Итальянский актер театра и кино. Среди сценических ролей: Кин ("Кин, или Гений и беспутство"), Гамлет ("Гамлет"), Орест ("Орест") и др. Снимался в фильмах: "Горький рис", "Поход на Рим", "Чудовища", "Обгон", "Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны", "Запах женщины" и др.



Витторио Гассман родился 1 сентября 1921 года в Генуе. Он получил прекрасное образование. Но в уже в школе Витторио увлекся театром. Гассман поступил в римскую Академию драматического искусства, основанную известным критиком и театральным деятелем Сильвио Д'Амико. Именно здесь он сформировался как актер романтического стиля.

В 1943 году Витторио начал играть на профессиональной сцене. Через пять лет театральные пути-дороги приведут его в труппу Лукино Висконти. Гассман с успехом играл главные роли в его спектаклях "Трамвай «Желание»", "Орест". Витторио помогал начинающему актеру Марчелло Мастроянни, с которым потом его будет связывать неразрывная дружба.

В послевоенной Италии Гассман занял место первого трагика. Две роли знаменательно определили облик Гассмана как драматического актера — в пьесах "Кин, или Гений и беспутство" Александра Дюма-сына и "Гамлет" Шекспира. Со знаменитым английским трагиком Кином Витторио порой отождествлял себя, находя в жизни Кина и в своей творческой судьбе немало параллелей. В 1957 году Гассман экранизировал эту пьесу в обработке Жан-Поля Сартра и, разумеется, сам исполнил главную роль.

Гамлета Гассман сыграл в организованной им труппе с названием Национальный театр (с 1952 года — "Театр итальянского искусства"). Вторым организатором и режиссером театра был Луиджи Скварцина. Поставленный в 1950 году Гассманом и Скварциной "Гамлет" был долгое время наиболее посещаемым спектаклем. Как писали критики, "Гамлет" — "это настоящее "чудо" эклектизма, где ясно прочитывались цитаты из Крэга и Станиславского, где фрейдистские мотивы перемешивались с мотивами социального протеста. Гассман исполнил главную роль в лучших традициях гастрольного спектакля — с тем холодным и эффектным жаром, который составляет главную примету его актерского стиля". Начиная с Гамлета слава актера стала приобретать размеры, свойственные обычно славе кинозвезды. Гассман был первым театральным актером, создавшим "имидж". Кого бы ни играл Гассман — Гамлета, Кина, Ромео, Отелло, Яго, Ореста — для зрителя он оставался Гассманом, холодным и скептическим красавцем. Актер не стеснялся рекламировать на телевидении мотороллеры и, появляясь в кадре в соответствующих доспехах, произносил фразу: "В театре я — в Гамлете, в жизни — на мотороллере".

Успешно складывалась его карьера и в кино. "Латинский любовник", блестящий светский красавец, коварный соблазнитель, легкомысленный, чуть циничный и все-таки полный обаяния, — вот амплуа, в котором преуспел Гассман.

Первую серьезную роль — вора и убийцы — Гассман получил у де Сантиса в "Горьком рисе" (1949). Фильм имел художественный и коммерческий успех, но про Гассмана критики писали, что он "не на месте". Ибо место его было, по общему мнению, там, где им можно было любоваться.

Зрители увидели Гассмана-красавца в фильмах "Рапсодия" (1953), где он снимался в дуэте с Элизабет Тейлор, и "Война и мир" (1956), где актер играл Анатоля Курагина.

Итальянские поклонники прозвали Гассмана "матадор" — так называлась рубрика, которую он вел в конце 1950-х – начале 1960-х годов по телевидению. Витторио не только критиковал итальянские нравы, но и посмеивался над самим собой — баловнем успеха, любимцем публики.

"Матадор" называлась и комедия, поставленная Дино Ризи, с которым потом на долгие годы будет связана судьба Гассмана-киноактера. Витторио создал образ, не только достойный его прежних театральных работ, но и открывший для него новые перспективы в кино и вообще в творчестве. Он показал "среднего" итальянца в неравной схватке с трудностями жизни. Фигура была комичная и патетическая.

С телевидения ему пришлось скоро уйти, так как Гассману запретили сыграть скетч, высмеивающий Акилле Лауро — мэра Неаполя, богатейшего судовладельца, депутата парламента и лидера монархической партии. Гассман заявил, что ноги его больше не будет на телевидении… подумал и добавил: по крайней мере, в ближайшие два года.

После скандала с "Матадором" Гассман приступает к грандиозному предприятию — организует "Театро пополаре итальяно" (Итальянский народный театр). Театр был задуман как передвижной, с собственным переносным залом-шапито, "чтобы принести настоящее искусство туда, где обычно его не видят". Только с поездкой по дальним окраинам дело не вышло: дорогостоящий театр-шапито был сооружен со слишком большим размахом, его трудно было собирать и разбирать. Так что маршруты "мобильного театра" Гассмана мало чем отличались от обычных дорог всех бродячих трупп.

Гассман поставил и сыграл здесь романтическую трагедию итальянского классика Алессандро Мандзони "Адельки", которая имела огромный успех. Неменьшим успехом пользовался "Царь Эдип" Софокла. А потом провал: "Марсианин в Риме" — политическая сатира Эннио Флайано, где Гассман играл марсианина, чистого и простодушного, как вольтеровский Кандид. Провал этот позволил Гассману продемонстрировать свое дарование публициста и полемиста: он бросился в бой против всех критиков своего спектакля, не оставив без ответа ни один отрицательный отзыв.

В 1961 году Италия отмечала 25-летие со дня смерти крупнейшего итальянского драматурга Луиджи Пиранделло. В своем "Театро пополаре" Гассман поставил одну из лучших и труднейших пьес Пиранделло "Сегодня мы импровизируем". В порядке предусмотренной автором "импровизации" он осовременил пьесу так, как если бы это была пародия на Пиранделло, да и сам Гассман заявил, что его цель — произвести скандал "среди всей этой юбилейной риторики". Критики осудили спектакль. Публике же спектакль понравился. Гассман ввел в него "дискуссию режиссеров", представив в ряде карикатур Л. Висконти, Ж.-Л. Барро, Орсона Уэллеса и других. Шуму было много… С тех пор Гассман долгое время больших театральных начинаний не предпринимал, продолжая лишь время от времени выступать со спектаклем-концертом "Игра героев".

"Итальянский народный театр" просуществовал всего два года. Он не без выгоды продал свой шапито в Египет. Позже Гассман создаст театр-студию.

В начале–середине 1960-х годов Виторрио Гассман нашел свое истинное место в кино. Это были годы расцвета "комедии по-итальянски", своеобразного жанра, где смешное и горестное так неразлучны и так взаимопроникаемы, что жанр этот следовало бы назвать трагикомедией.

В сатирическом фильме "Поход на Рим" (1962) Луиджи Коменчини — одной из первых антифашистских лент в жанре комедии — Гассман развенчивает миф об обстоятельствах захвата власти Муссолини и делает это с решительностью и сарказмом.

В сатирической пьесе Федерико Дзарди "Тромбоны" Гассман играл сразу несколько ролей в нарочитой балаганно-ярмарочной манере. Дино Ризи предложил Гассману повторить этот опыт в кино в компании с замечательным комиком Уго Тоньяцци. В фильме "Чудовища" (1963) Витторио создал каскад пародийных, сатирических и гротескных фигур, в том числе самого себя в своих прежних ролях слащавых любовников, а также беззубого полицейского, врача-шарлатана и… литературную даму, от которой зависит присуждение каких-то премий.

Но вершиной творчества актера в 1960-е годы является роль Бруно в картине "Обгон" (1962), в которой партнером Гассмана (фильм построен на контрасте двух характеров) был молодой Жан-Луи Трентиньян. Бруно — типичный римский гуляка, нахальный и обаятельный, пылкий и вульгарный, для которого, казалось, нет ничего святого. Но обаяние Бруно — Гассмана тоже несомненно и во многом основано на таких чертах, которые являются оборотной стороной его недостатков, — на оптимизме, жизнеспособности, общительности. За эту роль Гассман был награжден премией "Серебряная лента".

После "Обгона" популярность актера возросла невероятно — и персонаж Гассмана "пошел в серию".

Плодотворным было сотрудничество и с другим мастером комедии — Марио Моничелли, у которого Гассман вместе с Мастроянни снялся в очень смешной социальной комедии "Злоумышленники, как всегда, остались неизвестны" (1958) (еще одна премия "Серебряная лента"), в антивоенном фильме "Большая война" (1959), где он создал комедийный и в то же время героический образ солдата Джованни, в двух народно-исторических комедиях, с элементами антифашистской сатиры — "Войско Бранкалеоне" (1965) и "Бранкалеоне в крестовых походах" (1970) (премия за роль на МКФ в Сан-Себастьяне), "Новые чудовища" (1978), "Гостиничный номер" (1980), "Плуты" (1987).

Почитатели Гассмана-трагика не могли простить ему участия в десятках легкомысленных, озорных, если не пошлых, кинокомедий, в которых актер к уже достаточно "соленому" тексту диалогов добавлял от себя чисто римские, не всегда пристойные шуточки, сдабривая их соответствующими выразительными жестами. В печати началась против него кампания, его называли уже не "матадором", а "принцем-сквернословом" (напоминание о роли принца Гамлета). Суровой критике подверглись его неразборчивость в выборе ролей в кино, штампы в исполнении, вульгарность. Гассман признавал, что порой шел на уступки коммерческому кинозрелищу, стремился к легкому успеху, и обещал полушутя-полусерьезно "исправиться". И действительно, несколько созданных вскоре лент, хотя это тоже были комедии, полностью реабилитировали его.

В 1970-х годах Гассман вновь возвращается к своему любимому герою, Кину, выступив уже как драматург. Он пишет любопытную пьесу о Кине и о самом себе "Или Цезарь, или никто", имевшую большой успех на итальянской сцене. Критика не скупилась на похвалы Гассману-драматургу, следующему манере Луиджи Пиранделло и развивающему его излюбленные мотивы ("лицо и маска", "жизнь и сцена").

В 1974 году вышел очередной фильм Гассмана и Ризи. В комедии по-итальянски "Запах женщины" Витторио создал замечательный образ человека, постепенно осознающего пустоту и бессмысленность прежней жизни. Его герой, капитан Фаусто, вот уже семь лет как слеп, но по-прежнему является "великим соблазнителем", любителем красивых женщин, чье очарование он определяет по запаху. И все же Фаусто отказывается от любви прекрасной женщины Сары. За эту роль Гассман получил премию на кинофестивале в Канне.

Другая картина с его участием — "Мы так любили друг друга" (1975) режиссера Этторе Сколы получила один из главных призов на Международном кинофестивале в Москве. Гассман играет бывшего партизана Джанни, который становится крупным строительным боссом. За обаятельной внешностью, приятными манерами Джанни прячутся беспринципность, бездушие, цинизм. Он доводит до самоубийства жену, его покидают не только прежние друзья, но и собственные дети… Актер сумел найти резкие краски, рисуя портрет своего героя.

Своеобразным продолжением картины "Мы так любили друг друга" стала "Терраса", которую Этторе Скола снял в 1979 году. И на этот раз партнершей Гассмана была С. Сандрелли.

В фильме-притче Валерио Дзурлини "Пустыня Тартари" (1976) Гассман появился в образе командира гарнизона заброшенной крепости — усталого, разочарованного, единственного здравомыслящего и осмотрительного человека среди теряющих рассудок, охваченных военным психозом офицеров, его подчиненных.

Витторио Гассман — итальянская знаменитость "номер один" во всех смыслах. Он и декламатор философских стихов современных поэтов на пластинках, и участник различных конференций, митингов и манифестаций, автор полемических статей, персонаж светской хроники, красавец с фотооткрыток.

Огромный успех ждал его в американской картине "Свадьба" (1978) Роберта Олтмена.

И тут же сочные комедийные образы в фильме "Очередь" (1980) — экранизации новеллы Луиджи Пиранделло, в "Гостиничном номере" (1980) (с Моникой Витти) и многих других комедиях.

Гассман был весьма ироничен, даже по отношению к самому себе. Когда его просили описать себя, он отвечал немногословно: "Актер. В полном смысле этого слова. Вся моя жизнь связана с этой профессией. Если говорить о положительных качествах: работоспособен и, может быть, даже неплохой профессионал. Отрицательные качества: не то чтобы робок, но и не отважен".

В 1980-х годах он не только снимается в кино, но все чаще выступает как режиссер. Гассман был постановщиком и соавтором сценария фильма "От отца к сыну" (1983), вместе с К. Туцци снял "Другую загадку" ("Развитие сюжета") (1986). Итальянского актера приглашают в свои фильмы великие режиссеры: А. Рене ("Жизнь — роман", 1983), К. Занусси ("Власть зла" ("Парадигма"), 1985), Э. Скола ("Семья", 1986), Ф. де Брока ("Тысяча и одна ночь", 1990). Феллини как-то сказал о нем: "Немецкий князь с тоскливой улыбкой заключенного".

Витторио Гассман был страстным мужчиной не только на экране, но и в жизни. Он имел четырех детей от четырех женщин (на трех из них актер был женат). Список его любовных увлечений открывает Нора Риччи, за которой следуют Шелли Уинтерс, Анна Мария Ферреро, Аннетт Стройберг, Джульетта Мейниель, и завершает Дилетта Д'Андреа. Гассман оправдывался: "По-моему, я просто не очень постоянен. Но таковы по своей природе большинство мужчин. Не думаю, что страсть может пылать больше года. Перемена дома и жены — это средство омоложения. У тебя каждый раз возникает иллюзия, будто ты еще молод и все еще впереди. Мне нечего стыдиться. Я всегда был честен. Четверо женщин подарили мне детей, а все остальные дарили либо радость, либо скуку. В чем я твердо уверился, так это в том, что никогда не нужно затягивать роман, когда начинаешь тяготиться некогда любимой женщиной. Это большой грех".

Витторио опубликовал прекрасную книгу воспоминаний. Это дневник целого поколения и, кроме того, описание приключений удивительного персонажа, набросавшего на редкость убедительные портреты своих подруг, как анатомические, так и психологические.

"Неправда, что он жесток и малоприятен в общении. В душе Витторио очень застенчив, и, чтобы скрыть эту застенчивость, он иногда бывает дерзким", — говорил его друг Мастроянни. Гассман весьма склонен к бурным излияниям чувств. Он сознается: "Я очень легко и часто плачу, причем получаю от этого удовольствие. Может быть, это и стыдно, но слезы как мыло — все смывают". Витторио был откровенен и беспощаден к себе. "Я способен на насилие и в то же время бессилен". Гассман любил выпить, любил веселые компании, он не знал цену деньгам. Во время загулов Гассман становился совершенно неуправляемым: 90 сигарет в день, 12 порций виски и вино рекой.

В 1994 году Гассман написал пьесу "Богемствующий". Спектакль был с успехом показан на фестивале в Столетто в начале июля. Режиссер-постановщик и исполнитель главной роли — Витторио Гассман.

В феврале 1996 года вместе с прозаиком Джордже Соави он выпустил книгу об искусстве.

Гассман являлся активным участником экологического движения "зеленых". За организацию несанкционированной многолюдной демонстрации против интенсивного уличного движения в курортном городке Кортина-д'Ампеццо Гассман вместе со своей женой Дилеттой д'Андреа и другими активистами был даже привлечен к уголовной ответственности.

В 1997 году Гассман отпраздновал свое 75-летие. В Испании Гассману была вручена престижная премия Астурии. Незадолго до этого он завершил подготовку спектакля "Кин, или Искренняя ложь". В этом спектакле играла и его дочь.

Гассман утверждал, что годы закалили его. Он стал понимать и, главное, ценить многое из того, чему раньше не придавал значения. Правда, при этом он стал более чувствительным к боли, и его чаще посещал страх: "Мысли о смерти постоянно отравляют существование и в то же время дают стимул жить более насыщенно и плодотворно. Наш Создатель явно ошибся в расчетах: он должен был бы отмерить нам, по крайней мере, лет двести пятьдесят сроку. Счастье — это молодость. Она продолжается до тридцати лет. Я не знал, что такое страдание, пока не умер мой отец. После этого меня часто стали посещать такие чувства, как тоска и неуверенность".

Весной 1999 года Гассман провел прощальный спектакль в римском театре "Систина", где объявил о своем решении оставить сцену. Свыше 300 ролей сыграл этот 77-летний актер в театре и кино. Для финального вечера он выбрал первый акт пьесы Пирандлелло "Человек с цветком в устах". Он также читал любимые стихи, монолог Гамлета и отрывок из написанной им сатирической пьесы "Кин, или Искренняя ложь". Гассман говорил о своей неосуществленной мечте: "Я никогда не играл Чехова и очень сожалею об этом… Память играет со мной сейчас странные штуки: я вспоминаю о последней сцене "Вишневого сада" — этот далекий звук, напоминающий звук лопнувшей струны, звук которой, кажется, исходит с неба. И потом наступает тишина… В мои годы, столь плотно наполненные голосами и звуками, не хватает ударов топоров, вырубающих сад ударов, знаменующих конец жизни. Определенной жизни".

Великий итальянский актер недолго прожил после своего последнего спектакля. Двухтысячный год стал для него последним… "Я никогда не соглашусь смотреть шекспировскую Офелию, образ которой будет представлен в сети Интернета, я не согласен с будущим, заполненным компьютерами, — говорил он незадолго до смерти. — Надеюсь, что театр вернется к своим истокам, что он вновь обретет смелость и безумство".