Идеи С.Л. ФРАНКА (1877-1950) знаменуют собой новый этап в развитии русской классической философии — этап соотнесения содержания отечественной философии с происходящими революционными событиями России и их последствиями. То, чего опасались философы России, свершилось. Свершилось и стало укрепляться в своем становлении. Как никогда в истории философии, русская философская мысль пришла в противоречие с событиями жизни. Философы были изгнаны, их идеи запрещены. Вопрос о смысле существования отечественной философии, ее назначении приобрел особую остроту: постигнутое прежде имеет ли смысл, истинно ли оно? Нужны ли философские искания, так решительно отбрасываемые происходящим? Для кого они? К чему все настойчивые утверждения о ценности духовных основ жизни? Эти и подобные им вопросы бесцеремонно возникли перед русской классической философией. Они требовали ответов.
Для Франка духовность по-прежнему выступает определяющим началом жизни, утрата ее воспринимается им как утрата сущностных характеристик бытия. Он писал: «Мы ищем истины, которая могла бы нас духовно озарить, подлинного пути в жизни, который не уничтожал бы нашей жизни, а был бы выражением истинной, глубочайшей силы жизни, таящейся в нас и томительно не находящей себе исхода». В поисках этой истины Франк пришел к твердому убеждению в том, что человеческая жизнь без духовного идеала, ориентированная лишь на политические утилитарные лозунги неизменно ведет к утрате своей устойчивости.
Выброшенный революционной властью из пределов отечества, Франк посчитал своим долгом осмыслить существо произошедшего с Россией. Понятое им, как и прежде, остается важным для существования России. «Ужасное, бушующее пламя» русской революции, привело к трагедии, писал Франк, к утверждению зла, но главное, считал он, — понять основы этой трагедии, понять ее суть как ярчайшее выражение общечеловеческого заблуждения, общечеловеческого упования на те способы изменения жизни, которые утвердились в России.

Философское миропонимание другого выдающегося русского философа – В.В.РОЗАНОВА (1856-1919) не похоже на учение Вл.Соловьева.
Соловьев весь сосредоточен на всеобщем, на абсолюте, всеединстве, он предельно философски абстрактен, убежден, что Абсолют, София, Богочеловечество – понятия, выражающие сущность бытия. Общее превалирует у Соловьева над конкретным, единичным настолько, что порой он с трудом улавливает это конкретное. Характерное для философского сознания пребывание в сфере всеобщих абстракций приобретает у него абсолютизированный вид, найденные им философские абстракции настолько завораживают его, что все, не относящееся к ним и к их связи с конкретным, не в поле его зрения.
Не так у Розанова. Для него отсчет зависимостей начинается и кончается конкретным. «Смысл – не в Вечном; смысл – в Мгновениях. Мгновения-то и вечны, а Вечное – только «обстановка» для них». Перипетии российской жизни приводят философию к новым граням мудрости, эту новую мудрость и находим мы у Розанова. Мудрость, состоящую в бережном отношении к жизни, к тому, что есть, существует. Философское сознание Розанова по-своему постигало ценность того, что в философии носит название наличного бытия. Он понимал, что подлинные гуманистические идеалы неосуществимы без сохранения того, что есть, а это сохранение невозможно без постижения непреходящей ценности жизни в ее конкретных существующих проявлениях.
Понимание ценности мгновений жизни, жизни как таковой у него от Достоевского. Он стал продолжателем заданных Достоевским направленностей мысли именно в этом отношении, и потому так близки ему те образы Достоевского, посредством которых выражаются эти мысли. Удивительно, насколько едины бывали позиции Достоевского и Розанова. Вспомним размышления Розанова об Алеше Карамазове и старце Зосиме, его проникновенные слова о них двоих одновременно: «Свет глубокого вечера, почти ночи, сливается с светом утра, почти утренней зорьки. Удивительно: мы вообще наблюдаем нередко, что близость к смерти как-то совпадает в трансцендентном значении своем и влиянии на человеческую психику с близостью еще не отодвинувшегося вдаль рождения».

Вл. СОЛОВЬЕВ (1853-1900) вошел в историю культуры созданием философской картины мира, освященной идеей образа Бога, светом Добра и видящихся философу путей к человеческому счастью. Философский образ Богочеловечества и Богочеловека стал для него воплощением Идеала, нравственного ориентира для людей. Потому этот образ стал объединяющим началом, основой Всеединства, в понятие которого философ вкладывал глобальный смысл. Всеединство мира, онтологическое всеединство определяет собой всеединство гносеологическое, всеединство нравственное, всеединство разума. В мировоззрении Вл.Соловьева нет места плюрализму. Идея объединения, а не противоборства, составляет основу его мировоззрения. Идея единства выступает у Соловьева как объяснение мира, его познания и одновременно как способ его преобразования, исключающий, как и у Достоевского, насилие. Человечество, по Соловьеву, едино своим движением к нравственному совершенству, к одухотворенному бытию. У Соловьева – это движение к идеалу внутреннему, а не внешнему, идеалу, требующему трудной работы души, стремящейся к Богочеловечеству. Философские образы Соловьева — это «всечеловеческий организм», «всеединая личность», «всеобщий прогресс», «внутреннее единство умственного мира», а в их основе единство человека и природы, неразделенность их существования, а потому неразделенность знания о них. «И идеальные построения трансцендентных философов, и механические построения философствующих натуралистов не только смысла вселенной не открыли, но и путь к нему затеряли», – считал Соловьев, далее уточняя: «...понять смысл мира — значит прежде всего понять внутреннее и необходимое соотношение (logoz, ratio) между двумя терминами действительного познания — человеком как познающим и природой как познаваемою».
Потому и философия, по мнению Соловьева, должна быть не равнодушным логическим расчленением мира с целью его упорядочения, а духовно-разумным его постижением, способным стать основой нравственного преобразования человека, народов, живущих на земле, бытия в целом. Он был убежден, что «философия в смысле отвлеченного, исключительно теоретического познания окончила свое развитие и перешла безвозвратно в мир прошедшего».

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ (1821-1881) – основоположник основных идей русской классической философии, явление уникальное не только в русской, но и в мировой культуре. Творчество его является предметом постижения для большинства включенных в культурную жизнь людей. Он признан великим писателем как своими поклонниками, так и противниками по мироощущению. Литературное творчество Достоевского по богатству содержащихся в нем философских идей поставило его в ряд выдающихся философов. Многие философские идеи Достоевского настолько глубоки и самостоятельны, что поднимаются до уровня философских открытий.
Совсем молодой еще Достоевский с твердостью утверждал: «Философию не надо полагать простой математической задачей, где неизвестное — природа... философия есть та же поэзия, только высший ее градус!» «Странно, — писал он в письме своему брату, — что ты мыслишь в духе нынешней философии. Сколько бестолковых систем ее родилось в умных пламенных головах; чтобы вывести верный результат из этой разнообразной кучи, надобно подвесть его под математическую формулу. Вот правила нынешней философии». В этих словах неприятие философского абстрактного схематизма, абсолютизированного рационализма, неприятие, которое в дальнейшем будет обогащаться им все новыми аргументами.
Достоевский – неотъемлемая часть русской культуры, выразитель ее самосознания. Он был убежден в том, что творчество в духовной сфере возможно в полной мере тогда, когда оно вырастает на национальной почве, из глубокого понимания жизни и потребностей отечества, из любви к нему. В любом ином случае, даже когда идет речь о талантливом человеке, возникают ущербность его деятельности и внутренний раскол его души, из которых трудно найти счастливый выход. Достоевский, глубокий исследователь человеческой души, пришел к выводу: невозможно быть гражданином мира, невозможно принадлежать всему человечеству, если не принадлежишь своему народу. Путь к добру для всего человечества лежит через добро для своего народа и отечества. Абстрактных ценностей не существует вне их конкретных проявлений, а конкретное — прежде всего у себя на родине, на своей земле.

Дилеммой абсолютизированного рационализма и иррационализма не исчерпывались философские поиски ХIХ-ХХ столетий. Существовал другой путь развития философской мысли, он сформировался как самостоятельное направление в русской культуре. Более того, он стал русской философской традицией, представленной блистательными именами.
Главной идеей, составляющей существо русской классической философии, стала идея неразрывного единства разума и нравственности, их равноценности по отношению друг к другу. Понятие души обрело в русской философии свое особое значение, а понятие духовности обогатилось в ней содержанием, не сводимым к разумности, а скорее включающим ее в себя. Возникло убеждение в том, что разум не может быть критерием в оценке значимости результатов собственной деятельности, как не может быть критерием ценности идей только материальная практика. Практика нравственных отношений, оценочная роль моральных принципов в человеческих действиях должны стать главным критерием разумности человеческих решений.
Красота бытия — не в четкости принципов, лежащих в его основе, а в единстве разумности этих принципов и их нравственной ценности для человека. Мощные, неудержимые устремления совершающего все новые открытия разума, его намерения преобразования жизни с целью ее упорядочения поставили проблему оценки этих устремлений, — именно это было осознано русскими мыслителями. В области человеческих отношений существуют ценности, не поддающиеся рациональной обработке. Это добро, красота, счастье и все с ними связанное, все, что составляет сферу эстетического и нравственного сознания, которое, в конечном счете, только и способно помочь приблизиться к ответу на вопрос о том, что могут принести человеку те или иные повороты жизни, основанные на принципах рациональной целесообразности.

Экзистенциализм – это направление в современной западной философии, возникшее в ХХ веке как попытка создания нового, по сравнению с существующим, мировоззрения, отвечающего взглядам современного человека.
Экзистенциализм как философия утвердился в Европе между двумя мировыми войнами и до конца 60-х годов оставался своего рода модой. Это течение выросло из иррационализма, из «философии жизни» ХIХ века и название свое получило от понятия «экзистенция», то есть существование, которое было впервые введено датским философом С.Кьеркегором, и означало способ бытия человеческой личности.
Философия как специфическая область знания всегда ставила и решала на каждом этапе своего развития экзистенциальные проблемы. Она возникает и формируется как размышление человека о самом себе, о своем существовании, о сущности своего бытия, о смысле жизни, о месте и роли человека в мире, в котором он живет, о ценностях, которые определяют его жизненную позицию.
Экзистенциализм как философское течение ХХ века продолжает эту сторону философского знания, когда человек является главным предметом философии. Это течение представляет собой порождение определенного периода современной истории, отражение ситуации, в которой оказалась Европа в итоге Первой мировой войны и после Второй мировой войны, в условиях духовного кризиса, военной, экономической, политической, моральной катастроф. Поэтому можно сказать, что в целом это философия, отражающая исторические катастрофы и место конкретного человека в них и в их последствиях.
Как течение философской мысли экзистенциализм возник в Германии после I мировой войны, и его основателями считались Карл Ясперс и Мартин Хайдеггер; вторая волна экзистенциализма появилась во Франции после II мировой войны, и его представители – Жан-Поль Сартр и Альбер Камю.

Творчество Фромма стало новым этапом в развитии психоаналитической философии. Фромм пересмотрел ряд фундаментальных положений в учении Фрейда и, в частности, его трактовку бессознательного. Фромм считал, что в понимании специфики бытия человека следует исходить не из индивидуального бессознательного (Фрейд) и не из коллективного (Юнг), а из социального бессознательного.
По мнению Фромма, социальное бессознательное – это те идеи, настроения, переживания человека, нормы и правила его поведения, которые сформированы под влиянием общества. Таким образом, личность развивается в соответствии с требованиями, которые предъявляет ему общество. В своей работе «Иметь или быть?» Фромм показывает, что способ жизни большинства людей в современном мире следует назвать «модусом обладания». Его основой является общество потребителей. Данный тип общества формирует у человека необходимые для своего успешного функционирования черты характера: стремление приобретать, владеть и извлекать прибыль. Иной способ существования человека в мире – это модус бытия, который предполагает установку личности на саморазвитие и реализацию собственных способностей. Этот модус является подлинным способом существования человека в мире, в отличие от модуса обладания.
Особое внимание в учении Фромма уделено проблеме свободы человека. Тема свободы относится к числу наиболее значимых в философском знании. Многие философы разных эпох размышляли о свободе человека. Свобода – одна из неоспоримых общечеловеческих ценностей. Люди стремятся к свободе, поскольку только в ней можно реализовать свою индивидуальность, свое внутренне духовное богатство. Вместе с тем важно различать свободу и своеволие. Свобода – нравственный императив. Она предлагает не только преодоление различных препятствий на пути человека, но и сознательное ограничение своих действий.

Как и у Фрейда, в центре внимания Юнга оказывается бессознательное. Однако он не был согласен с мнением Фрейда о том, что содержание бессознательного определяется инстинктивными влечениями и что одной из главных задач культуры является их подавление.
Юнг исходил из того, что, наряду с индивидуальным бессознательным, являющимся главным объектом исследования классического психоанализа, существует коллективное бессознательное. Вводя коллективный уровень бессознательного, Юнг делает акцент на существовании в структуре личности универсальных, коллективных компонентов психики. Коллективное бессознательное представляет собой хранилище многовекового опыта духовного развития всего человечества и состоит из архетипов (термин Юнга).
Происхождение архетипов Юнг связывал с переживанием повторяющихся повседневных ситуаций, будь то физическая опасность или ежедневно повторяющиеся социальные отношения. «Поскольку такие ситуации регулярно повторяются, то есть являются типичными, они дают начало архетипам», – писал в своей работе «Структура души» Юнг. Например, регулярно воспроизводящиеся в обществе семейные взаимоотношения создают такие архетипы, как архетип «Великой матери», «Священного брака». Юнг описал множество других архетипов, назовем лишь некоторые из них: «Тень», (архетип тёмной стороны личности), «Анимус/Анима» (психический образ женщины в мужчине и наоборот), «Самость» (архетип предназначения человека). В мифологии, сказках, традициях и ритуалах по поводу рождения, смерти, в образах материнства и отцовства – во всем этом и многом другом обнаруживаются архетипы.
Итак, в отличие от Фрейда, Юнг большое значение придал коллективно-историческому опыту человечества. Если основатель психоанализа видел в культуре систему запретов, то Юнг понимает культуру как систему архетипических символов, которые объединяют культурное наследие человечества и опыт отдельной личности, создают перспективу развития личности. Юнг стал рассматривать сознание и бессознательное как равноправные и взаимодополняющие сферы психики.

Основными работам З. Фрейда являются «Толкование сновидений», «Тотем и табу», «По ту сторону принципа удовольствия», «Я и Оно», «Будущее одной иллюзии».
Человек, в понимании З.Фрейда, это, прежде всего, природное существо. Он полностью разделял теорию Дарвина о происхождении человека из природного мира и полагал, что специфика человеческого бытия полностью исчерпывается биологическими аспектами его жизни. Инстинкты действуют как на телесном, так и на психическом уровнях. Психическое выражение инстинктивных влечений Фрейд назвал «бессознательное», или «Оно».
В представлении Фрейда, структура личности состоит из трех составляющих – Оно (бессознательное), Я (сознание), Сверх-Я (неосознаваемые моральные требования).
Оно характеризуется следующими особенностями. Во-первых, является хранилищем психической энергии инстинктов, во-вторых, имеет собственный принцип деятельности, который Фрейд назвал «принцип удовольствия».
Оно Фрейд считал архаическим, то есть древним, бессознательным базисом психики, доставшимся нам от животных предков. В этой сфере бессознательного есть очень мощный первичный импульс – импульс продолжения рода, с помощью которого природа обеспечивала воспроизведение новых поколений живых существ. Со временем безграничную власть первичных импульсов начинает жестко ограничивать внешний мир. Под влиянием этого мира в психике человека формируется новый элемент – Я.
Я олицетворяет собой сознание, рациональность. Эта инстанция развивается из Оно, по мере того, как ребенок начинает осознавать свою личность. Я выполняет три основных функции: 1) руководит контактом с реальностью. Именно Я воспринимает внешний мир: видит, слышит и т. д.; 2) планирует деятельность человека, руководствуясь «принципом реальности»; 3) вытесняет желания и влечения Оно, которые никак не согласуются с реальностью.

Основателем психоаналитической философии является Зигмунд Фрейд (1856-1939). Психоаналитическая философия развивалась от практики психотерапии к общей социально-философской теории. Самое серьезное внимание Фрейд уделил таким основным философским вопросам, как «что есть человек?», «что есть культура, каково ее влияние на человека?», «что есть добро и зло?».
Психоаналитическая философия ориентирована, прежде всего, на выявление основ человеческого бытия, принципов жизнедеятельности индивида и мотивов поведения личности. Главной особенностью психоаналитической философии является утверждение о том, что бессознательное это та сфера психического, где происходят существенные и значимые для человеческой жизни процессы, которые определяют поступки, побуждения и переживания человека. Своей задачей Фрейд и его последователи Карл Густав Юнг (1875–1961) и Эрих Фромм (1900–1980) считали всестороннее изучение бессознательного. В связи с этим можно говорить о другой важной особенности психоаналитической философии, которая заключается в убежденности, что познание бессознательного освобождает человека от власти иррационального начала жизни и является условием благополучной жизни, как отдельной личности, так и общества в целом.

Еще один американский историк науки П.Фейерабенд (1924-1994) в работе «Против методологического принуждения» представил деятельность ученого лишенной предмета и объективной цели. «В рамках критической теории познания нет места приближению к истине», – заявил он. Обращаясь к истории науки, Фейерабенд пытается уверить читателя, что не было в ней таких методологических принципов, которые бы намеренно не нарушались учеными. Поэтому в науке «дозволено все», а анархизм, «возможно, не лучшая социально- политическая доктрина», провозглашается наилучшим основанием теории познания и философии науки. Его концепция науки – это концепция непрерывных микрореволюций, от которых в науке не сохраняется ничего непреходящего. «Не гордые храмы видим мы перед собой, – восклицает Фейерабенд, а руины, архитектурные несообразности, существование которых строитель с трудом продлевает, что-то латая и подштопывая в них».
Столь экстравагантные выводы Фейерабенда имеют, по-видимому, те же корни, что и «критицизм» Поппера. Убедившись в бесплодности поисков абсолютно непроблематичных оснований науки, которыми ранее занимались неопозитивисты, Фейерабенд вслед за Поппером абсолютизирует пресловутую «теоретическую нагруженность» эмпирических данных. А это обстоятельство приводит к полной автономии любого теоретического построения, – ведь в понимании Фейерабенда оно может опираться только на эмпирический базис, истолкованный в ее же понятиях. Как, скажем, проверить экспериментально теоретическую плодотворность понятий «сила тока», «электродвижущая сила» и «напряжение» в теории электричества, если в эксперименте будут использоваться эти же понятия? Поэтому в концепции Фейерабенда ни одно теоретическое построение невозможно сопоставить с чем-то внешним ему, оно может сопоставляться лишь с самим собой. И Фейерабенду, чтобы методологически как-то ограничить создание в науке бесплодных теоретических построений, приходится, противореча самому себе, вводить пару методологических принципов.

Видный американский историк науки Т.Кун (1922-1995) в книге «Структура научных революций» представил науку как деятельность научных сообществ, подчиненную определенной научной парадигме, а историю развития науки – как чередование «нормального» и «революционного» ее этапов. В достаточно расплывчатое понятие парадигмы (образец) он включил общепризнанные научные достижения, господствующие научные теории, наиболее общие идеи, убеждения, стандартные образцы формулировки и решения научных проблем, технику проведения экспериментов, а также философско-методологические установки, разделяемые научным сообществом. Таким образом, для Куна проблемы разграничения науки и философии просто не существует – философия со своими ответами на фундаментальные вопросы бытия и методологическими установками органично входит у него в содержание парадигмы.
На «нормальном» этапе развития науки научное сообщество, вооруженное парадигмой, занимается решением «головоломок». Но наступает момент, когда количество нерешенных проблем достигает критической массы, и эта «аномалия» приводит к отказу от признанной парадигмы. Наука вступает в революционный этап, который, по мнению Куна, можно характеризовать только в психологических понятиях – как «заразительную панику», в которую впадает все большее число членов существующего сообщества. Постепенно старая гвардия, приверженцы старой парадигме отмирают, а новое поколение ученых впитывает новую парадигму, так сказать, с молоком матери, создавая предпосылки для перехода науки на новый «нормальный» этап.
В концепции Куна отсутствуют ответы на ряд важных вопросов. Прежде всего, откуда берется новая парадигма, как могут ее создать ученые, воспитанные на старой парадигме? Кун выдвигает тезис о «несоизмеримости» старой и новой парадигм, об их несравнимости, поскольку они оперируют различными научными понятиями. Но данный тезис лишь запутывает вопросы об обстоятельствах возникновения новой парадигмы и преемственности научных знаний. Далее, общеизвестно, что целью научной деятельности является поиск объективной истины, познание окружающего мира. Кун же стремление познать объективную истину считает пережитком аристотелевской телеологии, учения о целевой причине, что делает невозможным различение научного сообщества и какой-нибудь закрытой организации типа религиозной секты. Фактически Кун в описании науки как социального института, в истолковании научного прогресса впадает в релятивизм и иррационализм, его схемы плохо согласуются с реальным развитием науки.