В 1942 году югославско-болгарская граница была открыта, и к Ванге стали приходить люди из Петрича и более дальних мест. Каждый хотел услышать о себе, своем и своей семьи будущем. Приходили и больные в надежде, что Ванга сможет их вылечить.
Однажды к ней пожаловали несколько солдат 2-го интендантского полка Болгарской армии. Среди них был один смуглый 23-летний солдат по имени Димитр Гущеров, из села Крынджилица. Он, оказывается, мечтал лично переговорить с Вангой, узнать будущее, которое не сулило ему ничего хорошего. Злодеи убили и обобрали около села Склава его брата-торговца. Остались сиротами трое детей, мать которых болела туберкулезом.
Димитр топтался во дворе, не решаясь войти. Вдруг из домика вышла Ванга и позвала его по имени: «Я знаю, зачем ты пришел. Ты хочешь знать имена убийц своего брата, может быть, я их тебе назову, но ты должен мне обещать, что не будешь мстить. Ты будешь жив и станешь свидетелем их преступлений — на суде».
Ванга никому не разрешала мстить. Она твердо верит, что человек должен стремиться делать только добро, так как злые дела, в том числе и месть, никогда не остаются безнаказанными. И наказание всегда бывает очень жестоким, и если не поразит самого мстителя, то непременно станет проклятием для его потомков. Часто ее спрашивали, почему так несправедливо происходит, а она всегда отвечала: «Чтобы сильнее болело!»

Слава Ванги как ясновидицы быстро разнеслась по всему городу. К ее дому стали стекаться толпы людей. Вот два из первых ее предсказаний.

Жена соседа Милана Нартенова сидела во дворе Ванге и плакала, так как от ее мужа долгое время не было никаких известий. Она горько оплакивала своих четверых детей, так как думала, что они остались сиротами. Ванга посмотрела на нее и сказала: «Не плачь, а займись лучше ужином и приготовь мужу одежду, потому что твой Милан поздно вечером вернется домой, в одном исподнем. Я его вижу. Он прячется в овраге недалеко от города». Женщина подумала, что Ванга так говорит, жалея ее, но пошла домой.
Приготовила ужин, достала мужнину одежду, ждала-ждала, да так и уснула, не дождавшись. Ближе к полуночи кто-то тихо постучал в окно; выглянув, женщина чуть не лишилась чувств. Во дворе стоял ее Милан, действительно в нижнем белье, в котором и бежал из плена. Он так наголодался, что ел все подряд, не разбирая, лишь удивлялся, что жена ждала его, знала, что он придет. «Этого никто не мог знать, я и сам не знал, решусь ли возвратиться. Боялся засады», — то и дело повторял Милан.
Еще в начале войны Ванга сказала старухе соседке, матери Христе Пырванова, что сын ее жив, но вернется не скоро. Невеста Христе не поверила столь неопределенному предсказанию и вышла замуж за другого. Через год Христе вернулся живым и здоровым, и первой его увидела бывшая невеста. От изумления та лишилась чувств. Ребятишки побежали сообщить новость матери Христе, сердце которой чуть не разорвалось от радости.
Эти два случая обсуждали очень широко не только в городе, но и в окрестных селах, что, собственно, и стало причиной людского паломничества к дому Ванги. Каждый хотел узнать о своих близких, и Ванга всем рассказывала. А спустя некоторое время предсказанное сбывалось.

Новая страшная буря зрела над миром. Всюду были слышны разговоры о надвигающейся войне. Из магазинов, с базара стали исчезать продукты. Кто побогаче, запасался продуктами впрок. Соседи часто собирались в маленьком дворике Ванги. До наступления темноты слышались их тревожные голоса. Ванга часто повторяла, что надо собрать деньги и пожертвовать их церкви Пятнадцати святых мучеников. Через год начнется война, предупреждала Ванга, только щедрость жителей спасет город от разрушения. Соседи, как водится, жадничали и считали, что общее тревожное настроение является поводом для ее предостережений. Ванга настойчиво повторяла, что видела во сне грозные события грядущей войны, что начнется она совсем скоро, в 1941-м, в апреле.
Может, и верили ей соседки, да что толку, что могли они изменить в грядущих роковых событиях?.. В тревоге и неизвестности прошел весь 1940 год. А в начале 1941-го...
«Он был высок, светловолос и божественно красив. Его доспехи древнего воина сияли в лунном свете. Конь с развевающимся белым хвостом рыл копытами землю. Всадник остановился во дворе, спешился и вошел в темную комнатенку. Он излучал такой свет, что в доме стало светло, как днем. Повернувшись к Ванге, гость сказал глубоким голосом: «Скоро все перевернется в этом мире, много людей погибнет. Ты останешься здесь и будешь вещать о живых и мертвых. Не бойся! Я буду рядом, я всегда помогу тебе».

Видно, судьба им выпала такая — болеть в этом тяжком 1940 году. После дочек захворал отец, на коже появились язвы, началось заражение крови. Все лето заботились о нем Ванга и Любка, и даже вроде бы наступило временное улучшение, дочери думали, что Панде может поправиться. Когда Любка спросила об этом Вангу, та ответила: «Не надейся, сестричка, знаю, отец скоро умрет. И мы останемся круглыми сиротами, без помощи и поддержки».
В сентябре состояние отца сильно ухудшилось, к нему приехали оба сына, чтобы дежурить возле больного посменно. Теперь, через столько лет разлуки, наконец вся семья собралась вместе. Хочется уточнить: чтобы вместе голодать. Каждое утро братья выходили на торговую площадь «перехватить» любую работу. Васил ждал перед домом общины, что кто-то наймет его в носильщики, а Томе целыми днями промывал потроха на бойне, чтобы и ему хоть что-нибудь перепало и он смог бы отнести домой. Частенько оба возвращались с пустыми руками, тяжелые были времена.
Однажды, когда в доме не осталось ни крошки хлеба, отец вспомнил об одном из своих друзей и послал Томе и Любку попросить у него немного денег взаймы. «Просто так деньги не дают, — сказал им «друг», Христо Туджаров, который к тому времени достаточно разбогател. — Приходите завтра на мое поле и соберите оставшийся на земле хлопок. Я заплачу вам».
Ранним утром на следующий день дети Панде пошли на поле и целый день собирали хлопок. Это было в холодном месяце октябре. Дул сильный ветер, руки их посинели и потрескались от холода. Когда вечером они принесли хозяину собранный хлопок, тот бросил в ноги Томе 2 лева — на троих — и добавил, что Любка маленькая, ей денег не полагается. Хозяин захлопнул дверь, потому что на улице пошел снег.
По дороге домой младшие плакали от обиды, их слезы капали на маленькое пирожное, купленное для больного отца.

В струмишском краю существовал любопытный обычай. Вечером накануне Георгиева дня (6 мая) девушки опускали в глиняный сосуд для вина — он назывался делва — особую метку, на другой день по ней «узнавали» свое счастье. Соседские девушки обычно ставили делву во дворе у Ванги, под большим старым темно-красным кустом роз. Довольно часто, может быть от сострадания к слепой, Вангу выбирали «оракулом». На следующее утро, 7 мая, она вынимала метки и рассказывала девушкам их судьбу. Рассказы эти часто оказывались вещими, но никому даже в голову не приходило, что Ванга обладает даром предвидения.
Был еще один праздник — День сорока великомучеников, когда девушки гадали: клали поперек ручья ветки — делали «мост» и верили, что ночью увидят во сне будущего избранника, который пойдет по «мосту» с другого берега. Утром девушки спешили к Ванге, и та... рассказывала им их собственные сны, каждой девушке ее сон, ее тайную тайну. Все это казалось очень странным, но никто даже не пытался искать объяснения чудесам.
А Ванга по-прежнему хозяйничала в доме и не позволяла себе расслабиться перед детьми или, не дай Боже, кому-нибудь пожаловаться. Она стала опорой не только для детей, но и для отца, которого в кривой рог согнули заботы о хлебе насущном, да так, что он приходил иногда в полное отчаяние. Ванга и в него вселяла уверенность, постоянно повторяя, что придут лучшие дни, непременно придут, уже скоро...
Долгое время не имея возможности свести концы с концами, отец мечтал стать (придет же такое в голову!) кладоискателем и однажды найти много денег. Как-то раз Ванга сказала ему, что знает место, где зарыто много старинных монет, и описала ему это место. Оно находилось недалеко от Струмицы: брошенное село на берегу речушки, реденький лесок. Между речкой и лесам высилась острозубая скала, и деньги, по словам Ванга, были зарыты под ней. Отец сначала несказанно удивился всему сказанному, а после долго и очень громко смеялся. Ванга угрюмо молчала.

Страшный 1928 год! Вместо ожидаемого отцовского благословения на брак Ванга получила из Струмице известие, которое сразило ее насмерть. Отец писал, что, дочь должна немедленно вернуться домой, присматривать за детьми. Два года тому назад Танка родила третьего ребенка — девочку, а через два года, после рождения четвертого ребенка, умерла...
Вот так Ванга простилась с первой любовью, со школой, с предстоявшей свадьбой и с более или менее счастливой жизнью. Обратный путь домой был тяжким и мучительным, она прекрасно понимала, что три года, проведенные в доме слепых в городе Земуне, останутся лучшими годами в ее жизни и больше никогда не повторятся.
С этой поры жизнь слепой девушки отмечена бесконечной бедностью, многими муками, которые не всякий зрячий вынесет. И странное дело: юная девушка не сломалась — в ней крепли душевные силы, они помогали ей устоять перед всеми испытаниями.
У себя дома Ванга застала страшную нищету. Дети, мал мала меньше, были грязными, болели от постоянного недоедания. Ее брату Василу было 6 лет, Томе — 4 года, а младшей, Любке, — 2 годика. И слепая Ванга должно была стать для них всем — и матерью, и хозяйкой дома, и защитницей. Как только Ванга вернулась, отец снова пошел по селам искать работу батрака или пастуха.
Известно, жизнь испытывает на излом в первую очередь бедных. Чирпанское землетрясение 1929 года дало себя почувствовать и в стру-мишском краю. От сильного толчка разрушились убогие жилища, бедняков, дом, где жила семья Ванги, тоже рухнул. Из груды остатков отец собрал халупку, обмазал ее глиной, предстояло жить в этом шалаше. Внутри была только одна комнатка да крохотные сени. Потом пристроили тоже маленькую кухоньку, где отгородили очаг, чтобы можно было выпекать хлеб, если у семьи оказывалась мука.

В доме слепых в городе Земуне все было ново, хотя и страшно, но и интересно.
Детей сразу же одевали в строгую ученическую форму — коричневые плиссированные юбки и блузки с матросскими воротничками.
Обували в удобные туфли. Первый раз в жизни Ванге подстригли ее русые волосы. Она была смущена и, к собственному удивлению, счастлива. Она долго, украдкой ощупывала, поглаживала новую одежду и чувствовала себя царицей, потому что никогда до этого так дивно не одевалась.
Режим в доме был строгим. До обеда ученики занимались серьезными делами: изучали азбуку для слепых Луи Брайля, проходили все школьные дисциплины, учились музыке. Новая ученица имела необычайно развитый музыкальный слух и быстро научилась играть на фортепиано. Клавиши будто бы не только издавали звуки, а и рассказывали ей о доме — о зеленых струмишских полях, о синем небе над Ново Селом, о дворе с пестрыми цветами, о веселом журчанье струй реки Тракайны, о детстве, о близких, о ясном солнышке и высоких звездах. Как жаль, что урок по музыке не мог продолжаться целый день.
После начинались практические занятия. Их, слепых детей, учили на ощупь класть по местам свои вещи, накрывать стол к обеду, прибирать в комнате. Понятно, что это была не слишком сложная работа для тех, кто видит, а слепые девочки должны были научиться «видеть» руками, развить необыкновенную чувствительность и гибкость пальцев. Ванга все усваивала легко, и не было преподавателя, который был бы недоволен ею.

В 1923 году семья переехала в Ново село, к брату Панде — Костадину. Тот разбогател, выгодно женился, да счастьем не обзавелся: у него не было детей. Когда Костадин понял, в сколь тяжелое положение попала семья брата, решил позвать его к себе, чтобы вдвоем присматривать за скотиной и чтобы его близкие не голодали в Струмице. Отец с женой согласились.
Началась новая жизнь. Как самая старшая, 12-летняя Ванга имела серьезную обязанность: каждый день гонять ослика до загона за селом, а оттуда везти на нем домой два бидона молока.
Однажды летним днем она возвращалась в деревню вместе с двумя двоюродными сестрами, девочки решили сходить напиться из родника «Ханская чешма». Идти было всего ничего — двести метров. Как произошло все дальнейшее, никто не понял. Вдруг налетел ураган. Небо потемнело, поднялся страшный ветер, который ломал толстые ветки деревьев и нес их вместе с пылью над землей. Девочки онемели от ужаса, ветер свалил их на землю, а Вангу, как былинку, понесло в чистое поле. Сколько времени продолжался этот ураган, никто не знает. Но, когда ветер стих, девочки прибежали, плача, домой без Ванги. Лишь спустя час ее едва нашли в поле, заваленную ветками, засыпанную песком. Она едва не обезумела от страха и от жестокой боли: как иголками кололо засыпанные пылью глаза, она не могла их открыть.
Дома стали лечить ее, промывали глаза чистой водой, но ничто не помогло. Обратились к знахарям, к тем, кто мог заговаривать болезни, делали ей компрессы, давали минеральную и «святую» воду, мазали бальзамами, но и это не принесло облегчения. Глаза бедняжки наполнились кровью, веки опухли. Отчаявшись помочь дочери здесь, в селе, отец решил вернуться в Струмицу и там поискать хорошего врача. В сущности, в этом селе они пробыли совсем мало, около трех месяцев, и, казалось, они приехали туда лишь для того, чтобы у Ванги заболели глаза. Ужасная мысль, она не давала покоя отцу Ванги.

Ванга очень любила, чтобы у каждого предмета в доме имелось свое, и только свое надежное место. Причем самое неожиданное. Однажды отец решил пойти на рыбалку и попросил соседа подождать буквально секунду, пока он возьмет удочки. Секунды оказалось маловато, он искал их по всему дому, пропали — будто карп в воду утянул. Ванга наблюдала с удовольствием всю эту суету и лишь после сказала, что «удочки зацепились за шляпу». Отец поднял голову: удочки удобно лежали на вбитых в стену гвоздях, под самым потолком. Таким же образом он в следующий раз долго искал лапти, много раз в своих безуспешных поисках обошел вокруг опрокинутого старого, всеми забытого котла, не сообразив, что лапти лежат там.
Считая, что одному не справиться с ребенком и с хозяйством, Панде решил жениться во второй раз. У него по-прежнему не было особой надежды на успех, так как он был беден, вдов и с ребенком на руках, но, к собственной радости, быстро нашел хозяйку.
В то смутное время сербское начальство часто издавало нелепые распоряжения. Одно из них, вполне средневекового характера, гласило: все женщины, которые так или иначе состоят в связи с болгарскими офицерами или солдатами, вместе с семьями должны немедленно покинуть Струмицу. Одна из самых красивых девушек города, невеста болгарского офицера, звали ее Танка, как раз готовилась к свадьбе. И вот тебе на — нелепый и вздорный приказ! Чтобы не быть посрамленными и выселенными из Струмицы, родители Танки быстренько и тихомолком выдали ее замуж за Панде. Бедняжка чувствовала себя глубоко несчастной, хотя и встретила в лице супруга хорошего и работящего человека. В народе говорят, слюбится-стерпится. Так и вышло на этот раз: Панде любил жену, а та стала заботливой хозяйкой и доброй матерью для девочки.

Ванга родилась в полночь 31 января 1911 года в городке Струмица в Македонии в семье мелкого землевладельца. От отца, физически крепкого, продубленного тяжким трудом на скудной ниве, она унаследовала большую выносливость в физическом труде, а кроме того, кристальную честность, любовь к справедливости и отвращение к обману и лукавству. От матери тоже досталось ей доброе наследство — она переняла у нее веселый нрав, любовь к чистоте в чувствах и чистоте дома, эта особая чистоплотность — единственный культ Ванги.
Девочка родилась недоношенной, семимесячной, была очень слабенькой, ушки прижаты к голове, пальчики на руках и ногах сросшиеся. Никто не мог сказать, выживет ли она. Ребенок лежал, завернутый в пеленку и баранью теплую шкуру, и едва слышно попискивал. А так как в струмишском краю был обычай не давать имя ребенку, если мало надежды, что останется жить (детская смертность была очень высокой), то девочка некоторое время оставалась безымянной. Интересен также народный обычай того времени — выбор имени ребенка. Бабушка, бывало, выходит на улицу и просит первую встречную женщину назвать имя. Так сделала и бабушка этой крохотной девочки, она вышла на улицу и услышала от проходящей мимо женщины: «Спрашиваешь, как назвать девочку? Назови ее Андромахой».
В те годы в Струмице и окрестных селах многие носили греческие имена, но бабушке это звучное имя не понравилось, она осталась стоять у порога дома и вскоре увидела еще одну женщину. «Как ребеночка назвать? — переспросила та. — Нет имени более благозвучного, чем Вангелия — носительница благой вести. Чудесное греческое имя, пусть будет твоя внучка Вангелией».
Бабушка, а за ней и все остальные приняли это имя, и оно осталось за новорожденной: Вангелия, Ванга... Знали ее родители, кто лежит, завернутый в теплое баранье руно? Вряд ли.

Манитные полюса Земли могут менять свое положение с чрезвычайно высокой скоростью — до одного градуса в неделю.
Такой вывод сделала группа ученых, статья которых принята к печати в журнал Geophysical Research Letters. Коротко исследование описано на портале PhysOrg.

Магнитное поле Земли, как считается, образуется в результате движений жидкого металлического ядра планеты, которое проводит электричество. Поле меняет свою ориентацию с частотой приблизительно один раз в 200 тысяч лет — то есть его северный и южный полюса меняются местами (хотя последняя достоверная смена произошла 780 тысяч лет назад). Однако в 1995 году коллектив исследователей представил доказательства, что этот процесс может происходить намного быстрее.

Расследование министерства юстиции Японии не смогло найти 234 354 человека старше 100 лет, которые по бумагам числятся живыми; в действительности их местонахождение по обнародованным сегодня, 10 сентября, данным, неизвестно.
Первым толчком стала история со старейшим жителем Токио, 111-летним Согеном Като. Представители властей пришли к нему домой, чтобы пригласить участвовать в празднике уважения к старикам 20 сентября, повествует журналист Лео Льюис.

"После препирательств у дверей с 81-летней дочерью Като гостей провели наверх в спальню старика. Он действительно был там. Точнее, там находились его кости, забинтованные и окруженные газетами от октября 1978 года, когда он был еще жив", - пишет газета. Между тем Като, житель района Адачи, аккуратно заполнял необходимые документы, в срок получал свою ежемесячную пенсию и вообще числился живым. Таким образом, родственники Като незаконно присвоили его пенсию, эквивалентную 70 тыс. фунтов. Позднее они были арестованы.