КУРИНЫЕ

ГЛУХАРИ. Апрель. В борах, оврагах лежит ещё снег. А на прогалинах, в березняке — парная, тёплая земля. Первые весенние цветы — голубые пролески, медуница синяя, с краснотой. Ландыши... Нет ещё ландышей. А вот золотис­тая мать-и-мачеха — на всех голых буграх.

Углубимся в северные хвойные леса и, может быть, увидим где-нибудь на сосне большую чёр­ную птицу, очень странную на вид — краснобровую, бородатую.

Глухарь шею вытянул. Насторожился. В ис­пуге срывается и грузно летит над болотом. Сум­рак леса скрывает его. А вокруг — сказочная быль! По земле — мох и мох, сфагновый, торфя­ной. По мху — клюква, багульник и пушица. Чахлые сосенки нерешительно обступили тряси­ну. Ели хмурые насупились неприветливо. Тре­вожно шуршат иглами сосны. Бурелом да гниль, пни да коряги.

Уходим всё дальше в лес, в самую глушь. Солнце садится за лесом. Тихо спустились су­мерки. Почернело вокруг.

И вдруг среди ночи, во мраке, — щелчки какие-то — «тк-тк-тк». Звуки странные...

КУЛИКИ

Весна. Апрель. Лес. Молодой березняк и осин­ник. Сырая поляна или опушка. За чёрным ельником, вдали, — блёклая вечерняя заря. Око­ло восьми часов вечера. На лес тихо спускаются сумерки. Между деревьями уже всё видится смутно, но небо ещё светлое вверху.

И вот над невысоким березняком из-за леса летит тёмная птица. Летит небыстро, и, когда приближается, видно, что у неё длинный клюв. Над самыми вершинами летит. Негромкие, но отчётливые звуки предшествуют её появлению: «ци» — пауза — «ци»; временами — «хррр». «Циканье» и «хорканье» — говорят охотники.

Замечательная охота! Одна из лучших охот — на тяге вальдшнепов. И вреда от неё птицам сравнительно немного, потому что убивают сам­цов, которые в дальнейшем воспитании молодо­го пополнения вальдшнепов никакой роли не играют.

Тяга — токовый полёт самцов. Начинается он сразу после заката и продолжается до полной темноты и ещё немного в темноте, чтобы вновь ненадолго повториться перед рассветом. Летит вальдшнеп на тяге необычайно медленно (ско­рость его полёта часто не превышает 8 км/час), едва взмахивая крыльями. В одиночестве самцы облетают низкорослые осинники и березняки, лесные прогалины, поляны и просеки, тихими голосами зовя самок. Те с земли негромко им отвечают. Тут же вальдшнеп круто меняет на­правление полёта и снижается к самке. Как он токует там, на земле, в гуще подлеска, мало кто видел. Крылья приподнял, хвост распушился веером, клюв прижат к груди — в таком виде семенит вокруг самки.

КУКУШКИ

Птенец, маленький и слепой, несёт на спине... другого птенца. Поддерживая его культяп­ками-крылышками, осторожно продвигается к краю гнезда, опускает вниз голову и вдруг резко откидывается назад. Птенец, сидевший у него на спине, летит вверх, а затем падает вниз, на землю. Птенец-носильщик несколько минут от­дыхает и вновь поднимается на неокрепшие ножки. Пятится задом, подползает под другого своего соседа, вскидывает его в особую ложбинку на спине и тащит к краю гнезда. Рывок — и ещё одна жертва летит вниз. Птенец может и за­стрять в ветвях, но, поскольку он уже «вне гнезда», родители не обратят на него никакого внимания.

Так кукушонок расправляется со своими свод­ными братьями и сёстрами. Не успокоится, пока не выкинет всех из гнезда. Делает он это бессоз­нательно, подчиняясь приказу инстинкта. Уже в первые часы жизни непреодолимое стремление побуждает кукушонка выбрасывать из гнезда всё, что там находится.

На спине у кукушонка — чувствительные сосочки. Стоит к ним притронуться, как он сей­час же становится в позу «выбрасывателя» и готовится выкинуть из гнезда коснувшийся его предмет. Но пройдёт четыре дня, инстинкт вы­брасывания исчезнет, и кукушонок уже никогда не сможет избавиться от лишних ртов в гнезде.

КОЛИБРИ

У колибри — самые крохотные гнёздышки: с половину скорлупки грецкого ореха, а у не­которых и того меньше. У многих, однако, круп­нее. И сами птахи малы невероятно! Карликовый колибри размером со шмеля, вес птицы — чуть больше полутора граммов. Её длина — около 57 мм, если считать с хвостом и клювом, а без них — вдвое меньше. Самые маленькие из зем­лероек и карликовые колибри — создания ре­кордно маленькие среди теплокровных живот­ных. Но многие колибри — а их 231 вид, и все обитают в Америке — величиной примерно с чижа. Один вид, исполинский колибри, — раз­мером с ласточку. Яйца — тоже под стать пти­цам: иногда меньше сантиметра в длину и весом чуть более трети грамма.

Кислорода на грамм веса колибри потребляют больше, чем кто-либо из живых существ: в 3—8 раз больше, чем, например, необходимо кле­сту, — 68 куб. см на грамм веса в час (это в полёте). Сердце у крошечных колибри относи­тельно их веса огромное — втрое крупнее, чем,

скажем, у голубя. И бьётся оно невероятно быст­ро — до тысячи ударов в минуту. Источник энергии для живого существа — пища. В день колибри съедают вдвое больше, чем весят сами. За 12 часов птичка может выпить жидкости в 6—7 раз больше собственного веса. Но ночью, когда колибри спят, обмен веществ у них замед­ляется и температура тела падает до 17—20° С. Птицы проводят ночь в оцепенении.

ЖУРАВЛИ

В странах СНГ гнездятся шесть разных видов журавлей (а всего их полтора десятка видов). Рассказ о них начнём с уссурийского, или япон­ского, журавля, потому что у него особенно инте­ресное поведение, да и сам он очень красив: белоснежный, с чёрной шеей и красной «шапоч­кой» на голове, а когда танцует, то у зрителей, говорят, просто дух захватывает.

Вообще-то танцуют так или иначе почти все журавли, но уссурийский — просто виртуоз в этом деле. Журавлиные танцы, по-видимому, — не только токовый ритуал, но и просто выра­жение радости и хорошего настроения. Танцуют самцы и самки, старые и совсем молодые, брач­ный возраст которых наступит ещё не скоро, и во все времена года, не только весной. Уссу­рийские журавли танцуют даже зимой на снегу.

Танцуют эти журавли парами и всей стаей. Парный танец такой. Обе птицы (кстати, самца и самку по внешности невозможно различить) вдруг прерывают на время поиски пропитания и поворачиваются друг к другу клювами. Одна из них начинает кланяться: вытягивает шею к партнёру, слегка выгнув её дугой вниз. В этой позе голова и шея журавля легонько покачива­ются вверх-вниз, вверх-вниз. Затем птица хло­пает крыльями (очевидно, это самец) и танцую­щим шагом прохаживается вокруг самки. После чего обе птицы, встав друг против друга, прыга­ют вверх, хлопая крыльями. Поднявшись над землёй метра на два, птицы раскидывают кры­лья и плавно снижаются. Иногда, подскочив особенно высоко, журавли совершают «танце­вальный полёт»: бок о бок медленно и изящно планируют вниз и приземляются метрах в соро­ка от того места, где поднялись в воздух. Обычно после этого заканчивают танцевать, отряхива­ются и снова деловито бродят по лугу.

ТУКАНЫ

Клюв туканов по размеру прев­зошёл все мыслимые нормы! Ог­ромный в сравнении с птицей: у некоторых он длиннее тела (если не учитывать длину хвоста). Оранже­вый, красный, жёлто-чёрный, зелё­ный, часто многоцветный. До пяти

разных тонов в его окраске! Толс­тый, но лёгкий, не массивный, «прослоённый» воздушными поло­стями. Зазубренный по режущему краю. Очень впечатляющий клюв! А зачем такой тукану?

Одно время предполагали, что

ДЯТЛОВЫЕ

ДЯТЛЫ

Дятлам, клюв которых работает как отличный отбойный молоток, несомненно, требуется особое устройство черепа, предотвращающее со­трясение мозга. При каждом ударе мозг дятла испытывает перегрузку до 10 g\ Ряд специаль­ных преобразований в костях и мышцах черепа, в детали которых вдаваться не будем, обеспечи­вает необходимое смягчение ударов.

Язык дятлов длинной тонкой змейкой ловко «вползает» во все проделанные короедами зако­улки ходов в стволе дерева. Он липкий или с шипами на конце и очень длинный: зелёный дятел, например, способен высунуть его изо рта

на 10 см. Чтобы в глотке уместилось подобное ловчее устройство, пришлось природе в ходе эво­люции, создавая дятла, вывести из полости рта сухожильное основание языка и петлёй обернуть его вокруг черепа!

ДРОФЫ

Семейство дроф, к которому принадлежат 22 вида, относится к отряду журавлеобразных, хотя некоторые зоологи считают их самостоя­тельным отрядом.

Живут они в степях и пустынях Старого Све­та. Среди дроф — одни из самых крупных лета­ющих птиц (вес некоторых достигает 16 кг). Наиболее крупные — австралийская и африкан­ская большая, или исполинская, дрофы.

На территории бывшего СССР обитают 3 вида дроф — обыкновенная, стрепет и джек, или дрофа-красотка. У всех дроф только по 3 пальца на ноге и короткий сильный клюв. Все они хорошо бегают (некоторые со скоростью до 40 км/ч), но в то же время могут быстро летать, хотя взлетают тяжело, с разбегу.

Дрофы клюют траву, выдёргивают клубеньки разных растений, схватывают крупных жуков, саранчу, а при случае могут полакомиться мы­шами или лягушками.

ДНЕВНЫЕ ХИЩНЫЕ ПТИЦЫ



Хищная птица наделена особым «вооружени­ем» — её узнают все. Это изогнутый острым крюком клюв, рвущий добычу на куски, и когти, в мёртвой хватке пронзающие жертву, — оружие явно наступательного типа, которое эти птицы

успешно применяют в разбойничьих налётах. Впрочем, не все они сохранили в ходе эволюции пристрастие к охоте на живую добычу, о чём рассказано ниже.

В 1962—1963 гг. на страницах журнала «Охота и охотничье хозяйство» шла дискуссия, значение которой в полной мере будет оценено только потомками. Скажем лишь, что если в 1962 г. в СССР было отстреляно 150 тыс. хищных птиц и отстрел проводился при всемерном поощрении охотничьих органи­заций, то в 1964 г. было принято постановление, почти полностью прекратившее кампанию против пернатых хищников.

ГУСЕОБРАЗНЫЕ

Гуси, утки, лебеди... Даже поверхностный на­блюдатель заметит у них черты определённо­го «семейного» сходства. Птиц этого отряда на­зывают гусеобразными, или пластинчатоклю­выми: по внутренним краям клюва почти у всех — мелкие пластинки, своего рода цедилки или сито. Их структура и даже назначение не­одинаковы. У лебедей и уток — фильтрование разной придонной смеси, набранной в клюв. У гусей пластинки более твёрдые: ими щиплют траву. У крохалей они похожи на роговые зубы: прочно держат в клюве скользкую рыбу. Пища, как мы видим, у гусеобразных различная. При­чём особенно не посчастливилось «вегетариан­цам»: в природе их в массовом порядке истреб­ляет человек из-за вкусного мяса. Тем же, кто предпочитает питаться улитками и рыбой (на­пример, пеганкам), повезло чуть больше: мясо у них имеет неприятный для человека привкус.

ГУСИ. Рассказ о пластинчатоклювых пти­цах начнём с гусей, и вот с какого утверждения: гусь — примерный семьянин. Союз его с гусыней очень прочен, и нередко эти умнейшие птицы хранят верность друг другу всю жизнь. Даже когда гусыня погибает, гусь долго или навсегда остаётся «вдовцом».

Гусиные семьи очень дружные: весь год, с весны до весны, подросшие гусята не покидают своих неразлучных родителей. Вместе кочуют по тундрам и степям, вместе улетают в жаркие страны. Не расстаются и там.

ДРОНТЫ

В 1507 г. португалец Педро Маскаренас от­крыл в Индийском океане острова, назван­ные позднее его именем. Получилось так, что они стали удобной « перевалочной базой » на пути в Индию, и вскоре всякого рода искатели сча­стья, мореплаватели, торговцы и просто аван­тюристы наводнили их, как прожорливая саран­ча. Команды судов пополняли здесь запасы про­довольствия, с этой целью истребляя всё живое в лесах архипелага (в те времена острова ещё были покрыты пышными тропическими лесами). Проголодавшиеся матросы съели всех огромных черепах, а затем принялись за дронтов.

Португальцы называли этих крупных нелета­ющих птиц «дод-аарзе», или просто «додо», что значит «простак», а голландцы, пришедшие позднее на Маскаренские острова, — дронтами. Много потешались тогда над нелепой внешно­стью фантастических птиц, жирных и неук­люжих, как откормленные каплуны. Беззащит­ные дронты, тяжело переваливаясь с боку на бок и беспомощно размахивая жалкими «обрубка­ми» крыльев, безуспешно пытались спастись от людей бегством. Трюмы кораблей доверху наби­вали живыми и мёртвыми птицами.

Вслед за голландцами пришли на острова индийцы и нашли там «изобилие птиц, не при­выкших бояться людей и обещавших быть лёг­кой добычей. С мореплавателями попали на су­шу прожорливые корабельные крысы, размно­жение которых не ограничивало здесь ни одно хищное животное. В 1598 г. голландцы создали на островах исправительную колонию, с охраной арестантов попали свиньи в леса. Когда затем богатые леса пали под огнём и топором, чтобы освободить место для плантаций чая и сахарного тростника, судьба многих птиц была оконча­тельно решена». Так писал немецкий учёный, профессор Готтфрид Мауэрсбергер.

ГОЛУБИНЫЕ

ГОЛУБИ

У широко распространённого и всем известно­го сизого голубя есть ещё около 300 менее известных родственников из отряда голубиных. Почти все они похожи друг на друга. Сизарь может служить «моделью» для всех. Некоторые черты отличают голубей от других птиц.

Одно из характерных отличий голубей — на­личие зоба, своеобразного «мешка» пищевода, куда попадает только что проглоченная пища. Голуби во время кормёжки весьма уязвимы для нападения хищников, а зоб помогает им очень быстро собрать много корма, не заботясь о его измельчении. Часто можно наблюдать пьющего голубя. При этом он не только утоляет жажду, но и размачивает твёрдые семена, скопившиеся в зобу. Как пьёт курица, каждый видел: набира­ет воду в клюв и, запрокинув голову, заставляет течь в горло. Такая же манера свойственна почти

всем птицам. Но вот голуби пьют иначе: пог­рузив клюв в воду, сосут её. Не следует удивлять­ся, видя, как голубь глотает песок: он делает это не по ошибке. Конечно, песок не содержит пита­тельных веществ, но он помогает голубю исти­рать в желудке твёрдые семена.