону как нечто враждебное общественным интересам. Теософию, с ее намерением искать доказательства в исторических документах, можно рассматривать как естественное следствие феноменалистического спиритуализма, или как пробирный камень, удостоверяющий ценность их чистого золота. Необходимо знать и то, и другое, чтобы понять, что такое Человек.