Различные части референтной структуры клиента могут выражаться различными репрезентативными системами, причем выражение этих различных частей может происходить одновременно. Логически это может происходить в двух вариантах.

Во-первых, часть референтной структуры индивида, выраженная одной репрезентативной системой, согласуется с частью его референтной структуры, выраженной в другой репрезентативной системе. Мы говорим об этом как о непротиворечивом двойном сообщении или о конгруэнтной коммуникации.

Во-вторых, части референтной структуры, выраженные в различных репрезентативных системах, могут не согласоваться друг с другом. В таком случае мы говорим о противоречивом двойном сообщении или неконгруэнтной коммуникации. Например, в ходе беседы клиент сидит в спокойной позе и уравновешенным, размеренным голосом утверждает: «Я просто вне себя, я, черт побери, не потерплю такого»,- мы имеем классический пример противоречивого двойного сообщения. Дискретная система (язык) и аналоговая система (тело и характеристики голоса) не согласуются между собой.

Одна из ситуаций, максимально обедняющих жизнь клиента,- это когда различные части обедненной референтной структуры противоречат одна другой. Обычно эти противоречащие части представлены в форме двух генерализаций противоположного содержания, относящегося к одной и той же области поведения.

Как правило, человек с подобными генерализациями чувствует растерянность, неспособность действовать, колеблется между несогласующимися формами поведения. Психотерапевт распознает все это, наблюдая неконгруэнтную коммуникацию.

Отметим, что в каждой из рассмотренных до сих пор техник общая стратегия, принятая терапевтом, совпадает во всем со стратегией, четко и ясно принятой и сформулированной в мета-модели, и суть ее в том, чтобы поставить под вопрос обедненные части модели клиента и расширить их. Как правило, это принимает форму либо восстановления (инсценизации), либо создания (направленная фантазия, психотерапевтические двойные связи) референтной структуры, которая противоречит ограничительным генерализациям модели клиента и, следовательно, ставит их под вопрос. Неконгруэнтная коммуникация в этом случае сама по себе служит знаком того, что в противоречивой референтной структуре клиента содержатся две части, две генерализации. Стратегия психотерапевта заключается в том, чтобы привести эти две противоречивые генерализации в соприкосновение друг с другом. Наиболее прямой путь к этому- привести их к одной и той же репрезентативной системе.

Например, в ходе терапевтического сеанса терапевт, применяя технику мета-модели, помогает клиенту выявить имеющуюся в его модели генерализацию «Я всегда должен ценить свою мать за все то, что она сделала для меня.» Заметим сразу, что даже оставаясь в рамках мета-модели, психотерапевт имеет возможность выбора (модальный оператор «должен», кванторы общности «всегда», «все», отсутствие референтного индекса у именного аргумента «то».) Но когда клиент произносит свою ПС, терапевт обратил внимание на то, что он сжал руку в кулак и слегка постукивал им по ручке кресла. Это указывало на неконгруэнтность коммуникации. Не обращая пока внимания на нарушение психотерапевтической правильности в ПС клиента, терапевт решает привести неконгруэнтные элементы поведения клиента к одной и той же репрезентативной системе. С этой целью он обращается к клиенту с просьбой выразить аналоговую часть коммуникации в дискретной форме. В итоге клиент произносит в ответ следующую ПС: «Я всегда должен ценить свою мать за все то, что она для меня сделала, но она всегда брала сторону отца, а он плевать хотел на меня.»

С помощью мета-модели между этими двумя противоречивыми генерализациями был достигнут контакт в одной и той же репрезентативной системе, который поддерживался до тех пор, пока они не были поставлены под вопрос, и пока клиент не пришел к новой модели, обеспечивающей ему большее богатство выбора; он высоко оценивает одни действия матери, осуждая другие ее действия.

Одним из признаков того, что модель клиента стала богаче, является конгруэнтная коммуникация в тех случаях, где раньше имела место неконгруэнтная коммуникация. Это выравнивание отдельных репрезентативных систем, которые были до сих пор неконгруэнтны, дает клиенту опыт, имеющий для него огромное значение.

Представление о конгруэнтной коммуникации может быть полезным инструментом как в работе с отдельными клиентами, так и с семьями как целым. Психотерапию семьи Гриндер и Бэндлер считают наиболее сложной формой психотерапии, где труднее всего достичь мастерства, и это суждение вполне обоснованно. Однако, когда Лесли Кэмерон и другие специалисты рассказывают о работе с семьями, парами, сексуальными затруднениями, примеры, очень часто приводимые ими, могут показаться смешными, даже анекдотическими. Съюзен ссорится с Джо, жалуясь, что он ее не уважает, у них тяжелый конфликт- почему? Представьте себе, потому, что Джо забывает в туалете опустить на место крышку унитаза. (Хотя это может оказаться лишь поводом.) У нас с вами совсем иные проблемы, не так ли? Наша жизнь не настолько спокойна и благополучна, чтобы занимать ею психотерапевта. И все же- проблемы везде аналогичные, и иногда они решаются несколькими точными словами.

Как-то к Милтону Эриксону приехал клиент, профессор, прошедший вместе с женой несколько лет психоанализа. Во время прогулки Эриксон выяснил, в чем дело. Ему даже не пришлось задавать вопросов. После чего Эриксон сообщил супруге профессора: «Вы знаете, шли мы сегодня по улице позади очень толстой женщины, а ваш муж спрашивает, не хочется ли мне подержаться за этот зад. Я ответил, что у меня нет ни малейшего желания, а он сказал, что подержался бы.»

Женщина возмутилась- сколько лет она морила себя диетами, чтобы сохранить стройные девичьи бедра! Конец голодовке! А через некоторое время она, со своей стороны, попросила терапевта объяснить мужу, как именно следует любить ее. Что он и сделал. «В общем,- заключает Эриксон,- мне понадобилось всего две беседы с ними, чтобы успешно завершить весь фрейдовский анализ. »

Одно из наиболее резких отличий психотерапии семьи от индивдуальной состоит в том, что паттерны поведения, которые в контексте индивидуальной психотерапии поначалу кажутся странными, производят впечатление гораздо большей осмысленности в контексте психотерапии семьи. Принципы мета-модели работают и здесь. Но в придачу к модели мира каждого семья располагает общей для всех членов моделью мира и самих себя в качестве семьи, а также определенным способом взаимодействия. Проблема, связанная с выбором стратегии психотерапевта, заключается в выявлении ложных и истинных моделей. Мера конгруэнтности моделей семейной системы, которые, по мнению каждого из членов семьи, являются общими для остальных, все это сложности, не встречающиеся в индивидуальной работе.

Рассмотренные нами техники позволяют восстанавливать старые или создавать новые референтные структуры; каждая из них представляет собой неявный вызов существующей модели мира клиентов, а значит, и расширение, обогащение этой модели. Мы показали, что каждый из этих инструментов можно интегрировать с техниками мета-модели, в результате чего вырабатывается эксплицитная стратегия психотерапии. Одна из целей состояла в том, чтобы показать, каким образом интеграция техник мета-модели и конкретных техник различных направлений психотерапии придает и тем и другим непосредственность, а следовательно, и действенность. Предлагаем вам подумать над тем, каким образом инструменты мета-модели могут помочь вам улучшить, расширить и обогатить ваши навыки, когда вы идете на помощь другому человеку.