Вы немного устали от предыдущих глав? Почитайте «Структуру магии»: отличное средство! Там ничуть не легче, скорее, наоборот: там всего этого гораздо больше.

А если вы подзабыли, о чем шла речь, мы напоминаем последовательность ваших действий (кстати, последовательность- вещь достаточно условная, но об этом пока не стоит задумываться).

Итак, ваши первые шаги:

1. Сбор информации о текущем и желаемом состоянии клиента.

2. Установление раппорта (присоединение).

Различные части референтной структуры клиента могут выражаться различными репрезентативными системами, причем выражение этих различных частей может происходить одновременно. Логически это может происходить в двух вариантах.

Во-первых, часть референтной структуры индивида, выраженная одной репрезентативной системой, согласуется с частью его референтной структуры, выраженной в другой репрезентативной системе. Мы говорим об этом как о непротиворечивом двойном сообщении или о конгруэнтной коммуникации.

Во-вторых, части референтной структуры, выраженные в различных репрезентативных системах, могут не согласоваться друг с другом. В таком случае мы говорим о противоречивом двойном сообщении или неконгруэнтной коммуникации. Например, в ходе беседы клиент сидит в спокойной позе и уравновешенным, размеренным голосом утверждает: «Я просто вне себя, я, черт побери, не потерплю такого»,- мы имеем классический пример противоречивого двойного сообщения. Дискретная система (язык) и аналоговая система (тело и характеристики голоса) не согласуются между собой.

Под психотерапевтическими двойными связями мы имеем в виду ситуации, навязанные клиенту психотерапевтом, в которых любая реакция со стороны клиента представляет собой опыт или референцию, лежащую за пределами модели мира клиента. Таким образом, психотерапевтические двойные связи неявно ставят модель клиента под удар, заставляя его испытать нечто, противоречащее обедняющим ограничениям его модели. Этот опыт начинает выступать в качестве референтной структуры, раздвигающей пределы модели мира клиента. Согласно мета-модели, психотерапевт, обнаружив обедняющую генерализацию, особенно если эта генерализация связана с семантической неправильностью (причина-следствие или модальные операторы),- может поставить эту генерализацию под сомнение, спросив, является ли она всегда непременно истинной. Он может идентифицировать и драматизировать какой-либо опыт клиента, противоречащий этой генерализации (инсценизация); в случае же, когда у клиента отсутствует подобный опыт, терапевт может обратиться к клиенту с просьбой создать опыт, противоречащий этому обобщению, применив технику направленной фантазии. Если применение трех вышеназванных техник не обусловило появление опыта, противоречащего данной генерализации, или если психотерапевт склоняется к другим решениям, он может пойти на создание ситуации с двойной связью, в которой способ реагирования клиента явится опытом, противоречащим обедняющей генерализации клиента.

Под направленной фантазией мы имеем в виду процесс, в котором клиенту предложено использовать свое воображение для того, чтобы создать себе новый опыт.

Фантазия в жизни человека представляет собой силу, направленную вовне- она простирается за пределы непосредственного окружения человека или события, которое бы иначе могло удерживать его в своих границах... Иногда эти выходы вовне могут обретать такую огромную силу и пронзительность, что превосходят по своей жизненной притягательности действительные ситуации... Когда подобные фантазии возникают в психотерапевтическом опыте, обновление может быть огромным, граничить с невозможностью усвоения, знаменуя собой новый этап самосознания личности.»

Под инсценизацией мы имеем в виду такие техники, которые вовлекают клиента в проигрывание действительного или вымышленного опыта в виде драматического материала. В инсценизации могут участвовать либо один клиент, либо группа.

Воспринимая слово как некий абсолют без исследования его личностного значения, мы приходим к тому результату, что слова начинают жить своей собственной жизнью. В итоге подобного овеществления слово отрывается от практической функции выступать в качестве более или менее эффективного способа связи с процессом, который остается живым и референты которого постоянно изменяются. Техника инсценизации представляет собой один из способов поддержания жизни в словах, которыми человек пользуется, чтобы охарактеризовать самого себя или кого-нибудь другого.

Сохраняя связь своего языка с действием, мы претендуем на сохранение ощущения изменения и роста.

Решение вопроса о том, что должно входить в набор необходимых компонентов полной референтной структуры, сложно. К счастью, для психотерапии это решение не является необходимым.

Вирджиния Сэйтир выделяет в референтной структуре три основных составных части:

1. Контекст- то, что происходит в мире (т.е. в репрезентации мира клиентом).

2. Чувства клиента относительно происходящего в мире (согласно имеющейся у него репрезентации мира).

3. Восприятие клиента, относящееся к тому, что чувствуют другие люди относительно происходящего в мире.

Мы признаем, что хотя сообщения клиента о чувствах, относящихся к происходящему, будут оформлены в поверхностных структурах (ПС), которые можно исследовать с помощью техник мета-модели, мы не выделили их в качестве необходимого компонента правильной глубинной структуры (ГС). Между тем чувства клиента относительно происходящего представляют собой необходимый компонент любой референтной структуры. Другими словами, если чувства клиента не репрезентированы в референтной структуре, психотерапевт может быть уверен, что эта референтная структура неполна (неправильна). Все это равносильно утверждению, что эмоции представляют собой необходимый компонент человеческого опыта.

«Наконец, мы хотели бы напомнить тем, кто прочитал "Структуру магии", что это всего лишь способ рассуждения о ней»

Р. Бэндлер, Дж. Гриндер

Итак, мета-модель это набор средств для создания лучшей коммуникации. Она создает вопросы типа «что», «как», или «кто» в ответ на специфические формы языка говорящего. Использование этих вопросов- особое искусство.

Практикуясь в использовании мета-модели, обратите специальное внимание на свои внутренние процессы. Поскольку это формализация интуитивного поведения, реакции мета-модели будут возникать в те моменты, когда вам понадобится опора на внутренний опыт в понимании коммуникации клиента. Допустим, он говорит: «Мой шеф наказал меня.» Вам нужно полностью понять, что означает это утверждение, спросить: «Как именно?» Шеф мог лишить премии, накричать или сердито взглянуть, просто проигнорировать. Если вы решаете для себя, что это значит, опираясь на личный опыт, то вы находитесь в своей модели мира.

Во время психотерапевтического сеанса клиенты обычно высказывают утверждения в форме генерализации о самом мире; в этих утверждениях заключены суждения, которые мы считаем истинными относительно их моделей мира. Например, клиент утверждает: «Дурно оскорблять чувства других людей» Мы понимаем, что это предложение представляет собой утверждение о модели мира клиента,- это правило, сформулированное им для самого себя. Заметим, что по форме в применяемой ПС отсутствуют признаки, которые указывали бы на то, что клиент понимает, что высказанное им утверждение истинно относительно лишь его конкретной модели. Нет также признаков, что клиент признает возможности существования альтернатив. Поэтому мы переводим это предложение в ПС: «Я заявляю вам, что для меня дурно оскорблять чувства других людей.»

Этот класс семантически неправильных ПС связан с убеждением говорящего в том, что один человек может знать, о чем думает или что чувствует другой человек, не располагая его прямым сообщением об этом. Например: «Каждый в группе думает, что я отнимаю слишком много времени» Обратите внимание: говорящий заявляет, будто он знает содержание сознания у всех членов группы.

Другой пример: «Если бы она меня любила, она всегда бы делала то, что я хотел бы, чтобы она делала» Или: «Мне очень жаль, что вы не посчитались с моими чувствами.»

С обоими классами семантической неправильности- причинно-следственной зависимостью и чтением мыслей- психотерапевт может работать в основном одним и тем же способом. Оба они связаны с ПС, дающими образ какого-либо процесса, который слишком неясен, так что психотерапевт не может сформулировать ясного представления о модели клиента.

Этот класс семантически неправильных ПС связан с убеждением со стороны говорящего в том, что какой-либо человек (или комплекс обстоятельств) может совершить какое-нибудь действие, которое необходимым образом принудит другого человека испытать какое-либо чувство или внутреннее состояние. Обычно о человеке, испытывающем это чувство или внутреннее состояние, говорится так, будто у него не было возможности реагировать иначе. Например, клиент говорит «Моя жена сердит меня.» Заметим, что данная ПС дает неясный образ, в котором один человек (моя жена) совершает какое-то действие (неконкретное), которое необходимым образом принуждает другого человека (меня) испытывать определенные чувства (гнев, сердиться).

Неправильные ПС, относящиеся к данному классу, можно установить по одной из двух форм общего вида:

Х глагол Y глагол существительное или прилагательное

(принуждать) (чувствовать, (какое-либо чувство или внутреннее испытывать) состояние), где Х и Y- это имена, обладающие разными референтными индексами, т.е. отсылающие к разным людям.

Один из способов, посредством которых люди искажают свои модели мира и причиняют себе страдания и боль, состоит в том, что ответственность за собственные вполне подконтрольные им поступки и действия они приписывают внешним факторам. Лингвисты выявили ряд семантически неправильных выражений. Мы обобщили представление о семантической неправильности таким образом, чтобы охватить им предложения типа «Мой муж ужасно злит меня.» Психотерапевт может показать, что это предложение имеет форму: «Один человек заставляет другого человека испытывать некоторые чувства.»

Если первый человек, тот, кто воздействует, отличается от второго, испытывающего злость,- это значит, что предложение семантически неправильно и принять его нельзя. Семантическая неправильность предложений такого типа заключается в том, что ни один человек не может в буквальном смысле создать в другом человеке какого-либо чувства. Следовательно, мы отвергаем предложения такой формы. На самом деле они описывают ситуации, в которых один человек совершает какое-либо действие или поступок, а другой реагирует, испытывая те или иные чувства. Суть сказанного в том, что хотя эти события происходят одно за другим, между поступком одного человека и реакцией другого никакой необходимой связи не существует. Следовательно, предложениями подобного типа описывается модель, в которой ответственность за свои эмоции клиент возлагает на людей или силы, находящиеся вне его контроля. Сам поступок не причиняет эмоций, эмоция представляет собой скорее реакцию, порожденную моделью, где клиент не берет на себя ответственность за переживание, которое он сам мог бы контролировать.

Одна из главных точек, на которой застревают коммуникаторы- это лингвистическая структура, называемая «модальный оператор». Клиент говорит: «Я не могу снова говорить об этом сегодня. В данной конкретной группе это невозможно. И я не думаю, что вы способны это понять.» Если вы слушаете содержание- вы уничтожены. Возможно, вы скажете: «Что случилось?»

Паттерн состоит в том, что клиент говорит: «Я не могу X» или «Я не должен X.» Когда кто-то говорит: «Я не должен злиться»- если вы гештальт-терапевт, вы отвечаете: «Скажите «Я не буду злиться». Фриц Перлс был немец и, может быть, в немецком языке между этими словами есть разница. Но в английском между ними нет никакой разницы. «Не буду, не могу, не должен»- в английском одно и то же Неважно, не будете вы, не должны или не можете- все равно вы НЕ ДЕЛАЕТЕ. Итак, человек говорит: «Я не буду злиться.»

Если вы спросите «Почему бы нет?», он станет перечислять вам причины- и это прекрасный способ застрять. Если вы его спросите: «Что случится, если вы разозлитесь?» или «Что вас останавливает?»- вы пойдете в каком-то другом, более полезном направлении.