ПРОПАВШИЕ ЗЕМЛИ И КАТАСТРОФЫ

1б июля 1994 года небольшая комета, известная как комета Шумейкера‑Леви, начала распадаться на части в атмосфере Юпитера, что привело к взрывам невероятной мощности. К примеру, при падении второго фрагмента высвободилась энергия, эквивалентная взрыву 250 миллионов тонн тринитротолуола – в несколько раз больше, чем совокупная мощность всех мировых ядерных арсеналов. Третий обломок кометы проделал в атмосфере Юпитера дыру размером с Землю. Полный масштаб разрушений, причиненных Юпитеру кометой Шумейкера‑Леви, еще предстоит оценить, хотя одно обстоятельство совершенно очевидно: давно лелеемое научное убеждение, что кометы безобидны и не могут сталкиваться с планетами, навсегда рассеялось.

Возникает вопрос: может ли комета, или фрагмент кометы, столкнуться с Землей? А может быть, такое уже случалось в прошлом? В XVII и XVIII веках, еще до появления учения Чарлза Дарвина, ученые свободно рассуждали о подобных вещах и даже выдвигали гипотезы, согласно которым падение кометы могло вызвать Великий Потоп, описанный в Библии. В то время как теологи довольствовались верой в божественное происхождение Великого Потопа, ученые исследовали возможные физические механизмы этого явления. Некоторые из них, включая великого Эдмунда Галлея (именем которого названа знаменитая комета), искали объяснение за пределами Земли. В 1694 году в своей статье, направленной в Королевское научное общество, Галлей предположил, что Великий Потоп был следствием столкновения Земли с огромной кометой, упавшей в районе Каспийского моря и вызвавшей резкое повышение уровня воды на прилегающей территории. Другие выдвигали еще более смелые предположения – например, что упавшая комета целиком состояла из воды.



С позиций додарвиновской науки вера в Великий Потоп была совершенно оправданной, так как это событие, казалось, объясняло многие великие загадки истории. В горных породах, которые исследовали ученые, встречались окаменевшие остатки миллионов вымерших растений, животных и насекомых; теория катастрофического наводнения могла объяснить, почему эти формы жизни больше не существуют и почему их остатки сохранились в осадочных породах. Тогда казалось естественным позаимствовать объяснение из Библии, где говорилось о Великом Потопе во времена Ноя. Теория о всеобщем потопе рационально объясняла легенды сходного содержания в фольклоре народов по всему миру.

Но эти эксцентричные идеи полностью вышли из моды уже в начале XIX века. Геология, сравнительно молодая наука, набирала силу, и наивные представления о том, будто все слои горных пород образовались в результате одного‑единственного события, оказались несостоятельными. Стало ясно, что существует последовательность слоев, принадлежащих к разным эпохам и наложенных друг на друга, в каждом из которых могли содержаться остатки разных форм жизни. Теперь вопрос заключался в том, какие процессы привели к созданию этих слоев и сколько времени понадобилось для их формирования.

К одной геологической школе принадлежали сторонники теории катастроф, развившие и дополнившие идею Великого Потопа. Согласно их представлениям, мир пережил целый ряд катаклизмов, иногда водных, а иногда огненных (в результате вулканических извержений). Их оппоненты представляли новую школу мысли – униформизм. Основанная в 1830‑х годах сэром Чарльзом Лайелем, эта школа установила основные правила ведения научных дискуссий. Геологи в целом сходились во мнении, что «особые случаи» – такие как прямое божественное вмешательство – следует исключить из научных дискуссий, но теперь Лайель представил свой принцип единообразия, согласно которому исключались не только «особые случаи», но и особые события.

Принцип единообразия гласит, что ключ к прошлому заключается в настоящем: только те силы, которые мы наблюдаем сегодня, принимали участие в формировании мира. В самом широком толковании это здравая идея. Нет смысла предполагать, что законы физики некогда отличались от нынешних – к примеру, что миллион лет назад силы тяжести не существовало. С другой стороны, Лайель и его последователи исключили возможность в прошлом любых катаклизмов, которые не наблюдаются в современном мире. Для них не существовало всемирных потопов, глобальных оледенений, столкновений Земли с кометами и других масштабных катастроф – по той простой причине, что ничего подобного не происходит сейчас. (Если бы им довелось стать очевидцами столкновения кометы Шумейкера‑Леви с Юпитером, то их мнение, возможно, стало бы несколько иным.) Вместо этого, утверждали униформисты, земные слои формировались постепенно, в течение миллионов лет.

Лайелю и его последователям было легко охарактеризовать катастрофизм как уступку религии и представить себя поборниками прогресса и чистой науки. Геологи, стоявшие на позициях катастрофизма, большинство из которых придерживалось таких же светских взглядов, как и их оппоненты, были вынуждены отступить, а триумф Чарлза Дарвина довершил их разгром. В 1859 году, когда Дарвин опубликовал свою знаменитую работу «Происхождение видов», вызвавшую много споров, он решил вписать свою теорию эволюции в рамки униформистского подхода, подразумевавшего постепенное развитие и возникновение разных форм жизни.

Однако эволюция как таковая не требует постепенного развития – в сущности, палеонтологические свидетельства указывают на то, что все значительные перемены происходили очень быстро. Но Дарвин, несмотря на собственные наблюдения, подтверждавшие внезапное и катастрофическое исчезновение доисторической фауны Южной Америки, отдал свой голос в пользу теории постепенного развития. Отчасти причина заключалась в том, что он хотел быть на стороне «победителей»; с другой стороны, все видные униформисты, включая и самого Дарвина, неизбежно ставили под сомнение если не дух, то букву Священного Писания.

На этом этапе катастрофизм, антиэволюционизм и библейский фундаментализм тесно переплелись друг с другом и образовали нечто невразумительное – по крайней мере, с точки зрения дарвинистов. После победы дарвинизма многим казалось, что катастрофизм окончательно развенчан вместе с историями об Адаме и Еве и о Ноевом ковчеге. Но существовала и другая сила, помимо желания обосновать рационалистический взгляд на историю Земли, свободный от библейского влияния. Это было стремление – разделяемое как учеными, так и «обычными» людьми – видеть Землю как безопасное место для жизни. Именно оно было главной причиной жарких и продолжительных философских споров, бушевавших в течение двух тысячелетий. По одну сторону находился Платон, который пользовался свидетельствами из мифов и легенд (наряду с его собственными открытиями в области геологии и археологии), утверждавший, что Земля периодически подвергалась катаклизмам, причины которых находились за пределами нашего мира. По другую сторону находился его ученик Аристотель, настаивавший на том, что, поскольку небеса сделаны из совершенного материала, они не могут представлять никакой опасности для Земли.

Удобная картина мира, созданная Аристотелем, начала разваливаться уже в средние века, но в XVIII веке ей удалось найти лазейку в мир научного мышления благодаря работам сэра Исаака Ньютона. В его тайные планы входило восстановление аристотелевских идей, согласно которым мир защищен от катастроф божественным провидением. В 1708 году, когда его лучший ученик, математик Уильям Уистон опубликовал книгу, где утверждалось, что причиной библейского потопа была комета, Ньютон порвал с ним и организовал кампанию по его дискредитации.

Ньютон, Лайель и Дарвин образовали мощную комбинацию, во многом определившую развитие научной мысли. Со второй половины XIX века и далее теории катастрофизма, по крайней мере, в Британии, были оттеснены на обочину магистрали научного прогресса.



Положение не улучшилось, когда из‑под пера писателей, имевших весьма отдаленное представление об археологии, начали выходить книги о пропавших землях и катастрофах. Идея о затонувшем континенте в Атлантике, первоначально выдвинутая Платоном, стала излюбленной темой для рассуждений, особенно среди людей, заявлявших о своей «психической связи» со сверхцивилизацией атлантов (см. «Эдгар Кейси об Атлантиде» в разделе «Археология и сверхъестественное»). Не довольствовавшись одним пропавшим континентом, некоторые писатели выдумали для Атлантиды близнеца под названием «страна My», или «Лемурия», который вначале обитал в Индийском океане, но впоследствии почему‑то очутился в Тихом. Несмотря на многочисленные заявления об обратном, в настоящих мифах и легендах нет абсолютно никаких упоминаний об этом континенте. Название «My» происходит от «королевы My» из Атлантиды, которую Огюст Лефлонжон (1826‑1908), эксцентричный пионер археологических исследований в Центральной Америке, по ошибке обнаружил в текстах древних майя. (Согласно Лефлонжону, майя произошли из Атлантиды.) Другое название, Лемурия, появилось в конце XIX века, когда великий немецкий натуралист Эрнст Геккель предположил, что широкое распространение маленьких древесных млекопитающих, названных лемурами, можно объяснить существованием доисторического сухопутного перешейка между Индийским океаном и островом Мадагаскар. Вскоре после этого английский натуралист Филипп Скелтер ввел в обиход слово «Лемурия». В отсутствие убедительных доказательств, а тем более после подтверждения теории о дрейфе континентов, идея сухопутного перешейка утратила актуальность, однако это не помешало оккультным теоретикам провозгласить Лемурию «настоящей» прародиной человечества.

Величайший расцвет Лемурии произошел в сочинениях Елены Блаватской, эксцентричной русской эмигрантки, основавшей теософское общество в Лондоне в 1875 году. В теософии Блаватской христианское и буддийское учения сочетались с мистическими откровениями, которые, по ее собственным утверждениям, были получены ею лично от «тайных мастеров», мистических стражей древней традиции, обитавших в потаенных городах Тибета. Эти мастера открыли ей истинную историю Земли, включая последовательность загадочных «рас», населявших планету до возникновения нашего вида. Третьей расой, обитавшей на материке Лемурия, были яйцекладущие гермафродиты, иногда с четырьмя руками и глазом на затылке. Согласно некоторым авторам теософского направления, лемурийцы развились в четвертую расу – могучих великанов ростом до 15 футов (5 м), которые держали ручных динозавров на поводках. Считалось, что материк Лемурия/Му, как и Атлантида, был уничтожен мощным землетрясением и погрузился на дно океана.

С такими энтузиастами, как оккультные писатели, катастрофизм не испытывал нужды в достойных оппонентах. К середине XX века ученые с отвращением относились к самой идее о глобальных потрясениях в прошлом. Для Иммануила Великовского, который в 1950 году предложил модель развития Солнечной системы, выдержанную в духе классического катастрофизма (см. «День, когда остановилось солнце?» в разделе «Глядя в небо»), время было выбрано крайне неудачно.

Однако в наши дни теория катастрофизма начинает отвоевывать свои позиции благодаря росту доказательств в ее поддержку. Геологические свидетельства почти не оставляют места для сомнений: все великие эпохи в истории Земли заканчивались полным уничтожением огромного количества различных форм жизни. В 19б0‑е годы появился сначала тонкий ручеек, а потом и целый поток научных исследований, где проводились соответствия между массовым вымиранием живых существ и природными катаклизмами, включая глобальные изменения климата, резкие колебания уровня моря, пики вулканической активности и даже инверсии магнитного поля Земли. Сейчас вполне очевидно, что история нашей планеты изобилует катастрофами, иногда глобального масштаба. Разумеется, постепенные процессы – такие, как мы наблюдаем сегодня, – всегда играли важную роль. Униформисты были правы, указывая на это обстоятельство, но глубоко заблуждались, исключая возможность катастроф. По словам Дерека Эгера, профессора геологии Бристольского университета и пионера возрождения идей катастрофизма, «история любой части нашей планеты, как и жизнь солдата, состоит из долгих периодов скуки и коротких периодов кромешного ужаса».

Итак, что же стояло за великими потрясениями, расставившими акценты в истории Земли? В некоторых случаях, таких, как мощнейший катаклизм, завершивший меловой период и уничтоживший динозавров примерно 65 миллионов лет назад, ответ вполне очевиден. Ныне считается доказанным, что в конце мелового периода наша планета пострадала от разрушительных последствий столкновения с астероидом.

Первые вещественные доказательства появились в 1980 году, когда Уолтер Альварес, геолог из университета Беркли, штат Калифорния, обнаружил аномально высокое содержание редкого элемента иридия в позднемеловых отложениях района Губбио в северной Италии. Иридий не встречается в земной коре, но в изобилии содержится в астероидах, метеоритах и кометах. К 1984 году количество мест, где в меловых отложениях был обнаружен такой же аномально высокий уровень иридия, достигло 66. Все это время велись поиски ударного кратера, который послужил бы окончательным подтверждением новой теории. Очень удачный кандидат был вскоре обнаружен рядом с Мексиканским заливом, в Чиксулубе на полуострове Юкатан. Первоначальный размер кратера с трудом поддается определению, но минимальные оценки его диаметра колеблются в пределах 100‑110 миль. Это самый большой из ныне известных ударных кратеров на Земле. «Снаряд», который привел к его образованию, должен был иметь размеры 12,5 на 25 миль – примерно такой же размер имеет ядро кометы Галлея. При ударе астероид должен был выбросить в атмосферу миллионы тонн пыли, которая затем неравномерным слоем распределилась по всему земному шару. Все живое, что находилось поблизости от места столкновения, было уничтожено ударной волной, а густые облака пыли закрыли солнце и привели к неожиданной и долгой «зиме», похожей на ту, которая, по расчетам ученых, может последовать за ядерной катастрофой.

До сих пор не ясно, был ли удар астероида единственной причиной гибели динозавров. Другой кратер меньшего размера был открыт в Мэнсоне, штат Айова; вполне допустимо, что меловой период завершился целой серией бомбардировок из космоса и прохождением Земли через облако кометной пыли. Однако доказательства в пользу катастрофической версии событий теперь так сильны, что просто нет смысла искать «эволюционное» объяснение.

Столкновение Земли с астероидом, погубившее динозавров, разумеется, не было уникальным событием. Ученые получают все больше доказательств того, что все периоды массового вымирания различных форм жизни были вызваны внешними причинами. Аномальные уровни иридия были обнаружены в верхних слоях других геологических периодов; теперь они стали аргументом в давнем научном споре по поводу одной из величайших геологических загадок – ледниковых эпох. Всего насчитывается несколько ледниковых эпох, но лучше всего изучена последняя, когда ледники покрывали огромные пространства Европы и Северной Америки (ПО 000– 9000 лет до нашей эры). На окраинах этого ледяного мира обитали наши пещерные предки, охотники и собиратели, соперничавшие в борьбе за выживание со множеством гигантских млекопитающих, включая мамонтов, мастодонтов, саблезубых тигров и пещерных медведей.



Несмотря на многочисленные уверенные заявления, сделанные в прошлом, реальные причины наступления ледниковых эпох по‑прежнему неизвестны. Проведенное недавно бурение земной коры древних ледников Гренландии дало нам новые интересные свидетельства. Было доказано, что количество пыли внеземного происхождения, оседавшей на поверхности Земли в период между 20 000 и 14 000 лет назад, в 100 раз превышало нынешнее. Эта пыль особенно богата иридием, а также никелем, другим элементом, в изобилии присутствующим в составе кометного вещества. В сущности, ее состав так же своеобразен, как и состав фрагмента кометы, взорвавшейся над Тунгуской в 1908 году (см. «День, когда остановилось солнце?» в разделе «Глядя в небо»).

Огромное количество пыли послужило причиной наступления ледниковых эпох, по мнению двух известных британских астрономов, доктора Виктора Клаба из Оксфордского университета и доктора Билла Нейпера из Армахской обсерватории в Северной Ирландии. В течение многих лет они отслеживали движение астероидов, комет, метеорных потоков и другого «космического мусора», окружающего нашу планету. Большая часть этого материала, по всей видимости, представляет собой обломки значительно более крупных тел; в частности, один из них, разрушавшийся в течение многих тысяч лет, регулярно пересекал орбиту Земли, и теперь сохранилось лишь небольшое ядро, известное как комета Энке. Сейчас Клаб и Нейпер развивают теорию, согласно которой последняя ледниковая эпоха была вызвана постепенным распадом гигантской кометы, которую они назвали «прото‑Энке». Потоки мелких частиц, пересекавших земную орбиту, обильно посыпали нашу планету веществом внеземного происхождения, впоследствии обнаруженным в кернах, взятых из толщи льда. Пыль образовала естественный экран, отражающий солнечные лучи, и глобальное похолодание привело к началу ледниковой эпохи.

Моделирование этой «постепенной» катастрофы еще не завершено и не может быть воспроизведено экспериментальным путем до тщательного определения уровней иридия в ледниковых отложениях разного возраста. Высокие уровни иридия в промежутке от 20 000 до 14 000 лет назад соответствуют времени последнего «ледникового максимума», когда площадь ледникового покрова была наибольшей. Означает ли это, что космическая пыль стала причиной наступления ледниковой эпохи, или она просто ухудшила уже имеющиеся условия?



И как быть с поразительно внезапным окончанием последней ледниковой эпохи? В 1998 году ученые, работавшие с пробами льда из Гренландии, объявили о том, что немногим более 11 000 лет назад температура резко поднялась от 9 до 18 градусов по Фаренгейту – почти на треть от современной среднегодовой температуры – возможно, менее чем за 10 лет! «Такая скорость и интенсивность нагрева потрясает воображение», – заметил один из исследователей, доктор Ричард Аллеи из Пенсильванского университета. Со сменой климата ледники растаяли и уровень моря начал быстро подниматься. Вместе с тем гигантские животные, некогда благоденствовавшие во времена ледниковой эпохи, полностью вымерли по неизвестной причине. Могло ли это произойти в связи с повышением среднегодовой температуры? Такое предположение кажется маловероятным, поскольку сильным, хорошо приспособленным к условиям внешней среды животным, вроде мамонтов и саблезубых тигров, не составило бы труда мигрировать в более прохладные области. А может быть, представители гигантской фауны ледниковой эпохи были истреблены нашими далекими предками? Хотя охота могла сыграть незначительную роль, было бы большой натяжкой считать, что наши предки испытывали такую нехватку пищи или были настолько кровожадными (см. «Первые американцы» в разделе «Путешественники и открытия»).

Есть также свидетельства того, что в конце последней ледниковой эпохи магнитное поле Земли было нарушено. В связи с этим вновь возродилась теория, согласно которой Северный и Южный полюса неоднократно менялись местами из‑за движения земной коры над мантией планеты (см. «Смещение полюсов» далее в этой главе). Инверсия магнитных полюсов сопровождалась вулканическими извержениями по всему земному шару, выбрасывавшими в атмосферу огромные облака пыли. Однако это явление привело бы к снижению глобальной температуры и к продолжению ледниковой эпохи, а не к ее завершению. Клаб и Нейпер считают, что ледниковая эпоха подошла к концу одновременно с истощением источника внеземного «опыления» атмосферы, когда комета «прото‑Энке» завершила одну из стадий своего длительного распада. Но это опять‑таки нельзя считать окончательным ответом: завершение периода бомбардировки частицами кометного вещества едва ли может объяснить катастрофическую природу событий, произошедших около 11 000 лет назад. Начало последней ледниковой эпохи, как и ее завершение, по‑прежнему остается одной из величайших загадок Земли. И, как это бывает во многих областях науки, чем больше мы узнаем, тем более широкие горизонты непознанного открываются перед нами.

Накапливается все больше свидетельств того, что глобальные катастрофы продолжали происходить не только в отдаленную эпоху динозавров и мамонтов, но и во времена древнейших цивилизаций, когда наши предки начали вести летописи и создавать первые памятники эпической и духовной литературы. Восстанавливая историю кометы «прото‑Энке», Клаб и Нейпер пришли к поразительному выводу, что некоторые этапы ее распада происходили уже в бронзовом веке, когда первые цивилизации Египта и Месопотамии находились в поре своего расцвета. Хотя речь не идет о катастрофах, сравнимых с той, что погубила динозавров, Земля еще неоднократно проходила через поток частиц, созданный кометой «прото‑Энке». В определенные периоды – к примеру, около 2000 лет до н. э. – риск был наибольшим.

Хотя историки и археологи уклоняются от вопроса о катастрофах внеземного происхождения в ранние периоды человеческой истории, у нас нет недостатка в доказательствах, подтверждающих достоверность модели Клаба и Нейпера. Тексты бронзового века пестрят упоминаниями о пугающих чудесах, происходивших на небосводе, о «божествах», обрушивавших на землю свой гнев в виде каменного града, огненных стрел и ядовитых веществ.



В 1948 году выдающийся французский археолог Клод Шеффер обнаружил некую систему в уничтожении человеческих поселений на Ближнем Востоке. В культурных слоях каждого древнего города, которые он исследовал, было обнаружено три значительных перерыва – в конце раннего, среднего и позднего бронзового века, – что соответствовало примерно 2300, 1500 и 1200 гг. до н. э. У Шеффера имелись некоторые сомнения по поводу причины последнего катаклизма, но он был убежден, что ближневосточные цивилизации раннего и среднего бронзового века были буквально стерты с лица земли мощными землетрясениями. Во время публикации трудов Шеффера геологи сомневались в возможности столь обширных тектонических потрясений, поэтому археологи могли спокойно проигнорировать его теорию. Однако с тех пор человечество продвинулось дальше по пути знания. С точки зрения геолога Эймоса Нура, профессора геофизики и наук о Земле Стэндфордского университета, тектонические потрясения такого масштаба, как предполагал Шеффер, были не только возможны, но и весьма вероятны.

Весьма озадачивает то обстоятельство, что «культурные лакуны», отмеченные Шеффером, сопровождались резкими изменениями климата. Сейчас мы можем с достаточной уверенностью утверждать, что в конце позднего бронзового века средиземноморские города страдали не только от землетрясений, но и от засухи, вызванной внезапным сдвигом в сторону более резкого и сухого континентального климата. Еще более пагубным был климатический скачок, который произошел около 2300 г. до н. э. в конце раннего бронзового века. В Египте уровень Нила резко упал, что привело к завершению эпохи строителей великих пирамид (см. «Как были построены пирамиды?» в разделе «Чудеса архитектуры»).



К западу от Египта последствия были еще более тяжелыми. Хотя об этом еще мало известно, регион Сахары в северной Африке некогда служил домом для людей, которые в течение тысячелетий пасли скот и выращивали урожаи в условиях сравнительно мягкого климата, с обилием зеленой растительности. Мы знаем об этих людях в основном по уникальным росписям, которые они оставили на стенах пещер. Наиболее ярким примером наскальной живописи являются фрески Тассили (800 миль к югу от Алжира), случайно обнаруженные французским солдатом в 1933 году. В тех местах, где сейчас с трудом могут выжить отдельные виды растений и насекомых, сохранились сотни картин, изображающих слонов, гиппопотамов, носорогов, страусов, жирафов, антилоп, домашний скот и людей, занимающихся работой, охотой и исполнением религиозных обрядов – молчаливые свидетели безвозвратно ушедшего мира. Около 2300 г. до н. э. разразилась катастрофа. Реки и озера высохли, и вместе с их исчезновением наступил закат древней культуры, оставившей замечательные образцы наскальной живописи. Пустыня Сахара в том виде, как мы ее знаем, образовалась в основном после этого события.

Причины внешнего порядка – такие, как падение метеоритов, – могут объяснить землетрясения и изменения климата в конце раннего периода бронзового века. Это означает, что нам пора по‑новому взглянуть на древние легенды о небесных катаклизмах, например на библейские сказания. Есть ли, в конце концов, хотя бы крупица истины в многократно осмеянной ветхозаветной истории о погибших городах Содоме и Гоморре?

И как быть с самой распространенной «легендой катастроф» – всемирной историей о Великом Потопе? Эта история по‑прежнему остается одной из самых запутанных загадок нашего далекого прошлого. Лишь убежденные христиане принимают рассказ о Великом Потопе буквально, в том смысле, что весь мир затоплен небывалым наводнением, в котором удалось выжить только Ною и его семье. Несмотря на усилия креационистов, они так и не смогли прийти к единой модели, объясняющей существование земных слоев с учетом Всемирного Потопа, не говоря уже о теории, способной убедить светских ученых.

Атлантологи, разумеется, пытались объяснить происхождение Потопа легендами о погружении Атлантиды. Выжившие атланты расселились по разным материкам, унося с собой сходные версии одного и того же события. Но эта теория правдоподобна лишь в том случае, если мы принимаем на веру существование Атлантиды.

Одно из объяснений легенд о Потопе – по крайней мере, на территории современного Ближнего Востока – выросло из реального, но небольшого по масштабу катаклизма в южной Месопотамии. В 1928 году британский археолог сэр Леонард Вулли занимался раскопками шумерского города Ур. Под культурным слоем поселения, датированного XXXV в. до н. э., он наткнулся на толстый слой «чистой илистой глины». Озадаченный, он продолжал раскопки и восемью футами ниже снова обнаружил кремневые орудия и керамику – остатки более ранней фазы развития города, до илистых отложений. Общие подозрения по поводу таинственного осадочного слоя высказала жена Вулли: «Конечно же, это следы Великого Потопа!»

Было достаточно легко прийти к выводу, что большое наводнение, случившееся в южной Месопотамии, породило разные, но взаимосвязанные версии историй о Потопе, существовавшие в странах Ближнего Востока и восточного Средиземноморья. Некоторые детали изменялись – например, имя героя, пережившего Потоп. В Месопотамии его называли Утнапиштимом. Древние евреи называли его Ноем, а древние греки вспоминали Потоп Девкалиона.

«Уровень наводнения», открытый в Уре Леонардом Вулли, до сих пор часто цитируется в научно‑популярных трудах, как если бы загадка была полностью разрешена. Однако дела обстоят не так просто. Осадочные отложения, открытые Вулли, не имеют важного значения, так как наводнение не вызвало настоящего перерыва в развитии культуры города Ур. Оно охватило лишь небольшую территорию, поскольку илистый слой не был обнаружен при раскопках других древних поселений, даже в Убейде, всего лишь в двадцати милях от Ура.

В других местах тоже сохранились свидетельства древних «потопов». К примеру, еще один британский археолог, сэр Макс Маллоуэн (муж Агаты Кристи), обнаружил несколько более поздний осадочный слой при раскопках другого шумерского города, Киша. Пытаясь связать его с легендой о Всемирном Потопе, он столкнулся с такими же проблемами, как и Вулли: наводнение было строго локализованным и не таким уж катастрофическим. Фактически, следы наводнений часто встречаются при раскопках поселений в Месопотамии. Тигр и Евфрат, реки‑близнецы, вокруг которых выросла месопотамская цивилизация, были не только благословением, но и постоянной угрозой для обитателей Междуречья. В сохранившихся исторических документах встречается много упоминаний о сильных наводнениях. Однако во многом так же, как современные люди, живущие в «поясе торнадо» (штаты Техас, Оклахома, Канзас и Небраска), жители древней Месопотамии, по‑видимому, привыкли к регулярным катаклизмам и относились к ним спокойно. Трудно поверить, что наводнение местного масштаба могло привести к созданию мифа о Всемирном Потопе.

Разуверившись в «месопотамской теории», исследователь Библии Джон Брайт в 1942 году выдвинул предположение, что легенда о Потопе возникла гораздо раньше и, возможно, является отголоском реальной катастрофы огромных масштабов, «имевшей место еще в каменном веке».

Совсем недавно двумя американскими геологами была предложена новая увлекательная теория, где проблема рассматривается с неожиданной стороны. Начиная с конца последней ледниковой эпохи уровень Мирового океана неуклонно повышается; обычно этот процесс происходит постепенно, но иногда случаются резкие рывки. Билл Райан и Уолт Питман, специалисты по морской геологии из лаборатории Ламонт‑Догерти в Нью‑Йорке, предположили, что катастрофический эпизод, произошедший примерно за 7000 лет до н. э., совершенно преобразил вид Черного моря. По их мнению, в ледниковую эпоху уровень Мирового океана был таким низким, что Черное море, окруженное Балканами, южной Россией и Турцией, напоминало гигантское пресноводное озеро, не связанное с соленым Средиземным морем. Эти два моря были разделены перешейком из осадочных пород в том месте, где сейчас находится Босфорский пролив. Райан и Питман полагают, что, по мере того как поднимался уровень Средиземного моря, давление воды на тонкий перешеек достигло критической величины, и соленые воды Средиземного моря прорвались внутрь около 7000 лет до н. э. После этого внезапного катаклизма все побережье Черного моря оказалось заболоченным, а его обитателям пришлось искать себе другое место для жилья. Если некоторые из них откочевали на юг, в Месопотамию, то у них могли сохраниться воспоминания об этой катастрофе в виде легенды о Великом Потопе.

Новая теория Райана и Питмана имеет много положительных сторон. И в библейской, и в вавилонской традиции местом убежища для выживших после Великого Потопа служат горы на дальнем севере Месопотамии (Арарат) – скалистое нагорье, расположенное немного к югу от побережья Черного моря. Но несмотря на увлекательность, их теория не решает проблему в целом; то есть она не объясняет, почему во всем мире существует так много легенд о Великом Потопе (только в Африке они встречаются крайне редко).

Одно из обстоятельств, побудивших Джона Брайта отказаться от старой, «месопотамской», теории, заключалось в том, что у коренных американцев имелись легенды о Потопе, поразительно похожие на библейские и шумерские мифы. С его точки зрения, легенда о Потопе сохранялась в устных преданиях с тех пор, как предки индейских племен пересекали Берингов пролив, отделявший Азию от Нового Света. Это великое переселение произошло по меньшей мере за 10 000 лет до нашей эры, а возможно и еще раньше (см. «Первые американцы» в разделе «Путешественники и открытия»). Сдвиг датировки Всемирного Потопа на несколько тысяч лет назад вызывает обоснованные сомнения, однако странным образом приводит нас к тому периоду, когда Земля действительно была охвачена широкомасштабным наводнением. Быстрое таяние ледниковых шапок и резкий подъем уровня моря в конце ледниковой эпохи (примерно 9000 лет до нашей эры) могли вдохновить легенды о Всемирном Потопе.

Однако обилие сходных деталей в легендах Старого и Нового Света лишь осложняет дело. Многие одинаковые элементы истории – например герой, построивший ковчег, на котором он спасается вместе со своей семьей и животными, – можно объяснить сходством мышления. Если два народа верили в то, что весь мир некогда подвергся опустошительному наводнению, они могли прийти к выводу, что выжившие были спасены благодаря строительству огромного судна. Гораздо труднее объяснить любопытные черты сходства в мелочах. Как известно, вскоре после окончания потопа Ной насадил виноградник, сделал вино и как следует напился (Бытие, 9.20 – 21). Майя Центральной Америки верили, что «четыреста сынов», переживших потоп (они превратились в рыб), наварили пульке и так напились, что воспарили на небеса, превратившись в звезды рассеянного скопления Плеяд.

Как ни странно, Плеяды снова появляются в талмудической традиции иудаизма: в одном средневековом раввинском тексте утверждается, что Потоп произошел, когда Бог удалил две звезды из Плеяд и образовались дыры, через которые хлынули воды, текущие за небесной твердью. Логично предположить, что упоминание о Плеядах в легендах о Потопе Старого и Нового Света имеет под собой реальное астрономическое основание – к примеру, если наводнение в обоих случаях было вызвано кометой или метеоритом, который, при наблюдении с Земли, приближался к ней со стороны Плеяд. Однако никакая теория не может объяснить, почему мифические герои, пережившие библейское и центральноамериканское наводнение, ассоциировались с употреблением алкогольных напитков. Одно из возможных объяснений – распространение легенд в результате контактов между жителями Старого и Нового Света задолго до Колумба – выглядит маловероятным из‑за отсутствия убедительных доказательств подобных контактов (см. «Вступление» в разделе «Путешественники и открытия»). Или эти легенды пришли на землю Америки вместе с предками индейцев во времена великого переселения? Но в таком случае миграция должна была предшествовать окончанию ледниковой эпохи, и у нас снова нет такого природного события, которое могло бы правдоподобно объяснить происхождение легенд.

В настоящее время загадка истории о всемирном потопе остается неразгаданной даже с позиций катастрофизма. Однако в других отношениях катастрофизм продолжает успешно развиваться. Клаб и Нейпер объединились с другими британскими астрономами и учеными, основав новую школу мысли, известную как «логический катастрофизм», которая гармонично объединяет огромный массив данных, от гибели динозавров до таинственного взрыва над Подкаменной Тунгуской в 1908 году (см. «День, когда остановилось солнце?» в разделе «Глядя в небо»).

Новая школа катастрофизма заметно отличается от всех прежних подходов. Она имеет дело только с силами и физическими объектами, которые поддаются определению – метеоритами, астероидами и фрагментами кометного вещества. Она не испытывает потребности в реорганизации Солнечной системы, наподобие той, которая была предложена в смелой модели планетарного катастрофизма, предложенной Иммануилом Великовским в 1950‑х годах. И хотя она предусматривает возможность того, что целые цивилизации (например, как та, что процветала в некогда зеленой Сахаре) могут быть уничтожены катастрофами, идея о гибели целых континентов более не считается актуальной. Даже самые смелые авторы в наши дни не берутся за непосильную задачу «утопить» целый континент, хотя, называя Антарктиду прародиной погибшей цивилизации, некоторые из них пытаются петь старые песни на новый лад.

Катастрофизм, несомненно, отстоял право на существование, однако им не следует пользоваться в качестве готового объяснения для каждой загадочной перемены в истории человечества. Цивилизация майя в Центральной Америке таинственным образом исчезла в IX в. н. э., и многие археологи с готовностью предлагали катастрофические причины этого исчезновения, такие, как ураганы и опустошительные наводнения. Сами индейцы майя твердо верили в систему «мировых эпох», каждая из которых заканчивалась гибелью мира от огня или воды. Однако их, по‑видимому, постигла катастрофа совсем иного рода. Как ни иронично это звучит, главным фактором, предопределившим крушение культуры майя, был их собственный параноидный страх перед космическим катаклизмом.

Отказавшись от суеверного ужаса перед природными катастрофами, мы тем не менее можем последовать примеру майя и проявлять разумную осторожность. Догматичное утверждение Лайеля «настоящее является ключом к прошлому» нужно скорректировать и рассматривать настоящее как ключ к прошлому… и будущему. В любом случае печальная участь многих древних культур и цивилизаций дает нам обильную пищу для размышлений.

Двадцать лет назад некоторые ученые самонадеянно предсказывали наступление новой ледниковой эпохи, несмотря на глобальное потепление (один британский ученый с поразительной беззаботностью предсказал оба исхода в двух разных интервью на радио). Изучение причин последней ледниковой эпохи – это не академическое упражнение, представляющее интерес лишь для геологов. Это исследование, имеющее жизненно важное значение для судьбы человечества. Пока мы не узнаем причину наступления ледниковых эпох, мы не сможем до конца понять историю климата нашей планеты. Уровень Мирового океана и среднемировая температура постоянно повышались со времени окончания последней ледниковой эпохи. Почему? Будет лучше вооружиться некоторыми ответами на эти вопросы, чтобы мы могли оценить, насколько серьезно наша собственная безответственность по отношению к природе усугубляет уже существующие проблемы.