Одно из самых выдающихся археологических открытий XX столетия было сделано довольно поздно - во второй половине 1950-х годов. К тому времени археологи уже открыли немало раннеземледельческих поселений, расположенных в так называемом полумесяце плодородных земель. Этот очаг первобытного земледелия охватывает территории Палестины, Ливана, Сирии, Южной Турции, Северной Месопотамии и тянется далее на восток, достигая западных областей Ирана и Средней Азии. Именно здесь люди впервые начали выращивать пшеницу и одомашнивать животных, именно здесь начала формироваться производящая экономика и зародились первые цивилизации Старого Света.

В науке долгое время господствовало убеждение, что самой древней цивилизацией на Земле была шумерская. Зародившись в Месопотамии, земледельческая культура распространилась сначала на Ближнем Востоке, а уже потом возникли ее очаги в Турции и Европе. Что же касается Анатолии (области центральной и южной Турции), то за ней закрепилась репутация «варварской окраины». И каково же было изумление научного мира, когда оказалось, что именно Анатолия являлась первым очагом человеческой цивилизации!

Это сенсационное открытие, коренным образом перевернувшее наши представления о ходе истории и об уровне развития людей эпохи неолита, связано с именем английского археолога профессора Джеймса Мелларта. Впрочем, приступая в 1956 году к поискам, он был всего лишь молодым и не очень опытным аспирантом. Впоследствии Мелларт признавался, что вовсе не рассчитывал на такой сенсационный результат. Просто ему захотелось проверить, что же именно таится под небольшим холмом близ деревушки Хаджилар, о котором ему рассказал местный учитель. Крестьянам время от времени попадались здесь различные находки.

Холм был небольшой - метров 130-140 в диаметре и метров пять высотой, и его вид как будто бы не сулил ничего многообещающего. Тем не менее Мелларт начал копать. И тут выяснилось, почему так невелика высота холма. Обычно если люди долго, в течение многих веков, живут на одном и том же месте, то уровень земли постепенно поднимается по мере того, как накапливается так называемый культурный слой. Но на этом поселении уровень земли почти не поднимался, потому что каждый раз после очередного бедствия - пожара, набега врагов и т.п. - поселение отстраивалось вновь уже на новом месте, рядом со старым пепелищем.

Так образовался своеобразный «горизонтальный срез» различных эпох. Данные радиокарбонного анализа показали, что наиболее сохранившийся слой относился к V тысячелетию до н. э. А наиболее древний был еще на две тысячи лет старше и датировался концом VIII - началом VII тысячелетия до н.э. И это было не просто древнее поселение - это было поселение древнейших земледельцев! Об этом ясно свидетельствовали обмазанные глиной хранилища для зерна, каменные вкладыши для серпов, зерна ячменя, пшеницы-эммера, дикой однозернянки и чечевицы. И, как и в Иерихоне, здешние люди не знали керамики. Не встретили археологи в Хаджиларе и глиняных фигурок.

Это маленькое селение с прямоугольными домами из сырцового кирпича на каменных фундаментах пережило до своего запустения семь периодов. Дома обычно состояли из одной большой комнаты без внутреннего убранства, но с тщательно обмазанными глиной полами и стенами, покоящимися на основаниях из булыжников. Обмазка часто покрывалась красной краской и украшалась простым геометрическим орнаментом. На полу помещений иногда устанавливали человеческие черепа, что предполагает существование в Хаджиларе культа предков.

Главную комнату окружали меньшие помещения, иногда с очагами и печами. Обычно же тщательно выложенные очаги и печи устраивались в открытых дворах. Ямы от столбов говорят о существовавших во дворах навесах и заборах, отделявшихся от жилых помещений стенами метровой толщины.

Не зная гончарного искусства, жители древнего Хаджилара использовали сосуды из мрамора и, возможно, плетеные, кожаные, деревянные сосуды. Были найдены костяные шилья, каменные орудия из кремня и привозного обсидиана. Среди костей животных археологи обнаружили кости собаки, овцы, козы, быка и оленя. При этом в пределах поселения не найдено ни одного человеческого погребения.

Открытие Хаджилара само по себе было замечательным, и даже если бы Мелларт на этом закончил свои исследования, его вклад в науку уже был бы достаточно значительным. Но ученый, желая проверить свои умозаключения, взялся раскапывать еще один холм - Чатал-Хююк, расположенный в долине Кония, примерно в 320 км к востоку от Хаджилара. И здесь его ждало еще одно открытие, всколыхнувшее весь научный мир: под холмом Чатал-Хююк Мелларт нашел развалины огромного «агрогорода», настоящей столицы древней Анатолии, возраст которой составлял более девяти тысяч лет!

Как установили исследователи, время возникновения Чатал-Хююка относится ко второй половине VII - первой половине VI тысячелетия до н.э. В эпоху своего расцвета этот «агрогород», занимающий площадь 13 га, являлся самым большим неолитическим поселением на Ближнем Востоке. На Конийской равнине в то время существовало более 20 небольших оседлых поселений, и Чатал-Хююк играл роль столицы для целой группы раннеземледельческих племен. Поселения такого типа стоят обычно у истоков формирования городов - процесса, связанного с длительной культурной и социально-экономической эволюцией

Население Чатал-Хююка насчитывало от 2 до 6 тыс. человек. Его жители занимались преимущественно земледелием. Культивировалось 14 видов растений, причем предпочтение отдавалось пшенице, а также голозерному ячменю и гороху. Найденные при раскопках косточки фисташки и миндаля, возможно, свидетельствуют о получении из них растительных масел. Было обнаружено также много семян крапивного дерева - из него, по-видимому, изготовляли вино, которое в поздние времена было распространено в Малой Азии и о котором упоминает древнеримский историк Плиний. Другими занятиями местных обитателей были скотоводство и охота. Жители Чатал-Хююка разводили овец и охотились на дикого быка, благородного оленя, дикого осла, кабана, волка и леопарда. Вероятно, к этому времени собака уже была одомашненным «другом человека», о чем свидетельствуют сцены охоты, часто встречающиеся среди стенных росписей в постройках этого древнейшего «протогорода». Рыболовство играло незначительную роль, но археологам встретилось довольно много костей птиц, яичная скорлупа

Еще одним источником дохода обитателей Чатал-Хююка была торговля обсидианом. Эта горная порода, иначе называемая вулканическим стеклом, чрезвычайно ценилась в эпоху неолита. Чатал-Хююк располагался неподалеку от крупного месторождения обсидиана, образовавшегося вследствие извержений вулканов Кара-Дага и Хасан-Дага. Вероятно, жители Чатал-Хююка даже не раз становились свидетелями этих извержений - стенная роспись одного из святилищ изображает человеческие жилища и некотором расстоянии от них извержение вулкана - возможно Хасан-Дага.

Благодаря этому опасному соседству город имел в своем распоряжении неограниченные запасы обсидиана и, как полагают некоторые исследователи, даже обладал монополией на торговлю им. Во многих домах Чатал-Хююка археологи нашли припрятанные в мешочках под полами домов обсидиановые заготовки для наконечников копий, число которых достигает двадцати и более штук. По-видимому, это были своеобразные клады, укрытые хозяевами

В обмен на обсидиан в Чатал-Хююк из Сирии доставляли кремень, из которого делались кинжалы и другие орудия. С побережья Средиземного моря привозили раковины для бус, а также камень различных пород - алебастр, мрамор, черный и коричневый известняк. Из него изготовляли великолепные сосуды, бусы и подвески, лощила, зернотерки, ступки и песты, небольшие культовые статуэтки

Основные орудия жители Чатал-Хююка изготовляли из камня, преимущественно обсидиана. В долине Кония древние обитатели Чатал-Хююка побывали диорит, из которого делали шлифованные тесла и топоры. На окружающих долину холмах добывались охра и другие минеральные краски, окаменелые раковины, лигнит, самородная медь, киноварь и свинец. Все эти материалы обрабатывались в небольших, по-видимому, семейных мастерских. Здешние мастера умели делать изумительные, не имеющие равных наконечники копий и стрел из обсидиана, кремневые кинжалы с прекрасной отжимной ретушью. Из полированного обсидиана делали зеркала и аккуратно закрепляли их в рукоятке при помощи известковой массы. Синие и зеленые апатиты служили материалом для бус, причем мастера ухитрялись просверливать в бусинах такие тонкие отверстия, что в них едва проходит современная швейная иголка. Такие же отверстия просверливались и в обсидиановых подвесках. Несколько позднее появляются медные и свинцовые бусы, подвески и другие украшения, изготовленные из самородного металла.

Прекрасные ткани (возможно даже шерстяные) были настолько высокого качества, что не заставили бы устыдиться и современного ткача. Деревянная посуда, наряду с плетеной долгое время заменявшая керамику, демонстрирует такое разнообразие форм, техническое мастерство и изысканный вкус, что подобной ей не было в то время на всем Ближнем Востоке. Здесь и плоские блюда с фигурными выступами-ручками, и кубки, и коробочки разного вида с плотно прилегающими крышками Керамика в Чатал-Хююке впервые появилась лишь около 6500-6400 гг. до н.э., но первые гончарные изделия были примитивными и не шли ни в какое сравнение с деревянными, костяными и роговыми сосудами, которые употреблялись местными жителями начиная с эпохи верхнего палеолита. При этом на облике керамических сосудов сказывается влияние деревянных и плетеных изделий-прототипов

Территория огромного поселения была застроена однообразными небольшими домами, сооруженными из прямоугольного сырцового кирпича, на кирпичных же основаниях. Каждый дом имел лишь один этаж, высота которого соответствовала высоте стен. Дома имели прямоугольную планировку, при каждом имелось хранилище, пристроенное к одной из стен. Несколько маленьких комнат, по 5-10 кв. м, выходили в одну общую «залу» - комнату побольше, в 18-20 кв. м. Стены обмазывали глиной, полы покрывали циновками.

Везде на высоте примерно 30 см над уровнем пола шли каменные настилы - может быть, они являлись лавками или кроватями. В каждой комнате было по крайней мере две платформы, служившие для сидения, работы и сна, под ними же хоронили мертвых. Дверей у чатал-хююкских домов не было - в них попадали через отверстие в плоской крыше, куда можно было подняться по деревянной лестнице. Дым от очага выходил через это же отверстие или в окно. Некоторые дома были снабжены специально вентиляционной шахтой.

На плоских крышах тесно стоявших домов проходила большая час жизни обитателей города. Сообщение между домами также осуществлялось по крышам. Так как кварталы Чатал-Хююка террасами поднимались по склону холма, то дома находились на разной высоте и с крыши на крышу можно было попасть по деревянным лестницам.

Огромное поселение не имело оборонительных сооружений - наружные стены домов, располагавшихся по внешнему периметру города, сами по себе образовывали массивную стену, поэтому другие укрепления были не нужны. С этой стены защитники Чатал-Хююка, вооруженные луками, пращами и копьями, вполне могли дать отпор любому противнику, осмелившемуся напасть на город.

Одной из самых драгоценных находок Чатал-Хююка стали многочисленные святилища - их насчитывается более сорока. Украшенные стенными росписями и глиняными рельефами, они распахнули перед исследователями огромный, дотоле абсолютно неизведанный мир религиозных верований, мифологии и культуры первых земледельцев.

Святилища имели тот же план и устройство, что и жилые дома, но отличались богатством и особым характером убранства. Одно святилище обычно состояло из четырех или пяти комнат.

В этих первобытных храмах Чатал-Хююка археологи нашли множество статуэток из камня или обожженной глины, изображающих людей и животных. Эти фигурки вставлялись в специальные углубления в стенах и, вероятно, играли роль вотивных, т.е. принесенных в дар божеству. Эти статуэтки позволили ученым познакомиться с богами первых земледельцев.

Главной фигурой в этом неолитическом пантеоне была Богиня-Мать, олицетворяющая плодородие, она же Мать-Земля, она же Покровительница зверей и охоты. Это древнее божество, корни которого уходят в верхний палеолит, предстает в трех ипостасях: в виде молодой женщины, в образе матери, дающей жизнь, и старой женщины, иногда сопровождаемой птицей смерти - грифом. Во всех случаях Великая богиня изображалась обнаженной.

Божество, олицетворявшее мужское начало, изображалось в двух ипостасях: либо как мальчик или юноша - сын или возлюбленный Великой богини, либо как зрелый мужчина с бородой, часто сидящий верхом на быке - посвященном ему животном. Нередко мужское божество изображалось просто в виде бычьей или бараньей головы. Ряды рогатых бычьих голов нередко помещались вдоль стен на специальных скамьях или столбиках, придавая святилищу довольно устрашающий вид.

Культ быка принадлежит к числу древнейших земледельческих верований. Позднее он вошел в целый ряд древних восточных религий. Связь культа Богини-Матери с культом быка демонстрируют вылепленные из глины рельефы, изображающие женщину, дающей жизнь голове быка или барана. На одном из рельефов Чатал-Хююка, высеченном из камня, фигура женщины предстает стоящей за леопардом, также, вероятно, считавшимся священным животным. В одном из святилищ обнаружен вылепленный из глины рельеф, изображающий ярко раскрашенных леопардов, обращенных головами друг к другу.

Помимо рельефов, нередко достигающих высоты двух и более метров, святилища Чатал-Хююка украшают великолепные фрески - вероятно самые древние в мире. Эти рисунки, нанесенные красной, розовой, белой, кремовой и черной краской на еще сырые, выбеленные или покрытые розоватой обмазкой стены, сделаны в VI тысячелетии до н. э.

В ярких, чрезвычайно разнообразных росписях Чатал-Хююка нашли свое отражение и древние культурные традиции охотников каменного века, и новые обычаи и верования первых земледельцев. Некоторые сюжеты воссоздают сцены охоты, где многочисленные загонщики окружают дикого быка, попавшего в западню, или настигают мчащегося оленя.

Часто встречаются росписи с изображением человеческих рук. Они выполнены на красном фоне или нарисованы красной, розовой, серой или черной краской, сплошь покрывая стены или образуя бордюр вокруг центральных композиций. Обнаружено и много образцов геометрических росписей, часто очень сложных, напоминающих пестрые анатолийские ковры. В других росписях встречаются магические символы - руки, рога, кресты. Некоторые фрески кажутся целиком состоящими из символов, большинство из которых остаются для нас непонятными. При этом живописные изображения сочетаются с рельефными, резными и т.д. Среди полусотни святилищ Чатал-Хююка невозможно отыскать двух похожих друг на друга, и их разнообразие просто поражает.

Многие сюжеты росписей, очевидно, связаны с загробным культом. На стенах двух больших святилищ изображены, например, огромные грифы, терзающие обезглавленные человеческие тела. Сцена из другого святилища изображает человека, вооруженного пращей и защищающегося от двух грифов.

Тема грифов отражает погребальный обычай жителей Чатал-Хююка. Тела умерших они первоначально помещали в легкие шалаши из тростниковых плетенок и циновок, предоставляя их на растерзание грифам. После того как от покойника оставались лишь дочиста обглоданные кости, их собирали, заворачивали в ткани, кожи или циновки и погребали под платформами домов и святилищ. Иногда останки посыпали красной охрой и киноварью, а область шеи и лоб окрашивали синей или зеленой краской. С погребенными клали заупокойные дары: в женские захоронения - ожерелья, разнообразные браслеты, мотыги из диорита, обсидиановые зеркала, корзинки с румянами и косметические шпатели, в мужские - булавы с каменными навершиями, кинжалы, сделанные из крупных обсидиановых пластин, дротики и стрелы с обсидиановыми наконечниками.

Женские захоронения, как правило, были богаче, что навело некоторых исследователей на мысль о царившем в Чатал-Хююке матриархате. Находки женских погребениях дали археологам еще один интереснейший материала Косметические шпатели, обсидиановые зеркала, корзиночки с румянами, изящные средиземноморские раковины, в которых сохранилась смесь охры с какими-то жировыми веществами, черная окись марганца и серо-черный гематит, краски для ресниц и бровей, уложенные в пенальчики из шкур, - все эти находки несомненно свидетельствуют о том, что обитательницы этого «агрогорода» тщательно следили за своей внешностью и пользовались косметикой! А такое возможно лишь при весьма высоком уровне благосостояния, когда людям не надо было постоянно жить в страхе перед завтрашним днем.

Как же выглядели обитатели Чатал-Хююка? Это были люди крепкого телосложения, высокого роста (мужчины - в среднем метр восемьдесят, женщины - метр семьдесят пять), стройные, длинноголовые (долихоцефалы), принадлежащие к евро-африканской расе. Их возраст составлял в среднем тридцать пять лет.

Неолитическая цивилизация, открытая Дж. Меллартом в Анатолии, по словам восторженных популяризаторов, «сияет, подобно сверхновой звезде в тусклой галактике современных ей земледельческих культур». Действительно, культура Чатал-Хююка весьма показательна как пример тех поистине огромных возможностей, которые открывал для человечества переход к земледелию. Ведь всего в нескольких сотнях километров от Чатал-Хююка в те же времена обитали племена пещерных людей, не поднявшихся выше охоты на диких зверей и примитивного собирательства. И влияние этого выдающегося культурного очага прослеживается далеко за пределами Анатолии - вплоть до Месопотамии. Но дольше всего его влияние чувствуется не на Ближнем Востоке, а в Европе, потому что именно на этом континенте неолитические культуры Анатолии положили начало земледелию, скотоводству и культу Богини-Матери - основам европейской цивилизации.

Культура Чатал-Хююка вызвала значительные дискуссии о ее происхождении. Давались ей и различные интерпретации. Разумеется, исследователи не могли обойти проблему происхождения людей, совершивших «неолитическую революцию» на Ближнем Востоке. Сегодня обнаружены свидетельства - хотя пока и незначительные - непрерывного развития анатолийской культуры от верхнего палеолита к неолиту, то есть феномен Чатал-Хююка родился на местной почве. Большую роль в изучении происхождения этого феномена сыграли открытия профессора К. Кектена и доктора Е. Бостанчи в районе Антальи, которые показали, что в Анатолии существовало верхнепалеолитическое искусство западноевропейского типа. Некоторые антропологи считают, что древнейшие останки людей евро-африканской расы, зафиксированные в могильниках Анатолии, представляют собой потомков европейского верхнепалеолитического человека, того самого, кто создал великолепные росписи Альтамиры.

После открытий Дж. Мелларта теорию «полумесяца плодородных земель» пришлось кардинальным образом пересматривать. Очевидно, что в X-VI тысячелетиях до н.э. существовали две крупные области, где складывались первые земледельческо-скотоводческая культуры, предшествовавшие городам-цивилизациям Двуречья и долины Инда. Первая из этих областей - Восточное Средиземноморье, вторая - Северный Иран и юго-запад Средней Азии. И предстоит еще очень многое узнать о ранней истории этих удаленных друг от друга, но тем не менее связанных между собой районов, где когда-то, собственно говоря, и зародилась человеческая цивилизация.