Почти сразу же орден становится богат, необыкновенно богат: на Востоке — благодаря силе оружия (войны всегда сопровождались грабежами, и Женевские конвенции изменили только их форму); на Западе — благодаря бесконечным дарам.

Орден одаривают, как прежде одаривали аббатства — во исполнение обета, из страха перед загробным воздаянием, ради спасения души. Ордену дарят деньги, земельные участки, даже живых людей. Его включают в число наследников по завещанию, а знатные вельможи охотно отказываются в его пользу от пустырей, лесов и глинистых «гастинов», где ничего не растет...

Орден принимает все.

Король Арагона хотел даже подарить тамплиерам и госпитальерам все свое королевство, но отказался от этой мысли, поскольку столкнулся с сильнейшим недовольством вассалов и простых крестьян, которых местное духовенство настроило против тамплиеров. Очень жаль, что не осуществился подобный опыт — целая страна под властью рыцарей-монахов!

Сначала дарения преобладали в Шампани и во Фландрии, что вполне логично; потом их становится все больше в Пуату, затем — в Аквитании; в конечном счете, тамплиеры будут способны защитить от варварских набегов все Средиземноморское побережье.

Подсчитано, что к 1270 году орден имел во Франции примерно тысячу командорств и бесчисленные «хозяйства» (именно так называли цистерцианцы удаленные от аббатства фермы, и тамплиеры сохранили это наименование). В 1307 году число командорств удвоится.

Несмотря на свое единство, орден разделится в соответствии с двумя организационными структурами: ополчение — на Востоке; командорства — на Западе.

На Востоке орден представляет собой боевую армию, на Западе это монашеское объединение, члены которого имеют оружие только для самозащиты. Они не примут участия ни в одной битве или войне на Западе, за исключением, разумеется, сражений с мусульманами в Испании и Португалии. Тем не менее между Востоком и Западом происходит постоянный обмен людбми и припасами, и ничто, судя по всему, этой гармонии не нарушает.

Возникает вопрос: каким образом мог появиться орден на Западе, если в создании его, по мнению большинства историков, принимали участие только первые рыцари?

Ведь совершенно очевидно, что орден не развивался постепенно, а был создан сразу, по заранее составленному плану. После Собора в Труа Гуго де Пейнс и его соратники занялись набором ополченцев, но отнюдь не руководителей и администраторов. Поскольку в 1130 году Гуго отправился в Святую землю со своей армией, у него чисто физически не было ни времени, ни средств для надлежащей организации девяти западных провинций.

Без сомнения, все это делается по намеченному плану. Ордену известно даже, где именно следует размещать владения. В 1128 году Храм договаривается с Цистерцианским аббатством в Волюизане обменять один участок в Серильи на другой в Кулуре, «поскольку сей расположен для нас удобнее»!

Стало быть, эти рыцари, охранявшие дороги для паломников в течение девяти лет, сразу же по возвращении ухитрились определить, какие участки для них «удобнее». А особым «удобством» отличались некоторые места во Франции: так, командорство в Кулуре было, судя по всему, резиденцией наставников, и на печатке его надпись «secretun templi» (несомненно, «убежище Храма») вьется вокруг гностического символа.

Из этого со всей очевидностью следует, что Храм существовал до своего официального учреждения и создан был по обдуманному, тщательно подготовленному и выверенному до деталей плану. Столь же очевидно, что одним из руководителей, а быть может, и Великим магистром ордена был святой Бернар.