ИТАЛЬЯНСКИЕ ГОРОДСКИЕ РЕСПУБЛИКИ



Карта современной Италии пестрит названия­ми городов — мелких и крупных, промыш­ленных центров и захолустных местечек. Многие из этих городов выросли на итальянской земле в эпоху Средневековья. В XI—XII вв., ос­вободившись от власти церковных и светских фе­одалов, итальянские города становятся свободными коммунами — но немногие сохраняют ту или иную форму республики, и лишь три из них выросли из небольших поселений в средневековые государства европейского значения. Это Венеция, Генуя и Фло­ренция.

Ещё в римскую эпоху существовали Флоренция — колония Рима в цветущей долине реки Арно, и Генуя — оживлённый римский порт на берегу Ли­гурийского моря; после варварского разорения и упадка они возрождаются в IX в. Венецианцы на­чалом своей истории считают легендарную дату 25 марта 421 г., когда беженцы, спасаясь от полчищ Аттилы, обосновались на болотистых островах морской лагуны. В IX в. там уже существовал город Риальто (от латинского rivus alteus — «высокий берег»); название «Венеция» появляется лишь в XIII в.

Хозяева городов менялись — римляне, варвары и византийцы, вожди и короли, епископы и им­ператоры. В IX в. Венеция наконец выходит из-под власти Византии, а Генуя и Флоренция перестают подчиняться наследникам Карла Великого.

В IX—XII вв. итальянские города, осознав свою силу и интересы, опередив остальную Европу, рас­цветают экономически и политически. Возрожда­ются разнообразные ремёсла: кузнечное дело, стек­лоделие, ткачество, шитьё одежды, резьба по де­реву, ювелирное дело. Начинается каменное стро­ительство; в Венеции уже в IX в. строится знаме­нитый собор Святого Марка — её небесного покро­вителя (покровителем Генуи считался Святой Ге­оргий, Флоренции — Иоанн Креститель). В то же время итальянские города активно включаются в мировую торговлю.

Ресурсы Генуи и Венеции не позволяли прокор­мить население, даже хлеб приходилось привозить издалека. Сама Италия находилась на перекрёстке

торговых путей средневековья. По мор­ским дорогам, рекам Северной Италии и дальше, через альпийские перевалы, проходил путь, связывавший растущие города Ев­ропы со сказочно богатым Востоком, откуда везли шелка, пряности, сахар, хлопок, краски, вина, дра­гоценные камни, ковры и зеркала — словом, всё, что так привлекало богатые сословия Запада. Пе­репродажа восточных товаров давала купцам-пос­редникам огромный барыш. Поэтому Венеция и Ге­нуя, а за ними и сухопутная Флоренция, которая прежде ограничивалась ролью торгово-ремесленного центра Италии, делают ставку на мировую тор­говлю. Отныне итальянские купцы осваиваются в портах Леванта, Египта, Византии, в торговых го­родах Европы и на крупнейших ярмарках. Их мож­но было узнать сразу — энергичных, темперамент­ных, выгодно отличавшихся манерами и образован­ностью от своих неотёсанных клиентов-феодалов. Враги и конкуренты, однако, знали итальянцев и как расчётливых дельцов, умных и коварных по­литиков, тонких дипломатов, дерзких и беспощад­ных завоевателей, храбрых и искусных моряков и отчаянных пиратов, удивительно сочетавших отменный цинизм с крайней набожностью. Судьба связала их с морем — и они были готовы на всё, чтобы овладеть морскими торговыми путями, га­ванями и побережьем. Четыре века венецианцы упорно сражаются за восточный берег Адриатичес­кого моря — Далмацию; сто лет крестовых походов дают им многочисленные фактории на Востоке.

Каждый год дож бросал в волны золотой перс­тень со словами: «Мы обручаемся с тобою, море, в знак истинной и вечной власти», — и это звучало как клятва овладеть морем. Жестокие войны Ве­неции и Генуи, Венеции и турок, постоянная борьба Флоренции за обладание портами Пиза и Ливорно — всё это эпизоды многовековой схватки за моря, схватки сильных и равных.

Однако при всём сходстве хозяйственного укла­да рано обозначилось своеобразие каждой респуб­лики.

XII век для итальянских городов стал временем становления. Несметные богатства, нажитые во время крестовых походов, подготовили новый взлёт. В следующем столетии все три республики начинают чеканить золотую монету — бжековин, флорин и знаменитый венецианский дукат; расцве­тает и усложняется ремесло, появляются цехи и крупные банки, ссужающие деньгами королей и римских Пап.

В XII столетии во всех трёх республиках оформ­ляется коммуна — в Генуе и Флоренции во главе с консулами, в Венеции же правителем ещё со времён византийского господства считается дож, выбирае­мый пожизненно. Там власть стабилизируется до­вольно рано в отличие от Генуи и Флоренции, где это происходит лишь в XVI в.

Ситуация осложнялась кровопролитной борьбой двух группировок — «партий», родившихся вместе с коммуной, — гвельфов и гибеллинов. Средневековая Италия была ареной борьбы великих держав за европейское господство. В XII в. противостоящими сторонами оказались римский Папа и германский император. Внешне, формально гвельфы поддержи­вали Папу, а гибеллины стояли за императора, од­нако на деле разногласия были глубже. Соперни­чали два мировоззрения, две крупные социальные силы: феодалы-гранды и пополаны — торговцы, ре­месленники и банкиры. Идеалом гибеллинов счи­тались землевладение и монархия, идеалом гвель­фов — торговля и республика; первые помышляли о власти над землёй, вторые дрались за власть над морем. Время от времени меняя названия, симво­лы, вождей и лозунги, «партии» определяли всю жизнь и политику итальянских республик.

Каждое новое иноземное нашествие, вместо того чтобы сплотить итальянцев перед лицом общего врага, лишь углубляло противоречия, доводя их до крайней степени остроты. В Генуе сильнее были ги­беллины, в Венеции — гвельфы, во Флоренции обе партии постоянно боролись, — но ни в одном городе гвельфы или гибеллины не могли взять верх окон­чательно. Между сословиями не было чёткой гра­ницы: феодалы участвовали в торговле и банков­ских операциях, купцы и банкиры приобретали земли и поместья; интересы торговцев и землевла­дельцев переплетались.

В XIII в. самостоятельной политической силой становятся пополаны — «жирный» и «тощий» на­род, зажиточные и бедные, недовольные властью сеньоров. Они решительно заявляют о себе уста­новлением «народной коммуны» в Генуе и Флорен­ции в середине XIII столетия. Экономический рас­цвет городов придаёт богатым пополанам силы и решимости. В 1293 г. «жирный» народ Флоренции принимает «Установленные справедливости», лишившие феодалов-грандов всяких политических прав. Уголовный кодекс пополнился новым тяж­ким наказанием — пожизненной записью в гранды. Неудивительно, что феодалы, поневоле сменившие пышные титулы на простонародные фамилии, за­таили ненависть к новым порядкам и при каждом удобном случае подстрекали к восстанию, состав­ляли заговоры, призывали иноземные войска себе на подмогу, а в случае победы с упоением рвали в клочья «Установленные справедливости» и знамя коммуны. К ним примкнула часть их бывших про­тивников — пополанов, ставших землевладельца­ми, и значительная часть простонародья, которое торгаши у власти обдирали как липку. Весь XIV в. для Флоренции прошёл под знаком смут, заговоров, бунтов (из которых самым крупным было восстание чесальщиков — чомпи) и различных иноземных на­шествий. Противоречий не могли сгладить никакие усовершенствования и перестановки в органах власти, о которых Данте с иронией писал:

Тончайшие уставы мастеря,

ты в октябре примеришь их, бывало,

и сносишь к середине ноября.

Реально во Флоренции власть в это время пере­ходит к цехам. Именно они, а не коммунальные

советы, имеют реальное влияние на жизнь города. В других республиках этого не случилось.

В Генуе борьба знатных землевладельцев и куп­цов, гвельфов и гибеллинов определяла жизнь го­рода в течение XIII в. В начале XIV столетия воца­ряется пополанская коммуна. Грандов отправляют в ссылку, и начинается соперничество сильных пополанских фамилий — Фьески, Адорио, Фрегозо. Дож республики порой менялся по нескольку раз в год, впрочем, как писал современник, неизменно «от плохого к худшему». Несмотря на внутренние неурядицы, Генуя активно борется с Венецией за власть над морем. Наконец генуэзцы устремились на Восток, а венецианцы — на Запад; война за сфе­ры влияния оканчивается «вничью». Но сражения и смуты так ослабили Геную, что она сначала под­чиняется Франции, затем — Милану, и это рождает новую череду внутренних конфликтов между «пат­риотами» и «предателями». Однако экономическая сила Генуи сохраняется, большое значение приоб­ретает созданный в 1407 г. банк Святого Георгия, клиентами которого были практически все монархи Европы, в частности испанский король.

Венеция в войне с Генуей не приобрела ничего, но ничего и не потеряла. Богатство, владения, независимость — всё осталось при ней. Причиной такого счастливого исхода было внутреннее единство венецианско­го государства. В то время как другие республики, не удержавшись на стадии демократии, постоянно скатывались к анархии или иноземной тирании, в Венеции укреплялась власть патрицианской оли­гархии. Там было не так уж много земельных вла­дений, чтобы феодальная знать могла иметь су­щественное влияние. Число фамилий, имеющих право участия в коммунальных советах, ограничи­ли очень узким кругом старых богатых родов. Власть дожа простиралась не далее права подавать мудрые советы. Попытки переворотов и восстаний Республика Святого Марка (так называлась Вене­ция) пресекла в зародыше и впредь, на случай по­добных неурядиц, был учреждён Совет десяти (дециумвират) — орган разведки и тайного следствия по делам о государственной измене. Суд Совета был скор и беспощаден. Законодательная власть оста­валась в руках богатых патрициев. Зажиточным го­рожанам сделали только одну уступку: на них рас­пространялось действие законов республики.

Постепенно в Венеции сложилась особая про­слойка государственных чиновников-горожан. Этот компромисс, умелая внутренняя политика, а также щедрость богатой республики на хлеб, зрелища и жильё для бедных помогали сохранить мир и спо­койствие Республики Святого Марка. Правящую знать объединяла идея служения государству. Если флорентийский банкир действовал «во имя Бога и прибыли», то венецианский патриций служил «Господу Богу и Святейшей Венеции». «Благород­ный» человек непременно должен был быть пат­риотом. Государство в Венеции подчинило себе цер­ковь, активно и разумно вмешивалось в экономику, не уступая цехам ни капли политического влияния. К началу XV в. Венеция была одним из самых силь­ных и богатых государств Европы.

С помощью золота венецианцы, генуэзцы и фло­рентийцы подчиняют себе весь обозримый мир от Англии до Персии и от Швеции до Египта. Флоты Генуи и Венеции — хозяева Средиземноморья; уже недалёк тот день, когда корабли генуэзца Колумба и венецианца Себастьяна Кабота устремятся в Но­вый Свет.

В XV в. итальянские республики достаточно сильны, чтобы начать сражение за передел Италии. Сперва речь шла лишь об овладении речными и су­хопутными торговыми путями; ради этого не жа­лели ни сил, ни средств для оплаты кондотьеров — наёмных полководцев. Кондотьеры на службе у тор­говцев перекраивают политическую карту Италии до неузнаваемости. Флоренция захватывает Пизу и Ливорно. Генуя также расширяет владения: при до­же Флоренцо Фоскари Республика Святого Марка захватывает огромную территорию на севере Ита­лии.

Меняются политические судьбы городов. Во Флоренции пришедшая к власти бездарная арис­тократия дискредитировала республику — и на по­литическую сцену явился Козимо Медичи, богатейший банкир, лидер сторонников грандов, тонкий и умный человек. При его сыне Лоренцо Великолеп­ном — мудром политике и образованном меценате — Флоренция обрела, наконец, долгожданный внутренний мир и процветание.

Обе сильнейшие республики Италии, Венеция и Флоренция, вынашивали далеко идущие завоева­тельные планы. Их питала идея, владевшая в это время умами не только мыслителей и политиков, но и простого народа — идея объединения Италии рукой сильного правителя. Венеция и Флоренция были достаточно сильны, чтобы благосклонно при­слушиваться к этим голосам, но их сил всё же было недостаточно, чтобы победить в борьбе за власть.

В Италии сложилось равновесие сильных и не­зависимых: гордая Генуя, свободная Флоренция, светлейшая Венеция... Никто из них не хотел ус­тупать, делиться прибылями, идти на компромисс. Основные экономические связи республик шли за пределы Италии, там же были и политические со­юзники, а между итальянцами сохранялись заста­релые противоречия гвельфов и гибеллинов, фео­далов и купцов, республиканцев и монархистов. Новое нашествие, на сей раз французское, итальян­цы опять встретили порознь.

Франция уже давно претендовала на Геную и Неаполь, а в 1494 г. король Карл VIII вторгся с войском в Италию и захватил Неаполь. «Молние­носной войны», однако, не получилось — в конф­ликт вмешались Венеция и Флоренция, испанский король, римский Папа и германский император: в борьбе за Италию вновь столкнулись великие дер­жавы Европы. До середины XVI в. продолжались кровопролитные итальянские войны. После того как несколько иностранных армий прошлись по Италии с огнём и мечом, полную независимость со­хранила лишь Венеция. Генуя, попавшая сперва под власть Франции, в 1528 г. при поддержке Ис­пании восстанавливает республику — но это уже не прежняя республика. Новый лидер, Андреа Дориа, знаменитый адмирал на службе императора Кар­ла V, прозванный «Отцом отечества», установил в Генуе власть аристократии по венецианскому об­разцу, и даже более жёсткую: в Венеции власть принадлежала 120 семьям, в Генуе — только 28.

Новая конституция породила новый вариант старого конфликта: между «старыми» — полно­правными патрициями, аристократами, пришед­шими к власти при поддержке феодальной Испа­нии, и «новыми» — ущемлёнными в правах сто­ронниками свободы, республики и союза с Фран­цией. В 1575 г. разразилось восстание «новых» про­тив «старых», к которому примкнули низы со свои­ми требованиями, и лишь вмешательство великих держав позволило достигнуть примирения сторон; «новая» знать была допущена к власти. Группи­ровки сторонников Испании и Франции были так­же в Венеции и Флоренции. Венеция в конце кон­цов заключила союз с Францией. Не единожды свергнутые и наконец возвратившиеся во Флоренцию Медичи, получившие в 1569 г. титул великих герцогов Тоскан­ских, также склонились к дружбе со своими клиен­тами — французскими королями — и даже выда­вали за них замуж своих родственниц. Так, Ека­терина, а затем Мария Медичи стали королевами Франции.

Флоренция, Генуя и Венеция до конца XVI в. сохранили, несмотря на тяготы войн, своё экономи­ческое могущество, и, хотя в Италии фактически установилось испанское господство, победители не всегда могли диктовать побеждённым свою волю: она изрядно зависела от итальянского золота. Го­рода Италии ещё долго процветали — пока их не вытеснили с восточных рынков англичане и гол­ландцы и пока испанская экономика не потерпела крах. Лишь после этого Генуя, Венеция и Флорен­ция постепенно теряют своё величие, богатство и политическое влияние; торговля замирает, патри­ции покупают земли и государственные должности — словом, начинается длительный период трудных перемен.

Политически итальянские города постепенно слабеют. В XVIII в. герцогство Тосканское отошло к австрийским Габсбургам, поход Наполеона в Ита­лию в 1797 г. уничтожил остатки независимости Генуи и Венеции; затем свыше полувека итальян­ские города находились под властью австрийской империи и, наконец, лишь в середине XIX в. вошли в состав объединённой свободной Италии.