Первое отличие философии (от мифологии и религии) — признание принципиальной проблематичности мира. Античные мудрецы поясняли, что философия начинается с удивления. Прежде всего перед тем обстоятельством, что мир, каким мы его знаем в обыденном опыте, и мир, как он есть на самом деле, различны. Картинка в электронном микроскопе разительно отличается от взгляда невооруженным глазом; космос невозможно описать привычными образами земных масштабов; поступки людей диктуются самыми разными мотивами, многие из которых неведомы им самим; и так далее, и тому подобное до бесконечности. Не случайно ребёнок в «чуковском» возрасте «от двух до пяти» становится завзятым «философом», донимает взрослых неожиданными вопросами («Что было, когда ничего не было?», и так до бесконечности). В общем, мир — вовсе не самоочевидность (как для обывателя), а предмет постоянного вопрошания, обдумывания (для мыслителя, ставящего перед собой сумму проблем). Эту упорную проблематизацию бытия и познания философия передала науке, но та мало-помалу специализировалась на множество более или менее узких специальностей. Отсюда — следующая принципиальная черта философии.

Второй критерий философствования — тотальность мышления, его устремлённость к обобщениям значительного масштаба. Не отдельные частные случаи, конкретные образцы, единичные ситуации (всё это хорошо только для поясняющих примеров), но всеобщие суждения — о мире в целом, всём человечестве, ходе его истории, судьбах целых цивилизаций, человеческой натуре и так далее. Ни одна специальная наука не изучает первоначал всей природы, общества как такового или же целого мира человеческой души, а философия стремится именно к этому — с её помощью происходит универсализация выводов относительно таких вопросов, которые достаточно масштабны для этого. Когда мы глубокомысленно изрекаем нечто вроде того, что человеческая природа не меняется через века, а разные культуры должны уживаться друг с другом (или прямо противоположные выводы на тот же самый счёт) — мы философствуем, то есть обобщаем и углубляем свои суждения до мыслимого предела.

Происхождение философии связано с приходом цивилизации на смену дикости и варварству в истории человечества. Само слово «философия» дословно переводится с древнегреческого («phileo» — «люблю» + «sophia» — «мудрость») как «любовь к мудрости», «любомудрие». Согласно достоверной легенде, это выражение придумал Пифагор. Он имел в виду, что подлинная мудрость доступна только бессмертным богам, а слабый (по сравнению с природными стихиями), ограниченный человек способен лишь стремиться к ней, самозабвенно искать её всю жизнь.

«Ибо преждевременно было бы философию называть «мудростью», а упражняющегося в ней «мудрецом», как если бы он изострил уже свой дух до предела…» (Диоген Лаэртский. «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов»).

Кроме Древней Греции, философия примерно в то же время, то есть около 2,5 тысяч лет назад появляется и на Востоке — в Индии и Китае.

На полуострове Индостан к тому времени расселились так называемые арийцы. Священные книги этих племён — Веды (на санскрите «знание»; сравним славянские слова «ведать», «разведывать»), созданные более 3,5 тысяч лет назад, были в VIII–V веках до новой эры дополнены такими религиозными текстами, как Упанишады (от санскритских слова «сидеть рядом» (с учителем), т.е. доступные только немногим посвящённым в их тайную мудрость). Вся дальнейшая индийская философия развивает темы Упанишад — о единстве всего сущего (Брахман — первоначало, из которого развивается всё существующее), циклически вечно повторяющемся мировом процессе (отсюда идея реинкарнации — переселения душ в соответствии с личной кармой); внутренней сущности индивида (Атман), в которой отражается весь космос. Для религиозно окрашенной индуистской мысли характерна практика аскетизма (вроде известной йоги), позволяющая отдельным лицам вырваться из круговорота перерождений (сансары) и приобрести высшее знание.

Круг философских тем и проблем, в чём-то меняясь от эпохи к эпохе, тем не менее, сохраняет удивительную преемственность от древности до наших дней. А именно, философия занимается такими проблемами, как:

· существование природы и сущность её сфер;

· устройство общества; справедливость среди людей;

· познание реальности;

· мораль и нравственность; добро и зло;

· красота в искусстве и жизни,

· счастье человека;

· целый ряд тому подобных.

Термин «философия», как большинство названий других областей знания, многозначен. Тем более типично именно для него расхождение повседневного, расширительного значения слова и его же научного, строгого смысла. Ведь «философией» в житейском обиходе, журналистике, литературе часто называется не совсем то или совсем не то, что представляет собой философия как учебный предмет, особая наука и область духовной культуры. Причём эти внефилософские значения философии возникают не на пустом месте, но, как правило, причудливо отражают отдельные этапы её собственной истории, достоинства и недостатки разных философских учений.

Обыденная молва, художественная литература, публицистика допускают примерно следующие — явно расширительные или, напротив, зауженные трактовки слова «философия». Перечислим их по мере удаления смысла этого слова от его научного понятия. Итак, одним и тем же словом «философия» нередко называется

Структура большинства религий включает в себя такие непременные части, как:

· вера в Бога как высшую благотворную силу, источник гармонии в жизни людей и во всей природе; эта вера развёртывается и подкрепляется целой системой догм — выводов, которые для верующего не требуют проверок, доказательств или пересмотра; это познавательная часть религии как особого типа знания о мире и человеке; именно догматика предопределяет все остальные слагаемые религии;

· культ — обрядовая практика священнодействия, индивидуального (молитва, жертвоприношение) и коллективного (молебен, крестный ход, священные таинства вроде крещения, причастия, исповеди, венчания, елеоосвящения и отпевания в христианстве);

· церковь — во-первых, как община верующих в одного Бога и, во-вторых, как соответствующая организация служителей этого Бога — духовных лиц и учреждений службы (диоцезов, приходов, храмов, монастырей, орденов, соборов и прочих); в целом религия — особый социальный институт.

Бытовые суеверия наших дней — осколки древней магии. За многими приметами стоят очень тонкие психологические наблюдения за человеческой натурой. Не всегда, но нередко соль просыпают на кухне излишне нервные, импульсивные люди; встреченная охотниками, моряками женщина невольно отвлекает их от сложной цели, стойкий запах её менструальной крови отпугнёт чуткого зверя; здороваясь через порог, можно споткнуться об него; возвращаясь с полдороги, деформируем доминанту трудового дня; и так далее. Однако без доли шутки, игры вера в приметы выглядит уже диковато.

Привкус магии ощущается даже во вполне осмысленных видах деятельности. Таковы заклинания политических лидеров, проклятия врагам, любовные чары, «зомбирование» телезрителей рекламой, многие т.п. Вообще, где меньше логики, разума, там больше магии, мистики. Пропорция ясного и таинственного меняется в зависимости от условий нашей деятельности и наших способностей к ней.

Когда возникают развитые формы религий — национальных и мировых, формы ранней религиозности видоизменяются и становятся компонентами единой веры (в до предела анимистического Бога; магия же воплощается в молитве и священных таинствах во храме; тотемизм заметен в зооморфных образах ангелов — с крыльями, дьявола — с копытами, хвостом и рогами; фетишизируются иконы, мощи святых и прочие реликвии). В составе настоящей религии, впрочем, её примитивные предшественники так или иначе облагораживаются, одухотворяются и, значит, перестают быть конкурентами научной логики, но дополняют её, достраивают до полноты человеческого духа, как это вообще свойственно настоящей религии.

Магия (по-русски, — колдовство, ворожба, волхование) представляет собой практическую, действенную часть любой мифологии, а, значит, в преобразованном виде, и религии. Это те символические действия, которые человек совершает из расчета на анимизм, фетишизм и тотемизм вместе взятые. Магия возникает, когда человек, в принципе исчерпав по поводу решения какой-то своей проблемы весь возможный репертуар рациональных поступков, материальных действий, не останавливается на этом, а дополняет их действиями символическими. С помощью этих последних он стремится подключить к решению своей проблемы силы сверхъестественные. Типичные в этом смысле элементы магического ритуала — жертвоприношения, заговоры, заклинания, охранительные или вредоносные жесты, позы, телодвижения и т.п. символические действия.

Отличия магии от собственно религиозного культа прежде всего в том, что колдует человек без посредников, напрямую апеллируя к неким духам. В лучшем случае, в особо ответственных случаях в роли посредника в диалоге с высшими силами выступает шаман (жрец, колдун, вещунья, маг, волхв, знахарь и т.п.)-одиночка.

Тотемизм (англ. «totem» из языка индейцев племени алконгинов значит «его род») — представление о природных предках, прародителях людей данного народа. В роли таких «отдалённых родственников» могли выступать животные (ср.: Чингачгук — Большой Змей; тотем, скажем, чукчей, часто изображаемый ими на одеждах — бабочка; хищники в гербах разных государств и дворянских родов; и т.п.); растения (вспомним хотя бы образы деревьев и цветов в фольклоре); целые природные стихии (вроде огня и воды).

Этот источник веры отражает общий мифологический постулат о единстве человека и природы, их постоянной взаимосвязи, доходящей до взаимного перехода. Подобные идеи служат простым и надёжным способом консолидации компактной общности людей, предполагающей обычно противопоставление её прочим общностям («Мы одной крови», храбры как соколы, орлы, миролюбивы как голуби; а чужие — потенциальные враги, они — «волки», «шакалы», «чёрные вороны» и т.п. опасные твари). Из тотемизма происходят такие моменты нашей жизни, как пищевые предпочтения и запреты; сюжеты украшения одежды, жилища; татуировок; дрессировка животных и т.п., как видно, глубоко этичные и эстетичные, если не доводить идею нашей сопричастности природе до абсурда полного подчинения её стихиям, не ставить природу выше человека.

Фетишизм (порт. «fetico» — амулет) — мысленное наделение отдельных вещей сверхъестественными, вредными или, чаще, полезными свойствами. Идея анимизма здесь овнешняется, овеществляется. Различного рода святые для человека предметы и места (нательные украшения-обереги, иконы, другие реликвии; памятники, храмы, кладбища, прочие культовые сооружения; освященные территории вроде чудотворных источников, монастырских земель, полей сражений и т.п.) выступают как бы материальным каркасом, на котором держится духовная культура личности и нации. Фетишизируется, т.е. освящается, поэтизируется по сути историческая память народа, судьба отдельной личности. Когда же вещи-символы превращаются в самоцель, заслоняют собой всю жизнь, которая превращается в сплошное паломничество к неким святыням, тогда фетишизм выступает одной из массовых форм суеверия.

Анимизм (от лат. «anima» — душа) — одушевление в принципе бездушного, т.е. природного. На самом деле, с научной точки зрения, у природы как таковой нет и не может быть цели, плана «действий», т.п. желаний. Природные процессы протекают стихийно, по матрицам объективных законов неорганической и живой материи. Применительно к природе бессмысленно ставить вопрос: «Зачем?» Осмыслен лишь вопрос: «Почему?» Но по упрощённой «логике» антропоморфизма наивное сознание персонифицирует причины любых событий, переносит на природу и вообще событийную стихию специфику человеческих отношений: «Кто виноват? Чей дар? С кого спросить? Кому воздать?» Анимизация внешнего мира состоит в мысленном населении его различными сверхъестественными, надприродными существами — духами, волшебными персонажами (то ли конкретизированными — вроде ангелов, чертей, леших, ведьм, домовых и т.д., и т.п.; то ли абстрагированными силами вроде эманации вражды-сглаза; некой «ауры» святости или греховности у отдельных лиц или предметов; «кармы», предопределяющей судьбу). Обладая особой в глазах верящего в них человека природой, сверхъестественные участвуют в событиях его жизни, с ними возможен диалог, их лучше умилостивить жертвой.

Кульминацией же анимизма выступает понятие души как нетелесной сущности человека, чьё существование во многом параллельно существованию тела, начинается до рождения человека, а продолжается после его гибели его тела. Отсюда религиозные идеи о переселении душ, их загробном существовании и общении с ними живых людей (путем культовой практики, особенно жертвоприношений разного рода, заупокойного культа).

Еретичество Богоборчество Антиклерикализм Агностицизм Атеизм Свободомыслие

Когда-то именно на религиозной основе появились и закрепились в большинстве регионов Земли главные достижения цивилизации — письменность, книжность, городская архитектура, изобразительное и музыкальное искусства, здравоохранение и многое другое полезное людям. Первыми писателями, историками-летописцами, архитекторами, иконописцами, философами, врачами нешаманского типа на Руси, положим, были лица духовного звания. Создатели славянской азбуки византийские монахи Кирилл и Мефодий, основоположник русского монашества Феодосий Печерский, его послушник Нестор-летописец, черноризец иконописец Андрей Рублёв, реформаторы православия патриарх Никон и протопоп Аввакум, епископ-хирург Лука (Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий), не так давно скончавшийся архиепископ Питирим (Нечаев), многие другие церковники стали просветителями и духовными лидерами русского народа. Ещё большее число деятелей национальной культуры вдохновлялись в своём творчестве религиозными идеями. Правда, не всегда канонически ими понимаемыми. Русская православная церковь имела серьёзные претензии к первому философу России Владимиру Соловьёву и ко Льву Толстому, к Николаю Лескову и Илье Репину. Как бы то ни было, все они творили в культурном круге православия, христианства.

Наконец, атеизм, т.е. принципиальное отрицание религии как умственной иллюзии

Представители настоящего, благородного атеизма относятся к богу или богам как к излишней гипотезе; они с уважением относятся к чужой вере в религиозные ценности; а осуждают лишь фанатизм и ханжество в этой связи; сами же не нуждаются в мишуре церковной обрядности. Недавно ушедший в вечность известный писатель-фантаст Артур Кларк завещал: на его похоронах «не должно быть абсолютно никаких религиозных обрядов какого-либо рода, связанных с какой-либо религиозной верой».

Критическое, культурное отношение к религии и церкви сегодня актуально как никогда, потому что на место старых догм тут на наших глазах приходят новые, не такие страшные, как те, но в свою очередь далёкие от цивилизованных оценок рассматриваемого явления культуры и потому далеко небезопасные.

Новые мифы о религии и особенно церкви выглядят зеркальным отражением прежних, советско-марксистских в демократизируемом мало-помалу сознании русских людей:

· якобы роль религии в жизни общества постоянно растёт; церковная обрядность обязана освящать все стороны нашей жизни, иначе факты рождения, брака, покаяния, смерти приобретают почему-то сомнительный характер;