Одним из самых активных направлений "духовного христианства" было христововерие.
ХРИСТОВОВЕРИЕ, ХЛЫСТЫ, БОЖЬИ ЛЮДИ - название одной и той же секты. Один из обрядов секты заключался в том, что во время радения сектанты хлестали себя хлыстами, прутьями - отсюда одно из названий.
В основе вероучения секты лежат мистические представления о возможности вселения "святого духа" в избранных людей, которые почитаются как "христы". Исходя из этого, секту назвали "христововерием". Сами последователи секты считали себя "божьими людьми". Христововерие никогда не было единым течением. Оно дробилось на различные толки: постники, "Старый Израиль", "Новый Израиль", малеванцы.
Толк ПОСТНИЧЕСТВА получил название за ту большую роль, которая отводилась постам. Запрещалось есть мясо, рыбу, картофель, лук и чеснок, пить вино и курить табак Наградой за соблюдение поста была "духовная радость", которую верующие получали на радении.
В конце 30-х годов XIX в. в постничестве произошел раскол. Для отличия от вновь возникающих в это время хлыстовских групп старые христововерческие организации, сохраняющие традиции XVII в., получили название "Старый Израиль". В дальнейшем течение распалось, и на его развалинах был образован "Новый Израиль". Руководство секты отменило все аскетические запреты, практику радений, почитание икон, "говорение на иноязыках" и т. д. Богослужение свелось к пению псалмов и проповеди. Тем самым "Новый Израиль" превратился в своеобразную протестантскую церковь.

Толк МАЛЕВАНЩИНА появился в 1889 г. Согласно учению малеванцев, глава этого толка есть "царь над царями, Бог, во плоти пришедший", чтобы дать уверовавшим в него "безмятежную, довольную во всем жизнь"; каждый же "малеванный", будучи "святым" и потому свободным от "закона", представляет собой "живое писание" - воплощение "Писания". В 1895 г. основатель этого толка Кондрат Малеванный был помещен в Казанскую психиатрическую лечебницу, а "малеванщина" перекинулась в Сибирь, дойдя даже до Иркутской губернии. Христововеры выделились из православной среды и заметно изменили вероучение и культ. Они хотя и признают Библию Божественным откровением, но толкуют ее аллегорически. В основе вероучения лежит вера в возможность прямого общения со "Святым Духом" и воплощения его в наиболее праведных людях, которые становятся таким образом "христами", "богородицами" и "пророками".


В отличие от сторонников православной церкви, христововеры считают, что Иисус Христос не родился естественным образом, а был духовным сыном девы Марии. Были у них и свои двенадцать заповедей, которые дал им "живой бог" - Данила Филлипович, непреклонное соблюдение которых, вкупе с многодневными постами, пением "духовных" стихов, были необходимыми условиями для обретения "дара пророчества".
Христововерами были восприняты известные всем языческим народам оргии общения с божеством - так называемые "радения", идентичные пляскам дервишей. Изверившиеся в благочестии на земле, они стали утверждать, что надо вызвать Господа Бога и попросить его указать путь к спасению. "Духовная радость" - особое состояние, в которое приводили себя верующие, - переживалась и дорожилась ими как наивысшая степень блаженства, как пламенное прикосновение запредельного мира. Это состояние достигалось с помощью системы психо-физических приемов, в которой большую роль отводили "томлению плоти" длительным, продолжавшимся иногда несколько дней пощением. Изнуренный постом и сосредоточенной бессловесной молитвой человек приходил на проводившееся в обстановке глубокой тайны собрание. Как бы готовясь к священной жертве, он облачался в белое одеяние. Наступала разрядка. Под ритмичное пение сидящих на лавках сектантов, сопровождаемое отхлопыванием тактов по колену, то один, то другой верующий выходил на "радетельный круг" и пускался в пляс. В результате радений участники их, обессиленные и обеспамятовшие, валились замертво на пол, а приходя спустя некоторое время в себя, Еерили, что спустились с "седьмого Неба".
Хлысты объединялись в общины - "корабли".
В XIX в. многих последователей христововерия выслали в пределы Закавказья.


Существует версия, согласно которой ГРИГОРИЙ РАСПУТИН БЫЛ ХЛЫСТОМ. Вопрос о его принадлежности к хлыстовской секте сильно занимал, в частности, С. П. Белецкого (директора департамента полиции). Вот что он сообщает по этому поводу в своих, безусловно "проливающих свет" на хлыстовскую тайну Распутина, записках: "Из имеющихся в делах канцелярии обер-прокурора святейшего синода сведений, переданных секретно мне директором канцелярии г. Яцкевичем, несомненным являлся тот вывод, что Распутин был сектант, причем из наблюдения причта села Покровского, родины Распутина, явствовало, что он тяготел к хлыстовщине... Из донесений агента... для меня было очевидным уклонение Распутина от исповедания православия и несомненное тяготение его к хлыстовщине, но в несколько своеобразной форме понимания им основ этого учения, применительно к своим порочным наклонностям... Распутин не признавал над своею душою власти той церкви, к которой он себя сопричислял; вопросами обновления православной церковной жизни не интересовался, а любил вдаваться в дебри церковной схоластической казуистики; православное духовенство не только не уважал, а позволял себе его третировать, никаких духовных авторитетов не ценил даже в среде высшей церковной иерархии, отмежевав себе функции обер-прокурорского надзора, и чувствовал в себе молитвенный экстаз лишь в момент наивысшего удовлетворения своих болезненно-порочных наклонностей. Мне лично пришлось, бывая на воскресных завтраках-чаях Распутина в ограниченном кругу избранных, слышать своеобразное объяснение им своим неофиткам проявления греховности. Распутин считал, что человек, впитывая в себя грязь и порок, этим путем внедрял в свою телесную оболочку те грехи, с которыми он боролся, и тем самым совершал "преображение" своей души, омытой своими грехами" (Op. cit., стр. 25 - 26).
Существует достаточно данных из "жития" о. Григория для того, чтобы путем сопоставления их с хлыстовскими традициями увидеть в религиозной личности Распутина хлыста - и притом хлыста, фанатично преданного вероучению этой секты. Остановимся на нескольких предательских для Распутина чертах:
1) Хлысты, как известно, никогда не называют себя "хлыстами", считая это прозвище обидным. Сами себя хлысты называют "людьми Божьими", в которых за их богоугодную жизнь обитает Бог. "Божьим человеком" называет Распутина, наравне с "Другом", императрица Александра Федоровна в своей интимной переписке с Николаем II.
Название "Божьего человека" так укрепилось за Распутиным, что стало достоянием всех "салонов", не исключая посольских.
2) Допустимость для облеченного высокой миссией "Божьего человека" неистовой, залихватской пляски - явления "суетного" и "светского" в глазах ортодоксальных христиан - была возведена у хлыстов на степень заслуги подвижничества, причем пляска практиковалась у них не только как соборное "радение, но и в "одиночку" или "в схватку" (мужчина с женщиной).
Кто не слыхал в эпоху "распутиновщины" об экстазных развеселых плясках знаменитого "старца"? При этом важно отметить, что Распутин плясал в кругу своих поклонниц обыкновенно вслед за духовной беседой или духовной песней.
Вот что мы читаем в главе "Московские хлысты" книги Ф. В. Ливанова "Раскольники и острожники" (т. II, стр. 119 - 121): "В 1812 г. был в этой секте..; мещанин Евграфов. Этот Евграфов впоследствии попался в руки правительства и сообщил на формальных допросах о секте "московской хлыстовщины" весьма любопытные подробности. По его словам... по окончании пения хлыстовских песен... пророчествующий становился среди молений без штанов и начинал радеть, т. е: кружиться... приседал, сильно ударяя в пол ногами и т. п." По сообщению начальника московской охранки Мартынова, Распутин, находясь в московском ресторане "Яр", вслед за экстатической пляской "начал откровенничать с певичками... обнажил свои половые органы и в таком виде продолжал вести с ними беседу".
Таким образом, характер плясок Распутина, связанных, с одной стороны, с "духовными песнями", а с другой - с экстатическим "заголением", не оставляет сомнения в их хлыстовском происхождении.
3) По учению хлыстов, тому, в ком живет "Дух Божий", как праведнику, закон не лежит; он может "творить чудеса и предсказывать будущее" (Энц. Сл. Брокг. и Ефр., "Хлысты", 406).
Как известно, "чудесами" изобиловало все "житие" Распутина. Но можно ли считать его отношение к творившимся им "чудесам" чисто хлыстовским? По-видимому, да; в особенности если иметь в виду все то, что говорилось Распутиным о главном его "чуде" - "изгнании блудного беса". Власть изгонять бесов, по его словам, была дана ему самим Господом Богом за усиленные подвиги поста и молитвы. Причем "блудный бес" изгонялся Распутиным преимущественно из женщин.
Подобно ученым отцам Западной церкви, знавшим, что "прелесть (добродетель) дьявола скрывается в ляшках", о. Григорий, несмотря на свою неискушенность в науке, хорошо был осведомлен, ГДЕ именно прячется в женщинах мучающий их блудный бес. ОТСЮДА именно и изгонял он властно лукавого, Не заботясь о суетном чувстве приличия у спасаемой им, подобно тому, как не заботится о том и мудрый гинеколог, врачующий пациентку от тайного недуга.
Знал "мудрый" старец не только, ГДЕ скрывается блудный бес у женщин, но и ЧЕМ именно можно изгнать его из места его пребывания.
В этом отношении трогательные воспоминания сохранил нам о "святом" иеромонах Илиодор, некогда горячо в него веровавший.
Была в Царицыне, - рассказывает он, - Еленушка, жена извозчика, молоденькаяполненькая и очень симпатичная бесноватая. Зашли однажды к ней в дом Илиодор и святой старец. Илиодор начал служить молебен, а Еленушка упала на землю и стала биться, пока не впала в обморочное состояние. Перенесли ее на постель. - А ты знаешь, где у нее бес? - спросил отец Григорий Илиодора. - Да где? Как и у других: вот здесь под ложечкой... - Нет! У нее - блудный бес. Слушай-ка, дружок, ты езжай домой, а я беса... того, выгоню. - Как выгонишь? - А ты как бы его изгонял? - Да как? Известно: молитвой, крестом и водой. - Нет, так этого беса не выгонишь. Его нужно, проклятого, вот ЧЕМ.
Отец Григорий, надо отдать ему должное, трудился в этом направлении буквально сил не жалея.
Что касается дара "пророчества", то, по словам Ф.В. Ливанова, "для приобретения дара пророчества и учительства, у них (хлыстов) не требуется никаких особенных способностей и сведений, почему в это звание поступают весьма часто мужики совершенно безграмотные". О безграмотности "пророка" Распутина говорят достаточно красноречиво оставшиеся после его смерти многочисленные записки, где беспомощные каракули еле-еле выражают синтаксически сумбурную речь.
Можно отметить, что в пророческом даре отец Григорий получал вдохновение главным образом среди женского общества. Это обстоятельство может послужить нам лишней уликой в хлыстовстве Распутина, если только мы обратимся к статье бывшего хлыста Преображенцева ("Исповедь обратившегося раскольника"), где говорится, что "религиозная восторженность", особенно благоприятная для проявления "пророческого" дара, у хлыстов обусловливается совместным участием в радении мужчин и женщин. Свою мысль он иллюстрирует таким рассказом; "Один правитель корабля в секте людей Божьих отделил духовных сестер от братьев", во избежание "соблазна плоти". Но "святая беседа" одних братьев "не имела той полноты благодати, которую они получали от Св. Духа прежде, когда они беседовали вместе с сестрами: не чувствовали того восторга и не имели сердечной теплоты, которая прежде согревала их сердца; "они радели пристально... по лицу их пот катился градом, рубахи их были мокры, хоть выжми; но сердце их было хладно и сухо, духовной радости они не чувствовали; пророк пророчил вяло и нескладно. Так же точно было и с сестрами, когда они беседовали одни без братьев... беседы их лишены были мнимо-благодатной теплоты и обычной восторженной радости. Это принудило наставника опять соединить братьев с сестрами в одно общество. Когда это вновь соединенное общество совершало беседу, Дух Святой посетил их обильною благодатью: явились радостные восторги, оказалась и теплота сердечная, пророки пророчили в полной силе слова Божия, как бывало прежде. Дух Св. объявил через пророка начальнику того общества, что ему не угоден таковой раздел".
4) В числе характерных черт хлыстовщины нельзя не обратить внимания на исключительно враждебное (хоть и внешне маскированное) отношение "Божьих людей" к православному духовенству. - "По мнению хлыстов... духовные лица - это черные враны, кровожадные звери, волки злые, безбожные иудеи, злые фарисеи и даже сопатые ослы" (Энц. Словарь Брок. и Ефр., "Хлысты", 405).
"Все вопросы, тесно связанные с церковной жизнью и назначениями, не только интересовали Распутина, - пишет СП. Белецкий, - но близко его задевали, т. к. в этой области он считал себя не только компетентным, но и как бы непогрешимым", тем самым, заключим мы, расценивая оскорбительно-низко не только отдельных "пастырей", но и весь Синод вкупе! До какой степени "мальтретиро-вания" нашего духовенства доходил Распутин в своей "непогрешимости", показывает хоть бы его жестокая расправа с прежними, обласканными его друзьями - епископами Феофаном, Гермогеном и иеромонахом Илиодором, изнасилование монахини Ксении и т. п. факты. По-видимому, Распутин находил сущее удовольствие в том, чтобы "пакостить", где только, можно представителям официальной церкви.
5) "Хлысты, как и скопцы, по наружности исполняют все обряды и постановления господствующей в государстве православной церкви, - констатирует Ф.В. Ливанов, - ив этом отношении даже нередко отличаются особенно хитро рассчитанным усердием... Все это, однако, есть не более, как личина, носимая, по собственному выражению сектаторов, "страха ради иудейска", т е. во избежание преследования, определяемого существующими законами против них" (Op. cit., т. II, стр.131).
В обряде принятия в секту хлыстов, называемом "приводом", поступающий клянется хранить тайну хлыстовского учения, не объявляя ее "ни отцу, ни матери, ни отцу духовному, ни другу мирскому"; хлыстовская присяга кончается словами: "...соблюдать тайну о том, что увидит и услышит в собраниях, не жалея себя, не страшась ни кнута, ни огня, ни меча, ни всякого насильства" (там же, стр. 85 - 86). С этой клятвой каждый хлыст как, бы надевает на себя сокровенную маску.
О том, что Распутин никогда, даже в пьяном виде, никому не сознавался в "хлыстовстве", об этой верности прославленного "старца" своей "сокровенной маске", хорошо известно. Но, кроме этой маски, хлыстам известна еще и другая, - маска, составляющая сущность и соблазн всего хлыстовского учения, - "мифологическая маска Христа".
Среди разновидностей хлыстовства исповеданием этой "маски" особенно прославился толк "малеванщина". Не зная в точности, принадлежал ли полностью Распутин к этому толку, можно, однако, подозревать его в пpинaдлежности к этому толку на основании сопоставления "исторических" дат: к 1895 г., когда малеванщина стала распространяться по Сибири, произошло "обращение" сибиряка Распутина и началась его жизнь "святого", стремившегося к положению "царя над царями" и "Бога во плоти пришедшего".
Как только что было сказано, мифологическая маска "Христа" была особо облюбованной у малеванцев: подражать Христу чисто драматически (лицедейски) составляло для них подлинную экстатическую радость.
"В религиозных собраниях первых малеванцев, среди прыганья, женщины обнажались до пояса и в таком виде продолжали прыгать, кричать, радоваться, жестикулировать. Часть происходивших при этом движений носила несомненный характер экспрессивных движений и аллегорических жестов, которыми иллюстрировались темы, служившие предметом молитв, бесед, экстаза. Так, например, сцена быстрого обнажения женщины до пояса во время пения "Кресту Твоему поклоняемся" была объяснена двояко: крестьянин, стоявший вдали... объяснял, что женщина обнажением тела хочет показать, что Христос был распят на кресте обнаженным; сама же обнаженная женщина объяснила, что она хотела показать, как Христос воскрес и снял с себя гробные пелены". На тех же собраниях случалось, что среди прыганья и судорог женщины распускали волосы и стремительно бросались к мужчинам с страстными объятиями и поцелуями. Вообще, эротические, страстные позы и движения, иногда с соответствующими галлюцинациями были нередким явлением в экстазе малеванцев. Нелепый и непристойных характер многих страстных поз малеванцев объясняли таким образом, будто в этих движениях скрыт какой-либо высший смысл, не всегда понятный для окружающих, как в приведенном примере обнажения женщины... Тамбовские хлысты-богомолы называли такие действия "творениями", "чудодействиями" или просто "штуками" ("Религиозный экстаз в русск. мистич. сектантстве", стр.131).
Подражание "старому Христу", как называют хлысты евангелического Иисуса Христа, заметно у Распутина прежде всего в его внешности (длинные волосы, размер и контур бороды, широкие, ризоподобные рубахи). Когда Распутин фотографировался, то принимал или кроткую позу иконописного Христа, с рукою, умильно прижатой к груди, или с руками, молитвенно сложенными вместе, или же позу "благословляющего народ". Мифологическая "маска" Христа, дразня его чувственное воображение садиста обрядом умовения ног на "тайной вечере", особенно же картиной умовения ног Христа Марией Магдалиной, влекла Распутина к инсценировке этого события, с, безудержием половой психопатии, обращающей чуть не каждую "подходящую" поклонницу "старца" в блудницу Марию, униженно моющую ему ноги.
6) В целях окончательного раскрытия хлыстовской тайны Распутина, следует сказать несколько слов о сексуальной этике хлыстов и сравнить с ней распутинскую.
Начнем с брачных отношений хлыстов. Как известно, они считают священников "поганцами, любодеями" потому, что они женаты. Брак и крещение хлысты считают за осквернение, в особенности вступающих в брак почитают погубившими душу свою" (Ф. В. Ливанов, op. cit., стр. 83)-Отвергая церковный брак, уча, что с прежней (до вступления в секту) женою следует жить, как с сестрою, хлысты имеют духовных жен, плотские связи с которыми не составляют греха, ибо здесь проявляется не плоть, а духовная "Христова" любовь. Иметь связи с чужими женами значит у хлыстов - "любовь иметь, что голубь с голубкой". Поэтому хлысты, не терпя брака, оправдывают внебрачные отношения. Вступающий в секту хлыстов, если он женат, должен прекратить супружеские отношения, но без гласного расторжения брака (Энц. слов. Брокг. и,Ефр., "Хлысты", 406.).
Прекратил ли совершенно "обращенный" Распутин супружеские отношения с женою своею Прасковьей Федоровной - доподлинно неизвестно. Что же касается верности этим супружеским отношениям, то Распутин являлся, исходя из целого ряда засвидетельствованных фактов, образцом супружеской неверности, но не порывал с женой, учил той же хлыстовской этике и своих поклонниц с их мужьями.
На основании ряда сопоставлений характерных черт жизни и учения "святого старца" с таковыми же у хлыстовских "пророков", именовавшихся, как и Распутин, "Божьими людьми", можно прийти к заключению, что РАСПУТИН БЫЛ ХЛЫСТ, по-видимому, МАЛЕВАНСКОГО ТОЛКА.